симфония смертельных комет

не у всех певчих птиц голоса мелодичны и нежны — есть такие, кто сталью и болью поют в небесах, оставляя в груди не любовь, не огонь, не надежду; только страх за себя и за близких своих тоже — страх. смертоносные птицы сегодня заводят концерты своих песен ужасных над городом светлым моим: они бьют своим голосом чётко, опасно, прицельно, разрывая тела вместе с душами в кровь и куски. тщетно прятаться, уши пытаться зажать меж ладоней — глас из боли людской и пустых металлических нот всё равно вопреки твоей вере найдёт и укроет полным зла ирреальным, отчаянным, огненным сном. эти залпы огня, эти взрывы, и крики, и паника! всё наводит на мысль — я словно в какой-то игре, в это легче поверить, ведь гибель большого «Титаника» на экране была не столь страшной — а в жизни бывает страшней. а они всё поют, эти птицы, но лишь из железа, разрываются в небе плеядами ярких комет, их осколки задавят, погубят под тяжестью веса — я куда-то иду, но спасенья от этого нет. и ревёт, и болит, и бежать бы мне впору куда-то, но сбивает с пути оглушающий вой голосов, вопли громких сирен, чьи-то слёзы, дыхание, раны, чей-то труп меж обломков — и жуткая песня без слов... что-то есть величавое в этой пугающей песне, если только свидетель её самоличный — не ты, и не перед твоими глазами открылась та бездна, что сплетением нот разрывает чужие миры. в поднебесье синицей крылатая реет ракета, гулом низким ревёт, поселяя холодную дрожь; ужасающим телом она мне напомнит комету — но услышишь её, говорят, это лучше того... ...если песня смертельная, пусть и до дрожи пугая, достигает ушей и пускает свой в разуме яд — это всё ж не так страшно, как то, что комета другая без единого звука всей силою рухнет в тебя.