Крысы на тонущем корабле

Lorde - Team

Январь, 1999 Гермиона медленно сходила с ума. Слишком долго она находится в хижине, и, несмотря на хорошее самочувствие, все еще отсиживается, будто в ожидании чего-то. Несколько раз она пыталась обсудить с Тео и Драко дальнейшие действия, как минимум стоило отправиться на поиски остальных друзей, однако парни были настроены негативно к её предложениям. Если последний считал, что нужно добыть информацию сперва об остановке в магической Британии, то Нотт уперся как баран, отказывался с кем-то контактировать, настаивая на том, что его героические подвиги закончились на попытке победить Волдеморта, и, в случае неудачи, он еще тогда был готов принять своё поражение, просто исчезнув, что её, к слову, вовсе не устраивало. Если никто из них не хотел бороться дальше, то им стоило хотя бы отпустить её, а не удерживать в хижине, намекая на то, что без неё они просто умрут от голода. Конечно, чаще об этом говорил Драко, с которым у Гермионы наладились отношения и они, возможно, даже подошли к некому подобию дружбы. Тео же закрылся. Он игнорировал её, когда пришла их очередь ночевать вместе с одной комнате, хоть и в разных креслах, молча укутавшись в одеяло, сразу же уснул, либо притворился спящим. Любые попытки Драко уколоть друга и вывести хоть на какие-либо эмоции, не заканчивались успехом. Нотт был подозрительно молчаливым и угрюмым. Чаще всего он, либо занимался готовкой, что у него, к слову, выходило лучше, чем у Драко или Гермионы, либо же уходил в лес с книгой до самого захода солнца, оставляя бывших слизеринца и гриффиндорку наедине. Когда Гермиона, наконец, не выдержала и спросила у Тео в лоб «в чем его проблема?», тот лишь отмахнулся, продолжая хранить молчание, которое угнетало остальных жителей дома. Сегодня опять была очередь Нотта спать в спальной комнате, однако он, вместо того, чтобы закрыть двери за собой и улечься в кровать, вдруг вышел из комнаты полностью одетый. — В двух милях отсюда, где начинается дорога, есть несколько домов, — объяснил Тео, задумчиво крутя палочку в руках. — Я хочу пробраться туда и посмотреть, что можно достать из припасов магглов. — Один? Ты же не собираешься их обокрасть? — удивилась Гермиона, заканчивая мыть посуду после очередного позднего ужина. — Да, так что кто-то из вас может занять комнату. Думаю, что вернусь поздно, - спокойно ответил он, а затем направился к двери. — Стой! – крикнула Гермиона. — Немедленно остановись, Теодор Нотт! — Чего? — недовольно поежился Тео от звука своего полного имени. — Ты не можешь отправиться обворовывать чужие дома, еще и один, посреди ночи! — не понижая голоса ответила она, уверенно направляясь к Нотту. — У нас нет еды, заканчиваются спички и питьевая вода. Выходить в город – опасно, сама говорила об этом. — Ты не пойдешь туда один! Мы пойдем с тобой! — Гермиона кивнула на молча сидевшего за столом Малфоя. — Драко слишком заметный, благодаря его прическе, — скривился Тео, с презрением глядя на бывшего друга. — Если магглы нас заметят или кто-то решит опросить их, то у Пожирателей быстро сложится паззл в голове. Исключено. Гермиона растерянно посмотрела на Тео, а затем, недолго думая, схватила его за рукав куртки и тихо пропищала: — Я пойду с тобой! — она неуверенно посмотрела на нахмурившегося слизеринца, а затем более твердым голосом добавила: — Я лучше разбираюсь в маггловских полезных штуках и у меня хороший нюх. Сжав челюсти, он еще раз посмотрел на Драко, который так ничего и не произнес, продолжая испепелять взглядом стол перед собой. — Бросишь его тут одного, Грейнджер? — усмехнулся Тео, наблюдая как меняется её лицо. И дело было вовсе не в страхе обидеть Драко, а, скорее, в том, что Тео ревнует её и даже не пытается это скрыть. Она резко ощутила прилив раздражения в груди от мысли о том, что кто-то из них думает, что имеет право на собственничество по отношению к ней. Её терпению пришел конец. — Отлично! — повышая тональность голоса, визгнула она. — Я лучше брошу вас здесь обоих, и выживайте как хотите. С меня достаточно! В последний раз спрашиваю: где моя палочка? — В заднице Малфоя, — прошипел Тео, злясь на её очередную истерику. – Хер тебе, а не палочка. Ты останешься сидеть здесь, пока голова Темного Лорда не будет вывешена на пике возле входа в министерство магии! Поняла? Гермиона гневно сжала кулаки, борясь с желанием ударить его заносчивую физиономию. Сколько можно? Она здесь уже три недели. И, слава Мерлину, первую неделю она провела без сознания. Но терпеть вечные ссоры, а затем угнетающее молчание от Тео, который строил из себя обиженку, она не могла. — К черту палочку, к черту вас всех, — холодно произнесла Гермиона, а затем, отвернувшись от Тео, направилась в сторону своих вещей. Она быстро переобулась в ботинки, благо размер ноги матери Тео был чуть больше её, и Гермиона влезала в обувь. Затем она схватила мантию, резко накидывая на себя, и направилась к выходу. — Грейнджер, остановись, — спокойно попросил Малфоя, прерывая своё вежливое молчание. Но её уже тошнило от них обоих, в особенности от Нотта, поэтому она никак не отреагировала на просьбу Драко. Не успев взяться за ручку двери, её резко схватил за предплечье Тео, отталкивая обратно внутрь дома. — Я сказал, что ты останешься здесь, — его ноздри раздулись от гнева, а глаза опасно сверкнули. — Будешь приказывать кому-то другому, — гордо задрав подбородок, ответила она, пытаясь освободить руку из тисков Тео. — Пусти меня! — она еще раз дернула рукой, но почувствовала лишь более сильное сжатие. — Пусти! – заорала Гермиона, начиная бешено вертеть рукой, опираясь ногами о пол, напрягая все мышцы, чтобы вырваться из лап Нотта. — Пиздуй в свою комнату, Грейнджер, — его голос стал настолько низким, что у неё встали волосы дыбом на затылке. Ни разу Тео не говорил с ней таким тоном, но гриффиндорка не была бы гриффиндоркой, если бы не её врожденное отсутствие чувства самосохранения. Второй раз за полтора месяца Гермиона даёт ему пощечину и, судя по его резко откинутой назад голове, в этот раз она приложила куда больше усилий. Но ей было плевать, она была достаточно зла, чтобы не вздрогнуть. Тео приложил руку к щеке и медленно вдохнул и выдохнул, прежде чем повернуться к ней лицом. Ей хватило всего секунды взгляда на его разъяренное лицо, чтобы попытаться отойти, однако его рука все также продолжала сдавливать её предплечье, только уже с такой силой, что она застонала сквозь зубы от боли. — Нотт, отпусти её руку, она сейчас сознание потеряет, — наконец вмешался Драко, подходя к ссорящейся парочке. — Побледнела, — констатировал он, внимательно глядя на её лицо, от которого отхлынула вся кровь. Теодор посмотрел на Малфоя, затем прикрыл глаза, будто раздумывая, и спустя мгновение резко отпустил её руку, позволяя ей отшатнуться и, только благодаря вовремя подхватившему её Драко, не рухнуть на пол. — Гермиона, — осторожно начал он. — Я ненавижу соглашаться с Ноттом, но он прав. Ты сейчас ничего сделать не сможешь, нужно выждать некоторое время и припасы нам понадобятся. Так что успокой свою львиную натуру и прислушайся хоть раз к тем, кто привык действовать осторожно. — Хорошо, — вдруг согласилась Грейнджер, не отводя взгляда от тяжело дышащего Тео. — Я пойду спать. Она осторожно освободилась из рук Драко и сразу же отправилась в спальную комнату, плотно закрывая за собой двери. Гермиона прислонилась затылком к двери и тихо сползла на пол, выжидая. Благо слышимость была очень плохой в хижине, она позволила себе громко выдохнуть, прикладывая руку к груди, чтобы успокоить свое дикое сердцебиение. Черт с два, она тут задержится хотя бы еще на одну ночь. Драко и Тео могут катиться к Волдеморту со своими претензиями и слизеринской осторожностью. Её достали ночевки в неудобном кресле, безвкусная еда, которую приходится каждый день добывать в лесу, а потом мучиться от болей в животе из-за не всегда хорошей прожарки блюд. Но, если весь этот дискомфорт был еще более менее терпим, то жизнь с двумя змеями ей казалась сущим адом. Она переступила себя и свою гордость, объявив перемирие с Драко, пыталась общаться и улыбаться, вежливо игнорируя острые моменты, когда ей хотелось напомнить парням, кем они являлись всю жизнь и что доверять им спасение мира она бы явно не стала, однако! Грейнджер терпела. Терпела вовсе не для того, чтобы Нотт из-за своей чертовой ревности начал срывать на ней свою злость. Резко поднявшись с пола, она подошла к окну и, приложив немалые усилия, смогла, наконец, его поднять. Она сбежит, чего бы ей это не стоило. В облике койота её не догонят. Пошли к черту! Высунув ноги наружу, она уперлась руками об раму, просовывая свое тело все дальше, так как окно открыто было лишь на половину, пришлось применять всю врожденную гибкость, чтобы вылезти. Хижина была не высокой, поэтому она быстро нащупала носками землю, и, оттолкнувшись руками, спрыгнула на землю. Немного потеряв равновесие, Гермиона упала руками на колючие ветки. Зашипев, выровнялась и принялась отряхиваться. — Предсказуемо, — послышался скучающий голос Тео сбоку от неё. Визгнув от неожиданности, Грейнджер подпрыгнула и повернулась на звук. Перед ней, сбоку от окна, прислонившись к стене дома, сложив руки на груди, стоял Нотт. В его взгляде уже не читалась былая злость, скорее веселье. — Очень, — подтвердил другой голос с противоположной стороны. Драко стоял в точно такой же позе, что и Тео, вот только выглядел куда более злым, чем его приятель. Гермиона растерянно посмотрела на обоих парней, мечась безумным взглядом справа налево, мысленно прикидывая, чтобы такого ответить, чтобы не упасть в грязь лицом. Но что можно сказать змее, когда видишь её перед собой? Видишь опасность – беги. И она побежала. — Блядь, Грейнджер! — закричал Драко, но ей было плевать. Она не загнанный домашний зверек, которого нужно охранять в лесной хижине, поэтому сбегала как последняя трусиха, мысленно проклиная себя за то, что нужно было выждать больше времени, а лучше выйти спокойно через парадную дверь, пока два идиота сторожили её возле окна. Нужно было обратиться в зверя, так она сможет не позволить себя догнать, однако для этого нужна была хоть какая-то концентрация и минутка времени, а у неё, судя по тяжелому топоту ног позади, его не было. «Давай, Гермиона, слух, глаза, начни видеть, у тебя есть лапы, прыгай, представь себя…» Прежде чем её глаза успели блеснуть желтым, она свалилась на землю от резкого толчка в спину. Закричав от резкого падения, она принялась вырываться, яростно крича и царапая лицо обидчика. — Остынь, Гермиона, — кричал Тео, пытающийся избежать её острых ногтей, шипя и матерясь, он принялся заламывать Гермиону. — Малфой, помоги. — Пусти меня! — заорала она, продолжая сопротивляться. — Тащи веревку, — прошипел Нотт, переворачивая её на живот и заламывая руки ей за спину. — Только попробуйте, — нервно рассмеялась Гермиона, пытаясь повернуть лицо боком, чтобы сухие листья и земля не лезли в нос. — Я вас убью! Вы не посмеете! *** Они посмели. Она не верила, что они, действительно, умудрились связать её, причем настолько туго, что как бы Гермиона не сосредотачивалась ночью, чтобы использовать свои навыки анимага, у неё ни черта не получалось. Если бы у неё только была палочка… Они бы сильно пожалели о том, что решились с ней так поступить. Более того, парни надумали остаться с ней в комнате, внимательно следя за тем, чтобы он не улизнула. Неужели они надеялись, что Грейнджер так просто остынет и пожалеет о своем решении сбежать? Рано или поздно, её развяжут, и она убьет их обоих. *** Гермиона уснула только под утро, а когда проснулась, то не обнаружила на своем теле веревок. Если бы не следы от них, она была подумала, что ей всё приснилось. У неё адски болел живот и чувствовала она себя просто паршиво. И как бы не хотелось себе в этом признаваться, Гермионе было стыдно за свое поведение. Она и правда планировала сбежать посреди ночи? Устроила драку? Нет, Грейнджер устроила самое настоящее шоу. В последний раз она вела себя настолько же безумно, когда Рон, после того как бросил их с Гарри одних, вернулся как ни в чем не было. Грейнджер вдруг вспомнила, почему её так все злило в то время. Как бы она не ненавидела гендерное разделение между людьми, считая, что это глупость – считать женщин неадекватными истеричками во время ПМС, но что-то в этом было. Она откинула одеяло и посмотрела на испорченную простынь. — Только не это, — простонала Гермиона, понимая, что сегодня был первый день её цикла, а у неё даже не было никаких подручных средств для того, чтобы справиться с проблемой. Еще и магией нельзя пользоваться. Возможно, по этой причине ей все никак не удавалось обратиться в животное. – Черт! Гермиона досадливо хлопнула рукой по кровати и упала на подушки, закрывая лицо руками, мечтая лишь о том, чтобы она уснула и проснулась ровно через неделю, когда живот перестанет разрывать от боли – новые условия сказались на её самочувствии. Понимая, что не может дальше лежать в собственной крови, она поднялась и устало прошлась к шкафу. Нужно было найти какие-нибудь бесполезные вещи, которые сможет подложить. В такие моменты она просто ненавидела то, что не родилась парнем. — Ты встала? — вдруг в комнату без стука ворвался Тео. — О, — резко выдохнул он, когда увидел пустую кровать с огромным красным пятном на простыни, а затем, не скрывая паники, посмотрел на Грейнджер, думая, что та поранилась, но увидел такое же пятно на джинсах, в которых она уснула, и заметно расслабился. — Уходи! — истерично закричала Гермиона, заливаясь краской. — Тео, твою мать, покинь комнату! — Что случилось? — в комнату следом забежал Драко, заставляя её взвыть от стыда и упасть на колени, прикрывая пятна на своих штанах. — Это кровь? – удивился он, обращая взгляд на окровавленную простынь. — О, а я думал, что это мифы о настроении девушек во время менструации, — хмыкнул Тео, едва сдерживая смех. — Это многое объясняет. Пойдем, друг, — он хлопнул Малфоя по плечу и увел ошарашенного Драко за дверь, оставляя Гермиону сгорать от стыда. *** Проведя приличное количество времени в ванной, отстирывая испорченную одежду и постельное белье вручную, Гермиона вышла в общую гостиную, задирая подбородок так, чтобы всем было понятно, что она не будет прятать глаза от стыда или избегать разговора о произошедшем инциденте. Она медленной уверенной походкой прошлась к стулу и устало плюхнулась на него, обращая взгляд полного презрения к хмыкнувшим от её поведения слизеринцам. — Вы оба пойдете в город, — четким ровным голосом выговорила она. — Не ночью, а сегодня, сейчас. И мне плевать, что это далеко и опасно! — А что случилось? — притворно удивился Тео, встречая насмешливым взглядом дрогнувшую Гермиону. — Я думал, ты и сама не против прогуляться. Грейнджер задержала дыхание, отсчитывая до десяти, чтобы не взорваться в очередной раз. Слава Мерлину, что её остановили от побега, иначе она бы сейчас проклинала все на свете и просто выкрикнула имя Того-Кого-Нельзя-Называть, чтобы её поймали и кинули убивающим. — Мне кое-что нужно, чего в этом доме нет, — после тяжелого выдоха, ответила она, вновь задирая подбородок. — А что тебе нужно? — продолжал дурачиться Тео, в то время как Малфой предпочитал хранить молчание – для него подобные вещи были чем-то крайне личным, поэтому его уши периодически краснели, когда он начинал вспоминать об уязвленной Гермионе. — Тампоны, Тео, — прошипела она, испепеляя злобным взглядом насмехающегося Нотта. — Раз уж вы решили, что я ваша заложница, то, будьте добры, позаботьтесь обо мне! Тео весело уткнулся в книгу, игнорируя её, и принялся качать ногой, раздражая ещё сильнее. Повисла настолько неловкая тишина, что Гермиона готова была провалиться сквозь землю, как вдруг Малфой поднялся на ноги и утвердительно кивнул. — Ладно, — Тео закатил глаза и поднялся следом за другом. — До города несколько миль, надеюсь, протянешь тут и не утопишь дом в своей… Договорить он не успел, так как в него полетела чашка. Гермиона была похожа на фурию: взъерошенные волосы, покрасневшее лицо с темными кругами под гневно сверкающими глазами и тяжелое дыхание через ноздри. Тео, смеясь, потер ушибленное плечо и выбежал из дома, когда она схватилась за тарелку. *** — Ты бы видела его лицо, — смеялся Нотт, тыкая пальцем в недовольного Драко. Парни вернулись с двумя огромными пачками тампонов спустя три с половиной часа. Оба едва дышали от быстрой ходьбы, страшно смущенные, будто что-то произошло, пока они отсутствовали. Гермиона, только увидев заветные предметы личной гигиены, выхватила их и бросилась в ванную, громко хлопая дверьми. Спустя еще некоторое время, наполненное лишь до ужаса шумной и недовольной Грейнджер, она все же покинула ванную комнату в куда лучшем настроении и поставила чайник, желая захлебнуться в горячем напитке и забыть об этом ужасном дне. — Заткнись, — буркнул Малфой, делая глоток чая. — Стоял возле прилавка, как вкопанный в землю, и стыдливо смотрел в пол, — продолжил Тео, злобно усмехаясь. — А сам то, — не выдержал Драко, с ненавистью впиваясь глазами в друга. — Боялся подойти к продавцу, толкался, прятался в отделе с чипсами, а потом и заикался как придурок. Я уж молчу о том, что ты не забрал сдачу и вылетел красный, как помидор, из магазина, сбивая по пути стенд с газетами. Тео резко замолчал и спрятал глаза в чашке, нервно глотая. — Вы не забрали сдачу? — возмутилась Гермиона, игнорируя всё выше сказанное. — В этом доме маггловские деньги только в крупной купюре, и, к слову, их не так уж и много, чтобы разбрасываться! — Мы не разбираемся в маггловских деньгах, — защищался Драко, с обидой смотря на неё. — Спасибо бы сказала, а не кричала. Гермиона закрыла глаза, уголки её губ нервно дернулись, а затем выдавила: — Спасибо, — оскалилась. — Ой, что это? Она посмотрела за спину Драко, туда, где было окно, и застыла на месте. Слабое серебряное свечение становилось все ярче и ярче, приближаясь к хижине. Паника скрутила её внутренности, но она не отводила испуганного взгляда от приближающегося света. — Палочка, — напряженным голосом попросил Малфой, кивая Тео. Нотт сразу же вскочил на ноги и побежал к камину. Присев на корточки, он вытащил два кирпича и засунул руку во внутрь, вытаскивая три палочки следом. Он быстро кинул одну палочку Малфою, а вторую – Гермионе, но та, продолжая напряженно следить за светом, не успела поймать, позволяя древку упасть на стол перед её носом. Серебряное свечение стало приобретать формы лебедя, затем птица проплыла через окно и остановилась прямо перед застывшими в ужасе ребятами. Вдруг заговорил женский приятный голос: — Драко, твоего отца схватили, Темный Лорд в бешенстве. Ты нужен мне в нашем тайном месте, — лебедь начал растворяться в воздухе, оставляя лишь слабое эхо голоса Нарциссы Малфой после себя. Драко продолжал смотреть на то место, где только что был патронус его матери и молчал. Гермиона и Тео тревожно переглянулись, все также крепко держась за палочки и не знали что сказать, пока Малфой не прервал молчание: — Я-я должен идти, — дрожащим голосом произнес он, все также сжимая палочку в руке. – Я отойду как можно дальше отсюда, а затем аппарирую. Гермиона молчала, все еще не зная, что сказать и продолжала всматриваться в напряженный профиль Драко. — Это может быть ловушкой, ты же понимаешь? — вдруг спросил Тео, заставляя Гермиону удивиться тому, что на его лице не отразилось счастливой улыбки от того, что человек, которого он так яростно ненавидит, сейчас покинет их. — Думаю, тебе стоит остаться здесь. Драко отрицательно покачал головой, а затем взглянул на друга каким-то новым взглядом, совершенно игнорируя сидящую рядом Гермиону. — Моя мать не подвергнет меня опасности. Если Люциуса и правда схватили, то, вероятно, Орден начал действовать активнее. Я нужен ей, — он резко поднялся со стула и направился к двери. — Вам лучше покинуть это место, если Темный Лорд начнет копаться в моей голове, то скрыть его я не смогу, — Малфой тяжело сглотнул, когда схватился за ручку двери. — Берегите себя. И только когда дверь закрылась за ним, Гермиона неожиданно для себя всхлипнула и с болью в глазах посмотрела на Тео, чье лицо было серьезным и задумчивым. Он напряженно сидел, не шевелясь, и гипнотизировал глазами дверь, будто надеялся, что та вот-вот откроется, впуская внутрь Драко с фразой «я передумал». Но дверь все также оставалась закрыта, а друзья - неподвижны.