Империя

Цукасе не спалось. Размеренный шепот волн въедливо струился вокруг, не давая парню не то, чтобы крепко уснуть, а хотя бы задремать. Жаркий удушливый воздух тягуче и медленно сочился вблизи. Верткие и надоедливые мысли сновали туда-сюда. Персей шел намеченным курсом. Тихо выругавшись на выдохе, шатен встал. Возможно, ночной морской воздух поможет ему наконец, успокоится и заснуть. Вера в способности научного царства построить дееспособный корабль у него была, но немного зудящий червь сомнения копошился у него на душе. Уйти на дно в расцвете сил не хотелось. Цукаса старательно списывал все это на тревогу за сестру, что он оставил на береге. Шишио ступал аккуратно и почти бесшумно, вслушиваясь в размеренную тональность разнообразного сонного сопения. Он покинул каюту и сделав два шага пораженно застыл. До чутких ушей и раздраженных нервов донесся стон. Шатен тряхнул гривой будто отгоняя непонятный и противоестественный звук от себя. Вот кому на милость здесь стонать? Тайджу наконец признался Юзурихе? Или это кто-то из деревенских? Цукаса до скачущих мурашек в глазах потер их пальцами. Все просто у него глюки от недосыпа. Парень сделал шаг и занес ногу для следующего. Ступня так и осталась висеть в воздухе, под очередной протяжно призывный стон. Цукаса едва не упал балансировать на одной ноге в постоянной качке было слишком трудно. Стоны, всхлипы и прочие звуки близости тела не прекращались, а лишь отчетливей разносились в тишине. Источник шел из мастерской тире лаборатории, мимо которой ему необходимо пройти дабы выбраться наружу. С красными благо в темноте не видно ушами он стал двигаться вперед. В его планы не входило подслушивать или нарушать этот момент интимности для неизвестной пары. Цукасы поравнялся с дверью. - А-ах, Ка-а-секи-чаан… Челюсть шатена фигурально выражаясь шмякнулась об пол. Этот вертлявый болтолог и хмурый ремесленник? Парень не мог представить себе и поверить в это даже если бы объелся галлюциногенные грибами. Пара же за дверью, явно не стесняясь или переживала, что может кого-то разбудить или попасться. Ему шевеля ногами от шока, Цукаса выбрался наружу, практически сразу прячась за ящиками. Рядом с мачтой стояли Рюсуй и Тайджу. Все бы ничего только Нанами стоял перед шатеном на коленях и признавался в пылких чувствах. Галантно выцеловывая ладонь Оки. Парень блеял что-то неразборчивое в ответ, но руку не убирал. Попеременно краснея и бледнея, и опять же что-то там говорил про Юзуриху. Нанами парировал это тем, что она с Никки. «И девчонки туда же …» - Цукаса с непонятной для него ноткой пофигизма подсматривал в щель за ребятами. Оки задумчиво хмурил лицо, будто и в правду задумался об отношениях. «Так, насколько я понял, он пылал к ней чувствами все три тысячи семьсот лет, и вот так просто уступит?» - Шишио становилось интересно. Тайджу же вздохнул с придыханием, и что-то проворчал, раз девушка счастлива, он мешать не станет. Но и на чувства парня вот так просто ответить не сможет. Рюсуй лукаво улыбнулся, говоря, что знает как заставить его передумать. Он схватил парня за руку ведя его за собой внутрь корабля. К удаче Цукасы они его не заметили, к его несчастью, далеко они не ушли. И спустя несколько минут копошения и шипящей ругани, уши парня подверглись новой звуковой атаке. Тяжелое дыхание Оки, влажные звуки и притихший Нанами давали понять, что за аргумент у него был. Практически ползком Цукаса по краю палубы добрался до мачты заползая на другую ее сторону. Надеясь здесь перевести дыхание и нервы от увиденного и услышанного. Мечтам об уединении не было и шанса сбыться, когда шатен заметил одинокую фигуру, стоящую на носу корабля. Цукаса пригляделся, бессменный помощник ученого стоял, переминаясь с ноги на ногу. Хром смотрел куда-то вперед в непроглядную черноту ночного океана. Шишио скривился, неприятно засосало под ложечкой, где бы она не была. Он так толком и не извинился перед парнем за приказ убить его, да он передумал, беря его в заложники, и все же. «Кстати, и за это тоже» - прошлые поступки и решения давили на парня. Цукаса собирался сделать шаг к парню, как со стороны послышался топот босых ног. Мимо него продефилировал полусонный Сенку. Широко и с чувством зевая, ученый был завернут в одеяло шлейфом, тащившимся за ним. Откуда он такой нарисовался было непонятно, если только он не прошел мимо занятых парочек, что даже слепо глухо немой их бы заметил и среагирует. Ишигами тем временем приблизился к парню с ходу кладя голову ему на плечо и оплетая руками талию. Хром даже не дрогнул от прикосновений, словно они давно привычны ему. «И эти туда же» - мрачное спокойствие накатывало на шатена. Парень отклонил голову, чтобы ученому было удобнее и заговорил: - Почему не спишь? - А то ты не знаешь, что я не могу уснуть, если тебя нет рядом, - голос Сенку звучал ворчливо, и как-то по-детски капризно, - И чья же это вина, по-твоему? Что ты здесь забыл? - Разве это не удивительно? – Хром развел руки в стороны, - Все это? Шатен восторженно щебетал о виде вокруг, корабле, о очередной научной штуке, что он придумал, и которую стомиллион процентов ученый уже видел и в курсе. Сенку казалось слушал парня в пол-уха, сильнее укутывая их в ткань. Взгляд ученого, направленный на напарника, сквозил неприкрытой лаской и заботой. Цукаса был уверен, что Ишигами не способен на проявления такого рода чувств, и тем более на то, что произошло потом. Хром повернулся в руках Сенку продолжая о чем-то говорить. Ученый растянул губы в ухмылке ловя помощника пальцами правой руки за подбородок, и поднимая его лицо немного вверх. Шатен замолк, открыто смотря в лицо Ишигами. Движение, и их губы сплетаются в нежном поцелуе. Почему Цукаса так решил? Потому как это не могло быть иначе, видя с какой неприкрытой любовью парни смотрели друг на друга. Шишио развернулся и пошел прочь, оставляя пару наедине. Цукасе закрадывалась мысль, что он невидимка, потому как его никто не замечал в эту ночь. Куда ему приткнутся на этом большом корабле и ни наткнутся на еще кого-то он не знал. Решая, что в его организме уже переизбыток не только свежего воздуха, но и информации. В голове у него билась одна мысль. «Это уже не научное царство…» Он был настолько под впечатлением от всего, что конец фразы был сказан в тишину ночи. - … а целая Голубая Империя …