Твоё молчание красноречиво

Весной ливень считался обычным делом для природы, но, как правило, именно к его неожиданности нельзя подготовиться. Потому сейчас парень шёл, уже много раз успев отругать себя за то, что решил пойти на учёбу именно в кроссовках, что теперь промокли от дождя. Это можно было бы назвать лишь неприятной мелочью, если бы не ветер, что вдобавок решил отмыть лица спешащих вернуться по домам людей. И теперь Чара сам оказался жертвой этих неприятных «мелочей». Идти оставалось ещё долго, ведь дом находился за городом, а автобусы туда не отвозили пассажиров из-за некачественных дорог. Этот дом ранее был дачей семьи Дриммурров до тех пор, пока двое подростков не поступили в высшие заведения. Тогда Ториэль любезно отдала его на проживание, когда узнала, что само заведение находится неподалёку. Вот только это «неподалёку» было назвать трудно, если говорить о пешем передвижении. Сам же юноша жил с Фриск без конфликтов, потому что причин для них не было. По большей части, из-за характера девушки. Конечно, она была рассудительной и спокойной, однако то, что является её единственным изъяном, зовётся безэмоциональностью. За жизнь до текущего момента Чара ни разу не увидел ни улыбки девушки, ни злобного оскала, ни удивления и даже испуга на её физиономии. Она казалась каменной и бесчувственной. Вдобавок, Фриск была не из разговорчивых. И парня всегда интересовало, почему. Что значит её молчание? Безразличие? Страх? Или нечто иное? Ему было это неизвестно. Уже подходя к калитке, парень выругался со всей паршивости ситуации. Мало того, что он промок, да ещё и продрогнуть успел. Ещё и ключи искать целую вечность в рюкзаке, полном методического материала. День точно не переставал удивлять. Оказавшись внутри, Чара выдохнул от бросившегося в лицо тепла. Он всегда считал, что дома лучше, чем где-либо ещё, и сейчас, после такой разбушевавшейся погоды, он верил этой мысли сильнее. Пустой рюкзак теперь одиноко лежал у батареи, чудом не намокнув изнутри, а сам парень, переодевшись в сухую одежду, подметил, что в доме стояла тишина. Естественно, она была всегда, однако сейчас она казалась странной и неприятной, ведь не было слышно ни малейшего шума. Чара подошёл к комнате девушки и через открытую дверь подметил, что её в ней нет. — Фриск? — позвал парень девушку, однако ответа не последовало. «И где её носит? С пар не пришла до сих пор?» — задумался он, зная, что Фриск была домоседкой, и уходила куда-нибудь крайне редко. Чара уже думал пойти заваривать кофе, как в окне увидел силуэт через стеклянные двери, открывающие вид на задний двор. Во дворе было единственное громоздкое дерево, что создавало приятную тень в летнее время, но не в другие сезоны. В саду росли цветущие кустарники, но за долгий период времени они перестали цвести от неблагоприятных условий. Из-за ливня рассмотреть силуэт было трудно, потому парень подошёл к двери увидел снаружи человека, которого он искал ранее. «Вот же долбанутая». — раздражённо подумал он, увидев, как девушка сидила на земле лишь в своем излюбленном синеватом свитере и шортах, похоже, совсем не понимая, какую глупую ошибку совершала, промокая от ледяного дождя. Разве это было обычным делом видеть, как знакомый тебе человек, насквозь промокший, сидел снаружи? Парень открыл дверь и крикнул: — Ты чего там делаешь?! Совсем с дуба рухнула?! Девушка обернулась и с таким же холодным спокойствием, как и всегда, оглядела злого парня. Конечно, на фоне эмоционального Чары, она казалась тише воды и ниже травы, что второго часто раздражало. Но со временем он свыкся с мыслью, что будет слышать от неё что-то редко, примерно по паре слов в день, если он с ней не заговорит. Фриск продолжала смотреть на него и сидеть на своём месте. Неужели она не понимаела, что заболеет такими темпами? — Привет. — ответила она, заставив парня закатить глаза. Как всегда, в своём репертуаре. — Домой заходи, промокнешь же! — проигнорировав приветствие, продолжил парень. Она посмотрела на него как-то безучастно, и Чара даже успел подумать, что она его не услышала, как она ответила: — Не хочу. Юноша закрыл дверь, мысленно сожалея, что она не разбилась. Он понимал, что её «хотелки» потом перерастут в болезнь, из-за которой ему придётся пропускать обучение, чтобы помочь ей поправиться. Нет, он был не против, однако когда это происходило всё чаще и чаще, терпение у него заканчивалось. В конце концов, у него и своя жизнь есть, и свои планы. Уже вновь открыв дверь и выйдя с чёрным зонтом, он подошёл к Фриск, что оказалась теперь под незначительной защитой от дождя. Она обернулась на парня и вопросительно взглянула на него. У Чары внутри всё перемешалось то-ли от раздражения, то-ли от своего неудачного дня, что заставил его теперь испытать негативные эмоции. — Замёрзнешь же. — прокомментировала на это девушка, заметив у второго мурашки на руках. — Будто ты — нет. — пробурчал парень на это. — Я всё равно не чувствую холода. — ответила она. — Ты ещё и тела не будешь чувствовать, если останешься здесь, — Чара протянул руку. — Пошли уже. — Я же сказала, что останусь. — терпеливо ответила она. — Но на этот раз я не спрашивал! — парень начинал выходить из себя. — Почему ты ведёшь себя, как маленькая?! — Не кричи на меня. — А ты не выводи меня из себя! — Ты сам себя выводишь. Я тебе ничем не мешала. — девушка медленно моргнула, сохраняя холоднокровие. — А завтра будешь лежать с жаром, чтобы я возле тебя потом сутками сидел?! Мне что, заняться нечем больше?! — Не сиди, я тебя не заставляю. — сухо ответила Фриск, поднявшись и теперь стоя спиной к парню. Чаре казалось, что гнев внутри него сейчас точно заберёт над ним контроль, однако понимал, что ни к чему хорошему это не приведёт. Он медленно вдохнул воздух и также выпустил его, стараясь хоть немного держать себя в руках. — Почему ты такая упертая? — спросил он наконец, — Вечно молчишь, а как говоришь — начинаешь упрямиться, — парень прижал замерзшую руку к себе, переместив холодную металлическую ручку зонта на другую. — Сама же видишь, что из-за тебя я тут, а ведёшь себя как эгоистка. — Удивительно, от кого я это слышу! — крикнула девушка. Внутри юноши всё словно перевернулось с ног на голову. Он впервые услышал в её голосе злость и раздражение, направленные на него. Это было необычно, по сравнению с тем, что она в таких ситуациях предпочитает не говорить. — Я не расслышал, что ты сказала? — спросил парень впервые испугавшись такой реакции от каменной девушки. Что на неё нашло? Он сказал что-то не то? Фриск никогда не повышала голос, даже если очень злилась. — Н-ничего, — девушка медленно обернулась с прежней холодность во взгляде. — Прости, мне не стоило кричать. Чара почувствовал некую тревожность, увидев её лицо вновь. Он знал тот самый известный приём, что «слёз не видно во время дождя», но сейчас он чётко подметил их. Стоявшие в глазах, как мелкие хрусталики, и блестящие от холодного света. Это выглядело так неестественно на её безразличной физиономии. Внутри будто бы что-то кольнуло от увиденного. Парень осознал, что с ней что-то не так, даже на фоне её безэмоциональности. Но как теперь быть? Если она отказалась повторить сказанное, значит, она уже не захочет дальше говорить об этом. Потому спрашивать, всё ли в порядке или «что случилось?» было не самыми лучшими вариантами. Девушка скорее замолчит на неделю, чем выдавит из себя слово «нет». Единственное, что ему оставалось, так это прийти к маленькому компромиссу. — Да забей, — ответил Чара, сделав вид, будто бы не заметил её состояния. — Знаешь, если тебе нравится дождь, тебе не обязательно быть снаружи. Ты можешь понаблюдать за ним из дома. Так будет лучше для тебя и для меня, как думаешь? Фриск прижала одну руку к груди, будто бы это могло остановить её глубокое внутреннее волнение. Парню почему-то стало наплевать, что он замёрзнет, эта мысль давно покинула его. Сейчас было важнее выяснить, почему девушке не сидится дома. —…Хорошо. — послышалось от неё едва слышно. Фриск пошла в дом, пройдя мимо парня. Закрыв зонт, он последовал за ней. На удивление, он заметил, что она в действительности не дрожала от холода. Неужели она не солгала о том, что не чувствует холода? Чара устало плюхнулся на диван, смотря в потолок, пока девушка ушла сменить промокшую одежду. Он размышлял, как вести разговор дальше. Нужно было выяснить, что заставило её на мгновение сорваться со своего острова спокойствия и хладнокровия. Может, потому что он назвал её эгоистичной, и это задело её? Или за всем этим скрывается нечто иное? Если это всё-таки его вина, то он готов просить прощения, лишь бы потом не сидеть в полной тишине на протяжении нескольких дней. Прошло около пятнадцати минут, а девушка не возвращалась. Чара, конечно, терпеливый, но почему-то он понимал, что она не придёт. Если уж она сидела в саду в гордом одиночестве, то с чего бы ей стремиться к общению? Парень поднялся с дивана и не спеша направился к её комнате, будто бы подкрадываясь. Это было бы странно со стороны, однако внутри что-то заставляло его медлить и сотню раз подумать, чем потом жалеть о поспешности решения. Комната девушки была не совместима с её характером. Если снаружи Фриск была холодной, как Айсберг, то комната была обратной её стороной. Сама по себе она была светлой, но не бросающейся в глаза. На подоконнике, столе и тумбочке были цветы в горшках, от которых исходил мягкий сладкий запах. На письменном столе всегда было всё идеально убрано и разложено по местам, словно девушка стремилась к перфекционизму. Над постелью висели выключенные гирлянды, которые она крайне редко зажигала, а сама постель была царством мягких игрушек, которые ей дарят на каждое день рождение. Так по-детски, но так забавно и мило. Сама же Фриск была на постели, лёжа к парню спиной. Она даже не обернулась на шаги и продолжала смотреть в окно перед ней, будто бы оттуда наблюдать за дождём было интереснее. Чара подошёл всё также неспеша, уже прокручивая все возможные варианты разговора, который будет непростым. Он присел на другом конце постели и теперь мог увидеть лицо Фриск, что было полно туманного взгляда. — Тебе нравится такая погода, да? — попытался начать разговор парень. Девушка заторможено взглянула на него, прежде чем молча покачать головой. — Тогда почему ты была в саду? Я думал причина в погоде. — Плохо думал. — моментально ответила Фриск. Что ж, это было лучше, чем тишина с её стороны. — Может быть, тогда расскажешь? И я сразу всё пойму, — предложил Чара, продолжая наблюдать за её физиономией, в попытках прочесть эмоции. — Какая тебе разница, чем я занимаюсь? — Ты никогда так раньше не делала. — Захотела и сделала, вот и всё. — сказала, как отрезала, девушка. Разговор шёл туго. Она просто отказывалась рассказывать. Хотя Чара этого и ожидал, но на практике это оказалось труднее, чем он думал. Вероятно, парню придётся задавать наводящие вопросы. — Ты расстроилась, что я назвал тебя эгоистичной? Хорошо, извини, сама же знаешь, как часто я выхожу из себя. — Нет, мне плевать, как ты меня зовёшь. — девушка медленно поднялась с постели и приняла сидящее положение, сверля взглядом в парня. — Что-то не похоже, что тебе всё равно. — заметил парень. — Похоже. И вообще, почему ты меня допрашиваешь? — спросила девушка, подперев рукой подбородок. — Я вижу, что с тобой что-то не так. — Почему тебя это волнует? За мной не надо смотреть, я не особенная. Картина потихоньку начинала складываться. Абстрагирование, отрицание, а затем внезапное безразличие, попытки избежать разговора. Всё это приводило к одному: она не желала, чтобы её изучали, чтобы проникли в её внутренний мир. Но Чара твёрдо решил, что войдёт туда, даже если придётся применить жёсткие методы. — Это здесь причём? Мы живём вместе. — Чара нахмурился с её заявления. — И что с того? — Это нормально, что мы друг за другом приглядываем? Слушай, хватит уже уходить от темы, — парень понимал, что бродить вокруг да около можно будет бесконечно. — Скажи, тебя кто-то обидел? Фриск оторвала свой взгляд на мгновение, смотря, как за окном бушевал ураган и заливал окно водой. В комнате был полумрак из-за непогоды, и он словно дополнял тяжёлую атмосферу, повисшую в воздухе. — О, да, точно, — ядовито ответила на это Фриск. — Неужели догадался? — Эй, прикрати так говорить, — раздражённо ответил парень. — Лучше не выделывайся и скажи прямо. Чара часто выходил из себя, и он мало мог повлиять на это. Неискренность от посторонних его раздражала, как и притворство. Глаза стали ярким показателем эмоций и, пожалуй, единственным маяком для Чары. Фриск смотрела, на первый взгляд, привычно безразлично, но в её золотистых глаза будто бы горело самое яркое пламя. Он не мог знать, что жечь оно начнёт именно его. — Хочешь знать? Что ж, это всё из-за тебя. — с язвительностью ответила Фриск. Чара думал, что она ещё посмеет притворно улыбнуться, но она так и оставалась холодной снаружи. — Что я тебе сделал? — внутренне парень удивился, хоть и выглядел спокойным. — Заставил себя возненавидеть, — она встала с постели, смотря на него с бушующей злостью в глазах. — Я не могу больше выносить тебя, а ты и продолжаешь делать вид, что тебе не всё равно. Играешь в заботу, когда захочется? Так заметить трудно, что что-то не так? — Конечно, ты же всегда как камень на меня смотришь! — воскликнул Чара, тоже поднявшись. — Мысли читать не научился! — Нет, просто настоящий эгоист здесь — это ты. Смотришь только на себя в первую очередь! — лицо девушки вспыхнуло, но парень даже не удивился её внезапному порыву. — О, правда? А с каких это пор, ты мне скажи?! — А вот с таких, — Фриск сделала шаг навстречу. — Меня уже тошнит от одной мысли, что ты оставляешь меня одну иногда чуть ли не на целые сутки! Даже не спрашиваешь, как мне было тяжело! Просто уходишь и оставляешь меня, как собаку! — А почему я должен сидеть всё время с тобой? Ты не одна на этой планете! — Чара тоже сделал шаг вперёд, и теперь единственное, что отдаляло их — это более высокий рост парня. — Ты уже не маленькая, можешь и сама остаться дома! У каждого уже своя жизнь! — Так почему в твоей жизни нет меня?! — отчаянно спросила она. — Может, потому что я этого не хочу?! Внезапная тишина словно разорвала воздух. Шум дождя от окна лишь продолжал нарушать её, парень мельком взглянул на дверной проём, будто бы в порыве злости желая уйти. Сердце громко отдавало стуком по грудной клетке, заставляя дыхание прерываться. Взглянув на девушку, ему хотелось что-то добавить, но слова застряли в горле. Её каменное лицо будто бы вмиг обрушилось, после такого порыва эмоций. Взгляд Фриск опустел, она перестала смотреть на парня. — В-вот как, — только сейчас Чара осознал, что её голос задрожал. Она подняла голову, вновь смотря на собеседника. На её гладким щекам скоро скатывались крупные слезы, которые она уже не собиралась прятать. — П-прости, мне стоило…стоило спросить об этом раньше. «Какого черта я вообще это выпалил?!» — ошеломленно подумал про себя Чара. Ему говорили, что его приступы агрессии не приведут к хорошему. Результат на лицо: он заставил человека перед собой сломаться. Впервые расстроиться без маски безразличия. Спокойный и непоколебимый человек разрушил свой образ. Какими же ужасными словами нужно его так обидеть? Фриск развернулась, чтобы уйти, как её остановила чужая рука, схватившая её запястье. Девушка обернулась. — Не трогай меня! — вырвала руку она. — Фриск. — Я ненавижу тебя! Оставь меня уже одну! — будто в бреду крикнула девушка. — Оставлю, только выслушай! — взял её за плечо парень. — Я ничего не хочу слышать от тебя! — воскликнула девушка, — Мне всё равно! Всё равно, что ты делаешь, всё равно с кем ты водишься, всё равно, что ты делаешь! — Фриск периодически прерывалась от тяжёлого дыхания, — Слышишь?! Мне наплевать! Девушка была втянута в крепкие объятия, из которых она стала пытаться вырваться, но крепкие чужие руки лишь усиливали хватку, не давая ей такой возможности. — Фриск, прости меня! — наконец громко, будто бы мог перекричать её мысли, сказал парень. Фриск перестала пытаться выбраться. Её лишь сильно трясло. — Мне жаль, что я сказал такую глупость. Я не обесцениваю тебя, пожалуйста, прости. Девушка в ответ ничего не отвечала. — Может быть, это правда, и тебе в действительности всё равно, — продолжил Чара, чувствуя, как сердце в волнении колотилось. — Но мне — нет. Я привык, что ты молчаливая, но именно потому я не могу знать, что тебе трудно. Я бы хотел это исправить, но я пойму если ты- — Я т-так больше не м-могу, — её голос продолжал ломаться от слёз и дрожи, но она изо всех сил пыталась держать себя в руках. — Я хочу, ч-чтобы ты был счастлив, п-потому я и молчу! Парень даже вздрогнул от услышанного. Что всё это значит? — Я х-хочу, что ты был рядом. Хочу, ч-чтобы мы всегда были вместе, — Фриск прервал громкий всхлип, и она сильнее прижалась к чужим объятиям. — Но ты прав…я не могу б-быть единственной для тебя! Я не особенная. Я п-пустая! — Фриск, постой, это не так, — парень растерялся такому внезапному потоку информации, но не переставал поглаживать девушку, думая, что её это быстрее успокоит. — Мне плохо от мысли, ч-что я одна, — продолжила она, будто бы не слыша Чару. — Потому ч-что я не заслуживаю… — Чего? — Я не заслуживаю быть с тобой! — воскликнула она внезапно. Эти слова будто бы молотом ударили в голову Чары. Он не мог понять, почему она вообще допустила такие мысли. Они жили все эти года как обычно, никто никого не обижал и не смел даже косо посмотреть в чужую сторону. А сейчас парень узнал, что Фриск никогда не была бесчувственной. Она закрылась, чтобы не быть ему обузой. Чтобы он не переживал о том, что, находясь с ней, его жизнь проходит мимо. Однако эта новость не принесла облегчения. Слышать это было обидно и больно. Девушка не успокаивалась и, кажется, не собиралась в ближайшее время. Всё, что мог сделать Чара, так это не отпускать её и продолжать гладить по густым каштановым волосам, слыша её рыдания. Он понимал, что под контролем эмоций даже только с её стороны было говорить дальше бесполезно. Фриск просто должна отвести душу. Она не бездонна. — П-прости, — уже который раз извинялась Фриск. — Это не твоя в-вина! Ты можешь быть с к-кем угодно! П-пожалуйста, не надо думать обо мне. Чара вздохнул и лишь сильнее прижал девушку к себе. — Фриск, — его рука опустилась на чужой затылок, — Ты не можешь не быть собой, чтобы угодить другим. Почему ты прячешь чувства? Ты живой человек, у тебя есть на это право! Никто не смог бы понять друг друга, если бы все были настолько холодные! — он отстранил, чужое лицо и большим пальцем стёр её слёзы с щеки. — С чего ты взяла, что не заслуживаешь меня? Мне грустно, когда ты говоришь так. Это же глупость! Мы столько пробыли вместе, столько всего разделили, так почему я должен принижать тебя? Ты мне не обуза, ты дар для моей судьбы. Фриск уже не дрожала, однако начинала понемногу приходить в себя. Её золотистые глаза стали будто бы ярче солнца то-ли от услышанного, то-ли от наконец-то проявившихся эмоций. Эти слова вселяли надежду и тепло, но что-то внутри всё ещё не хотело их принимать. — Почему ты… говоришь так? — спросила она шёпотом. — Почему именно я? — Потому что только я знаю, кто ты на самом деле, и не собираюсь это отвергать, — парень лбом прислонился к чужому, и его тёмные с алыми оттенками глаза теперь были на одном уровне с её. — У каждого свои грехи, но это не значит, что из-за них тебя должны обязательно не любить. — Ты шутишь надо мной… Почему ты тебе не нужна та, что будет менее ревнивой? Зачем…тебе эти проблемы? Чара вздохнул. Очевидно же, что Фриск всё это время грустила от того, что ему могла надоесть, потому он и покидал дом надолго. У него хорошая репутация среди сокурсников, и потому многие стремились с ним построить отношения. Но сам Чара не был парнем «на расхват». Он общался с теми, кто в действительности был интересен в плане общения, но не пустых разговоров. Ему не приходила мысль в голову, что молчание Фриск обозначало не безразличие, а скрытую печаль. Печаль, что она не может быть так близка, как он с другими. Но она ошибалась, ведь он ценил её больше кого-либо ещё. Она стала для него идеалом, к которому он стремился, чтобы измениться. Доброта, честность, порядочность — качества, которым он учился у неё, не было и полного списка. И он был не нужен, всё было ясно и так — Чара мысленно восхищался, хотя и не говорил этого вслух. — Ревность — тоже чувство, — ответил он, кончиками пальцев взял слегка Фриск за подбородок. Хотя и ревность было приятным чувством от того, к кому его испытывают, но в тоже время и печальное, что человеку, любящему тебя, приходится мучиться. — И только с ним я знаю, что тебе не плевать на меня. Девушка ощутила мягкое и тёплое прикосновение. В сердце потеплело, а лицо вспыхнуло от нового чувства. Чувства доверия, чувств теплоты и нежности. Она никогда не знала, что такой аккуратный и короткий поцелуй мог вызвать столько ощущений, пусть для неё это был и первый раз. Прошли лишь секунды, казавшиеся вечностью. Фриск закрыла глаза. — Прости, что нагрубила тебе, — сказала на это она. — Мне не стоило кричать. — Где-то я уже это слышал, — усмехнулся Чара, заставив вторую слабо улыбнуться. — Не извиняйся за это. Эмоции — не твоя личность, на них не судят. Девушка слегка кивнула. Она чувствовала смятение от своего пылкого признания, а Чара, видя это со стороны, попытался разрядить обстановку. Он некоторое время молча смотрел в окно, за которым всё бушевала буря. В комнате стало совсем темно, только свет из прихожей просачивался в помещение. — Тебе чай принести? — Нет, я сама приду. — ответила Фриск, поднявшись. Ей всё хотелось извиниться, но она уже сделал это много раз, и это не приносило ей удовлетворения. Голова болела от недавних слёз, а щеки неприятно покалывали, и она знала, что это её вина, что она держала их до этого резкого всплеска. Внутренне она надеялась, что эта ситуация быстро забудется. Однако на душе стало наконец тихо, словно она наконец успокоилась после тревог. В мыслях тоже наступило умиротворение. Удивительно, как естественный процесс освобождения от стресса влиял на ощущения. Войдя на кухню, Фриск подошла к парню, не зная, стоило ли извиняться за то, что она поставила его в такое неловкое положение. Да ещё и выслушивать её беспорядочные слова пришлось. Она понимала, что повела себя как ребёнок, но ничего не смогла с собой поделать. Слишком глубоко заложенные эмоции решили вылиться именно сейчас. Она любила Чару, но не любила, когда он не уделял ей внимания. Тем не менее, девушка продолжала твердить себе, что она просто его не заслуживала. Она положила руку на плечо, заставив второго обернуться. — Чара, — обратилась она, — Спасибо… что выслушал меня. — Фриск закусила губу, ощущая лишь палящее смущение от стыда. — Пожалуйста? — парень немного удивился, что она поблагодарила его за такую мелочь. — Но, — продолжила она, чувствуя, как её лицо краснело. — Целовать было необязательно…дурак. Окончательно смутившись, девушка поспешно вышла, так и не забрав свой чай. Чара усмехается этому. Ещё с детства она не умела выражать смущение даже на обычную похвалу пряталась. Ничего со временем не изменилось. Чара не беспокоился о том, что у него не будет теперь компании. Потому что теперь у неё будет причина вернуться за напитком. Может, этот день и не является неудачным. Он просто необычный.