Как-то не смешно уже…

Громкая музыка разносится по всему огромному цирковому манежу, доходя абсолютно до каждого человека, сидящего там на данный момент. Два молодых парня, что были в это время на арене, низко, почти до пола, кланяются зрителям, при этом, конечно же, улыбаясь. Под оглушительные аплодисменты они вскоре покидают арену, скрываясь за кулисами. Настал долгожданный момент, когда наконец-то можно отдохнуть… Зайдя в гримёрку, Гоголь сразу же направляется к столику, приземляется на стульчик и смотрит в зеркало на собственное отражение. — Ух, как же я устал сегодня, — тихо простонав, говорит Николай, переводя взгляд на напарника, зашедшего в помещение вместе с ним. — Да, понимаю, я тоже устал… — как бы наигранно протягивая каждое слово, Фёдор почти что шепчет, но блондин всё равно отчётливо слышит каждое его слово. Николай, переполненный с ног до головы исключительно положительными эмоциями, блаженно закрывает глаза, наслаждаясь голосом своего любимого. Но дальше следует фраза, готовая разочаровать Гоголяшку: — Но у нас сегодня ещё несколько выступлений… Гоголь резко открывает глаза, на секунду посмотрев в зеркало напротив, после чего переводит взгляд на брюнета, обиженно выкатив нижнюю губу и вылупив глаза на собеседника. — Ну блин, а я уста-а-ал, — тянет Николай и громко зевает, закатив глаза, и резко падает головой на стол. — Я хочу расслабиться, — поворачивает голову и жалобно смотрит на Фёдора. В ответ тот лишь усмехается. — Хочешь, я помогу тебе расслабиться?.. Одним ловким движением руки Фёдор захлопывает дверь в гримёрку, что до сих пор не была закрыта до конца, и чуть улыбается. На лице его напарника тоже появляется лёгкая улыбка, которую брюнет сразу же замечает. Подойдя ближе к беловолосому, Достоевский осторожно и нежно берёт в одну руку лицо Гоголя, после чего проводит указательным пальцем от ключиц к подбородку Коли. Тот, в свою очередь, обхватывает двумя руками талию Фёдора, усаживая себе на колени и чуть прижимая его к собственному телу. Взяв Федю за подбородок, Гоголь медленно приближается к губам напарника на минимальное расстояние, закрывая глаза по мере приближения к парню. Их губы сначала лишь слегка соприкасаются, позволяя ощутить тепло друг друга, а затем сливаются в едином поцелуе. Блондин тихо и протяжно выдыхает прямо в губы напарника, в то время как тот почти невесомо дотрагивается до горячих щёк Николая прохладными ладонями, приближая лицо к себе и проникая в его рот собственным языком, сплетаясь с чужим. Фёдор медленно опускает руки Коле на плечи, несильно сжимая пальцами одежду блондина. В помещении становится необычайно жарко, поэтому Гоголь, стараясь не отстраняться от чужих губ, с секунду судорожно бродит руками по клоунской рубашке брюнета, а затем медленно расстёгивает пуговицы на ней. За дверью маленькой гримёрки то и дело слышатся шаги людей, что ходят туда-сюда по коридору, разговоры, но им это ничуть не мешает. Наоборот, это даже немного забавляет и придаёт некоего азарта, ведь они могут быть замеченными за этим делом. Если настал момент насладиться друг другом, то они его ни за что не упустят. Неожиданно отстранившись от чужих губ, оба рвано дышат, смотря друг другу в глаза. — Дост-кун… — полушёпотом произносит Гоголь, медленно приблизив к себе брюнета за воротник наполовину расстёгнутой рубашки. — Скажи, что ты правда хочешь этого… Наступает секундное молчание, после чего следует ответ: — Да, хочу… Гоголь, победно и довольно улыбнувшись, словно маленький крысёныш, достаточно резко поднимается, усаживая Фёдора на край гримёрочного столика. Одним быстрым, но плавным движением руки блондин спускает с того клоунские шаровары вместе с тем, что было под ними, а тот лишь крепко обвивает тело Николая ногами, опустив руки ему на плечи и скрепя их за шеей в замок, смотрит тому в разноцветные глаза. Николай приближает лицо Фёдора за щёки к себе, после чего их губы сливаются в страстном поцелуе, что помогает им настроиться на то, что будет дальше. Гоголь неспеша приспускает рубашку Достоевского с его бледных худых плеч, лаская своими шаловливыми пальчиками оголённые участки кожи брюнета. Тот лишь прерывисто тихо дышит, что становится среди тишины помещения даже слегка громким, а после, отстранившись от чужих губ, дотрагивается слегка дрожащими от возбуждения пальцами до ворота рубашки блондина. — Не сейчас… — шепчет Николай, накрывая своей ладонью чужую, и опускает её вниз. Щёки, как и само лицо Фёдора, сейчас красные и горячие, как никогда. Гоголь ни разу не видел своего напарника столь смущённым. Да и так вблизи он его никогда не видел. Губы брюнета приподнимаются в узенькой улыбке, а с уст слетает тихий короткий смешок. Одни лишь мысли его заставляют невольно усмехнуться и тем самым вызвать недопонимание на лице светловолосого. — Я что-то не так сказал? — полушёпотом спрашивает тот, слегка приподнимая одну бровь в немом вопросе. — Нет, всё так. Просто… — Фёдор тихо выдыхает, приблизившись к лицу блондина и проводя по чужой щеке кончиком носа. — Ты не находишь это смешным? — он отстраняется, заглядывая в голубые глаза. — Смешным?.. Нет, я не нахожу это таким, — отвечает Гоголь, недоумённо смотря на того. — Правда? А если кто-нибудь увидит нас здесь? — брюнет усмехается, прикрыв глаза и расплывшись в широкой улыбке. — Тогда, наверное, весь цирк на следующий же день будет говорить об этом, а нас с тобой просто… Он резко замолкает, стоило ему услышать скрипучий звук со стороны входа. Парень, что стоит сейчас в дверном проходе, почти в это же мгновение роняет кружку из рук, и та со звонким грохотом падает на пол, разбиваясь вдребезги, а жидкость, что была прежде в ней налита, разливается небольшой лужицей на полу. Фёдор прячет лицо за Николаем, а тот, в свою очередь, смотря на парня с платиново-фиолетовыми волосами, лишь неловко улыбается, вжав голову в плечи. В помещении повисает абсолютная тишина, из-за чего даже можно подумать, что они все тут лишились слуха. — Пожалуй, не буду вам мешать, — наконец говорит негромко Сигма, округлив глаза от только что им увиденного. Разворачивается на месте на одних лишь пятках, а после довольно быстро скрывается за дверью. Бедняжка, хотел, наверное, просто отдохнуть в гримёрке после выступления и попить кофейку, а тут такое… Николай медленно поворачивается к Фёдору, смотря в то же, что и у него самого, немного испуганное лицо. — Как-то не смешно уже…