Голодные предзнаменования

      И всё же XIV век был немного, но хуже, чем век нынешний. Хотя, как думал Кроули, разница была не столь существенная. Те же высокие стены, классовое неравенство, нищета, а где-то непроходимая грязь и невежество. Скучно, в некотором смысле отвратительно как за пределами Капитолия, так и в его стенах. И хотя людей демон любил, в некотором лично своём понимании, нынешнее человечество одичало, отбросив себя на тысячелетие назад. Впрочем, их жадность и жестокость оставляли простор для не слишком усердной работы падшего ангела. Люди не то чтобы шли в Ад, они бежали со всех ног, обгоняя друг друга.       Человечество потеряло свои земли, пригодные для жизни, любую связь с другими, возможно оставшимися после последней войны колониями по земному шару, свои технологии и, как во время чумы, загнало себя в каменные коробки дистриктов. К счастью, начальство было довольно и подобными обстоятельствами, а Энтони Дж. Кроули поднимал упавшую ниже некуда лояльность вовремя состряпанными отчётами о подслушанных в зале собраний грядущих человеческих злодеяниях. Верный своим привычкам демон довольно быстро разжился уютной квартиркой в самом центре Капитолия, выгодными знакомствами и выведенными в бедных регионах растениями, которые выросли на удобренных радиоактивными бомбами полях.       Право слово, люди были самыми милосердными и жестокими созданиями, которых только могла выдумать Богиня!       Вот и сейчас Кроули ехал по широким дорогам Капитолия на своём вечном BENTLEY 1926 года, который лишь единожды нуждался в ремонте за 300 лет своей верной службы одному владельцу – во времена Армагеддона конца 20-ого столетия. Даже в этом Энтони Дж. демонстрировал праздным зевакам богатство и бесподобное следование последней моде, а в моде в этот век было всё вычурное, броское, необычное. Одного взгляда на его машину было достаточно, чтобы Кроули мог сказать коллегам: «Смертный взглянул на мою машину, в его душе зародилась зависть и жадность. Он наш».       Ни тебе года или 10. Один взгляд - и алчные души несутся в Ад. Так же обстояли дела в тот ужасный XIV век. Бал во время чумы. Все жаждали нового и блистательного, но вокруг одни только смрад и смерть.       Утро Энтони Дж. Кроули началось не с самой благодатной ноты. Возвращаясь с собрания, устроенного президентом Панема Кориоланом Сноу по поводу грядущих Голодных игр (редкостного мерзавца, заслуживающего отдельной ложи в Аду, как заключил для себя демон), он слушал ставшую классикой даже в это потерянное время подборку лучших песен группы Queen, когда с ним связался Лорд Вельзевул. И ведь казалось, за ещё прошедшие 300 лет можно было обзавестись хотя бы одним на всю преисподнюю телефоном!...Ах, ладно, с этим просто пришлось смириться. - НЕ СМЕЙ В ЭТОТ РАЗ ПОДВЕСТИ НАС, КРОУЛИ! - Ни в коем случае, владыка. - ЭТО ПРОСТОЕ ЗАДАНИЕ, НЕ ВЗДУМАЙ ВСЁ ИСПРОТИТЬ, КРОУЛИ - Я приложу все свои силы, владыка. - МЫ ВСЁ ЕЩЁ СЛЕДИМ ЗА ТОБОЙ, КРОУЛИ - О, я понимаю, владыка. - ЕСЛИ ТЫ ОПЯТЬ НЕ ОПРАВДАЕШЬ НАШИ ОЖИДАНИЯ, ТЕБЯ ЖДЁТ НАКАЗАНИЕ, КРОУЛИ - Такого больше не повторится, владыка. - ВОТ ТВОИ ИНСТРУКЦИИ, КРОУЛИ       Какие же обидчивые все эти демоны! Прошло уже три сотни лет, а они всё ещё не могут забыть небольшой проступок! И это после 6 000 лет усердной, честной и во всех смыслах добросовестной работы!       «Всё дело в недостатке витамина Д», - повторил для себя демон находку XXI века, вычитанную в одном из журналов того времени. Дескать, солнечный свет, здоровый сон и витамин Д напрямую влияют на настроение, качество кожи, иммунитет и общее душевное и физическое состояние. А о каких витаминах и здоровом сне может быть речь в Преисподней? Его начальству определенно стоит лучше относиться к своему здоровью. Но как им об этом скажешь, не обидев ещё больше?       А ведь дело и вправду оказалось не то чтобы сложным. В дистриктах Панема назревала смута, недовольство расходилось, как круги по воде, и требовалось бросить совсем небольшой камешек, чтобы эти волны пробежали по сердцам всех и каждого, и началось восстание. Было странно, что Преисподней захотелось свергнуть царствующий строй, всё же обстановка, близкая к XIV веку, была по душе очень многим. Да и, как доходили слухи до Кроули, трансляцию Голодных игр очень жаловали в Аду. Кто-то даже делал ставки.       Всё складывалось неплохо, разве что предложенные методы совсем не понравились демону. Всё же… кровавые представления, убийства и неприкрытое насилие было совсем не по его части злодеяний. Но всё вставало на свои места, стоило только вспомнить, что после проведения Вниз кабельного владыка и прочие могли без труда «проверить» качество выполненной им работы, так сказать в процессе, наблюдая за играми на арене. Что ж, это было даже как-то по-особенному вероломно даже для них, и не в их характере ответственно.       «Не обошлось без Хастура», - заключил Кроули, делая третий или четвертый круг по одной кольцевой улице, не меняя маршрута движения с самого начала разговора с владыкой.       Старая жаба давно искала повода расквитаться. А значит, жди беды и совершенно непредвиденных неудобств во время состязаний. Не то чтобы недруг стал бы мешать адскому замыслу, но вот риск развоплотиться во время выполнения задания возрастал в разы. Причём развоплотиться каким-то особенно нелепым и неприятным образом на глазах начальства.       Последний вывод окончательно испортил настроение змея, и, оглядывая улицу через лобовое стекло, он не мог найти ничего, что бы это исправило.       Не останавливаясь, он всмотрелся в витрину букинистического магазина Азирафаэля. Тот, не изменяя своему вкусу, выбрал самое просторное узловое здание с большими окнами витрин, хорошей проходимостью смертных, безусловно расположенное на первом этаже и вблизи всех удобств человечества: кафе, остановок и парка.       Однако уже неделю, или даже больше, ангела не было видно сквозь начищенные до сияющего блеска стёкла витражных окон, не горел свет, а на двери висела узорчатая табличка «Закрыто». Что ж, вероятно, у давнего друга тоже появились неотложные дела.       Впрочем, им всё равно не удалось бы обсудить проблемы друг с другом, как это делалось ранее. Их любимых ресторанчиков уже не существовало: потеря «Ритц» была особенно болезненной, а исследовать новые не представлялось ни малейшей возможности, особенно исследовать вдвоём.       Кто знает, может, прояви Кроули тогда чуть больше настойчивость, чуть большее, чем упрямство Азирафаэля, сейчас ничего бы этого не было. Буквально не было, ведь случился бы Конец Света. А ведь он сам, Кроули, предложил ему противостоять якобы всем известному замыслу! Но, как показало время, они и так утратили всё, что им так нравилось в современном, на тот момент, смертном мире. Но если бы тогда Кроули был понастойчивее, кто знает, может, они бы мирно пили вино где-то в созвездии Альфа-Центавра туманности Центавра, в галактике Андромеды или Подсолнуха, Каметы, Спящей Красавицы, да где угодно, лишь бы подальше! Будь там не земляне, а сантаранцы, джудуны, Вашта Нарада, саларианцы, кроганы, турианцы, клингоны, кардассианцы или ещё какие-то вымышленные смертными расы или не было бы никого. Только они вдвоём с Ангелом.       И в минуты усталости и особенно грызущего одиночества в последние столетия демон всё чаще приходил к выводу, что это было бы не так уж и плохо, особенно в сравнении с тем, что сейчас они с его единственным другом и вовсе не могли проводить время вместе даже тайком, как раньше. Всё внимание Небес и Ада было устремлено на них, точно ожидая прокола, чтобы тут же побежать стучать начальству.       А наказание, можно даже не загадывать, будет невообразимо ужасным и не заставит себя долго ждать.       Френсис Кортезе, он же Ангел Восточных Врат Азирафаэль, прибыл в Дистрикт-6 чуть более двух недель назад, чтобы не просто попасть на Голодные игры, но и несколько поближе познакомиться с местными жителями.       Приняв облик простого юноши неопределенного возраста от 15 до 18 лет, ангел прогуливался по грязным, серым улицам чернорабочего дистрикта. Даже самый густонаселенный город внутри отделенного района был пропитан скорбью, тяжёлой работой, низкой зарплатой и скотскими условиями труда. Люди горбатили спины от рассвета до заката, добывая руду, выплавляя детали и собирая механизмы, которые могли бы облегчить им жизнь, но они никогда не попадут ни в один дом любого дистрикта. Нищета, созданная специально, чтобы жители отделённых дистриктов не думали о том, что можно жить иначе (просто из-за недостатка сил и времени на эти мысли), и созданная для того, чтобы только часть населения жила достойно – явления, которые не менялись век от века всю историю человечества. Даже тогда, когда равенство и свобода хотя бы немного поднимали головы, тут же случались экономические кризисы, войны и прочие катастрофы, чтобы всё вернулось на свои места.       Ангелу не требовалось место для сна или пища, как необходимость для поддержания физического тела, однако он нашёл небольшую, относительно приемлемую для жизни коморку недалеко от места проведения Жатвы сегодня днем. У него были деньги, заработанные в Капитолии честным трудом букиниста, и их с лихвой хватило бы, чтобы выкупить весь этот дом вместе с арендаторами, но для многих местных аренда меблированного угла была непозволительной роскошью. После блистательной столицы жизнь здесь, даже в течение пары недель, казалась особенно удручающей.       Кроме того, от тяжёлой работы люди грубели, озлобевали, и пусть среди жителей Дистрикта-6 и не было бандитов или профессионально владеющих оружием хулиганов, но Азирафаэль чувствовал себя не в своей тарелке. Даже одетый под стать местным в жёсткие ткани и одежду неудобного покроя, стараясь не показывать свои более изысканные манеры, он чувствовал, что выделяется. Слишком сильно выделяется. И от этого лишь сильнее ждал день Жатвы, чтобы сбежать отсюда.       С точки зрения Небес, смирение под тяготами жизни и тяжёлой пятой неравенства, избавление от зависти и гордыни путем боли и страданий – не было большим злом. Человеческие души закалялись в печи слёз и обращались к невидимым силам, чтобы объяснить свои мучения высшим замыслом и блаженной жизнью после смерти, как воздание за всё, что было перед ней. Так было всегда, сколько Азирафаэль себя помнил. И с каждым прожитым столетием его вера в то, что это было верным и справедливым решением, колебалась. Но в отличие от Кроули, он не задавал слишком много вопросов, опасаясь падения. А после того, что случилось в преддверии Армагеддона, и вовсе усомнился во всём том, что знал до этого.       Ведь… не будь его сопротивление известному «замыслу» верным, не будь они с Кроули правы в своём протесте, был ли он жив сейчас? И вышло ли у них бы хоть что-то из задуманного. А если всё получилось, значит, пусть Богиня и не дала им свободу выбора, как смертным, но могла послать те же испытания, чтобы они взрастили её в себе сами. Смертные съели плод, дающий знание о добре и зле, под науськиванием Кроули, но, кто знает, может, это действительно было задумано с самого начала. А они, простые служащие Небес, так же должны осознать, что является истинной добродетелью на самом деле.       И теперь, глядя на то, как жители Дистрикта-6 страдают, уповая на то, что так и должно быть, веря Капитолию или смиряясь из страха и отчаяния, он был почти уверен в том, что всё, что он делает, не имеет смысла.       Находясь в толпе юношей и девушек среди потенциальных трибутов в одном из множества залов по всему дистрикту, где проводилась Жатва, Азирафаэль оглядывался по сторонам и, нервно поправляя старенького вида дешёвое клетчатое пальто, как и собравшиеся, дожидался конца вступительной речи.        Красивая, если не сказать роскошная, женщина на сцене объявляла начало Жатвы, на экране мелькали запугивающие кадры когда-то пронёсшейся по миру войны. Их показывали каждый раз, и, разумеется, никому не было до них дела. Все просто ждали, когда выборы закончатся и надеялись, что жребий выберет не их.       Ангел пришёл в самую большую залу, где проводились выборы, куда приехала делегация, и ведущий объявлял результаты лично. В этом дистрикте было слишком много людей, чтобы уместить всех претендентов на роль жертвы в одном помещении или на одной площади, поэтому в других залах проводились трансляции, и если уж выпадало имя кого-то из отдалённого района, то миротворцы приводили несчастного к поезду под конвоем. Здесь же, всё было чинно и пафосно, как и полагается. Кроме того, ангел собирался вызваться добровольцем, не используя чудо, чтобы не привлекать внимание начальства и самолично спасти жизнь какому-то несчастному. Он был полностью уверен, что никто не станет противостоять ему в этом желании.       Попадать в переплет для Азирафаэля было не в первой, и всё же он ужасно нервничал, терзаемый сомнениями. Его задачей было как-то уменьшить градус недовольства среди дистриктов, и ему показалось хорошей идеей начать с самого крупного из них, ведь начнись восстание здесь, пламя было бы неугасимым. Для этого было бы достаточно хорошо проявить себя на играх, помочь победить какой-нибудь девочке, слабой и обречённой, а самому «погибнуть» просто и героически, чтобы дистрикт мог собой гордиться. А после вернуться к мирной жизни в Капитолии. Кроме того, его «смерть» бы никто сильно не оплакивал, ведь до последнего времени никому он не был известен.       Однако шли дни, и ангел всё больше сомневался в праведности своей задачи. Неужели все эти люди должны страдать, чтобы возможно попасть в сад божий? Неужели нельзя просто сделать восстание…менее кровопролитным, и всё на этом? Чтобы всё не обернулось, как во времена Царства Террора в конце XVIII века во Франции, и жизнь людей немного, но улучшилась.       В такие моменты ему очень не хватало Кроули, его соблазнения на кофе, вино и блинчики и того, что можно было с лёгкостью скинуть на демона часть груза чувства вины, принимая их общие мысли за коварство демона. - ЭНТОНИ ДЖ. КРОУЛИ! – раздалось над головами собравшихся.       Азирафаэль растеряно оглянулся по сторонам, не веря своим ушам. Среди собравшихся пошёл едва слышный шёпот, а ангел, почти не чувствуя под собой как будто в мгновение подкосившихся ног физического тела, надрывно воскликнул: - ЕСТЬ ДОБРОВОЛЕЦ!       В голове же ангела в секунду воцарила полная неразбериха.       Они не виделись уже несколько десятилетий, да и ещё ранее распрощались на дурной ноте, но Азирафаэль мог поклясться своими крыльями, что в этой вселенной существует только один «Энтони Дж. Кроули», в имени которого не расшифровывается «Дж.»! Он уже был готов бежать к сцене, да и пробираться сквозь толпу не было никакой необходимости, ведь стоило воскликнуть ужасные слова, как жители дистрикта расступились перед ним, как перед героем или прокажённым.       Но было слишком поздно, ведь люди расступились не перед ним одним. - Считай, что сегодня твой день, парень. Живи дальше и радуйся… ну, этому, – раздалось, как будто над самым ухом ангела.       Этот голос, точно змеиный язык, пронёсся рядом с его виском, ядовито задевая светлые локоны. Конечно же, Азирафаэль не мог не узнать его. Того самого Энтони Дж. Кроули, пусть выглядевшего моложе и одетого просто, как и он сам, без привычного следования моде, без черного BENTLEY, без… - Я САМ СЕБЕ ДОБРОВОЛЕЦ! – выкрикнул Кроули, пройдя мимо остолбеневшего Азирафаэля в сторону сцены, и люди, как будто ещё сильнее разошлись по сторонам, открывая ему дорогу смерти.       Змей шёл, как ему свойственно, размашистым шагом щёголя, его тёмно-рыжие волосы выделялись блеском начищенной чешуи, а на глазах были неизменные тёмные очки, хотя в эту эпоху в пору можно было обойтись и без них.       И пока ангел приходил в себя, люди, стоящие рядом, сдвинулись обратно, как схлынувшиеся волны, отделяя его от права участвовать в Голодных играх, нарушая порядок выполнения его задания, и в душе Азирафаэля закипала бессильная ярость, сменившая прежнюю растерянность:       «Старый аспид!»       Глашатай вызвала вторую участницу, а ангел смотрел на своего старого друга. И пусть он не видел его глаз из-за тёмных стёкол, он был уверен, что демон смотрит на него тоже.