Под маской

      Прошёл уже где-то час или около того. Леви потерял счет времени, желая чтобы этот каламбур закончился, как можно скорее. Золото, серебро, шёлк… Всё это кружило в бесконечном потоке бурного вечера. А время будто совсем замедлилось. Свечи уже сгорели наполовину, каплями застывая где-то у основания канделябра. Бокалы позвякивали на подносах у юрких служанок, что пробирались сквозь танцующих под скрипучую скрипку и величественный орган. Роскошно. И так далеко от Леви.       — Эрвин, ты уверен, что этот индюк Остерман вообще решит принести свою жирную задницу сюда?       — Уверен, — голос его был таким же твёрдым, как и ответ.       Эрвин был непреклонен. По его тону было ясно, что они тут до победного. Леви оставалось только раздраженно выдохнуть. От вальсирующих уже порядком кружилась голова, а маска, скрывающая лицо, постоянно спадала на нос. Маскарад. Додумались же до такого безумия.       Ханджи бы в этот цирк отлично вписалась, но Эрвин предпочёл взять именно его. Аргумент был железный — все хотят знать в лицо «Сильнейшего воина человечества». А как узнать, когда лицо скрыто под чёрной кожаной маской? Идиоты. Леви терпел только из-за Эрвина, а тот — ради меценатов, кто мог щедро поспособствовать финансами для следующей экспедиции. Дела у разведчиков всегда шли туго, а сейчас и вовсе всё было крайне плачевно. Эрвин хватался за любую возможность, даже самую абсурдную, как этот маскарад. Леви же, недавно вступивший в звание капитана, на званых мероприятиях был впервые. Исключение составляли только собрания для военных верхов, но там, кроме нудного голоса Заклая, ничего раздражающего не было. Расскажи ему о том, что он будет стоять в королевском замке в ожидании важной хари — рассмеялся бы. Хотя и смеяться Леви не умел. Жизнь таких возможностей не предоставляла.       Воздух уже давно пропитался ароматами женских духов и терпкостью алкоголя, разливавшегося из бокалов. Служанки только успевали приносить новые бутылки вина из погребов. Душно. Майку бы тут не понравилось — слишком много запахов. Воздух спёртый.       — Знаю, что тебе тут не нравится, но постарайся расслабиться, — Эрвин вдруг прервал поток мыслей, немного склонившись к капитану. — Ты уже неделю из кабинета не вылезал, ничего себе там не отсидел?       — Так заботила моя задница, что ты решил притащить меня на эту клоунаду? Спасибо, но больше так не делай.       — Всё не так уж и плохо, — Эрвин добродушно улыбнулся мимо проходящей служанке с подносом, забрав один из фужеров с белым вином, — если удастся убедить Остермана в важности экспедиции, то…       — Это приблизит нас ещё на шаг к разгадке мира за стенами, — как бы продолжил за него Леви, даже слегка сменил тон, дабы походить на командора, — да-да, уже слышал. Это ничего не меняет, мы лишние среди кучки этих напыщенных жлобов.       — Зато им легко промыть мозги, Леви, — Эрвин склонил голову на бок, отчего металл на его маске блеснул золотом.       Спорить Леви не собирался, да и ни к чему это. У Смита была особая черта характера, благодаря которой он проворачивал то, что другим и в голову не приходило. У Эрвина было одно весомое орудие — слово, благодаря которому ему удавалось проворачивать самые безумные планы. В совокупности с его мозгами, он был практически непобедим. Далеко ходить не нужно — сам Леви повержен этим оружием. Сильнейший… Да-да, рассказывайте.       Леви лениво окинул толпу скучающим взглядом в надежде заметить долгожданного мецената. Только вместо уже изрядно поседевшего старика, капитан встретился взглядом с парой зелёных, почти кошачьих глаз. Чёрная кружевная маска закрывала лоб и нос паутинкой из незатейливых узоров, выделяя глаза плотным рядом некрупных камней. Она, пойманной с поличным, даже не пыталась отвести взгляд, ещё больше вглядываясь в серые радужки. Между ними суетливо пробегали служанки и кружили парочки, вытанцовывая на деревянном паркете уже десятую партию. Неосязаемой нитью натянулось напряжение между стен от одного взгляда к другому. Никто из них сдаваться не намеревался, не смея даже моргнуть.       Плотной шеренгой напротив выстроилась военная верхушка полицейских во главе с Найлом Доуком, и стоило ему только наклониться и шепнуть этой зеленоглазой что-то, как зрительный контакт прервался. Леви победил. Она отвела взгляд, сделав вид, будто и не замечала напротив стоящего капитана разведкорпуса. Она повернулась к сослуживцам, пытаясь вести беседу, которая уже активно продолжалась и без неё. Леви заметил кудрявые локоны, что мягко отпружинили, как только она повернулась всем корпусом. Он её знает.       Аррия Гейбель. Он запомнил, ведь их вместе назначали. Ему дали капитана, а ей, вроде как, лейтенанта присвоили. И стояла же рядом, изредка косясь на Леви и заправляя выбившиеся локоны за ухо. Он также запомнил запах лавандового мыла, исходившего от её волос, когда она наклонилась подписывать приказ. А потом якобы невзначай убрала волосы, махнув ими прямо перед лицом Леви. Он тогда ничего не сказал, а так хотелось. Всё же пару минут назад стал капитаном, а им такого рода выходки — не по статусу. Да ещё и перед Заклаем. Эрвин просил вести себя сдержанно. Расценив эту просьбу, как приказ, Леви был ниже травы, тише воды. И на провокации не вёлся. Не мальчишка же он какой. Ведь она явно что-то замышляла.       Леви оказался прав. На собраниях у Заклая, куда Леви, исходя из своей должности, обязан был являться каждый вторник, она садилась напротив и буравила его взглядом. И если бы только взглядом. Каждый чёртов раз будто случайно касалась своими сапогами его. И ведь дотягивалась! А чего бы и нет? Она была выше Леви, на полголовы точно. Но каждый раз, когда он хотел заговорить с ней, она первая вскакивала с места и улетучивалась в коридорах штаба, бросая неоднозначный взгляд напоследок. Перед собранием её тоже было не перехватить: приходила чуть ли не с Заклаем, будто у двери его ждала. Вся эта игра в гляделки Леви порядком надоела. И сегодня он был готов её закончить.       — Командор Эрвин! Рад встрече! — за спиной раздался басистый голос Остермана, который вальяжной походкой приближался к ним.       Эрвин встал по стойке смирно, выпрямившись, напялив на себя фальшивую улыбку. Леви, естественно, так не мог. Поэтому он капитан, а Эрвин командор. Каждый занимался тем, что у него выходило лучше всего: Смит манипуляциями, а Леви сражениями. Лучше дуэта не сыскать.       — Приветствую, господин Остерман. Как добрались?       Леви тоже соизволил повернуться, встречаясь с пузатым, увешанным различным золотым барахлом, стариканом. На его жирное рыло маска должным образом не налезла, покосившись на бок, держась на одной из резинок, натянутых до предела. Терпение Леви, кстати, сравнимо было с этой самой резинкой: одно неверное движение и лопнет, больно ударив о плешивый затылок.       — А вы, я полагаю — капитан Леви? Имею честь познакомиться с главной надеждой человечества, — Остерман протянул морщинистую руку, увешанную перстнями и кольцами.       — Взаимно, — буквально выдавил из себя Леви, оставаясь непоколебимым внешне, пожал руку в ответ.       Рука мецената была потной и липкой. Леви всего передёрнуло, но виду он так и не показал. Как приедет, пару раз помоет с мылом. Да, что руки! Весь помоется, чтобы смыть с себя это напыщенное лицемерие и парад наигранной вежливости.       Эрвин уже во всю поддерживал светскую беседу, в которую Леви поначалу вдавался, а потом и вовсе потерял суть разговора. А ему влезать и не надо, здесь уже работа Эрвина началась — языком трепать он мастак. А Леви тут, как выставочный образец: смотреть можно, трогать нельзя. Он, как оловянный солдатик, стоял по стойке смирно, не отходя от Эрвина, изрядно утомившись. Лучше бы за бумагами сидел, пока жопа квадратной не станет. А вечер, казалось, только набирал обороты: музыка не стихала, а к ней вдобавок присоединились духовые инструменты, придавая мелодиям бодрый ритм; танцоры только успевали подхватывать своих дам, кружа с ними в центре зала; гости даже не думали разбредаться; их смех, разливался по залу, как вино по бокалам из королевского погреба.       Леви устал. Эрвин, заметив это, кивнул в сторону, мол, иди я дальше сам. Далеко уходить капитан не собирался, так, только вдохнуть воздуха и немного привести мысли в порядок от нескончаемого галдежа. Заветный майский ветер приятно защекотал лицо, когда Леви выбрался на задний двор, который, как ни странно, пустовал. Источник шума был только один — фонтан, но звук воды наоборот успокаивал. Уже ярко ощущался запах распустившейся сирени, колыхавшейся от лёгкого дуновения. Мелкие брызги от фонтана летели на темно-зелёную шинель, оставляя мокрые, еле заметные пятнышки. Хорошо. От такой благодати Леви даже прикрыл глаза на мгновение, но тут же их распахнул, ощущая рядом чужое присутствие. Он развернулся, ожидая увидеть Эрвина, потому что тот уже был на половине пути к успеху, но только разочарованно выдохнул, встречаясь с зелёными глазами. Аррия.       — Скучаете, капитан? — она встала так, что лица её не было видно, только тень длинным силуэтом доставала до самого фонтана, перед которым стоял Леви.       — Не особо, — безразлично кинул он, давая понять, что разговор затевать не собирается, как бы ни хотелось. Слишком устал за сегодня, чтобы играть в дурацкие игры с девчонкой из полиции.       — Странно, мне показалось наоборот, — гравий под ногами зашуршал, когда Аррия медленно приблизилась.       — Когда кажется… — он хотел продолжить, но осекся, стянув с себя нелепую чёрную маску и запихнул её в карман, — да, к чёрту! Что прикопалась? Заняться нечем?       Леви хотел оттолкнуть её грубостью, а она лишь лукаво улыбнулась своей гаденькой ухмылкой и глаза прищурила.       — Забавный ты, — усмехнулась она, — да, брось, я же вижу, как ты со скуки помираешь там, — Гейбель кивнула в сторону стеклянной двери, из которой сочился тёплый жёлтый свет. — И разве ты не хотел встречи, Леви?       Догадалась? На нём что, написано?       — А тебе до моей скуки какое собачье дело? — Леви нахмурился, выпрямляясь во весь рост, только всё равно эта выскочка была на полголовы выше.       Взгляды их снова встретились, только на этот раз Аррия так просто сдаваться не собиралась. Напряжение росло, казалось, воздух уже заряжен до предела, того гляди, искры полетят. Она подошла ближе, почти вплотную, касаясь носками своей обуви его армейских сапог.       — Так вот ты какой, сильнейший воин человечества? Холодный и загадочный, — Аррия провела пальцем по линии его челюсти, останавливаясь на подбородке, обхватив его пальцами. — А ты разве не знал, что такие нелюдимые и мрачные парни вызывают незримый интерес у девушек?       Леви от такой наглости едва не подавился воздухом.       — Не слишком ли дохуя ты себе позволяешь для лейтенанта? — процедил он, крепко перехватывая её запястье. — Что за чёртову игру ты задумала, Гейбель?       — Запомнил, надо же! Я уже два месяца, как майор, Леви, — Аррия наклонилась, обжигая своим горячим дыханием его уши.       Произнесла последние слова томным шёпотом, выделяя его имя по-особенному. Будто во рту обсасывала мятную конфетку. Взгляд прервался, она опять проиграла. Вот только она ли? У Леви по спине пробежали тысячи мурашек, но это от холода. Конечно. Иначе и быть не могло. Точно не из-за неё. Нет. Исключено!       — Плевать, — голос слегка надломился, и руку её он наконец отбросил. — Отвечай на поставленный вопрос.       — Никакой игры, — она качнула головой, снова приковывая внимание к своим глазам, — просто хотела узнать ближе человека, на чьих плечах лежат судьбы всего человечества.       — Байки эти своим недалеким сослуживцам будешь рассказывать, не мне, — эта особа ему уже порядком надоела, но разорвать зрительный контакт равнялось его проигрышу. — Меня лестью не возьмёшь.       — А чем тебя возьмёшь, а? Тем более ты же не знаешь настолько близко я хочу тебя узнать, — Аррия облизнула губы, обнажая белоснежные зубы. — Давай немного расслабимся.       Леви медленно вскипал от негодования. А не путает ли он негодование с чем-то другим? Какая же эта Гейбель наглая и беспринципная. Аж тошнит! Но в то же время, он почему-то до сих пор не ушёл, покрыв её матами до самой макушки. Ещё такими отборными, какими только в Подземном городе бранились, чтобы наверняка. Какой-то бред! Но его как магнитом приковало, поэтому двинуться он мог только на пару миллиметров. Абсурдность ситуации давила на и без того больную голову.       — Хочешь слушать этих напыщенных индюков, вместо того, чтобы провести время в более приятной обстановке? Шутишь? — она нахально усмехнулась, будто кинула белую перчатку ему прямо в лицо, приглашая на дуэль. Опять же зрительную.       — Всяко лучше твоей компании, Гейбель.       — Да, что ты? — удивленно вскинула брови Аррия, снова махнув волосами перед его носом.       Хохот Остермана неприятно резанул слух, отчего Леви даже скривился. Вернуться? Он повернул голову, встречаясь с голубыми глазами командора. Эрвин одобрительно кивнул на немой вопрос Леви, будто дал добро, и снова его внимание перешло к меценату. Нет, к ним он возвращаться точно не намерен, но и уехать без Эрвина капитан не мог. Он взглянул на Аррию, что выжидающе смотрела на Леви, накручивая локон на палец. По её взгляду было ясно, что всё она поняла, но не могла не съязвить:       — Ой, так ты по мальчикам? Я же не знала!       — Скажи, а в полиции вас специально обучают язвить?       — Нет, капитан, это врожденное, — ухмыльнулась она и, добившись своего, немного смягчилась, — пойдём или так и будем здесь стоять?

***

      Аррия вела Леви по витиеватой лестнице, где из освещения — только лунный свет, пробирающийся через высокие оконные рамы. Она шла впереди, виляя округлыми бёдрами из стороны в сторону. Признаться, бёдра у неё были очень даже ничего. Да и в целом, Гейбель была привлекательной, не считая омерзительного характера. Высокомерная сука. Но по непонятным причинам, Леви следовал за ней, останавливая свой взгляд на этих самых бёдрах, которые очень даже ничего, всяко лучше, чем играть с ней в гляделки, из которых он выходил мнимым победителем.       — Куда мы идём? — решил всё же спросить Леви на половине пути.       — В один из кабинетов, — ответила она, не поворачивая головы и громко звеня связкой ключей.       — Откуда у тебя ключи?       — Забыл, где я работаю? Я служу у самого короля, Леви, — усмехнулась она, явно с издёвкой, но карма тут же вернулась к ней в виде того, что она попросту оступилась.       Сапог с характерным звуком скрипнул, а Аррия готова была уже приложиться головой о мрамор, если бы не Леви, удержавший её, крепко обхватив за талию. Рукой он чувствовал, как бешено бьется её сердце, а она наверняка уже успела оценить ягодицами его стояк. Запах лавандового мыла приятно щекотал нос, так, что Леви боролся с внутренним желанием зарыться лицом в её кудри поглубже.       — Ну, что, спеси поубавилось? — произнёс он, делая свой голос чуть тише, чем он есть. Решил действовать её методами, показать, так сказать, каково это.       Она ухмыльнулась. Леви не видел, но точно знал, что на лице её рисовалась эта гаденькая усмешка. Всё ещё прижимал её крепко к себе, упокоив руки прямо под грудью. Наверняка упругой и мягкой.       Аррия повернулась резко, также резко нашла его губы, жадно сминая одну за другой, успев поцарапать своей маской его нос. Леви поморщился, но ответил сразу, будто заведомо знал, что она такое учудит. А ведь знал. Вполне в её характере. Аррия целовалась хорошо: без лишних слюней, обсасываний и не пихала свой язык глубоко в рот. Одним словом — заебись. Так, что пульс стал учащаться, а член в штанах деревенеть. Секса, к слову, у Леви уже давно не было. Полгода или около того. Не считал, не до этого было.       До слуха доносилась едва уловимая музыка от оркестра в главном зале, и только звук влажного поцелуя отражался эхом в пустых коридорах.       — Не зря тебе судьбы вверяют, капитан, — Аррия отстранилась, чтобы в лишний раз подразнить и оставить последнее слово за собой.       — Тц, заткнись уже, Гейбель, — от громко цокнул, разомкнув свои руки, выпуская Аррию из своих железных объятий.       Только она отстранилась, в тех местах, где они соприкасались, стало зябко. Леви даже немного вздрогнул, но так, чтобы она вдруг не заметила, зная, что от едкого комментария не удержится. Аррия взяла его за руку, потянув с собой, и помчалась вверх по лестнице, до самого третьего этажа. А он ведь шёл за ней, переступая аж через две ступени сразу.       Четвёртая по счёту дверь отворилась, как только Гейбель примкнула к ней с ключом, блеснувший серым металлом. Кабинет встретил своей прохладой и не вычурной обстановкой. Большой дубовый стол у окна, пара стеллажей с книгами, в углу небольшой диван и журнальный столик. На полу красовался темно-красный ковёр, с коротким ворсом, почти закрывая собой весь паркет. Леви был удивлён, что в замке было что-то, что не кричало о статусе его собственника.       Дверь хлопнула. Замок щёлкнул, как полагается на два оборота. Обратного пути нет. Леви резко притянул Аррию за талию, отчего у неё дыхание сперло. Не ожидала? Думала она тут будет главной? Да, как бы не так! Потянулся к ней, чтобы поцеловать, запуская руки в мягкие кудри. Терзал её губы требовательно, грубо, с нажимом, всеми силами доказывая, что уступать ей не собирается. А она даже сквозь поцелуй умудрялась ухмыляться. Леви сам не понял, как проиграл. Снова.       Он слегка подался вперёд, заставляя Аррию отшагивать назад, попутно расстёгивая плотный ряд пуговиц на зелёной шинели. В голове всё ещё сидела мысль об абсурдности всей ситуации: он в закрытом кабинете королевского дворца с этой выскочкой Гейбель, собирается вытрахать из неё всю душу, а там внизу Эрвин… Да, к чёрту! Сам же сказал расслабиться.       Аррия швырнула ключи на стол, уже расправившись с его парадной формой. И когда успела? Он повёл плечами, и шинель с привычным шорохом опустилась на пол. Последняя пуговица на её форме и одежда отправилась туда же, куда и его мундир. Единорог на рукаве лёг поверх крыльев свободы. Немыслимо.       Оторвавшись лишь на мгновение от распухших губ, Леви подхватил Аррию под бёдра, усаживая её на стол, а сам вплотную прижался, опуская руки на торчащие колени, разом развел их в стороны. Гейбель неожиданно для себя и Леви ахнула, когда он навис над ней, величественно возвышаясь и гипнотизируя взглядом.       — Сними уже эту дурацкую маску, — он было уже потянулся к кружевному аксессуару, как тонкая рука перехватила его запястье.       — Нет-нет, пусть останется какая-то загадка, — она часто замотала головой, погладив его плечи сквозь рубашку, — в конце концов, это ведь я хотела узнать тебя ближе, а не наоборот.       Спорить Леви не стал, зная, что бессмысленно. Молчаливая Гейбель ему нравилась больше, поэтому он, недолго думая, накрыл её губы своими, до хруста сминая накрахмаленную рубашку. Аррия охотно отвечала, обвивая его торс ногами, хватаясь за мужские плечи. Происходящее всё ещё казалось Леви абсурдом, но ноющее желание внизу живота, спазмом разливавшееся внутри, говорило об обратном. Оттаскать бы её за волосы, но вместо этого Леви только ближе прижимал её к себе, принимаясь расстёгивать мелкую россыпь пуговиц на рубашке. Длинные пальцы ловко расправлялись с петельками, постепенно оголяя молочную кожу.       Аррия, не теряя времени зря, мазнула губами по щеке, спускаясь ниже по линии челюсти прямо к нервно ходящему кадыку. Целовала чувственно, оттягивая и покусывая кожу на шее, дыханием опаляя влажные отметины.       Внутри Леви, казалось, разлили кипяток, отчего сделалось невыносимо жарко.       Последняя пуговица выскользнула из петли. А под рубашкой ничего. Совсем-совсем. Под тонкой тканью еле заметны тёмные ореолы сосков, выпирающие ключицы и подтянутый живот.       Леви сорвал рубашку и кинул на край стола. Подался вперед, хватаясь губами за пульсирующую жилку на бледной шее, а между пальцами прокручивал бусины сосков. Второй рукой смял грудь: как он и думал, мягкую и упругую. Не большая и не маленькая. В самый раз. В самый чёртов раз.       Аррия, до этого молчаливая — простонала, выгнувшись ему навстречу, касаясь его кожи своей. Леви про себя ухмыльнулся, продолжая ласкать податливое женское тело: лапая там, где только доставал, с жадностью сминая мягкую кожу; покусывал тонкую шею, не стараясь быть особо аккуратным; обжигал дыханием и без того разгоряченную налившуюся грудь.       — Милая вещица, — она потянула его за жабо, ловко расправляясь с ним в два счета и небрежно бросая на край стола, — но абсолютно лишняя сейчас.       Леви чувствовал её губы у себя на шее, жалостливое мычание, доносившееся до его ушей. Она сдавала позиции, отдавая бразды правления Леви. Аррия двигалась все бездумнее и несдержаннее, лихорадочно пытаясь расстегнуть мелкие пуговицы на капитанской рубашке. Те, то и дело выскальзывали из цепких пальцев, вызывая легкие усмешки у Леви.       Выдохнула. Неужели так быстро сдалась, оставив на Леви наполовину расстёгнутую рубашку?       Облизнула губы и хитро прищурилась. Что снова удумала?       Схватила за оба края и потянула в стороны. Порвала. Оставшиеся пуговицы звонко рассыпались по полу, закатываясь под стол и ковёр.       — Что ты…       — Тшш, — она приложила указательный палец к его губам и качнула головой, — хватит болтать, просто трахни меня.       Леви перевёл взгляд к её глазам: изумрудные радужки стали заметно темнее, их застилал густой туман похоти и желания. Самообладание трескалось по швам натянутыми нитями, готовое вот-вот разорваться. В голове было одно единственное желание — обладать. Заполнить её мысли одним им, заставить смотреть только в его глаза, произносить только его имя. Однако, вышло всё наоборот. Это Леви не мог думать ни о ком другом в данную минуту, это он тонул в этой тёмной зелени её глаз, лишь с именем загвоздка.       Чёртова Гейбель.       Его рука ловко юркнула между ног, потянув вниз молнию от белых брюк. Леви пальцем задел кромку белья, самодовольно замечая влажное пятно на одежде.       — Ну же, чего ты медлишь? — нетерпеливо выдала Аррия, глотая накатывающие с новой силой всхлипы.       — А что, Гейбель, уже не терпится? — звучало, как насмешка, хотя такой она и являлась.       Он насмехался над её вожделением, хотя сам стоял на краю обрыва: ещё немного и сорвётся. И сорвался, в тот самый момент, когда ощутил прохладу её рук, обхватывающих член. Воздух со свистом вышел из лёгких, перекрывая доступ, чтобы вдохнуть новую порцию кислорода.       Сучка.       Леви намеревался стереть эту самодовольную ухмылку с её лица, собрав остатки разума в одно целое, сдвинул бельё вбок, пальцами касаясь влажных складок. В голове ни одной чистой мысли: только его влажные пальцы, потирающие чувствительную выпуклость, и ее тёплые ладони, ласкающие его плоть. И стоны, стоны, стоны. Его хрипловатые. Её протяжные. И их, сливающиеся в унисон, создававшие особую симфонию похоти.       — Аррия… — с придыханием выдохнула она.       — Что? — Леви на секунду замедлился, поднимая на неё непонимающий взгляд.       Встретился. Опять эти глаза приковывают, как два магнита, хрен оторвёшься.       — Называй меня… Аррия, — она опустилась на стол, утягивая за собой Леви, — не останавливайся… прошу тебя… Ле-ви.       Ле-ви.       Простонала так сладко, растягивая каждый слог. У Леви башню здесь и сорвало. Она содрогнулась под его пальцами, сильно вцепившись в мужские плечи. Вскрикнула и выгнулась, застывая на месте. Зелёные глаза закатились, а сухие губы задрожали.       — Мы ещё не закончили, — предупредил её Леви, стягивая с неё остатки одежды вместе с обувью.       — Неужели думал, что мне этого достаточно? — Аррия рассмеялась, как только пришла в себя, расставила ноги шире, с вызовом взглянув на капитана. — Ну, же…       Мольба сорвалась с её губ, срывая все возможные преграды. Рваным движением стянул с себя болтающиеся на бёдрах штаны с бельём. Леви прижался ближе, потираясь членом о влажные складки. Сцепил зубы, вдохнув в легкие больше воздуха.       Невыносимо.       Леви подался вперед, вдоволь насмотревшись на её тщетные попытки самой насадиться на член, извиваясь и ластясь к нему, словно кошка. А ведь правда кошка. Прильнула к его груди, вцепившись ногтями в плечи, и протяжно простонала, будто промурлыкала. Ещё и эта её маска.       Ревностно намотав её волосы себе на кулак, Леви уткнулся в её шею, ярко ощущая лавандовое мыло на её коже. Аррия обхватила его торс ногами, не замолкая ни на секунду, пытаясь душить громкие стоны. Леви двигался резко, неумолимо втрахивая ее в дубовый стол, страдальчески скрипевший под хаотичными движениями. Он будто не мог насытиться этой близостью. Всё было слишком. Громко. Мокро. Узко. До одури хорошо. Его грудь тяжело вздымалась, а сердце, как заведённое, готово было вот-вот выпрыгнуть из груди.       — Поцелуй… меня… — рвано произнесла Аррия, простонав последний слог.       — Командовать мной… вздумала? — с заметной хрипотцой в голосе ответил Леви, даже не думая замедляться, чувствуя скорую разрядку.       — По-жа-луй-ста, — протянула она, страдальчески закатывая глаза.       Потянулся вперёд, встречаясь с приоткрытыми губами. Разве мог отказать? А она только этого и ждала, мигом утянув Леви в развязный поцелуй, с шумом втягивая спёртый воздух. Она мычала ему в рот, даже не пытаясь совладать со стонами, рвущимися изнутри. Леви это ещё больше подогревало, заставляя хаотично и резко двигаться, ни на секунду не сбавляя темпа. Он готов был поклясться, что чувствовал биение её сердца под грудью. Или спутал со своим? Но нет. Они и правда бились в унисон, будто одно целое.       Сдерживаться уже не было никаких сил и желания, впрочем, тоже. Чувствуя готовность сорваться вниз, Леви резко отстранился, с характерным звуком выскальзывая из неё. Леви не успел взяться рукой за член, чтобы получить долгожданную разрядку, как Аррия моментально перехватила влажную плоть, завершая начатое. Снова приковала своими глазами, заставая Леви в таком уязвимом состоянии: брови сдвинуты к переносице, образуя маленькую морщинку; каждый мускул на лице напряжен, а кожа раскрасневшаяся и слегка покрыта испариной; губы приоткрыты, так и просятся на мокрый поцелуй. Хриплый стон сорвался с этих самых губ откуда-то изнутри. Тёплая сперма запачкала женское бедро и ещё немного попало на стол. Мысли всё ещё спутаны, а дыхание сбилось к чёрту. Но одно осталось неизменным: его рука всё ещё покоилась на её талии, будто там ей самое место.       Следовало бы что-то сказать, но вместо этого Леви потянулся вниз за брюками, чтобы одеться и достать платок.       — А ты можешь быть милым, — заключила Аррия, наблюдая за тем, как он бережно стирает следы их страсти с её бедра, хитро прищурившись.       — Не выдумывай, просто не люблю грязь. — Закончив, он отбросил платок в сторону и опустил руки на стол, расставляя их по обе стороны от её ног. — Лучше скажи, какого чёрта ты разорвала рубашку? Руки из жопы?       — Грубиян, — фыркнула она, ухмыльнувшись и закидывая ногу на ногу, — тебе так намного лучше. А сейчас разрешите мне одеться, капитан? Или прикажете голой ходить, а?       Её, казалось, и не смущает то, что она абсолютно нагая, наоборот вся эта ситуация её забавляла. Он молниеносно убрал руки от стола и отвернулся, так ничего и не ответив. Потянулся за рубашкой, бросив на Аррию недовольный взгляд.       — Нам бы стоило почаще так видеться, не находишь? В общие увольнительные, например. — Гейбель разорвала тишину своим голосом, заставляя Леви повернуться.       Стояла там в одном белье, наспех накинутой поверх рубашкой и медленно опустилась за брюками, будто специально испытывала его терпение. А ведь она специально. Ещё и в спине выгнулась, отклячив задницу. Выпороть бы её за все выходки, за эту самую задницу, но ведь он сам не против был. Не сожалел.       — Ну, чего молчишь? — она подошла вплотную, так, что Леви ощущал её дыхание у себя на затылке. — Не говори, что не понравилось, потому что запачканный платок говорит об обратном.       Леви развернулся к ней лицом: она уже стояла одетая, даже шинель успела накинуть на плечи, в отличие от него.       — Почему я? — наконец-то задался вопросом Леви, всматриваясь в манящую зелень глаз.       — Что? — от неожиданности Аррия вскинула брови, хлопая глазами. Второй раз повторять ему не хотелось, но благо Гейбель вскоре ответила: — Я же говорила, что девушки падки на таких, как ты. Кто бы мог подумать, что ты окажешься таким горячим в постели, — она рассмеялась, потянув ладонь к его лицу, но тут же была перехвачена рукой Леви:       — Я не давал тебе разрешения.       — Разрешения? — она усмехнулась, но руку не убрала. — Перестань, это глупо, когда она уже касалась тебя в более интимных местах.       — Вот поэтому и не разрешаю.       Гейбель вырвала руку, так яростно, что ей наверняка стало даже больно. Что-то в ней переменилось. Неужели обиделась? Сама же сказала, что холод и грубость она находит привлекательным. Вести себя Леви иначе не стал. Она взяла ключи со стола, шаркнув ими по дереву. Поцарапает же, бестолочь.       Леви накинул рубашку, не забыв повязать сверху жабо, и застегнул все пуговицы на шинели. Все это время Аррия не проронила ни слова, терпеливо ожидая Леви у двери. Чего она ждала? Неужели на что-то рассчитывала? У Леви промелькнула похожая мысль, но она не задержалась в его голове, полностью охваченная желанием. Он находил Гейбель привлекательной и в глубине души, наверно, и желал всего, что сегодня случилось, только не мог признаться самому себе в этом. А вот Аррия смогла. И сделала. Главное, чтобы не пожалела. Не хотел бы Леви оказаться очередным ублюдком в её жизни. Почему-то был уверен, что с такой работой и внешностью таких будет много на её пути.       — А маску так и не сняла, — он потянулся к её лицу, обхватив подбородок между указательным и большим пальцем, развернув её себе.       — Ты тоже, — она смахнула его руку, окидывая Леви привычным надменным взглядом.       — Что?       — Ну, свою эту маску хладнокровия и грубости. Ты так и не снял её, — она на секунду промедлила, пытаясь найти слова, но потом ответила абсолютно не, то что хотела, по крайней мере, Леви так показалось, — пойдём, Эрвин должно быть заждался своего верного пса.       Сумела же всё испортить последним словом. Снова стала плескаться ядом и надменностью. Неужели и правда на что-то надеялась? Леви на секунду задумался: смог бы он быть с такой, как Гейбель? Он тряхнул головой, будто скидывая непрошеные мысли. Он же терпеть её не может, просто на дух не переносит, как только она рот открывает. Гейбель же та ещё сучка. Но глупо отрицать, что сегодня им было хорошо. Может и не такая уж плохая идея изредка видеться с ней и снимать свою маску?       — Эй, Аррия, — она обернулась на своё имя, вынув ключ из замочной скважины — закрыла на два оборота, — когда у тебя там увольнительные?