Паутина

Все эти дни Аддамс усердно игнорировала Торпа. Он все так же постоянно был у нее на виду, правда, практически не разговаривал с ней. Точнее, иногда говорил на свободные темы, задавал вопросы и не получал на них ответа. Его самодовольное выражение лица буквально бесило девушку. Этот мечтатель решил, что она банально его ревнует. Ничего подобного. Вскоре после их спора гот с косичками увидела снова его с Кэтрин, выяснявшей с ним отношения. Оказывается, она видела, как Уэнсдей с утра выходила из его комнаты и теперь пыталась понять, что между ними происходит. Художник поначалу отмахивался и пытался перевести все в шутку. Но потом не выдержал и сказал, что это не ее дело, напомнив о своем свободном статусе, ведь она ему не девушка, а только друг. Штейн поначалу пыталась ему о чем-то напомнить, давила на чувство вины, говорила о своих чувствах. А он все повторял, что кроме своей дружбы ей ничего не мог предложить и никогда ее в этом не обманывал. После чего Кэт пригрозила ему чем-то и ушла. Ксавье устало вздохнул. Кажется, юноше это уже надоело. Что ж, может быть, тогда он не будет упорствовать и расскажет всю правду. Честно говоря, ее от этого тошнило. Отношения художника с девушками напоминали какую-то мыльную оперу из тех, которые так любила смотреть Энид. Волчица заподозрила подругу, особенно после демонстративного игнорирования Ксавье. И постоянно расспрашивала соседку об их отношениях с парнем, даже надоедала. Писательница ей сухо отвечала или меняла тему, однако Синклер не сдавалась. У них же с Аяксом продолжались отношения, Энид все надоедала подруге подробностями своих свиданий, которые ту не интересовали. Зато Вещь с радостью ее слушал. От Тайлера практически не было новостей. Уэнсдей порывалась еще раз проникнуть в больницу, но ей не удалось. То тренировка по фехтованию, то Юджин попросил подругу помочь с его работой, то началось наказание от директора, и девушка проводила время в теплице, помогая учительнице ботаники. Зато Синклер смогла выкроить время, и они с Вещью посетили больницу, куда вернули личное дело Галпина и тайком посетили его. Тайлер был уже меньше напуган, даже спрашивал о Уэнсдей, каялся и уверял, что исправится. Хайд за это время никак себя не проявлял. Врачи даже надеялись на возвращение Тайлера в обычный социум. Писательница же не строила оптимистических иллюзий, особенно после его последнего монолога в участке, а когда он пытался ее убить. Нет, она никогда ему больше не поверит. Бьянка больше не возвращалась к теме с учителем. Директор тоже больше не вызывал к себе сирену. Анита пыталась с ней поговорить, за что была послана. Барклай с удвоенной энергией готовилась к турниру, даже снова разгромила провидицу, которая в этот раз была спокойна. После этого сирена гордо прошлась в раздевалку. Зато эти события снова вдохновили Аддамс на написание нового романа. Каждый вечер сначала девушка обдумывала все доказательства и детали расследования, пытаясь собрать вместе все кусочки этого пазла, а впоследствии печатала на своей машинке. Детали все никак не совпадали. Был сталкер, который почему-то отсылал сообщение, пытаясь ее испугать, но ничего не делал. Хотя, в последнюю ночь случилось несколько странное. Гот с косичками проснулась от того, что кто-то пытался ее задушить. Открыв глаза, она никого не увидела, хотя и чувствовала кого-то рядом. Девушка замахала руками, конечно, рядом был только воздух и Вещью, который не знал, как помочь родственнице. И все же ее отпустили. Энид услышала хрипы и очнулась, но все уже нормализовалось на тот момент. Волчица пыталась помочь соседке найти виновника, однако напрасно. Как и Вещь, она ничего не почувствовала. На шее у провидицы остались следы как от удушения, что подтверждало реальность покушения. Неужели таинственный мастер иллюзий добрался и до нее? Но зачем? Потому что Аддамс подобралась к нему близко? На следующий день ей пришло сообщение: «То, что было минувшей ночью повторится, если ты будешь так же упорствовать». Следовательно, таинственный сталкер как минимум организовал вчерашнее нападение. Все больше указывало на то, что эти три расследования что-то объединяло. Возможно, даже преступником по всем эпизодам был один и тот же человек. Или два человека, которые сговорились между собой. Но кроме нападения на нее и видений не было никаких столкновений между этими делами. Кто напал на хайда не было никаких подозреваемых. Разве что похититель вошел во вкус и стал играть в мстителя. По поводу личности сталкера было двое подозреваемых: Анита и Кэтрин. А по поводу личности убийцы насильника та же самая Штейн, Барклай или еще какая-то третья, которая пострадала. Везде эта Кэтрин. Она уже надоедала. Хотя совсем не походила на убийцу или шантажиста. Скорее наивную влюбленную девочку, которая обожала своего рыцаря и пыталась привлечь его внимание. Такая скорее всего могла быть сталкером, а не хладнокровным убийцей, спрятавшим труп, тем более не мастером иллюзий, перевоспитывающим хайда. Нужно было поговорить еще и с ней. Самопровозглашенный детектив проследила за Кэт от столовой и загнав ту в пустой класс приступила к допросу. Вещь стоял на страже, готовый предупредить если что. Штейн была испугана, хотела убежать, но не получилось. Уэнсдей предупредила ее, что сломает что-нибудь, если хоть шевельнется неправильно. — Что тебе нужно? — чуть не плакала Кэтрин. — Для начала, дай свой телефон. — требовала писательница. — Зачем это тебе? — Нужно. — отрезала гот с косичками. — Немедленно! — Хорошо. Испуганная девушка знала нападающей свой телефон, на котором, к счастью, не было пароля, но ее бы это не остановило. Просмотрев номер, контакты и мессенджеры, она увидела, что номер этой девицы не совпадал с номером сталкера, а в телефоне не было и намека на подобные сообщения. Значит, это не Штейн, хотя у нее мог быть еще один телефон. Нужно будет попросить Вещь обыскать ее комнату. — Что-то нашла? — посмотрела Кэт с вызовом. — Еще пока нет. Но обязательно найду. А теперь поговорим о Питере Эвансе, вашем учителе астрономии, который исчез почти год назад. Я знаю, что он сделал с тобой и с другими девушками. — Не понимаю, о чем ты. — судя по ее испуганному взгляду она все прекрасно понимала. — Прекрасно понимаешь. Эванс использовал песню сирены, чтобы заставлять учениц спать с ним. А ты стала одной из жертв. — Неправда… Ни мистер Эванс, ни я, ни кто-либо другой ничего такого не делали. — Прекрати. Ксавье рассказал мне, что нашел тебя в коридоре, когда ты плакала, а потом пыталась покончить жизнь самоубийством. — писательница решила немного соврать. — По какой-то причине на тебя песня сирены не сработала до конца или он любил оставлять память своим жертвам? Но его бы рано или поздно поймали. Хотя жажда адреналина и безнаказанность могли заставить его рискнуть. В любом случае, он не думал, что с тобой будут какие-нибудь проблемы. Но Эванс ошибся и поплатился за это. Итак, где Питер Эванс? — О чем ты? Ксавье не мог ничего сказать. — еще больше съежилась Кэтрин. — Именно это Ксавье и рассказал, поэтому не заставляй меня прибегать к крайним способам допроса. — наседала на нее самопровозглашенный детектив. — Я повторяю, где Питер Эванс? Он до сих пор жив или ты убила его и спрятала труп. — Что за идиотизм? Я не причастна к исчезновению мистера Эванса. Он был хорошим преподавателем, помогал нам всем. — Очень хорошо помогал. Учил сексу. А ты оказалась неблагодарной ученицей не так ли? Убила своего преподавателя. Где он? — Ты сумасшедшая! — расплакалась Штейн. — У тебя больная фантазия! Твое место в психушке! Отпусти меня! — она попыталась вырваться. — Это ты больная, преследуешь Ксавье и что-то требуешь от него, хотя ты ему только друг. — выпалила Аддамс и тут же пожалела об этом. — Так вот зачем ты затеяла этот разговор. Ты себе придумала историю и сделала меня виновной, потому что ревнуешь к Ксавье. — неожиданно рассмеялась Кэт, забыв об испуге. — Как ты могла об этом подумать? — прошипела гот с косичками. — Я не ты, мне он безразличен. Максимум между нами — дружба. И вообще мы в последнее время не разговариваем. — Это потому, что он использовал тебя и бросил не так ли? — злорадствовала подозреваемая. — Ты пришла к нему в комнату, вы занялись сексом, а с утра он сказал, что это была ошибка и вам лучше остаться друзьями. Я видела, как ты выходила из его комнаты. — А почему ты так уверена, что Ксавье отказал мне? Это я с ним не говорю, а не наоборот. — Потому что он не захотел больше спать с тобой, уверена, в постели ты бревно. — Он не знает какая я в постели, потому что, между нами, ничего не было. — ее уже начало раздражать. — Вот, Ксавье даже не захотел проверять. — торжествовала Штейн. — Это потому, что он порядочный, а я была пьяна. Хотя, Ксавье хорошо целуется… — и тут до провидицы дошло, что она только что рассказала, но выражение лица этой девицы того стоило. — О, тьма! Это уже напоминает какой-нибудь дешевый сериал… Мы собрались здесь не для этого. Где Питер Эванс? — Не понимаю, что он в тебе нашел? Ты же страшная, практически не красишься, худая, бледная как труп, с кругами под глазами, ходишь в скучной старомодной одежде. У тебя невыносимый характер, ты эгоистка, безумная… — Ты только что перечислила все мои добродетели. Я рада, что ты так высоко оцениваешь меня. — Ксавье все равно будет со мной. Ты быстро надоешь ему, и он оценит меня. — А почему же до сих пор не оценил? Знаешь, мне наплевать на ваши отношения. Возьми его. Хотите, целуйтесь, встречайтесь, женитесь, мне все равно. Главное, меня в это не втягивайте. — Скажи это ему. — пробормотала Кэт. — Хватит, мне надоели эти розовые сопли. Меня интересует расследование, а не твои глупые фантазии. — Это у тебя глупые фантазии. Повторяю, я не причастна к исчезновению учителя, и никто со мной ничего не делал. — Неправильный ответ. Придется использовать более радикальные методы. Уэнсдей начала доставать электрошок. У Штейн расширились глаза от ужаса. Она начала кричать, но писательница схватила ее за горло и ударила током. Девушка согнулась от боли и у нее брызнули слезы из глаз. Гот с косичками схватила ее за волосы и повторила свой вопрос. Она захныкала, но повторила свои ответы. А она крепкий орешек, несмотря на свой на первый взгляд простой даже наивный характер. Как случилось, что допрос едва не превратился в мыльную оперу? Аддамс планировала узнать больше информации об исчезновении учителя, а спорила с этой дурой о том, кого любит Торп, при чем сама Уэнсдей добровольно выдала секрет того, что целовалась с ним. Какой кошмар. Еще не хватало рассказать более подробно, что именно происходило в ту ночь. Тогда смело можно будет стреляться. И почему она вообще отреагировала на слова Кэтрин? Почему обрадовалась факту, что художник неравнодушен к ней? Нет, самопровозглашенный детектив ничуть не ревновала. Но почему же хотелось разорвать эту стерву, чтобы и даже не думала приближаться к Ксавье, несмотря на все заверения. Почему бесил даже сам факт об их общении? Штейн буквально заскулила, говорила, что расскажет все Торпу и полиции, чтобы те засадили эту ненормальную. Слабачка. Уэнсдей еще не начинала. Не то, чтобы она планировала подвергать ее настоящим пыткам. О такое создание даже руки было противно пачкать. Да, немного запугать, чтобы эта девчонка рассказала ей правду. Дверь неожиданно отворилась и на пороге появился не Вещь, точнее он подошел чуть позже, всем видом показывая раскаяние. Перед ними стоял удивленный, даже шокированный Ксавье, скорым взглядом оценивший ситуацию, плачущая Кэтлин и Уэнсдей, державшую ее волосы и электрошок. Все было очевидно и так. Проклятие. Аддамс совсем не хотелось, чтобы ее поймали в такой ситуации, особенно если это был художник. Эта плакса сразу ему пожалуется, он бросится ее утешать, а там и к настоящим отношениям недолго. Мужчины любят быть защитниками, даже если их избранницы непроходимы дури. Не то чтобы ей было до этого какое-то дело. Стоп! Почему провидицу волнует, что там о ней подумает парень? Он и так должен знать характер и воспитание Уэнсдей, она это от него не скрывала. Если Торп такой идиот, что поведется на слезы этой Штейн, то пусть забирает ее и уходит отсюда. Кэтрин быстро сообразила, что нужно делать, вырвалась из уже не столь сильной хватки гота с косичками и практически поползла к пораженному юноше, который помог ей встать. При чем хныкала, проглатывая слезы и пыталась прильнуть к Ксавье, который бросил на нее быстрый взгляд и снова вернулся к невозмутимой Аддамс. — Уэнсдей, что здесь происходит? — поинтересовался он твердым и осуждающим тоном. — Продолжается допрос. Уйди, ты мне мешаешь. — Она от ревности что-то себе придумала, начала меня винить, а потом бить… — плакала жертва. — Максимум несколько раз ударила током и потянула за волосы. — презрительно уточнила писательница. — Ничего серьезного. — Пытки людей ты считаешь ничем серьезным?! — воскликнула Штейн. — Да, ты сумасшедшая, тебе место в психушке! — Кэтрин, прошу, успокойся. Уэнсдей, почему ты напала на Кэт? Что, по-твоему, она такого сделала? — Я знаю, что это она причастна к исчезновению Патрика Эванса. Он ее изнасиловал и она, чтобы отомстить, убила его. — С чего это ты взяла? — удивился парень. — С твоих слов, а еще из видений. — Она говорит, что это ты ей рассказал о коридоре и изнасиловании. — пожаловалась девушка. — Но ведь это неправда. — Кэт, я ничего такого не говорил… Вернее… — он устало вздохнул. — Я просто намекнул на то, что мистер Эванс был не слишком приятным человеком, который обидел одну девушку. И все. — Я же не просто детектив. Я тоже умею делать выводы. В моих видениях ты была явно после изнасилования. Здесь не нужно быть гением, что составить один плюс один. — провидица была довольна собой. — И ты решила устроить ей жестокий допрос, даже несмотря на свои выводы? По этой логике Кэтрин жертва, а не преступник. — Значит, ты признаешь, что я права? — Я признаю только то, что ты ослеплена жаждой своей правоты и не считаешься с чувствами других людей. Так же как ты решила усадить меня по сфальсифицированным доказательствам, так же ты до конца не разобравшись, начала подвергать пыткам невинную девушку. Ты такая же как полицейские, который ты презираешь, даже хуже. — взорвался Торп. — Ты зациклилась на своем расследовании и не замечаешь, как медленно становишься таким же монстром как тех, кого ловишь. — Ну, конечно, это ты у нас святой. — разозлилась самопровозглашенный детектив. — Всех жалеешь, защищаешь. Только я для тебя плохая, потому что просто решила допросить твою подружку, которая использует любую возможность, чтобы прибежать к тебе и поплакаться, вдруг у тебя на нее встанет. Но у нашего мальчика, к ее большому сожалению, встает только на законченных психопаток как я. — Дело не у нас, Уэнсдей. Дело в том, что ты переходишь границы… Хотя не мне тебя судить… — снова вздохнул он. — Но ты сначала должна попытаться спокойно поговорить. Или хотя бы обратиться ко мне, а не устраивать этот спектакль. — То есть, ты защищаешь ее? — удивилась Кэт, честно говоря, и Аддамс тоже. — Нет, не защищаю. Просто пытаюсь понять. Ты же знаешь, Кэт, что все не так просто. — Ты всегда выбираешь кого угодно, только не меня. Сначала Бьянку, теперь эту… Кто я для тебя? — Я с самого начала тебя не обманывал, а предлагал тебе просто дружбу. Я всегда жалел тебя… — Знаешь, засунь куда свою жалость! Вы оба ненормальные! Ничего, скоро все узнают правду! — от ее писклявого визга хотелось закрыть уши, вот где была настоящая пытка. Кэтлин быстрой походкой покинула класс, демонстративно стукнув дверью. Это действо еще больше напоминает маразм. Как допрос мог превратиться в подобное? Ее точно прокляла Энид, нужно вызвать бабушку Аддамс, чтобы она провела обряд экзорцизма, для того чтобы вернуть тьму в жизнь внуки и отворотить от нее эту ваниль. Хотя и здесь есть свои плюсы. Они со Штейном повздорили, теперь эта девица еще долго возле него даже близко не станет. Сначала парень принял сторону этой жертвы, а затем все же пытался понять логику самой Аддамс. Хоть и не поддерживал ее методы. Кажется, он не так уж безнадежен, как она думала. И не такой уж наивный идиот, чтобы повестись на грустное личико и слезы. Торп снова устало вздохнул и почесал затылок. Вещь знаками извинялся. Гот с косичками спрятала электрошок. — Не скажу, что мне жаль. Я эту девку терпеть не могу. Что ты в ней нашел? — Как я уже говорил, мне ее стало просто жалко. Ты права, Эванс пользовался своими силами, чтобы спать с ученицами. Он пытался заставить Бьянку, но не смог этого сделать, даже пытался шантажировать ее, чтобы она молчала. Я уже потом узнал после его исчезновения. — А как же Кэтрин? — Я на самом деле встретил ее в коридоре, когда она убежала от этого козла и плакала. Тогда Кэт мне сказала, что они просто поссорились. Через несколько дней она попала в госпиталь после попытки самоубийства. Тогда я и узнал правду. Я хотел поговорить с ним… А на следующий день он скрылся. — И ты даже не подумал, что она может быть причастна к этому? — Я знаю, что в ту ночь она все еще лежала в больнице после попытки самоубийства. — Ты такой наивный. — А ты всех судишь по себе. Уэнсдей, она обычная слабая девушка, ставшая жертвой. Еще ты со своими обвинениями и пытками. Прежде чем винить, нужно найти доказательства и поговорить. — Я пыталась с ней поговорить, а она все возражала. Ты мне, как и тогда, не договаривал. — Я сказал, что расскажу тебе позже, когда ты успокоишься. Почему ты не слушаешь меня? — Это ты меня не слушаешь. — Вот, скажи, зачем тебе это расследование? Просто порадовать свое эго. Как я уже говорил, тебе наплевать на эту мерзость. Ты бы сама его убила, если бы тебе не понравилось как он посмотрел на тебя не так ли? — И что? — А представь, что будет с Кэтрин, Бьянкой и другими девушками, если станет известно об этой ситуации. Конечно, теперь жертв не так преследуют и презирают, считая виновными, но всегда найдется идиот, который будет показывать пальцем. Кто-то может решить, что они доступны и ими можно воспользоваться. Бьянка еще может себя защитить, а вот такие как Кэт могут снова стать жертвами. — Что-то она не очень похожа на жертву. Очень быстро пришла в себя и начала спорить. Советую тебе раскрыть глаза. — Прошу, оставь ее в покое. Хотя бы на время. — Знаешь, я думаю, что исчезновение Эванса и пленение Тайлера связаны между собой. У меня было видение, где я видела кокон из белых ниток. А еще Кэтрин может быть связана со сталкером, точнее она одна из подозреваемых. — И доказательств у тебя нет. — Найду. — Ты неисправима. — рассмеялся юноша. После этого они некоторое время поговорили уже на другие темы. Как будто не было того бойкота со стороны девушки. Он снова смеялся, а ее так и тянуло слегка улыбнуться, но она сдерживала себя. Кажется, художник заметил, как блестят глаза у подруги, хотя и промолчал. А вот Вещь, уже когда молодые люди разошлись, сразу же отметил изменения в поведении его родственницы, за что получил новую порцию угроз. Уэнсдей все же позже проникла в комнату в Штейн, где провела обыск. Девушка побежала плакаться к какой-то подруге, а ее соседка была на свидании. Но ничего толкового не нашла, разве что разные травы, книги по вызову мертвых и вещи для этого. Хотя, кое-что интересное все же было. А именно куча фотографий из Ксавье, досье на него, при чем там было указано много личного, начиная с любимой пищи и заканчивая описанием носимых им трусов. Аж отвратительно стало. И кто здесь сумасшедший? Одного взгляда на ее сопливые романы лишь подтвердило догадки гота с косичками и то, что говорила Барклай. Трудно было не узнать в персонажах самого автора и объект его обожания. Там Торп описывался как прекрасный принц, спасающий свою принцессу… Даже описание эротических сцен было. Честно говоря неплох, потому что именно ими Аддамс слегка зачиталась. И даже представила, как парень делает это с ней. От своих мыслей она поморщилась и чуть не бросила рукопись на стол. Еще не хватало заразиться от этой дурочки ее увлечением Ксавье. Одной влюбленной идиотки многовато, еще не хватало, что провидица теряла свои драгоценные мозги из-за какого-то чувства. У нее расследование, да и в прошлый раз хватило ситуации с Тайлером. Несмотря на то, что она ничего не нашла, девушка все же была практически уверена в вине Кэтрин, как минимум по одному из эпизодов. Слишком подозрительно Штейн себя вела. У нее был мотив как убить учителя, так и отомстить провидице. А телефон можно скрыть в другом месте. Вещь все же выражал сомнения в подобной логике. На всякий случай, самопровозглашенный детектив решила проверить и комнату Аниты, хотя и считала эту затею бесполезной. А вот Вещь настаивал, что нужно проверить всех подозреваемых. С ней было еще проще, Бард часто собиралась где-то со своими поклонниками. Ее соседка была лучшей подругой эмпата, которую Анита везде водила за собой. Уэнсдей все же подошла тщательно к обыску и была очень удивлена, увидев в далеком запыленном углу шкафа мобильный телефон и черный браслет без одного камня. К счастью, мобильный был без пароля, а контакт там был только один — номер телефона Аддамс. Вещь радостно защелкал, показывая свою правоту. Самопровозглашенный детектив не могла в это поверить. Она уже почти убедила себя, что сталкер Кэтрин, а тут такой поворот. Очевидно, зависть сделала свое. Или здесь что-нибудь другое. Но что именно? И как эмпат смогла совершить нападение на нее в спальне, практически не оставляя следов? Новые подсказки порождают новые вопросы. Писательница так увлеклась, что почти столкнулась с Анитой, когда покидала ее комнату. Позже она попыталась вызвать видение, но тщетно. Ни браслет, ни мобильный ничего не дали. Устраивать допрос Бард Уэнсдей решила не торопиться. Бард не Кэтрин, ее так просто не запугать, тем более что за нее сразу же заступится отец. А девушка может также притвориться идиоткой и сказать, что провидица все сочиняет или это ей, подбросили. Поэтому Аддамс приказала вещи наблюдать за Анитой. Ведь если это она, то эмпат обязательно отреагирует на исчезновение телефона.