Честь и совесть

Зиновьев не боялся и не прятался: успел скопить достаточно денег, чтобы иметь возможность жить, не опасаясь, что за работу на «Umbrella» его привяжут к инциденту в Раккун-сити, однако предполагал, что некоторые неуемные личности все же попытаются выдвинуть ему обвинения; официальные, если возможно, чтобы Николай предстал перед судом, ведь вместо помощи гражданским он был больше занят, курируя деятельность бойцов корпорации против биооружия. Зиновьев был человеком подневольным, просто выполнял свою работу, только разве можно объяснить это наивным девочкам-скаутам? На момент катастрофы от «Umbrella» зависело гораздо больше людей, чем погибли в городе; всегда, чтобы чего-то добиться, нужно чем-то жертвовать. Иногда — людьми; кому, как не мисс Валентайн об этом знать? Служба в армии, обучение Delta Force и работа в S.T.A.R.S. должны были показать ей, как на самом деле устроена жизнь. Но, похоже, Джилл так ничего и не поняла, раз явилась к нему домой. Николай сунул руки в карманы штанов и прислонился плечом к косяку. — Мисс Валентайн, — он по-военному чеканно кивнул девушке, стоявшей перед ним на крыльце; день был погожий, солнечный; свет, просачиваясь сквозь листья плюща и ажурную решетку, причудливым узором ложился на ступеньки, цветущие в саду, отделенном живой изгородью, пестрые ранункулюсы и декоративные подсолнухи лениво покачивались на ветру, несколько воробьев хлопотливо умывались в птичьем фонтанчике, и посреди всей этой безмятежности ледником выделялось угрюмое лицо Джилл. Девушка смотрела обвиняюще, будто ждала раскаяния, а Николай — выжидающе, потому как что-то требовать она могла только при наличии ордера на обыск. А без него их встречу можно было считать дружеской беседой, не более; даже если мисс Валентайн решит записать их разговор, Зиновьев не настолько глуп, чтобы сказать нечто, способное его скомпрометировать. «Umbrella» больше нет, отвечать за ее грехи Николай не намерен, а за свои собственные уж как-нибудь договорится. — Чем обязан вашему визиту? — мужчина позволил себе усмешку в то время, как Джилл была серьезна до мрачности. — Не подумайте, что я не рад вас видеть, просто не ждал сегодня гостей. — А вы неплохо устроились, — девушка обвела взглядом просторное крыльцо со свисающими с потолка подвесными креслами, небольшим кованым столиком и фонарем из оранжевого стекла с подвесками в виде рыбок и бабочек, — заработали на такой дом, работая на «Umbrella»? Много получили за операцию в Раккун-сити? Наверное, и премию заслужили… бросив своих людей умирать в городе, кишащим биоооружием. Николай вдохнул воздух, пахнущий пылью, солнцем и травой, полной грудью; слова Джилл его не испугали и не встревожили. Маленькие обиженные девочки только и могут, что хныкать и жаловаться; ради этого было совсем не обязательно портить Зиновьеву выходной, могла бы и письмо написать или позвонить. — Вы тоже могли бы накопить денег на собственное жилье, но в работе для вас главное не оплата, верно? — А вы все меряете деньгами? — ощетинилась Джилл, сделавшись похожей на готовую броситься ягуарунди: мелкую, скрытную, но весьма опасную тварь. — Сколько для вас стоила жизнь капитана Михаила? А Карлоса? — Собираетесь выставить мне счет? — искренне рассмеялся Николай; Джилл хотелось взять за шкирку, будто кошку, и встряхнуть, чтобы не шипела и не выпускала когти на того, кто сильнее. — Может, лучше зайдете? На улице жарко… хотите лимонад? Только не лимонный, а на основе кумквата — у меня в саду растет дерево. Плодов набирается немного, всего пара фунтов, но, признаться, для меня это крайне занятный опыт. — Вы серьезно?! — возмутилась девушка, буравя взглядом затылок уходящего в глубь дома Николая. — После того, что было в Раккун-сити… после того, что я видела, вы имеете наглость предложить мне лимонад? Издеваетесь?! — Не хотите лимонад? Тогда как на счет минеральной воды? Какую предпочитаете — газированную? Со льдом? — насмешливо поинтересовался Зиновьев, наслаждаясь бессильной яростью девушки; не в характере Валентайн пытаться выбить из него признание: слишком она мягкосердечна. Николай не удивился бы, если бы узнал, что Джилл все еще общалась с Карлосом; Оливейра еще в Раккун-сити пускал на нее слюнки, поэтому так старался ради смазливого личика и ладной фигурки. Обернувшись через плечо, Зиновьев приподнял одну бровь, рассматривая ноги Джилл; она надела простые джинсы, слегка протертые на коленях, свободные, удерживаемые на талии широким ремнем. Свободная хлопковая футболка, серые кроссовки, кожаный ремешок часов на правом запястье; ни украшений, ни макияжа; похоже, мисс Валентайн не особо готовилась к их встрече. Это могло бы обидеть, если бы хоть немного волновало Николая. — Вы идете? — крикнул он, будучи уже на пороге кухни. — Если нет, то закройте дверь с той стороны. И в следующий раз лучше звоните. — А вы бы взяли трубку, зная, что звоню я? — недоверчиво хмыкнула девушка из прихожей; тихо стукнула, закрывшись, входная дверь, задев музыку ветра, от которой по дому прокатилось эхо мелодичного звона. — Зависит от того, что вы собирались мне сказать. — Вы как будто не догадываетесь, о чем пойдет речь, — Джилл медленно, с опаской зашла на кухню, совмещенную с небольшой столовой; панорамное окно открывало вид на сад, на растущее среди кустов шиповника и жимолости стройное деревце кумквата, на качели, мощеные дорожки и кованую скамью возле статуи лежащего льва. Девушка нервно потирала ладони и поправляла волосы, ее взгляд метался, словно она ждала, что из холодильника или цветочного горшка выскочит Немезис. Как будто «Umbrella» раздает образцы своих БОО в счет премии; Зиновьев, скупо улыбаясь, достал из серванта пару стаканов с граненым дном, прекрасно осознавая, что Валентайн едва ли отважится что-то принять из его рук: побоится отравления; но ведь это невежливо — ничем не угостить гостя, пусть и незваного. И переживания Джилл были столь очевидными, что Николай даже умилился: девочка едва ли не в одиночку прорывалась через толпы зараженных, а перед ним дрожала и потела; наверное, потому что с Зиновьевым не получится все решить с помощью прицельной очереди в голову и апперкота. А раз так — зачем же Джилл пришла? На Николая у нее ничего нет, согласно документам, во время инцидента в Раккун-сити Зиновьев был в Болгарии вместе с группой наемников; с Михаилом Виктором и Карлосом Оливейра он не знаком, в Раккун-сити никогда не бывал; с мисс Валентайн Николай Зиновьев не встречался, а в свой дом ее пустил только в знак любезности; не мог же он оставить девушку просто стоять на улице. Точно так же, как не бросил бы ее в городе, чьи улицы заполонили зараженные. Потому что ему ни разу не доводилось бывать в том уголке на Среднем Западе США. — Так… вам лимонад или минеральную воду? Или, может быть, кофе? — в отличие от мисс Валентайн Зиновьев чувствовал себя свободно: он ведь на своей территории; девушка, морща лоб, рассматривала напольные антикварные часы, позолоченную статуэтку павлина с инкрустацией янтаря и эмали, картину в тяжелой медной раме, изображающую девушку, ведущую на розовой ленточке льва. Лицо Джилл, и без того хмурое, с каждой секундой мрачнело все больше; схватив с тумбы фото Зиновьева, позирующего на фоне заснеженных Альп, в рамке, имитирующей переплетенные шипастые ветви терновника, девушка ринулась к Николаю. За мгновение она побледнела, затем — негодующе вспыхнула и ткнула снимком в грудь мужчины. — Как отпуск прошел? Хорошо отдохнул?! — прорычала Джилл; Зиновьев опустил глаза на фото и с усмешкой пожал плечом. — Да, неплохо. Не могу сказать, что из меня отличный ездок на лыжах, но снег как-то предпочтительнее жары, вы не находите? Девушка презрительно скривила губы; ее потемневший взгляд полнился неприязнью, лицо перекосило от злости и отвращения, что не добавляло в сущности миловидной Валентайн привлекательности; она наступала на спокойного Николая, который мог бы вызвать охрану и распорядиться вывести Джилл за ворота, однако он терпеливо слушал, смутно догадываясь, что под широкой футболкой у мисс Валентайн мог скрываться нательный микрофон; но если Зиновьев попытается ее раздеть, это точно будет выглядеть очень сомнительно, хотя и любопытно, кто же прячется на другой стороне записывающего устройства. Крис Редфилд? Оливейра решил поквитаться? Или кто-то из B.S.A.A.? Если Джилл пришла по приказу Альянса, то странно, что они так поздно вспомнили о Николае; столько лет прошло со дня гибели Раккун-сити и развала «Umbrella»; неужели B.S.A.A. больше нечем заняться, кроме как гоняться за бывшими сотрудниками сгинувшей корпорации? — Наверное, здорово, когда есть возможность поехать на горнолыжный курорт, — выплюнула Джилл. — Только вот у людей, которые погибли по вине ваших работодателей, такой возможности уже не будет. Валентайн швырнула снимок на круглый обеденный стол, застеленный кружевной скатертью с бахромой; Николай поморщился, когда рамка ударилась краем о столешницу и перевернулась стеклом вниз; не хотелось бы, чтобы что-то разбилось, но Джилл, похоже, готова все громить и крушить, лишь бы добиться от Зиновьева подтверждения своих слов. — Как спится по ночам? — продолжала нападать на хозяина дома девушка. — Говорят, чистая совесть — лучшая подушка. Только вам об этом откуда знать?! Сколько лет вы уже живете во лжи? Врете всем — себе, друзьям, соседям, — что якобы не причастны к произошедшему в Раккун-сити? Может, вы и не отдавали приказы, но знали, что происходит. И не могли не понимать, что ваших людей отправляют на верную смерть! Но вам было все равно, потому что… что? Вам заплатили? Или вам нравилось наблюдать за тем, что происходило в городе?! — Каким ужасным человеком вы меня считаете, мисс Валентайн, — Николай сокрушенно покачал головой, — если считаете, что мне могут доставлять удовольствие подобные катастрофы. Ведь… ликвидация последствий и борьба с биотерроризмом — это ваша работа. Джилл пораженно отпрянула. — Вы… что вы имеете в виду? — То, что для вас подобные инциденты весьма выгодны — как-никак они обеспечивают вас работой. Без «Umbrella», без «Veltro» вы бы продолжили службу в армии, что, разумеется, далеко не так захватывающе, как бороться с биотеррористами, претендующими на мировое господство. Вас, наверное, считают героем, особенно, после случившегося на «Королеве Дидоне», — вкрадчиво проговорил Зиновьев, всматриваясь в шокированное лицо девушки; несколько секунд она просто хлопала ресницами, уставившись на Николая, однако вскоре вспыхнула негодованием жарче, чем искра, упавшая в лужу бензина, и ринулась к Зиновьеву, мгновенно напрягшемуся всем телом, готовому перехватить ее занесенную для удара руку или отбить хук справа; в глазах Джилл было столько праведного гнева, что мужчине она показалась похожей на ангела мщения; только вот Николаю она собиралась мстить за свои личные обиды, а не за Раккун-сити, которому он не смог бы помочь при всем желании. Человеку, чтобы выжить, полагается быть эгоистом; поэтому Зиновьев привечал мисс Валентайн в своем собственном особняке, построенном во французском стиле, а Джилл под футболкой, купленной на распродаже в масс-маркете, прятала микрофон. — Ты… ублюдок! — прошипела девушка, вплотную подскакивая к Николаю; сдерживая гнев, она сжала кулаки, испепеляя взглядом склоненное над ней лицо Зиновьева. — После того, что ты сделал… после всего, что произошло из-за «Umbrella», тебе хватает наглости меня обвинять?!.. Я… я чуть не погибла! Эта… тварь, созданная корпорацией, пыталась меня убить!.. — Бедняжка, — мужчина снисходительно улыбнулся, вслед за Валентайн переходя на «ты», — так ты пришла, чтобы я тебя пожалел? — Мне не нужна твоя жалость! Мне нужна справедливость! — Можете высказать свои претензии могиле Спенсера — это ведь с него все началось, — предложил Зиновьев и пошатнулся, когда кулак Джилл впечатался в его плечо; била несильно, больше от досады и понимания собственной беспомощности, однако своим порывом она дала Николаю возможность ответить: он схватил девушку за запястье, выкручивая руку, а пальцами свободной ладони стиснул ее подбородок, нависая над забившейся в его хватке Валентайн. Узкие губы изогнулись в глумливой ухмылке, когда Джилл выгнула спину, силясь отстраниться от мужчины; его холодный серый взгляд скользнул по футболке Джилл, плотной, без рисунка. Наклонившись к самой шее Валентайн, он негромко произнес: — Кому мне следует передать привет? Мистеру Редфилду? Мне известно, насколько вы с ним близки. Или все-таки Карлос?.. Вы с ним похожи — оба конченые идеалисты. — Отпусти! — пропыхтела девушка. — Отпусти меня, ты, скотина!.. — Попрошу без оскорблений, — отрезал Зиновьев, — ты пришла ко мне домой, принялась обвинять, бросаться совершенно… необоснованными оскорблениями, хотя я вел себя более, чем галантно. А ведь мог бы закончить все еще тогда, при нашей первой встрече… — Раккун-сити? Ты говоришь о Раккун-сити?! — выкрикнула Джилл. — Когда ты… был готов оставить умирать весь город?! — Я всего лишь человек, Джилл. Разве я мог что-то сделать?.. Даже если был бы в тот день в Раккун-сити. Но, увы, я был на другом конце мира, участвовал в перестрелке с группировкой радикально настроенных оппозиционеров, — ладонь Николая обхватила все лицо Валентайн, вдавливая пальцы в ее щеки, — поэтому вашу попытку сделать меня козлом отпущения я считаю крайне оскорбительной. — Да… да пошел ты, — Джилл вывернулась, плечом отпихивая Зиновьева, и отскочила в сторону, забегая за обеденный стол; девушка гадливо вытерла щеки кулаком, с перекошенным от злости лицом исподлобья глядя на Николая, несколько вымотанного и разочарованного их разговором. Он… ожидал большего; думал, что мисс Валентайн выросла, закалилась, из девочки-комсомолки превратилась в настоящего бойца, однако Джилл совсем не изменилась. Должно быть, и Карлос остался прежним дураком; из них вышла бы славная пара. — Я так понимаю, лимонад ты не будешь? — риторически поинтересовался Зиновьев. — В таком случае полагаю, что тебе пора. — Не думай, что все так просто для тебя закончится, — пригрозила девушка. — Вечно скрывать правду не получится. О твоих преступлениях станет известно… — А что на счет тебя? — обронил Николай. — Ты бросила… человека тогда на крыше… не слишком хороший поступок. За такое звездочек не дают и по головке не гладят. Разве ты не должна была сдать этого человека властям, как хороший полицейский? Или попытаться добыть сведения о его работодателях? Нет, ты торопилась уехать с Карлосом в путешествие, оставив человека умирать. Разве так должны делать хорошие полицейские? — Ты уничтожил вакцину! Из-за тебя… в городе оставались люди, которые еще могли спастись, но из-за тебя… — Джилл задыхалась от бешенства и воспоминаниях о Раккун-сити; то была тяжелая ночь для всех; и для Николая в том числе — ведь его обставили лохматый латинос и девчонка. Да, тогда он недооценил Джилл, точно так же, как сейчас мисс Валентайн недооценивала его. Чего она ждала? Слез? Раскаяния? Чистосердечного признания? С тем же успехом она могла бы написать и обличающий пост в Twitter, и то было бы больше ажиотажа. — Твои обвинения голословны. Без весомых доказательств они не более, чем лепет маленькой девочки, — отрезал Зиновьев, — я могу привести свидетелей, которые подтвердят, что в ту ночь меня не было даже в Соединенных Штатах. — Мы с тобой оба знаем, что это ложь, — сверкнула глазами Джилл; мужчина устало потер шею. — Я знаю, что ты ведешь себя крайне бестактно и начинаешь злоупотреблять моим гостеприимством. — Я это так не оставлю, — объявила девушка, пятясь к выходу из столовой, — может, на террориста ты не тянешь, но на твоих руках достаточно крови, чтобы засадить тебя на пожизненное. И я не успокоюсь, пока сукины дети, вроде тебя, не окажутся за решеткой. — А вот оскорблять мою мать не стоит, — попросил Николай, стискивая челюсти, — я могу простить много, Джилл… но трогать мою семью может быть весьма чревато. — Ты что же, мне угрожаешь? — осклабилась Валентайн. — А тебе бы этого очень хотелось, верно? Ведь тогда бы ты убедилась, что смогла меня зацепить, — сцепив руки за спиной, Зиновьев неспешно направился к девушке, чье лицо застыло, а взгляд — недобро почернел. — Но, к сожалению, твое очарование на меня не действует. Возможно, будь ты более… эффектной, я мог бы заинтересоваться, но… нет. Пожалуй, все-таки нет. Мужчина издевательски усмехнулся. — Не люблю дешевок. — Да. Я тоже не люблю циничных, расчетливых уебков, готовых идти по головам ради чертовых денег! — с каждым словом Джилл начинала говорить все громче и к концу фразы едва не срывалась на крик, от того и не слышала раздавшиеся в холле шаги, звучавшие несколько гулко и грузно из-за высокой платформы туфель с пряжками и неоново-розовыми носами. Мисс Валентайн поняла, что они с Николаем не одни, когда девушка была уже на пороге столовой; не ожидавшая постороннего присутствия, Джилл метнулась в сторону, одергивая футболку, бросила на Зиновьева острый требовательный взгляд и сглотнула в ответ на улыбку молодой, невысокой и худощавой особы в шифоновом платье с оборчатой пышной юбкой под безразмерным бомбером, черным, но с белыми рукавами и многочисленными нашивками цвета фуксии. Тонкую шею обхватывала бархатная полоска чокера со свисающей с него подвеской в виде солнца, в коротких смоляных волосах ярко выделялись прядки, выкрашенные в бирюзовый цвет, в носу тускло поблескивала сережка, а глаза, подведенные черным и голубым, лучились любопытством. — Папочка, у нас гости? — прощебетала она, поправляя ремешок маленькой сумочки, сшитой в виде пакета молока, со свисающем с нее брелоком кошачьей мордочки. Зиновьев усмехнулся, приглаживая седые волосы; да, когда его называли именно так, он и вправду начинал чувствовать себя этаким «папочкой». — Мисс Валентайн уже уходит. Верно, Джилл? — Николай качнул головой в сторону выхода. — Ты говорила, что у тебя мало времени. — У меня времени достаточно. А вот твое — на исходе, — Джилл с тоской посмотрела на девушку, сохранявшую беспечное выражение на своем личике с правильными чертами, угловатым подбородком и чуть вздернутыми носом. — Лучше бы подумал о своих близких… каково им будет, когда они узнают, в каком дерьме ты замешан. — В какое это дерьмо ты успел влезть, пока меня не было? — хихикнула девушка, подходя к Зиновьеву и обнимая его за пояс; Николай охотно прижал ее к себе, стискивая точеное плечо, и поцеловал девушку в макушку, после чего под изумленным взглядом Валентайн приподнял лицо девушки за подбородок и коснулся ее губ своими. В своих туфлях на платформе девушка была почти с него ростом; тонкая и изящная, она выглядела моложе своих лет, а яркие, кичливые вещи делали ее похожей на подростка; потому-то Джилл так и удивилась, когда Зиновьев начал целоваться с ней, ничуть не стесняясь гостьи, чья растерянность постепенно сменялась неприязнью, исказившей ее черты. Девушка хихикнула, отстраняясь от Николая, и лукаво покосилась на Валентайн. — Ты представишь нас друг другу? — Это Джилл Валентайн, моя старая знакомая, — обтекаемо пояснил Зиновьев и довольно взглянул на девушку, льнущую к его боку. — А это Роза де Сарон, моя… как бы поточнее сказать?.. Жена? Роза недоверчиво нахмурилась, тыча пальцем в живот мужчины. — Не помню, чтобы ты делал мне предложение. — Я купил тебе дом, и мы живем вместе. На мой взгляд, это уже серьезное заявление, — упиваясь замешательством Джилл, Николай погладил Розу по щеке, — стал бы я вкладывать столько денег ради женщины, к которой ничего не испытываю? Девушка возвела глаза к потолку, трепеща нарощенными ресницами. — Снова ты о деньгах… — Между прочим, на них я купил твое чертово геймерское кресло. И тройной монитор. И клавиатуру с подсветкой, — лениво перечислял Зиновьев и, наклонившись, провел носом по виску Розы, зарываясь лицом ей в волосы. — Нельзя любить тратить деньги, и при этом о них совсем не говорить. — А… простите, какого хрена происходит? — осведомилась Джилл, складывая руки на груди; девушка неверяще усмехнулась, переводя взгляд с Розы на Николая. — Не думайте, что я лезу в чужую личную жизнь, но… ты действительно живешь так, словно ничего не случилось?! — Прости, что не ушел в монастырь замаливать свои грехи, — парировал мужчина; Роза жеманно захихикала, оплетая рукой его шею, повисла на нем, игриво согнув ногу в колене. — Но иногда ты бываешь очень скверным, папочка. Буквально напрашиваешься на наказания. — Ох, давайте без этого, — попросила Валентайн, содрогаясь от омерзения; она старалась смотреть на Зиновьева, избегая встречаться глазами с Розой, дурашливо покачивающейся с пятки на носок. — А она… твоя жена… в курсе того, что ты сделал? Она знает, с кем живет под одной крышей? — Так, что происходит? — посерьезнев, Роза попыталась отойти от Николая, но мужчина взял ее за шею, притягивая обратно; Роза зло дернула верхней губой, упираясь ладонью в грудь Зиновьева, и отвернулась, не позволяя себя поцеловать; несколько смоляных прядей упали ей на щеку, бирюзовый локон — на лоб, бомбер соскользнул с одного плеча, когда она принялась упираться и выворачиваться из рук Николая. Мужчина удерживал ее, хищно ухмыляясь, не смущаясь присутствия все сильнее свирепевшей Джилл, у которой пунцово полыхали щеки, когда Николай взял Розу под живот, вжимаясь грудью в ее спину и поставив подбородок на макушку девушки. — Ничего особенного, мой цветочек, — заверил он, бесшабашно улыбаясь мисс Валентайн, — просто мы с Джилл встречались… на работе. — Скажи ей, на кого ты работал! — напирала Джилл. — Скажи, как обрек на уничтожение целый город. Как стрелял в своих людей. Все ради денег, верно? Чтобы было, на что покупать особняки и прочие игрушки. — О чем она? — протянула Роза, оборачиваясь на Николая; мужчина вздохнул, строя скорбную мину. — Мисс Валентайн показалось, что она видела меня в Раккун-сити в ночь инцидента. — Оу… — Роза замерла, невольно хватаясь за руку Зиновьева; Джилл затрепетала крыльями носа, будто пума, учуявшая кровь, торжествующе взглянула на Николая, уверенная, что смогла перехватить контроль над ситуацией, и рассеянно заморгала, когда Роза де Сарон произнесла, потирая мочку уха: — Но… тебя же там не было, верно? — Конечно, нет. Я был в Болгарии. Именно там получил свой шрам на ноге. — Капкан, да? — Да, — Зиновьев поморщился, изображая огорчение, — я был не слишком внимателен. Заметил ловушку, когда она уже впилась мне в голень. — Тогда, — девушка склонила голову набок, глядя прямо на Джилл, — с чего она взяла, что ты был в Раккун-сити? У нее есть доказательства? — Нет, иначе бы наша беседа проходила совсем по иному сценарию. Валентайн независимо вскинула голову. — Можешь отнекиваться и отрицать сколько угодно, — процедила она, — но ты все равно знаешь, что я права. — Я не буду спорить, Джилл. Просто попрошу больше не приходить в мой дом с такими нелепыми заявлениями и не пугать мою жену. — Я не напугалась, — возмутилась Роза, — просто… слегка озадачена. — Если честно, я тоже, — ответил Зиновьев, — но я уверен, что мисс Валентайн во всем разберется. — Разберусь, не сомневайся. А вы… — девушка прищурилась, глядя на Розу, — лучше держитесь от него подальше. Он стрелял в людей, которые доверили ему свои жизни. С таким человеком вы никогда не будете в безопасности. — Ты сама найдешь выход или тебя проводить? — ровно спросил Николай, невольно крепче прижимая к себе притихшую Розу; Джилл не ответила. Резко развернувшись на пятках, она, чеканя шаг, направилась в холл. Спустя пару минут скрипнула дверь, звон музыки ветра разнесся эхом по дому, и вскоре дверь захлопнулась за спиной Валентайн, отсекая ее от Зиновьева и замершей в его объятиях девушки. Роза осторожно выскользнула из кольца его рук, повернулась к мужчине лицом; почесав нос чуть повыше колечка, вдетого в прокол в ее ноздре, она приподняла одну бровь. — Она — большая проблема для нас? — Не особенно, — отмахнулся Николай, — может добавить хлопот, но не более. Она не рассчитывала, что мы снова встретимся, и единственное, что ее тогда заботило, это как живой убраться из города. Теперь Джилл может сорвать себе всю глотку, крича «Волки!». Еще несколько гончих подхватят ее тявканье, только не более — остальным нужны факты, которых у нее попросту нет. — Не стоит ли подстраховаться на всякий случай? — нахмурилась Роза. — Я могу ее хакнуть. И контору, на которую она работает. Вдруг им все же удалось на тебя что-то найти. Или… на меня. — После ликвидации «Umbrella» все данные об ее сотрудниках были стерты. Иначе бы Джилл стало известно, что ты раньше работала в отделе аналитики компании. — Все равно, — Роза выпятила нижнюю губу, — мне не нравится, что она узнала наш адрес. Теперь будут следить. Наверняка за домом уже наблюдают! Девушка капризно передернула плечами. — Зачем ты ее вообще впустил?! — Потому что мне нечего скрывать. И тебе — тоже, — Зиновьев положил ладони на плечи Розы, — ты нигде не засветилась, B.S.A.A. нечего тебе предъявить. Официально ты никогда не работала на «Umbrella». — Цифровой след все равно остался, — упрямилась Роза, — если знать код… — Цветочек, беспокоиться не о чем, — Николай поцеловал девушку в лоб, после чего наклонился и чмокнул ее в колечко, украшающее нос, — наш дом надежно защищен от прослушки, а если B.S.A.A. хочется посмотреть на чужую красивую жизнь, то пусть смотрят и завидуют. Если станут слишком надоедливыми, я разберусь. Это будет стоить дорого… Зиновьев строптиво дернул подбородком. — Но я слишком привык к размеренной, комфортной жизни, чтобы позволить им испортить заведенный порядок. — Вот поэтому их нужно хакнуть. Обвалить им сервера и разнести все системы, а заодно и базу данных обнулись, — кровожадно изрекла Роза, устраивая ладони на поясе мужчины, — тогда им точно будет не до нас. — Им и так не до нас. Джилл надеялась, что ей удастся вывести меня из себя, и я выпалю ей все прямо в микрофон, — хмыкнул Николай, мрачнея в то же мгновение, — однако… немного осторожности следует проявить. — Может, повесить на нее обвинение в мошенничестве в крупных размерах? — озорно предложила девушка, прижимаясь грудью к Зиновьеву. — За беготней с адвокатами она точно забудет о всяких глупостях вроде трагедии в Раккун-сити. Роза высокомерно поджала губы. — Лучше бы старалась предотвратить подобное, чем пыталась добиться справедливости для мертвецов. Живым она как-то нужнее, а только утром я видела три объявления о продаже нового штамма Т-вируса. Возможно, все это фейк для отмыва денег, но несколько крупных фармакологических компаний и десяток частных лиц заинтересовались этими предложениями. Выглядит… довольно дерьмово. Могу поучаствовать в торгах, если хочешь. — А если аукцион окажется пустышкой? — Обчищу их счета. Взламывать банковские системы я научилась еще в колледже, — хихикнула Роза, — а если образец будет стоящим, можем его перепродать. А покупателя сдать B.S.A.A. В знак… доброй воли. Чтобы не сильно нас донимали. — Лучше не рискуй, — резюмировал Зиновьев, — подождем пару дней и будем дальше действовать по обстановке. Не думаю, что Джилл еще придет, но, возможно, попытается выловить меня одного. — Она так уверена в себе, что считает, будто ей удастся уговорить тебя сдаться? — Роза провела пальцем по мужскому подбородку, колючему от щетины. — Наверное, ей прямо-таки не терпится надеть на тебя наручники и запереться в комнате для допросов. — Уверяю тебя, цветочек, — опустив руку, Николай чуть приподнял подол платья, поглаживая ногу девушки, — ее желания очень далеки от этого. Не будь она хорошим полицейским до мозга костей, пиздила бы меня дубинкой до кровавых соплей за ту чертову вакцину. Роза кокетливо надула губы. — А ты? Что бы ты хотел сделать с мисс Валентайн? Русский плотоядно ощерился. — За то, что эта стерва бросила меня на крыше за десять минут до ядерного удара? Blyat, даже не знаю… — Ну, ты пока подумай, а мне пора на маникюр, — приподнявшись на носочки, девушка бегло поцеловала Зиновьева в губы, — когда я вернусь, вместе решим, что делать с мисс Валентайн. Не хочу, чтобы у нее вошло в привычку заявляться к нам на порог. Еще придет в следующий раз с компанией, а ты знаешь, у меня аллергия на обыски! После прошлого я так и не смогла найти расческу, зеркальце, пару кашемировых носков и целую пачку мармелада! — Зато благодаря этому обыску мы с тобой и познакомились, — напомнил Николай, — служба безопасности «Umbrella» искала крота, сливавшего информацию в прессу, а я нашел тебя. — А зеркальце мое случайно не находил? — Роза скорчила рожицу. — Черт, оно было мое любимое… Я купила его в Италии… — Я куплю тебе новое, — пообещал Зиновьев, поглаживая уже бедро девушки, — целый ebuchiy зеркальный завод, если ты сейчас останешься дома и поможешь мне успокоиться после визита мисс Валентайн. Роза погладила шею мужчины. — При условии, что мне можно будет ее хакнуть. Повесить на нее хотя бы парочку штрафов за парковку! — Цветочек, — предупреждающе рыкнул русский, — не зли папочку. — Ну, Ники… — надулась Роза де Сарон, — я хочу немного повеселиться. Можно хотя бы запустить им в систему вирус? Слабенький, с порно-картинками? Уверяю, все парни в B.S.A.A. будут в восторге! — Ладно, — разрешил Николай и положил ладонь на шею Розы, — но ты не станешь менять лица актрис на лицо Джилл. Девушка недовольно поникла. — Совсем не даешь мне развлекаться, — пожаловалась она и сорвалась на визг, заплясав на месте, когда Зиновьев, беспардонно запустив руку под юбку, ухватил ее за зад.