There will be no peace in the silence of the night

Когда вокруг темнеет, а фонари Призрачного города зажигаются ярче, демон и небожитель ложатся в постель. Именно в этот момент в Доме Блаженства наступает гробовая тишина. Кажется, что даже пыль оседает слишком громко, а редкий ветер за окном непозволитьно звонко гудит. Слышен лишь тихий-тихий гул Призрачного города. Казалось бы, всё должно быть, как в романах: возлюбленные сливаются в кротком поцелуе, а после отдаются в царство Морфея. Но не для Хуа Чэна. У него цель: обеспечить комфорт, чтобы Се Лянь уснул, как можно быстрее. Конечно же, они оба любят засыпать, когда ощущают чужие руки, обнимаются или просто переплетают ладони. Се Лянь особенно полюбил эти мягкие, объёмные подушки и одеяла, учитывая, где и как он спал 800 лет. Но рукирукирукирукируки... Такие крепкие, сильные, родные и нежные, именно в них принц может позволить себе быть слабым, ни о чём не думать и просто, равномерно и умиротворённо дыша, засыпать. Любят просыпаться, смотря на лицо любимого, что ещё не успел проснуться. Тереть сонные глаза кулачком и чувствовать поцелуи на щеках, лбу, носу, губах. Как руки смыкаются на талии и не отпускают из плена, говоря:"Давай ещё полежим". Было бы всё так просто. Да, эта нежность им очень нравится, частенько они ждут ночь, лишь бы наобниматься вдоволь. Каждому не хватало этого контакта после стольких лет одиночества. Тактильный голод давал о себе знать. Но вот и сейчас, как и каждую ночь, Хуа Чэн с болью в сердце наблюдает, как Се Лянь всё ворочается и ворочается, но не смеет убирать руку, которая давно сильно затекла и болела. Он немного заставляет бежать кровь по телу, чтобы оно не было слишком холодным и принц не замёрз в его объятиях. Небожитель в очередной раз переворачивается, утыкаясь носом ему в грудь и издавая обречённый вздох. Хуа Чэн в этот момент натягивает на его плечи одеяло, которое сползло из-за того, что Се Лянь ворочался. Демон пытается лишний раз не подавать никаких признаков жизни, чтобы не спугнуть сон супруга, если тот к нему соизволит прийти. Он ещё в самом начале их совместной жизни издал указ о том, чтобы ни одна живая и неживая душа не смела показываться ночью в их части дома, да и вообще на этом этаже. Если кто-то из слуг и набрался смелости, то ступали совсем бесшумно. Любой мелкий звук будил Се Ляня, если он находился в дрёме, засыпая. Главное дождаться, когда принц окончательно заснёт. Тогда Хуа Чэн и пряди со лба ему уберёт, и свою руку поправит, и обнимет сильнее. Сань Лан понимает, что всё это из-за прошлой жизни Се Ляня, где надо было следить за каждым шорохом. И от этого ещё больнее. Шрамы на душе очень тяжело затягиваются, а затянутся ли вообще? Его дыхание становится умереннее, Хуа Чэн слушает каждый вздох, каждый выдох, чтобы если что уловить контроль над ситуацией. Вроде бы, засыпает. Сань Лан позволил себе немного расслабиться и улыбнуться, ведь принц почти заснул. Даже удивительно быстро. Хуа Чэну показалось, что его сердце вновь остановилось, когда он услышал, как в коридоре упало что-то звонкое. Чёрт, что-то из посуды. Се Лянь в его объятиях резко подрывается, быстро-быстро оглядываясь. Хуа Чэн уже на рефлексе прерывает все его панические попытки вырваться, тревога настолько сильно пустила корни в груди принца. Его дыхание прерывистое, громкое. Прямо, как перед рыданиями. Шепча нежности, Градоначальник притягивает его к себе, успокаивая и поглаживая по голове. Он чувствует, как сердце принца бешено стучит, а сам он дрожит. Испугался... Тишину ночи прорезал громкий звук мечей и сабель. Кажется, они кого-то искали...королевскую семью Сяньлэ? Надо бежать. Се Лянь берёт себя в руки и выдыхает. Он сосредотачивается на ощущениях, как его всегда учил и учит Хуа Чэн. Думает не о том громком звоне, пронзившим такую сладкую и приятную тишину, а о руках, которые обнимают и гладят по голове, о нежном низком голосе, что ласково шепчет:"Тише, тише. Всё в порядке, я рядом". Принц прикрывает глаза, дрожь стихает, угрожая вернуться при первом шуме. Хуа Чэн целует его в макушку, когда Се Лянь начинает снова ворочаться под одеялом. Так может продолжаться и час, и два, но Небожитель всё равно проснётся рано-рано утром с целью помочь всем и каждому, кто помолился ему. Иногда он позволяет себе поспать подольше. Иногда. В основном демону приходится его упрашивать, а Лин Вэнь слать куда подальше. Се Ляню всегда очень стыдно. Каждый раз видит, как Хуа Чэн глаз не смыкает, пока он не заснёт. Как супруг следит за каждым его вздохом и движением. Принц много раз просил, чтобы тот сразу же засыпал, но демону сон не нужен. Они договорились на том, что Сань Лан будет засыпать сразу, как только Се Лянь забудется во снах. Сны — тоже страшное слово и трудное испытание для них обоих. Хуа Чэн ловит себя на мысли, что скоро будет подмешивать снотворное Се Ляню в ромашковый чай, который тот так любит пить перед сном. Но сразу же отгоняет эту затею. Он уже не может смотреть, как Се Лянь каждую ночь мучается от бессонницы, а потом от кошмаров. Встаёт по утрам с синяками под глазами, говоря, что выспался, что всё хорошо. Всё совсем не хорошо, совсем не так. В начале Сань Лан винил в этом себя. Видите ли он не может обустроить комфортную обстановку для любимого супруга. Но позже всё-таки понял, что дело здесь не в нём, и он вряд ли сможет исправить ситуацию. Только наблюдать и вовремя успокаивать. Что ж. Се Лянь уснул. Спустя два часа Хуа Чэн выдохнул, хотя ему этого не требовалось. Но расслабляться рано. Хоть теперь принца тяжелее разбудить, но остались другие шрамы. Кошмары. Постоянные. Хуа Чэн искренне радуется редким ночам, когда Се Лянь лишь что-то промямлит и на этом всё закончится. Тогда принц вздыхает напоследок, сжимается в клубок и прижимается ближе к Сань Лану. Через какое-то время демон наблюдает, как носик супруга морщится, а сам он что-то тихонько мычит. "Началось", — пронеслось в голове Хуа Чэна. Он берёт ладошку Се Ляня в свою и начинает гладить большим пальцем, зовя: — Гэгэ, — замолкает, прислушиваясь. — Гэгэ, этот Сань Лан рядом. ...он протягивает маску, чтобы надеть её на него... — Тебе нечего бояться. ... он бьёт его об стену головой... Сань Лан крепче сжимает руку, поглаживая по голове. ...в него вонзается сотня мечей... — Гэ... ...они все смеются над ним... — ...гэ ...больно... — Гэгэ! ...БОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНО... — Гэгэ! ...Се Лянь моргает, лишь бы убрать пелену слёз перед глазами, и вмиг всё вокруг затихает и исчезает. Он один идёт в тёмному коридору, неизвестно в каком направлении. Раны не болят, его тело цело. Се Лянь даже успевает обрадоваться, как на смену приходит другая боль, душевная. "Лучше бы была физическая, пронзите меня ещё хоть тысячу раз!!!" — Слёзы снова нахлынули водопадом, когда он бежит, задыхаясь, к Сань Лану, который прибит гвоздями к стене. — Нет... Вдох. — Нет нет нет нет нет нет нет!!!! Нет, прошу!!!! Сань Лан, Сань Лан, ты слышишь меня?! — Слышу, Гэгэ, слышу, — Хуа Чэн не мог никак вырвать его из кошмара, всё больше и больше отчаиваясь, он проглотил ком в горле и прижал Его Высочество к себе, — открой глаза, Гэгэ! Се Лянь бросается ему на шею, но не успевает сомкнуть объятия, как тело возлюбленного испаряется вихрем из бабочек. Принц пытается поймать хоть одну, но все ускользают из его рук и растворяются в воздухе. Он с криком раскрывает веки. Се Лянь бы подскочил на кровати, если бы не руки, державшие его. Ещё один час Хуа Чэн успокаивает супруга, говоря, что с ним всё хорошо, что они в безопасности. Он дрожит, пока рассказывает свой сон, чтобы высказаться, чувствуя противный ком в горле. Хочется разреветься, кричать, но Се Лянь лишь позволяет себе шмыгать носом и потом отпустить слёзы. Эти кошмары стали их постоянными гостями, теми самыми, которых не зовёшь и уж тем более не ждёшь. Иногда Се Лянь хватает воздух ртом так, будто задыхается, но ещё может дышать. Однажды даже был момент, когда Се Лянь правда не мог сделать вдох. Из-за очередного кошмара Небожитель с немым криком подрывается в постели. Он чувствует, как нежные руки притягивают его и заключают в объятия, но в этот раз Се Лянь не успокаивается. Паника разрастается в груди, заполняет все лёгкие, скручивает внутри всё узлами и перекрывает воздух. Се Лянь застучал кулаками по груди Хуа Чэна, который думал, что это просто из-за тревоги, как всегда, поэтому сжал его сильнее. Но потом он услышал, как возлюбленный начинает задыхаться. — Гэгэ! Гэгэ, вдохни! — он сам уже поддался панике — впервые за всё время — и трясёт Се Ляня за плечи, лишь бы тот сделал вдох. Но глаза принца лишь закатываются. Он как рыба на суше, пытаясь поймать хоть каплю кислорода, перекрывает сам себе путь. — Твою ж, — Хуа Чэн начинает потихоньку хлопать по щекам Се Ляня, чтобы привести его в чувство. Вроде, помогает, — так, смотри на меня, давай, вместе со мной. Вдох, — Сань Лан демонстративно громко это делает, но Се Лянь лишь давится воздухом и кашляет. На его глазах слёзы, будто он снова надел на свою шею петлю. — Вдыхай! — Хуа Чэн корит себя за то, что повысил голос на свою любовь, но это помогает. Се Лянь задышал. Они очень любят нежаться в объятиях друг друга, смотреть, как засыпает и просыпается любимый человек, но перед сладкой негой сна нужно пройти препятствия. Хуа Чэн очень надеется, что сейчас Се Лянь уснёт. — Сань Лан, — совсем тихо зовёт охрипшим голосом. — Что такое, Гэгэ? Холодно? Болит что-нибудь? — Нет, просто...споёшь колыбельную? Или, может быть, сказку? Хуа Чэн лишь погладил в ответ по волосам и сильнее прижал к себе. Он осторожно приподнялся, поднимая с собой супруга и выходя из спальни, кружа по коридором, убаюкивая любимого, словно младенца. Пару раз вздохнув, он приготовился петь. Даже демон, у которого не очень всё хорошо с самооценкой, признавал, что поёт достаточно не плохо. Как жизнь без весны, весна без листвы, Листва без гpозы, и гpоза без молнии, Так годы скучны без пpава любви, Лететь на пpизыв или стон безмолвный твой. Так годы скучны без пpава любви, Лететь на пpизыв или стон безмолвный твой Увы, не пpедскажешь беду. Зови - я удаp отведу. Пусть голову сам за это отдам. Гадать о цене - не по мне, любимый мой. Земля, где так много pазлук, Сама повенчает нас вдpуг. За то, что веpны мы птицам весны, Они и зимой нам слышны, любимый мой. Хуа Чэн кружил со своей любовью на руках по коридорам Дома Блаженства. Со всей нежностью и трепетностью тихо напевал, прижимая супруга ближе к себе. К концу Се Лянь уже сопел у него на руках. Хуа Чэн не мог не улыбнуться, смотря на милое личико любимого, пока тот умиротворённо спал. Лишь когда принца уложили в кровать, тот начал снова ворочаться, но уже во сне. Причём Сань Лан заметил, что как бы Се Лянь не ворочался, он всё равно сохранял с ним контакт. Не важно как. То объятия, то простое прикосновение, то руку найдёт, то уткнётся носом в шею, как сейчас. У них огромная постель, но надобности в ней почти нет, ведь они всегда лежат рядышком друг с другом. Хуа Чэн счастлив, что может держать своё любимое Божество в руках, успокаивать и беречь. Они пройдут все испытания, кошмары отступят, а Се Лянь будет быстрее засыпать. Они преодолели уже очень много всего, и судьба правда сведёт их всегда.