Улыбка

Маленькие, тонкие, влажноватые и подрагивающие пальцы нервно сжимали игрушку. Девочка лет восьми сидела на стуле до хруста прижимая к себе плюшевый подсолнух с мордашкой. Очки с круглыми линзами скатились на кончик носа. Пшеничные густые волосы были перехвачены ободком, стилизованным на манер дольки арбуза. Девочка обиженно сопела и дулась на папу, что сидел перед ней на корточках с виноватым видом. Мужчина, хотя скорее молодой парень уговаривал дочку не обижаться на него, и что поход к стоматологу это не такая уж катастрофа. Девочка отвернулась от отца опухшей щечкой и посмотрела в пол. Он не прав, катастрофа была и имя ей Кенсаку Суйка. Ни один стоматолог не мог справиться с ней. Девочка вечно крутилась, уворачивалась или просто не открывала рот. Особо настырные получали шрам от укуса и с криками верещали, что в таких условиях работать не будут. Слава о ней ходила в медицинских кругах, девочку перекидывали как горячую картошку от доктора к доктору. Ее медкарта была толстой и с пометкой особо опасно для жизни … и пальцев. Мужчина горестно вздохнул и сел рядом с дочерью. Это была последняя, к слову, клиника в городе, где остался детский врач, у которого Суйка не была. Шатен снял очки в черной оправе с прямоугольными стеклами и потер переносицу. Больше половины детских зубов были в кариесе, а недавно отекла и щека. Можно было подумать, что Кенсаку Хром плохой отец раз запустил зубы дочери до такого состояния или что он ее слишком балует. Но как бы не так, все дело было в матери девочки, а точнее ее отсутствие в их жизни. Хром тогда только поступил на первый курс геологического факультета, как к нему с горящими глазами в его крохотную квартиру залетела подруга детства Рури. Блондинка с порога заявила, что они обязаны отдать долг этому обществу в виде ребенка. Потому как ни девушка, ни парень в силу своей ориентации вряд ли бы, когда завели детей. Она носилась по комнате вещая, что генофонд страны надо поддерживать. Хром с мрачным ступором видел упрямый восторг в глазах девушки. По опыту зная, что, если ей в голову влезла какая-то блажь, ее оттуда огнеметом не вытравишь. Мико с упорством донимала Кенсаку, пока тот не согласился, одним вечером запираясь в ванной с контейнером для анализов. Рури была предельно довольна доверительно сообщая парню, что если рожать, то только от него. Девушка упорхнула в ночь и не то, чтобы парень забыл во что он ввязался как-то это вылетело у него из головы. Он с полной самоотдачей погрузился в учебу, а Рури на звонки не отвечала и со слов сестры так вообще уехала в другой город к родственникам. Потому парень и успокоился логично предполагая, что задумка Мико не удалась. Он думал так до тех пор, пока одним жарким летним вечером Рури не появилась на его пороге со свертком в руках. Она вручила ему плачущий и ворочающийся комочек со словами, что свой долг выполнила родив, теперь его черед отдать, воспитав и вырастив дочь. Хром бывшим острым на язык и в принципе разговорчивым человеком. Слово не мог вымолвить от шока и наглости девушки. Рури изящно махнула рукой и свалила в страну заходящего солнца. По почте присылая Хрому отказ от родительских прав. Кенсаку хватался за голову, он отродясь не был в курсе как ухаживать за ребенком, а тем более за девочкой. Волосы шатена шевелились на голове от мысли прийти к Кокуё и Кохаку с их внучкой и племянницей. Мужчина и девушка его в открытую не любили чем он им так не приглянулся парень, был не в курсе. Возможно, потому как не один раз прикрывал девушку перед родными. О приюте и речи быть не могло. Хром, выросший там такой судьбы для своей дочери, не хотел. Он резко остановился осознавая. У него ребенок. У него есть ребенок. Маленький, крошечный комочек, что нуждается в нем. От этой мысли хотелось разреветься то ли от счастья то ли от ужаса. На бьющегося в истерике Хрома навалился ворох проблем. Учеба, подработка, уход за ребенком ссоры с соседями из-за громкого плача Суйки. Все это свалилось на парня, ему не от кого было ждать помощи. Но она все же пришла, когда его вечно брюзжащие соседи переехали, и у него появился новый сосед. Кинро блистая очками влетел в квартиру к парню с ходу раздавая указания и успокаивая младенца. Яри учился на педагога собираясь работать в детском саду, и к удаче Хрома согласился помогать с Суйкой, и ему практика и спокойствие шатену. Парни довольно быстро сдружились. Все шло своим чередом пять лет. Кенсаку окончил университет, но подал документы на следующую ступень. Суйка ходила в садик, где работал Кинро. Все было замечательно, пока девочка не нашла фотоальбом, шатен давно был уверен, что выкинул его или сжег. Девочка смотрела на себя же, но цвет глаз был другой. А вот она же только старше и стоит рядом с папой. Ребенок быстро сложил два и два и потребовал с родителя ответа куда подевалась ее мама. Хром сконфуженно потер шею. Вот как объяснить ребенку, что его родители предпочитают свой же пол для партнерства? И что ее мать свалила в Америку, став певицей, актрисой моделью и еще знает, чем взяв себе псевдоним Жрица? Кенсаку выплюнул кофе на готовый реферат, когда увидел Рури трясущей задницей в клипе в маленьком экране старого телевизора. Хром, краснея и запинаясь рассказал дочери все как есть. Все, кто думают, что маленькие дети глупые сильно ошибаются Суйка внимательно слушающая отца кивала головой и потом спросила. — Это значит у меня может быть два папы сразу? - Ум… да… - Класс! Девочка вскинула ладошку в каком-то странном жесте и побежала играть в игрушки. Парень ошарашенно смотрел на дочь, он был уверен, что поседеет от этого разговора. Пролетел еще год, как на его пороге вновь нарисовалась Рури, ей было интересно, что там с ребенком, пока она проездом. Хром похолодел от злости. Ах, ей интересно … Кинро у которого на тот момент была Суйка вылетел в коридор. Он никогда ещё не слышал, чтобы Кенсаку, так на кого-то орал. Хром, выпустив все эмоции и раздражение на девушку затих. Нет, он тоже хорош, выдав своей биоматериал до конца, не понимая какой это серьезный и ответственный шаг. Только вот он не сбежал от нее и не перебросил на чужие плечи. Кинро не в счет тот сам влез. Мико наивно хлопала ресницами, словно ничего страшного и не произошло, а парень просто истерит. Суйка робко выглянула из-за ног Яри. Рури заметив девочку подошла к ней. Хром уставше выдохнул, запретить дочери с ее безответственной матерью общаться он конечно мог. Но лишать дочь женского общества не хотел, Суйка и так не любила юбки и платья. Папа же их не носит. Свою ошибку он осознал немногим позже. Мико очаровав дочь покрутившись хвостом вокруг нее испарилась вновь. С одной небольшой лишь разницей, что она стала присылать ей подарки, вместо всех тех раз, что она обещала дочери приехать или просто поговорить. Хром бесился, видя грустное личико дочери, которую расстроила непутевая мать. Будь это игрушки, книги или вещи Кенсаку и слова бы не сказал. Сладости. Это были проклятущие сладости. Приходившие коробками со всех углов света, где эта мамзель давала концерты. И с этого все началось Хром, внимательно следивший за питанием дочери, психовал. Что только он с ними не делал, раздавал, выкидывал, пару коробок даже сжег. Конечно, парень полностью не ограничивал дочь в сахаре и прочем, но этого было слишком много. Но даже так Суйка умудрялась стащить пару тройку конфет или пирожных. И как результат его дочь страдает от кариеса, благо она очень подвижна и активна, а то бы прибавилось еще и дополнительная полнота. Помимо прочего она в обиде на него за то, что он отнимает у нее подарки мамы и таскает ее по страшным стоматологам. Папа плохой, мама хорошая. Хрому хотелось оторвать Рури ее тупую блондинистую башку. Она понаделала проблем, а Кенсаку снова все это разгребать одному. Личная жизнь у парня не складывалась в первую очередь для него шла Суйка, после работа, он стал преподавателем на том же факультете, что учился. И потом уже сердечные дела он пробовал встречаться, но дальше пары недель или месяцев никуда не шло. Последние, как ему казалось, серьезные отношения оставили тупую боль. С Юкио было легко и хорошо, дело дошло и до постели. Вот только внимательный и заботливый партнер в миг таким перестал быть узнав, что у парня есть ребенок. Он кричал, что довесок ему не нужен. Хром тогда молча съездил парню по смазливой физиономии и ушел. Дочь была для него особенным лучиком света не позволявшая опустить руки в тяжелые периоды. Если его партнер не может принять его дочь значит ему никто и не нужен. Он будет жить ради нее. Мужчина гонял невеселые мысли пока не вздрогнул услышав, как его зовут. -Кенсаку-сан? Доктор готов вас принять. Хром нацепил очки обратно и взял дочь за руку ведя ее в кабинет. Они зашли внутрь, он ничем особо не отличался от остальных. Вот кресло, вот приборы, вот стулья для родителей, вот ассистент, вот рабочий стол, вот до безумия красивый доктор … Хром сглотнул сердце как-то болезненно екнуло и спам отдался в горле. Поджав одну ногу под себя с белым носком, сидел он. Кенсаку не мог отвести взгляд от мужчины напротив. Это было совершенно нечестно быть таким преступно красивым. Длинные пепельно-белые с зелеными кончиками волосы были собраны в высокий хвост, и голова перевязана тонкой марлей на манер косынки. Маски на докторе не было, позволяя рассмотреть очерченный контур губ. Нижняя была слегка закушена, а уголок кривился в ухмылке. Пронзительные красные глаза скользили по строчкам в медкарте. Тонкая бровь задумчиво-изумленно приподнялась вверх, судя по всему, от прочитанного. Длинные тонкие пальцы перекатывали между собой ручку. Фигура парня, обтянутая в бежевую форму, была хороша собой. У него даже уши были красивыми и аккуратными. Доктор был хорош как черт, и во вкусе Хрома. - Присядьте сюда юная леди, я ассистент доктора Асагири Ген, а это он сам Ишигами Сенку. Хром оцепенел он и забыл, что в кабинете есть еще люди. Кенсаку быстро сел на стул в стороне видя, как его дочь забирается на стул рядом со столом. Шатен кинул смазанный взгляд на ассистента, замечая только половинчатый окрас ассиметричного каре и едкую ухмылку. Кенсаку отвесил себе мысленного леща, он сейчас в первую очередь отец девочки, потому подбери слюни с пола и сосредоточься. Сам же доктор Ишигами крутил в руках медкарту и так и эдак притоптывая спущенной ногой, и не глядя на Суйку обратился к девочке: - Ну и как зовут Солнышко? Девочка, вздрогнувшая от вопроса взрослого, недоуменно перевела взгляд с отца на доктора. - Разве там не написано? - Да, написано твое имя, а не его, - доктор наконец посмотрел на ребенка и играючи перевернул ручку указывая на игрушку, - Так как зовут Солнышко? - Солнышко, - Суйка по удобнее перехватила игрушку. — Значит Солнышко зовут Солнышко. И что его беспокоит? Ты же поэтому его сюда привела? – мужчина повернулся к девочке полностью. Суйка задумчиво смотрела на стоматолога и спросила: - А как вы узнали, что его зовут Солнышко? - У меня такой же, - доктор Ишигами указал себе куда-то за спину. Девочка перевела взгляд на окно и увидела идентичную игрушку на подоконнике. И тут она неожиданно для всех рассмеялась. - Вы забавный. - Сочту за комплимент, итак? Хром сидел, глупо хлопая глазами его дочь вот уже как двадцать минут играется с доктором и на серьезной ноте рассказывает, что и где болит у ее игрушки. Сам же доктор внимательно кивал и подыгрывал ребенку, пока не предложил провести Солнышку лечение, а Суйка будет помощником ассистента. Игрушку уложили на кресло девочка настраивала педалькой наклон и высоту и подавала доктору инструменты, что «весело жужжат». — Вот и готово, Солнышко и я не справились бы без твоей поддержки, - доктор снимал перчатки со своих красивых пальцев, - Возможно теперь его очередь помочь тебе? - Мне? – Суйка немного сжалась, она на время забыла о страхе. - Угу, теперь его очередь тебя поддержать, - Ишигами серьезно посмотрел на Суйку, - Обещаю мы только посмотрим. - Обещаете на мизинчиках? – девочка протянула палец. - Обещаю на мизинчиках, - мужчина с серьезной моськой пожал палец. Хром задыхался, это было так мило, что аж больно. Девочка кивнула и резво запрыгнула в кресло прижимая игрушку, других докторов она почему-то раздражала, и они пытались ее убрать. Дальше Хром во всей красе наблюдал за работой доктора, его четкими и выверенными движениями. И то, как его брови и глаза приобретали нахмуренное выражение, чем дольше он осматривал зубы. Через пятнадцать минут он отпустил девочку, прося ассистента, что маячил вокруг вывести Суйку пока он поговорит с ее отцом. Стоило двери хлопнуть как Ишигами раздраженно заговорил. - Как так можно довести собственного ребенка? Или вам плевать на ее здоровье? Хром стоял красный как рак со стыда, слабо мечтая провалится куда подальше. Красные глаза прожигали его до костей. Он и сам знал, что виноват, но вести внутренний диалог с самим собой это одно. А получать выволочку от постороннего это другое. Доктор же не на минуту ни останавливался, распиная шатена все дальше, пока не всучил ему расписанный листок с лекарствами и графиком лечения. - Треть зубов не подлежит лечению! Придется удалять! Вам еще сильно повезло, что кариес затронул только оставшиеся молочные зубы, и осложнения не пошли на коренные! Вы хоть что-нибудь можете сказать в свое оправдание? – доктор рвал и метал. - А…я… нет… вы абсолютно правы… - Хром, активно ругавшийся с врачами, сейчас прикусил язык. Отчасти доктор прав, да и он не собирается упускать эту возможность вылечить дочери зубы. Пусть этот красавец хоть каждый день на него орет, просто потому что он первый кого Суйка подпустила к себе. Он и не такое вытерпит ради нее. Да и у доктора голос красивый… Не слишком ли много красивого на одного человека? Доктор с минуту рассматривал его горящие отвратительно красным румянцем лицо и махнул рукой показывая, что нерадивый родитель может быть свободен. *** Сенку со стоном уронил голову себе на руки. Сегодня он так устал, что желания ехать домой не было, а поспать можно и в кресле. А что? Оно откидывается. Ишигами не прекращая стонать выпрямился, смотря на кипу карт, что нужно еще заполнить. Он любил свою работу, но ее бумажная составляющая его убивала. Взгляд зацепился за синюю карту. Кенсаку Суйка. Ребёнок, о котором ходили все возможные слухи. Никто не хотел браться за эту проблему, скидывая несчастного ребенка друг на друга. Сенку глухо рассмеялся. Особо опасна? Эта милая и добрая девочка? Какой кретин это написал? Да пусть она боялась, и не так сильно открывала рот и ее трясло в кресле от обычного осмотра. Но неужели никто просто не попытался поговорить с девочкой? Успокоить и войти в доверие? Да и процедуру седации, легко медицинского сна никто не отменял. Сенку взъерошил волосы снимая косынку. Пациент был сложный, но он их любил, словно они вызов для него и его навыков. К тому же это будет громадным упущением, если такой красивый ребенок не сможет улыбаться полноценно, из-за плохих зубов. Пшеничные волосы, и непередаваемо глубокие карие глаза, доставшиеся девочке от отца. Ишигами упал лбом об стол и еще пару раз для профилактики приложился об него. Вот что у него за жизнь такая? Бог, если он есть его за что-то люто ненавидит. Юный Сенку как-то довольно спокойно принял, то, что ему нравится сильная половина человечества. Как он это понял? Наверное, по тому, как замирал взгляд, и бешено стучалось сердце при виде его друга детства Тайджу. Это была бы прекрасная история, где они были бы вместе с детства. Если не одна такая вот пустячковая и малюсенькая деталь. Оки был натуралом до мозга костей, и они точно есть у Тайджу. Сенку вымученно улыбался на излияния друга какая Юзуриха красивая и как он ее любит. Первая безответная любовь продлилась ровно до того момента как Ишигами не увидел обнимающихся парня с девушкой. Он понимал, что это неизбежно, только вот сочащаяся рваная дыра в груди логическим доводам не внимала. Сенку тогда осознал, что любовь отвратительная вещь, делающая тебя идиотом. Вторым стал Цукаса учившийся с ним на другом потоке в университете. Если Оки выносил мозг Ишигами одной девушкой, то с Шишио было веселее. Он был бабником. Практически не было возможно увидеть длинноволосого без какой-либо пассии. Вот только если Оки чувств друга не видел потому как, был простой как йена. Цукаса же все видел и понимал, чем не раз пользовался, мороча голову парню. Ишигами дураком не был и понимал, куда все это его заведет. И от этого становилось тошно вдвойне. Вдрызг разругавшись с Шишио, он окончил университет и открыл эту маленькую детскую клинику. Парень любил детей, просто потому что они отвечали ему тем же. Он всегда мог найти подход к любому ребенку, а их веселил забавный доктор. Впервые переступив на тот момент еще арендованное помещение, он решил, что больше никакой любви в его жизни не будет. Особенно к кареглазым шатенам, что непременно все как один натуралы. Это был его крест по жизни влюбляться только в них. Вот и в этот раз глупый насос для крови и кислорода вел себя неадекватно. Либо замирал испуганной птицей, либо ломился наружу. А ведь в начале он его даже не заметил, полностью сосредоточившись на маленьком пациенте. После увиденного фронта работ обычно спокойный Сенку взорвался. Он смог заткнутся лишь, когда отец заговорил. Этим блядским глубоким голосом полным стыда и вины. Ишигами поперхнулся и словно наконец прозрев увидел парня. Шатеновые вихры, бездонные карие глаза с легким влажным следом видным даже за толщей очков, бархатисто нежный розовый румянец, скулы с утренней щетиной, полные едва обветренные губы, напряженная фигура с узкой талией и сильными плечами, широкие и наверняка горячие ладони. И Сенку поплыл, с неизведанной до этого силой и энтузиазмом. Да что ж, это за напасть такая, а? Опять, вновь да как угодно. Это кареглазый шатен натурал. Суйка же не из воздуха появилась? Значит есть мать, хоть и ходит ребенок только вместе с отцом. Сенку отодрал личность от стола и закусил губу. Пытаясь на корню придушить надежду, что была посеяна на сегодняшнем визите. Дабы не мучить ребенка лечение было в несколько этапов. И с каждым посещением кареочего семейства Ишигами понимал, что вляпался в это любовное дерьмо по уши. Да Боже, они даже толком не разговаривали! «Если не считать того раза, когда ты наорал на него как истеричка» - внутренний ехидный голосок противно тянул слова будто на распев. Сенку до сих пор было стыдно, что он так сорвался на шатена. Будь ему все равно то медкарта Суйки не была бы такой толстой. Ее отец уже очень давно пытается спасти зубы дочери. Наблюдая краем глаза за ними, парень понял, что он еще и замечательный родитель. Нежный, заботливый, и ласковый. Ишигами с хмурым видом был уверен, что он такой же и с матерью девочки. Хром, а Сенку только к третьему разу узнал имя парня и то, потому что подслушал. Тихой мышью сидел в кабинете слегка морщась или дергаясь при громких звуках. По отцу девочки было видно, как он переживает и волнуется. Сегодня было то ли лунное затмение, или планеты выстроились в ряд, но Суйка бодрым тоном заявила папе, что не маленькая и он может не сидеть в кабинете. Мужчина разразился переливчатым смехом, что волной идиотских мурашек проскакали по телу бедного доктора. Он на требование дочери согласился, ероша ей волосы и одаривая Ишигами нечитаемым взглядом поверх очков удалился. Сенку резко захотелось пить, от этих глаз у него пересохло во рту, а по телу прошла волна жара. Ишигами больно закусил щеку. Алло? Мозг? Опомнись! Он скорее тебя ненавидит, а ты пускаешь слюни на его задницу как идиот! - Сенку? – Ишигами разрешал называть себя по имени детям. Доктор повернулся к маленькому пациенту в миг серьезнея, здоровье ребенка важнее его тупых реакций тела. - Вы на папу не злитесь и не ругайтесь. Это я его не слушала, он очень добрый и хороший. И красивый, и сказок много знает, и петь умеет, и вообще много всего знает. Руки у него большие и теплые, и обнимает он крепко-крепко. И…, и…и… готовить умеет. Вот! Он не виноват это все мама, - девочка мяла игрушку в руках. Сенку показалось, что его сбил поезд. Мама… Ну, конечно… То, что он ни носит кольцо это еще не значит, что он не женат. Кретин. - Поэтому папа сказал: «Я оторву твою тупую башку, если ты хоть еще раз отправишь Суйке сладости! Милая ты ничего не слышала?», - Суйка болтала ногами в воздухе на кресле. Ишигами обалдевший на пару с Асагири смотрели на девочку, а та все говорила: - Папа и мама вместе не живут, мамы вообще в стране нету, да и не любят они друг друга, да и не смогут наверное… - девочка вздохнула, - Он очень переживает за то, что вы разозлились на него, хоть и не говорит, но я знаю. Последнее было сказано шепотом так словно это тайна. - Сенку-чан, - бесящий голос ассистента выдрал Ишигами из ямы самобичевания, - Все мечтаешь о кареглазом папочке? - Заткнись! Почему так много карт? – Сенку пытался свернуть с разговора о шатене. - Ну меньше, ты мечтай оказаться под этим парнем работа шла бы быстрей, - Ген задумчиво стучал пальцем по щеке. - Какая же ты язва! – Сенку кинул карандаш в Асагири. - Язва здесь ты, - ассистент ловко увернулся, - Тебе сегодня ребенок разрекламировал своего отца просто хватай и беги. - Проще зуб вырвать без анестезии, чем влюбить в себя натурала, - спорить с парнем было бесполезно. - Ты дебил? Нет… Ну, точно, дебил! Да он голубее чем твой любимый ликер Блю Кюрасао! – Ген тер переносицу, - Ты в глаза долбишься или что? Он тебя на этом кресле взглядом разложил раз десять во всех позах! - Ну да, а Суйку он вегетативным размножением себе приобрел? – Ишигами упрямился до последнего, лучше так чем зализывать новую рану, - Он просто хочет меня придушить шлангом для отсоса слюней за дочь и все. - Охр… Потом не плачься мне в жилетку, что упустил парня и твое сердечко разъебали в который раз, - Асагири хмыкнул и отвернулся. Ген познакомился с Сенку в баре куда тот приполз непонятно зачем. Он даже толком пить то не умел. Но слово за слово и дружба завязалась, а градус в крови развязал язык доктору. - Не буду, вали уже домой, - Ишигами зарылся с носом в карты. Ген покачал головой, почему Сенку в упор не замечал этого по-щенячьему влюбленного взгляда Кенсаку было для него загадкой. *** - И… Все! Хром встрепенулся сегодня, был последний визит Суйки к стоматологу. Парень в этот раз дочь одну не оставил, по довольно эгоистичной причине, сегодня он сможет поглазеть на красивого доктора в последний раз. Кенсаку мысленно простонал набраться смелости и попытаться хотя бы просто поговорит с доктором у него не хватило, а про свидание и речи быть не могло. Вся связь была через ассистента и девушку администратора. От живота к горлу подступали колкие волны. Вот почему? Вот почему, он такой красивый? И о Боже заботливый. У Хрома в груди ломило и теплело в животе от картин, как этот мужчина бережно ведет себя с его дочерью. Будто она его ребенок тоже. Шатен сжал ладонями предплечья наблюдая как доктор рукой разминает затекшую шею. Даже это, казалось бы, простое движение он сделал красиво. Ишигами хотелось прижать к груди и припасть губами к нежной коже на шее оставляя ярко-красные следы. Кенсаку с силой ущипнул себя поздно мечтать, да и кто сказал, что доктору нравятся мужчины? Что вот он Хром может его заинтересовать? Бред! Его внешность такая типичная, что стоит выйти на улицу как через пару минут наберётся толпа кареглазых шатенов. Да и по статусу это не его планка. Стоматолог с собственной клиникой и скромный преподаватель с геологического факультета, что с детства не мог наиграться в камушки. Идущего в комплекте с «довеском». Опять же бред! Суйка зря даром время не теряла и ловко спрыгнула с кресла подбегая к отцу улыбаясь немного щербатым ртом, но несомненно счастливой улыбкой. Кенсаку тихонечко вздохнул и встал. Какой смысл себя мучить и изводить? Он же решил для себя что важнее Суйки быть в его жизни больше ничего не может. Доктор же будет приятным воспоминанием в особо холодную и одинокую ночь. - Суйка, что нужно сказать доктору Ишигами на прощание? – последние слово гадкой болью отозвалось в сердце. - Вы сходите с моим папой на свидание? А то он стесняется спросить, - девочка невинно хлопала ресницами, - О и спасибо. Хром в ужасе вытаращил глаза на дочь, что перекатывалась с пятки на носок в белых кедах и задорно улыбалась. Поднять глаза на мужчину, парень жутко боялся. Как-то он не успел объяснить дочери, что не всем будет приятно услышать такое предложение в свой адрес. Повисшие молчание затягивалось, пока ассистент не издал хрюкающий звук и сорвался в истерический смех. Кенсаку сжался прекрасно осознавая, что он не может быть парой такому чудесному человеку как Сенку. Вон ассистент ржет как припадочный ишак в подтверждение. Хром собрался с духом, чтобы хоть как-то попробовать перевести слова дочери на шутку. - Я свободен в эту пятницу. Шатен резко отодрал глаза от пола, Сенку стоял, заложив левую руку за шею, едва прикусив губу, кончики его ушей горели розовым. Взгляд смущенно отведен в стену. Он что же… Ему тоже нравится? - Хорошо, мы вам позвоним, - девочка по-деловому кивнула и взяла обалдевшего от счастья отца выводя его из кабинета под гомерический смех Гена. Суйка удовлетворенно улыбалась, если папа сам не может устроить свою личную жизнь, то она ему поможет. Перспектива иметь Сенку вторым отцом ей нравилась больше, чем собственная мать.