Twenty One Pilots - Message Man
— Ответь еще раз, почему ты решил на вылазку за какой-то волшебной травой выбрать в компаньоны именно меня? – недовольно пробурчал Блейз, ввязываясь своим дорогим начищенным ботинком во влажную почву. Джон Подмор дал добро на вылазку за ингредиентами для зелий, создав порт-ключ в один из магических лесов Шотландии, который был Драко незнаком, но посоветовал кого-то прихватить с собой, кто сможет прикрыть его спину. Подмор намекал на Грейнджер, раз уж та согласилась помогать в лаборатории, но Драко поморщился и сказал, что подумает. — Потому что вдвоем веселее, — спокойно ответил Драко, осторожно прыгая по зеленевшей влажной траве, избегая особенно грязных мест. — Взял бы ту блондиночку француженку, — подмигнул Забини, пытаясь повторить его маневр, дабы избежать нового травмирования своей обуви. — Ей шестнадцать, — сморщился Драко, все-таки впрыгнув прямо в лужу. — Черт… — И что? — удивился друг, избегая повторения его конфуза. — Молоденькая, невинная, красавица-аристократка, еще и с кровью вейл. Чтобы урвать такую, нужно быть счастливчиком. Она даже красивее своей сестры! — Ну так займись ею, — ответил Малфой, находя глазами заветные веточки белого бадьяна. Он достал карманный нож и, опустившись на корточки, принялся срезать целебное растение, аккуратно укладывая его в свою сумку. — Боюсь, что мне нравятся девчонки с характером, более буйные, знаешь ли, — хмыкнул Блейз, оглядываясь вокруг. — Странно, чем тебе тогда так не нравится Грейнджер? — он собрал еще два больших букета и наконец-то поднялся, оценивая добычу. — Мне нравятся с характером, а не сумасшедшие, — поправил его Забини. — Она не сумасшедшая… — Да-да, — усмехнулся друг. — Недавно вышел на задний двор проветриться, а там сидит она и хохочет как ненормальная… — С каких пор смеяться плохо? — С тех самых пор, когда ты смеешься от разговоров с самим собой, — Блейз развел руками так, будто Малфой задал максимально глупый вопрос. — Я серьезно, Драко, последи за ней. Грязнокровка явно не в себе, слишком веселая и беззаботная, что вообще на неё не похоже. Драко хотел было согласиться с тем, что Гермионе не свойственно быть жизнерадостным человеком, смеющимся с шуток в своей голове, но жаловаться на её доброе расположение духа как-то уже слишком. — Ты просто ненавидишь Грейнджер за то, что Джинни ценит её больше, чем тебя, — вздохнул Драко, кивая другу пойти следом на другую сторону поляны, к воде, где обычно рос лирный корень. — Ой, потом сам убедишься и не говори, что проницательный Забини тебя не предупреждал, — Блейз отмахнулся от слишком правдивой критики, идя за ним по пятам. Лес, в котором они оказались, действительно, обладал волшебными свойствами: в некоторых местах трава была серебряного цвета, но под лучами солнца переливалась фиолетовым; тропинки не заросли травой, будто кто-то постарался заколдовать их, чтобы они никогда не путались и помогали странствующим найти дорогу; вдали Драко увидел проблеск маленьких жеребят единорогов, но они исчезли также быстро, как и появились. В любом случае, если рядом единороги, то это был хороший знак: опасных тварей по близости ты не встретишь. — Как Уизли? Пришла в себя? — спросил он, когда нашел несколько кустов с лирным корнем. — Ну, — Блейз замедлился, раздумывая. — Первые дни после смерти Молли она вообще не разговаривала со мной, будто застыла во времени, а после похорон немного пришла в себя. Тренируется с бойцами Ордена, хочет войти в разведку. Драко набрал достаточно корня, но остался сидеть и смотреть на срезанные растения, задумавшись. Блейз был главой разведочных групп, Джинни собиралась ему помочь, Гермиону направили в лаборатории, но что тогда делал Тео? — Тебе не кажется, что Нотт повлиял на настроение Джинни? — решил издалека зайти Драко, задавая свой вопрос непринужденным голосом. — Не кажется, — резко ответил Блейз и замолчал. Повисла неловкая тишина, прерываемая лишь звуком ручья поблизости. — Почему ты так относишься к Тео? — он не выдержал, поднимаясь, наконец, во весь рост и посмотрел на друга прямым уверенным взглядом. — Ладно у меня есть причины, вроде тех, что он полез к Гермионе, будучи человеком, которому я чаще всего жаловался на наши отношения с ней, но что произошло у вас? Ты до войны относился к нему куда лучше. Блейз, не выдержав его взгляд, закатил, в конце концов, глаза и отвернулся. — До того, как он покинул Британию со своей семьей, мы провели вместе последний вечер у меня дома, — начал свой рассказ Забини, кивая ему, что пора выдвигаться дальше. — Честно говоря, не знаю, что произошло, но я оставил его всего на несколько минут одного, так как нужно было срочно отправить письмо Дафне, — Блейз резко остановился и тяжело вздохнул. — Когда я вернулся, то обнаружил, что он душит мою мать… — Чего? — опешил Драко, обгоняя друга, чтобы заглянуть ему прямо в глаза, надеясь, что тот шутит. — Ты сейчас серьезно? — Серьезно, — кивнул Блейз. — Я еле отцепил его от неё, еще минута и она была бы мертва. По какой причине он накинулся на неё, ни он, ни мать мне не сказали. Она лишь попросила, чтобы Тео исчез из моей жизни, так как он очень опасен и неконтролируем, понимаешь? Драко опустил глаза вниз, вновь пытаясь обдумать услышанное. Да, Нотт был непредсказуемым, странным, но… Но в школе он был другим. Всегда спокойным, замкнутым, умным, где-то неуверенным и заикающимся. Только в этом году Драко узнал бывшего друга совершенно с другой стороны, точнее сначала он даже не узнал его, будучи уверенным в том, что перед ним самозванец, но его ядовитые шуточки остались прежними. Просто Драко, как оказалось, никогда не знал его настоящего. — Может, миссис Забини что-то ему сказала? — прошептал он, в душе надеясь, что у Теодора была весомая причина напасть на родную мать одного из лучших друзей. — Может, мы что-то упускаем? Тео мог сотни раз задушить меня в хижине, пока мы спали в метре друг от друга, но… — Его маниакальная привязанность к грязнокровке, думаю, значительно влияет на его поступки, Малфой. Не будь её рядом, Нотт прихлопнул тебя как муху. ***Florence and The Machine - Seven Devils
Драко еще раз пересчитал все собранные ветки белого бадьяна, но вновь сбился со счету и скинул их на пол, злясь. Открывшаяся правда о Тео занимала всего его мысли. Лучший друг, с которым они были знакомы чуть ли не с раннего детства, все это время оставался закрытой для него книгой. Он вспоминал, как с Тео и Блейзом впервые сел на настоящую метлу и оторвался от земли. Тогда у Нотта получилось лучше всех, он летал вокруг Малфой-мэнора, громко смеясь, с такой скоростью, что у Малфоя закладывало уши, когда тот пролетал мимо. Но вот в следующую их встречу, Тео отказался от полетов, явно нервничая, стоило лишь бросить взгляд на волшебный транспорт. Друзья так и не смогли заставить его сесть на метлу, наплевав и сделав вид, что вовсе не Теодор так радовался своему первого полету. Да, черт подери, они втроем прошли все возможные этапы их дружбы: от первой ссоры их родителей до совместных попоек, в которых все трое умирали от лютого похмелья. Тогда Тео решил, что пора научиться варить антипохмельное зелье, которое, в последствие, спасало их от мучительных пробуждений. Именно Тео, впервые, познакомил их с маггловским кино. Он украл мантию-невидимку у своего отца и повел друзей в город, в кинотеатр, где показывали фильмы для взрослых. В тринадцатилетнем возрасте Малфой узнал, что такое порно и эротические сны на утро. Вот только, после очередных предложений от него и Блейза повторить их вылазку, Теодор непонимающе на них смотрел, вновь замыкаясь. И так продолжалось вплоть до начала войны. Сегодня Нотт был самым понимающим для тебя другом, готовый веселиться и придумывать очередные затеи, а на следующие дни он закрывался в себе, молчал и держался подальше от него и Забини, будто их присутствие было для него невыносимым. И Малфой согласился с этим. Принял его скверный характер, будучи уверенным, что у каждого человека есть свои недостатки, но… — Ты так быстро справился? — легкий, высокий голос Грейнджер вытолкнул его из собственной памяти. Он посмотрел на возникшую перед ним гриффиндорку и вспомнил слова Забини о том, что она также ведет себя странно. Присмотрелся. Да, Гермиона заплела свои волосы, выглядит свежее, легкая улыбка все также не покидает её лицо, а глаза горят счастьем. И что тут думать? — Грейнджер, — он прищурился. — Тут пошли слухи, что ты как-то странно себя ведешь, — начал издалека Драко, наблюдая за тем как её брови удивленно взлетают вверх. — Смеешься, разговариваешь сама с собой… — Счастливым в Ордене нет места? — нервно засмеялась Гермиона, складывая руки на груди, явно защищаясь и чувствуя себя неловко. Она несколько раз странно оглянулась, будто ожидала кого-то увидеть. — Еще в лаборатории собралась работать, — продолжал он, поджимая губы. — Я все знаю, Гермиона, — совсем тихо прошептал Драко, отмечая, что веселый огонек в глазах сменился ужасом, а лицо побледнело. — Ты что-то варишь, либо выпиваешь, я прав? Повисла тишина. Драко продолжал гипнотизировать её холодным взглядом, но тут Гермиона, не выдержав, засмеялась настолько громко и искренне, что он почувствовал себя очарованным и разочарованным одновременно. — Мерлин, Малфой, — она ударила его по плечу, пытаясь другой рукой утереть слезы, выступившие на глаза от смеха. — Придумал же. Драко, еще понаблюдав за её реакцией, хмыкнул, признавая, что смех на его предположение был весьма искренним, значит, он не попал в точку. — Пытаешься поймать меня на чем-то подозрительном? — вдруг, флиртуя, промурлыкала Гермиона, выбивая весь дух из него своим нежным звуком. Он, удивившись, уставился на неё, не до конца осознавая, что Грейнджер только что флиртовала с ним. Вот теперь это было ужасно подозрительно. — А мне стоит волноваться? — едва выговорил он, борясь с сиплостью в голосе. Что-то внутри предательски дернулось от её интонации, но он молился лишь о том, что ему показалось и он просто не привык к жизнерадостной версии Гермионы. А ведь что тут было удивительного? Девчонка рядом с друзьями, у них есть шанс на победу. Не вечно же ей грустить? — Не знаю, — она усмехнулась, а затем, наклонившись, принялась собирать разбросанные целебные растения. — Если ты из полиции хорошего настроения, то да, Драко, тебе стоит, срочно, что-то предпринять, — Гермиона резко поднялась и встала настолько близко, что он мог пересчитать веснушки на её лице. — Понятия не имею, что такое полиция, — едва слышно прошептал Драко, завороженно разглядывая её лицо, а затем застыл на её огромных карих глазах. Не койот, а лань. Нежная, резвая, гибкая лань с огромными карими глазами. — А, точно, — прошептала Гермиона, также уставившись в его глаза немигающим взглядом. Драко забыл как дышать, несмотря на бешено бьющееся сердце в груди. Она впервые была настолько близко с той самой последней ночи в выручай-комнате. Впервые смотрела на него с прежней нежностью, завораживая своим теплом и добротой, вот только во взгляде читалась странная, несвойственная ей, игривость. — Драко, — вдруг сладко прошептала Гермиона, обдавая теплым дыханием его губы. — Ты веришь в ангелов? — Ч-что? — он боялся шелохнуться, чтобы, случайно, не потянуться к ней и не поцеловать. — В каждом человеке борются ангел и демон, — продолжала шептать она, все также смотря в его глаза. — И мы встречаем людей, которые могут накормить наши, как темные, так и светлые стороны. Почему мне кажется, что ты всегда был тем, кто заставлял моего внутреннего ангела оживать? — Что ты несешь, Гермиона? — прохрипел он, молясь про себя только о том, чтобы Грейнджер отошла от него как можно дальше, иначе она сведет его с ума. — Я хочу проверить, — совсем тихо, едва слышно, сказала Гермиона, а затем мягко прижалась своими губами к его. Драко застонал в её рот, все также не шевелясь, не раскрывая губ. В голове лишь стучала мысль: «Гермиона Грейнджер, девчонка, которая ненавидела тебя все это время, сейчас прижимается к твоим губам, хочет тебя, какого дракла?» А затем появилась другая мысль, скорее напоминающая ужасный шум барабана, выстукивающего: «Заткнись!» Драко расслабился и позволил ей целовать его увереннее и яростнее. Он поднял руку и нежно, почти невесомо, погладил её заплетенные в косичку кудри, затем, опустив руку на ее шею, осторожно прижал еще ближе, углубляя поцелуй. И вот так просто весь его мир исчез. Одно лишь прикосновение к ней и вокруг осталась только пустота, кружащая его в своих тесных объятиях, отрывая от пола, заставляя взлететь. Реальным были только нежные губы Грейнджер и мурчащие звуки, плавные касания её груди к его, заставляющие внутри все трепетать от восторга и долгожданной взаимности.