Паутина

Первые недели в Неверморе показались скучными. Несмотря на то, что это было учебное заведение для изгоев, оно не слишком отличалось от других школ. Кроме ореола таинственности и готичности, в нем все было так же. Было деление на группы, где была своя элита и аутсайдеры. Интересно, что изгои презирали нормаков, однако их социальная структура не слишком отличалась от них. Напротив, некоторые из них были еще большими снобами, ведь благодаря своим способностям они смогли многого добиться. Студенты Невермора были тому примером. Уэнсдей все же вернулась назад, хоть и размышляла, нужно ли ей это. В прошлом семестре она задержалась из-за нового интересного расследования, едва не обернувшегося трагедией, как для школы, так и для всего мира изгоев, особенно для самой Аддамс. Она чуть не погибла, воскресший пилигрим угрожал сначала уничтожить Невермор, а затем и всех изгоев. Да, ей удалось его уничтожить и предотвратить трагедию. Но все равно эту ситуацию девушка воспринимала как личное фиаско. Даже с паранормальными способностями она не смогла вовремя вычислить настоящих преступников, более того позволила одному из них подобраться к себе близко, несмотря на свою мнительность, и даже манипулировать собой. Нет, этого провидица никогда себе не простит. Поэтому, когда ей на телефон начали приходить сообщения из неизвестного номера, где были ее фотографии в период обучения в школе для изгоев и угрозы, она решила взять реванш и поэтому вернулась туда. Именно так Уэнсдей и оправдывала свое возвращение. На самом деле, хотя она и не хотела себе в этом признаваться, в школе с ней произошли значительные перемены. Впервые в жизни у девушки появились настоящие друзья. Пусть Тайлер и оказался негодяем, но без помощи Энид, Бьянки и Юджина ей не удалось бы победить. Даже Ксавье мог быть полезным, если бы она упорно не пыталась выставить его виновным. Если бы самопровозглашенный детектив выслушала его раньше и сопоставила факты, то вовремя раскусила бы виновников и смогла предотвратить многие беды. Несмотря на гордыню, она не могла этого отрицать. Мир диктовал свои правила, поэтому ему нужно было адаптироваться к нему. Лишняя помощь не помешает. Нужно лишь установить предел, чтобы случайно его не перейти и не повторить ситуацию с Галпином. Со сталкером ей тоже может понадобиться помощь, хотя Аддамс не будет рассказывать подробности. Возможно, позже, если она не сможет самостоятельно распутать это дело. Следующее сообщение пришло уже когда девушка была практически разочарована в своем преследователе, так как за все время вынужденных каникул от него не было никаких сигналов. Она даже задумалась нужно ли ей ехать, как тут пришло новое сообщение, где были угрозы достать не только ее, но и тех, кто дорог ей, при этом там были фото учеников Невермора, с которыми Уэнсдей общалась. Следовательно, неизвестный преступник заманивает ее именно туда. Это позволило ей покончить с размышлениями и принять решение. Поэтому Аддамс вернулась в школу именно для того, чтобы начать новое расследование. Заодно и развеяться, поскольку вынужденные каникулы прошли довольно средне. Дядя Фестер снова выбрался в очередное путешествие, поэтому они не виделись все это время. Ей оставалось мучить брата, заниматься таксидермией, игрой на виолончели и помощью матери по уходу за садом. А вот новый роман так и не хотел писаться, не было вдохновения. Напечатав несколько страниц, она выбрасывала их в мусорную корзину, так как не была удовлетворена результатом. Еще одним занятием была попытка взять под контроль видение. Они до сих пор были несколько хаотичны и возникали сами по себе. Гуди не появлялась, а Мортиша мало чем смогла помочь, так как природа ее видений была иной. Женщина рассказывала, что ее вела любовь к мужчине, поэтому она сосредотачивалась на чем-то положительном и своих чувствах к нему. Для их дочери этот способ не подходил, хотя девушка попробовала обычные практики для медитации и контролю эмоций. Можно было бы обратиться к Ксавье, поскольку, судя по его намекам, он многое об этом знал, очевидно, его отец когда-то поделился с ним. Тем более что они переписывались по телефону, который парень ей подарил. Ну, как переписывались, он писал ей и присылал фото о том, как проводит время (в основном рисовал и посещал выставки), а она время от времени вставляла свои язвительные комментарии. Аддамс пока решила воспользоваться тем, что у нее было под рукой, а к нему обратиться потом, когда они оба вернуться в школу. Все дороги вели к Невермору, так что у нее не оставалось другого выхода, как вернуться сюда. На этот раз родители не сопровождали ее, отпустив с Ларчем и Вещью, который скучал по Энид и даже предлагал узнать номер волчицы, чтобы связаться с ней. Эту просьбу провидица проигнорировала. Она даже не ответила на последнее сообщение Торпа, который спрашивал ее, вернется ли она в школу. Зачем, ведь после ее приезда и так все станет ясно. На этот раз Уэнсдей подошла с большей ответственностью к сбору своих вещей в школу. Ее даже обуяло чувство ностальгии, когда она увидела здание Невермора. Сердце забилось быстрее, а в горле, словно что-то застряло. В голове мелькнули воспоминания последней битвы. Аддамс сразу же попыталась взять под контроль эмоции. Не хватало еще расплакаться как маленькому ребенку. Ларч взял ее вещи и помог отнести их в комнату. Там уже была Синклер, которая, увидев подругу, завизжала от радости и бросилась ее обнимать. Уэнсдей разрешила ей это, но ненадолго. Через несколько секунд девушка разомкнула объятия и отошла на некоторое расстояние. Волчица уже полностью пришла в себя, ее раны затянулись, на лице не было и следа. А еще вернулся прежний не истощаемый оптимизм. — Я так счастлива, что ты приехала!.. Думала, что ты не вернешься. — чуть не подпрыгивала Энид. — Как видишь, я здесь. Мне стало дома скучно. Надеюсь, что Невермор подкинет мне новое вдохновение. — невозмутимо объяснила Уэнсдей. — Только бы не такое кровавое, как в прошлом семестре. — скривилась Синклер, но не стала спорить, понимая, что подругу не убедишь. — Увидим. — Аякс, Ксавье и Бьянка уже здесь, а также некоторые из Белладонны. О Юджине я не знаю, он ничего не писал… О, Вещь, ты тоже здесь?.. — она только что заметила придаток, вылезший из сумки своей родственницы. — Он скучал по тебе, пришлось взять с собой. — Я тоже скучала за тобой. — волчица взяла руку в свои руки. — У меня есть новые идеи по маникюру, а еще я прочитала статью о новых способах по уходу за руками. — Вы здесь разговаривайте, а я буду распаковывать вещи. Чем Аддамс и занялась, в то время как Энид с Вещью обменивались новостями. Также они время от времени о чем-то спрашивали писательницу или что-то уточняли. Та давала краткие комментарии или игнорировала, когда речь шла о чем-то неприятном. В общем, девушке не нужно было принимать оживленное участие в обсуждении, но она все же прислушивалась к разговору. Ничего интересного Уэнсдей для себя не услышала. От Синклер шли стандартные сплетни, например, она рассказывала о своем сближении с Аяксом, путешествии Йоко в Румынию или посещении выставки Торпом. Долгожданное перевоплощение волчицы улучшило ее статус в стае, миссис Синклер была счастлива, даже купила в подарок дочери новый телефон. Кажется, он был той же модели, что подарил провидице Ксавье, только розовый. Вещь сразу же выдал Энид информацию о наличии у родственницы телефона, подаренного ей художником. Узнав о телефоне подруги Синклер потребовала обменяться номерами. Сначала писательница отказывалась, предчувствуя кучу сообщений, бессмысленных картинок и жалких эмоджей. Но сдалась под двойным напором волчицы и Вещи. В конце концов можно на них не обращать внимания, отключив звук. Под радостный шум она отдала свой телефон, куда Энид вписала свой номер и взяла оттуда номер подруги. Затем волчица отдала телефон и продолжила свой монолог. Невермор уже практически отстроили, появились новые директор Уильям Бард и новая учительница ботаники Мириам да Вульт. О директоре ничего интересного не было слышно, эмпат с небольшими способностями к телепатии. Несколько незаконно, однако он давал клятву использовать свои способности только при необходимости. Учительница ботаники умела контролировать растения и вообще практически жила с ними. Внешний вид у нее был неряшливым, женщина практически не занималась собой. Даже мисс Торнхилл выглядела хоть и непривычно, но аккуратно. Правда, потом оказалось, что она безумный убийца. Синклер надеялась, что на этот раз их учительница не будет маньяком, а вот Аддамс втайне мечтала о приключениях, правда, не стала рассказывать соседке о сталкере. Со следующего дня начались занятия. Девушка встретилась со всеми знакомыми, многие узнавали ее и пытались заговорить. Большинство Аддамс игнорировала, однако были и те, кому она отвечала, конечно, когда они не задавали много вопросов. К примеру, Аякс из Ксавье просто поздравили ее с возвращением и задали несколько стандартных вопросов о каникулах, после чего не трогали девушку. Юджин рассказал ей о своем путешествии в Южную Америку, где наблюдал за редким видом жуков, даже показывал ей фото. Самих жуков он не привез, его бы с ними не пропустили на границе. Девушка хмыкнула, вспомнив дядю Фестера, который мог провести провезти контрабандой все, что угодно. Можно попросить его привезти для нее этих жуков. Он сделает для нее все, что угодно. Бьянка агитировала ее принять участие в фехтовальном турнире. Аргументировала это тем, что хочет сойтись с ней в поединке, чтобы взять реванш за битву с пилигримом, а также подтвердить свое право победителя в их единственном поединке и доказать, что это была не случайность. Провидица с обычным невозмутимым выражением лица ответила, что подумает. А вот после повторного приглашения присоединиться к Белладонне, снова отказалась. После этого они ушли на занятия и начались школьные будни. Мисс да Вульт тоже рассказывала интересно о растениях, но могла на уроке неожиданно замереть и начать говорить с каким-то цветком. Сначала это немного напрягало, однако со временем все привыкли. В общем, она производила впечатление милой и невинной женщины, хотя писательница и смотрела на нее с подозрением, вспоминая о былой учительнице, которая была такой же. Сталкер снова замолчал. Уэнсдей решила осторожно поинтересоваться у Торпа давал ли он кому-то ее номер или мог ли кто-нибудь его узнать без ведома юноши. Тот ответил, что никому номер не давал и стал расспрашивать о причине такой заинтересованности от нее. Она уклонилась от ответа. Девушка не исключала мысли, что он мог быть связан со сталкером, даже могла подозревать его. Не так как в прошлом семестре, тем более что она не понимала зачем это делать парню. Разве для того, чтобы заманить ее обратно в школу. В полнолуние Энид отправилась выть на луну в новом обличии. В день перед прогулкой она буквально фонтанировала энергией. Даже Петрополус был поражен такой ее стороной, особенно тогда, когда волчица набросилась на него с поцелуями. Ее соседку чуть не тошнило, и провидица пошла прогуляться, чтобы этого не видеть. Вещь тоже пошел с ней, забравшись ей на плечо. Время близилось к вечеру, смеркалось. Девушка гуляла по двору школы, потом забрела в лес, откуда виднелась мастерская художника. Там все еще горел свет. Она стояла и думала заходить ли ей туда. С одной стороны гот с косичками не любила бесполезных разговоров, с другой, ей все равно нечего было делать. Возвращаться в комнату до восхода луны не хотелось. Можно было бы еще немного расспросить о телефоне. Или обсудить новую книгу, которую он посоветовал ей почитать. Это был детектив малоизвестного писателя, стиль которого был несколько похож на нее. Читать книгу она начала еще до начала учебного года и только недавно закончила. Или обсудить ее проблемы с видениями, последние несколько дней беспокоившими провидицу. Она видела Гуди, которая смотрела на нее из зеркала и большого паука, гнавшегося за чем-то, похожим на зверя. Тот был испуган и убегал. А паук все больше оплетал его своей паутиной. Причем они снова были непредсказуемы и возникали спонтанно. Аддамс все же решила зайти и поговорить с ним. Когда она вошла в мастерскую, то увидела художника, который рисовал что-то похожее на паутину, только без паука. Он выглядел сосредоточенным и несколько расстроенным, но, увидев ее, улыбнулся. Вещь сполз и шагал по полу. На этот раз ничего не было спрятано. Картин с хайдом там больше не было, в основном, изображения животных, птиц, черно-белые пейзажи и шпили башен. На прошлом месте остался ее портрет с виолончелью. В углу стояла большая картина, где изображен старомодный дом с садом. — Здравствуй. — усмехнулся Торп. — Виделись уже. — пробормотала она. — Ты что-то хотела? — сегодня он был почему-то немногословен, а ей стало немного неловко. В последний раз, когда они были вместе в этой мастерской, она обвинила его в серии убийств и посадила в тюрьму. — Хотела сказать, что мне понравилась книга. А еще спросить тебя о видении. — С этим лучше обратиться к моему отцу. — смутился юноша. — Я могу объяснить только то, что слышал от него, просто отрывки. А твоя мать не могла бы тебе рассказать все подробнее, на сколько я слышал, она тоже провидец, у вас это родовое. — Ты знал? — спросила она. — Узнал на каникулах. — объяснил он. — Однажды я оговорился, что ты учишься со мной, а он сказал, что знал Мортишу Аддамс, тогда еще Фрамп. Его когда-то консультировала твоя бабушка по материнской линии. Моя умершая крестная тоже была провидцем, хотя и не слишком сильным. Она больше разбиралась в психологии. — Я помню, как ты говорил, что они с моей бабушкой обманывали богатых в Европе. Мама тоже что-то вспоминала. — Да, моя крестная далекая кузина моего отца. У нас тоже в роду случается этот дар, хоть и не в каждом поколении. Именно крестная и попросила твою бабушку помочь моему отцу. — А почему твой отец не объяснил тебе как контролировать свои сны? Ты ведь тоже провидец не так ли? Скажи, а тебе до сих пор снится хайд? — Не совсем. — Торп отвел взгляд. — Я точно не знаю, что это. Сны с хайдом больше не преследуют меня. Думаю, это в прошлом. Но я не провидец… Точнее, не совсем провидец… У меня тогда был плохой период, наши с Бьянкой отношения еще тогда зашли в тупик, отец постоянно игнорировал меня, еще и эта история с муралом. Я тогда погорячился… — Ты так и не объяснил, что случилось. Сказал только, что они испортили работу. — Именно так. Я увидел, что Тайлер с друзьями делают и бросился на них… короче говоря, мы подрались… — Как типично. — подняла девушка бровь. — Один на всех. — Я был с Аяксом и Роуэном. Но досталось всем. — Не сомневаюсь. Думаешь, я пожалею тебя? — Отнюдь. Знаю, что ты скажешь, что я слабак, потому что не смог себя защитить. Слышал, ты дала им всем хорошей взбучки. — Я могу тебя научить нескольким приемам… Не бесплатно. Взамен ты расскажешь мне то, что знаешь о видении. Моя мать кое-что рассказала, но этого недостаточно. У нас разные принципы возникновения видений, поэтому мне подходят не все ее методы. Я хочу сверить с той информацией, которая есть у тебя. — Договорились. Когда начнем? — Сначала информация. Ладно? — Согласен. В принципе, то, что он ей рассказал, не слишком отличалось от того, о чем узнала она. Большинство практик включало владения эмоциями и взятие их под контроль. Причем не нужно было подавлять чувства, а отдаться им, позволяя себя вести, что для провидицы было необычным. Она брала все под контроль, изредка позволяя себе те эмоции, которые, по ее мнению, подходили ей. А здесь нужно было совершенно противоположное. Художник предложил попробовать танец, частично отключить ум и двигаться, как пожелаешь. Это напомнило ей Рейвен, и Аддамс отказалась. Возможно, позже, когда она останется одна. Вещь немного побрел по мастерской, даже хотел попробовать что-нибудь нарисовать, но передумал. Он от нетерпения щелкал пальцами, напоминая, что им уже пора идти. Вскоре должен был начаться комендантский час, да и Энид с Аяксом, скорее всего, закончили. Было очевидно, что Торп не хотел ее отпускать. Он уже не выглядел таким расстроенным, на его лице расцвела фирменная улыбка с ямочками. Раньше она раздражала девушку, однако на этот раз она почувствовала как что-то непонятное зашевелилось внутри. Хотелось подойти поближе и потрогать… Писательница моргнула, прогоняя это чувство. Вдруг в дверь кто-то постучал. После ответа художника они открылись и в помещение вошла молодая девушка их возраста. Высокая, стройная, на ней была фирменная форма Невермора. Длинные каштановые волосы были заплетены в косу, а голубые глаза светились. Уэнсдей не помнила, чтобы видела ее в их классе. Девушка тем временем, прижимая к себе какую-то папку, подошла поближе. — О, извини, Ксавье, я думала ты один… — она изобразила удивление. — Я уже собиралась идти. — пробормотала провидица, почувствовав неожиданную злобу. — Ты ведь Уэнсдей Аддамс, та самая, что спасла нашу школу? — Именно так. — подтвердил Торп, он совсем не выглядел озадаченным. — Уэнсдей, это Кэтрин Штейн, она на класс старше нас. Кэт также писательница, как и ты. Я ей помогаю с иллюстрациями. — Ой, я принесла тебе новые главы… — затараторила Кэтрин и протянула папку, которую он взял. — Уэнсдей, ты тоже писательница… Круто… А в каком жанре пишешь?.. Дашь почитать?.. — Да, я пишу, но почитать не дам, потому что это явно не в твоем стиле. Как я уже сказала, мне нужно уходить. С этими словами, гот с косичками вышла из мастерской, забрав с собой Вещь. Эта девушка уже ее раздражала, хотя она и не могла понять почему. Ксавье читает ее роман и даже рисует к ему иллюстрации. Наверное, что-то романтичное сладкое и с соплями в стиле Энид. Интересно, кто эта девушка для Торпа. Явно не просто знакома, иначе он бы не читал ее роман, не говоря уже об иллюстрациях. Стоп! С каких пор ее волнует, что там делает Ксавье? Может с кем угодно встречаться, целоваться, хоть оргии устраивать. Ей это неинтересно. Хотя и неприятно, что в прошлом семестре он чуть не таскался за ней хвостиком, а тут приводит в свою мастерскую каких-то девиц. Вот и доверяй чувствам мужчин. Один из них оказался монстром, который обманывал ее, чтобы подобраться поближе, а другой чуть ли не открыто говорил о своих чувствах, чтобы впоследствии найти себе другую. Кажется, что ее отец один из немногих исключений. И то потому что они просто безумны. Как хорошо, что саму Уэнсдей не волнуют такие глупости как любовь. Глядя на Синклер, которая теряла последние зачатки ума от своего горгоны, Аддамс радовалась, что у нее нет такого недуга. Хотя подобное едва не случилось между ними с Тайлером. Она неожиданно расклеилась и чуть не упустила серийного убийцу. Более того, позволила манипулировать собой и обманывать. Это еще больше подчеркивало теорию девушки о недопустимости глупых чувств. Она даже не была влюблена в Галпина, так одно свидание и поцелуй, во время которого провидицу больше интересовало видение, чем то, что она там чувствовала. Но даже этого было достаточно, чтобы дезориентировать ее. Так что хорошо, что художник нашел там себе кого-то и больше не будет ей надоедать. Чувство не для нее. С этими мыслями Аддамс пошла в свою комнату, стараясь не думать о том, что произошло недавно. В тот же день ей снова пришло сообщение, на этот раз там была фотография, как она заходит в мастерскую художника и надпись: «Будь осторожной, Аддамс». Нужно будет снова сходить в мастерскую, чтобы просмотреть место, откуда было сделано фото. Возможно, преступник там что-то оставил. Но, девушка решила не спешить, а пойти туда на следующий день. А пока можно насладиться одиночеством, если не считать Вещь, который перебрался на свободную половину Синклер и листал ее журналы. Перед тем как ложиться спать писательница все же решила попробовать что-нибудь написать. Да, в последнее время вдохновение не шло, но, возможно, в этот раз повезет больше. Она села за стол, взяла лист, вставила в печатную машинку и начала печатать… Сначала в голове были лишь отдельные фрагменты, но впоследствии гот с косичками вспомнила Штейн, которая поглядывала на Ксавье, чуть ли не улыбаясь. Какая у него была дружелюбная интонация. И руки сами стали печатать. Прошло больше часа, прежде чем Аддамс поняла, что описывает кровавые подробности убийства девушки по описанию очень похожую на Кэтрин, однако самого сюжета там почти не было. Нет, так не пойдет. Нужно придумать сюжет, а потом убивать персонажа. Писательница взяла в руки лист и собиралась отложить его, как ее снова пронзило током. Перед глазами промелькнули фрагменты: кто-то хватает испуганную Кэтрин, которая просит отпустить ее, потом она идет по коридору и рыдает, впоследствии на запястьях легкие порезы и кровь… Провидица вынырнула из видений. Что это было? Неужели в школе снова появился какой-то маньяк? Или это уже случилось? И почему видение пришло именно от страниц с описанием смерти? Может, кто-то хочет убить Штейна? Что бы Уэнсдей не чувствовала к ней, нужно будет ее предупредить. Возможно, даже это происходит сейчас. Но как ее найти? Место и время событий, которые она видела в видении, не были понятны. Единственное, что можно было идентифицировать это коридор, но где именно это было… Аддамс не нашла ничего лучше, как позвонить Торпу и рассказать ему о своем видении. Хотя, он мог и провести эту Кэтрин до ее корпуса как настоящий джентльмен. Она точно была бы рада. Наверное, они еще и всю дорогу разговаривали и улыбались. Писательница сама поморщилась от своей фантазии. Набралась этой ерунды от соседки. Ничего с этой фальшивой писательницей не случится. Завтра выходной, уроков не будет, за это время она расскажет художнику о своем видении, а тот предупредит свою подружку. Вещь, щелкнув пальцами, привлекая ее внимание. Он волновался за свою родственницу и боялся, что увидела что-то страшное для себя. Уэнсдей отмахнулась, привела стол в порядок и пошла в ванную. Там освежилась и расслабилась. Даже если эту выскочку и прикончат Торп найдет себе новое увлечение, а у нее будет новое расследование.