В погоне за счастьем

      О том, что моя свадьба не состоится, я не рассказал никому. До неё оставалось две недели, как раз время подумать и осмыслить все то, что произошло и составить план, как действовать дальше. Я позже написал Бетани, что нужно отменить все брони и предупредить всех с ее стороны, кому мы отправили приглашение, что торжества не будет. Мне было искренне все равно, какую причину придумает девушка. С моей стороны приглашены были только начальники с семьями и родители. Уж с ними я как-нибудь разберусь.       После двух дней размышлений я понял, что мой мозг кипит и мне очень нужна поддержка. Жизненно необходима. Дорога пела мне о том, как здорово сесть за руль и поехать, куда глаза глядят. Но страх неизвестности и опасности не отпускал мой мозг. И решившись, я позвонил Джастину. Обрисовал ему картину без объяснения основной причины моего желания уехать, он принял приглашение и уже на следующий день мы ехали в ту сторону, куда полетела первая увиденная нами птица.       Как было непривычно находиться на пассажирском кресле, ловить лицом прохладный ветер, который уже навеивал мысли о приближающейся весне, о первой капели, легких задорных ветрах, о вкусном запахе новой жизни. Я старался освободить свою голову от всех мыслей и просто быть. Мы останавливались в каких-то кафешках, лениво болтали на незначительные темы, обсуждали фильмы и книги, моменты, что увидели в дороге. Для меня было странным, что Джастин ни разу не поинтересовался реальной причиной того, почему я хотел уехать из города, вообще, из области. Но потом просто решил все пустить на самотек и слушать то, что хочет сердце.       Прошла неделя, что мы находились в пути. По дороге с нами происходили разные ситуации. Мы травились в разных придорожных кафе, и потом всю дорогу часто останавливались и помечали каждые мало-мальские кустики. Или некоторые омеги легкого поведения путали нас с дальнобойщиками и предлагали свои увеселительные услуги в обмен на проезд до какого-нибудь города. Однажды я чуть не повелся, если бы не чуткий нюх Джастина на разные схемы грабежа. Нам дырявили колеса, чтобы остановить машину и вывернуть наши карманы, но альфа и здесь не был промахом, храня в бардачке заряженный пистолет. Я каждый раз удивлялся, насколько этот человек приспособлен к дороге и различным происшествиям на ней.       И вскоре случилось событие, ради которого жизнь отправила меня в путь. Шину нашего автомобиля проколол большой кусок стекла, который мы ни сразу увидели на повороте. Находясь в нескольких сотнях километров от населенного города, я думал, что придется идти пешком несколько дней только для того, чтобы получить помощь. Мобильники сели и вызвать помощь в виде эвакуатора не представлялось возможным. Да и кто поедет в такую даль?       Тем не менее, жизнь оказалась более снисходительна к путникам, чем мы думали. Мимо проезжал тракторист, который заприметил нас издалека и решил поздороваться. Звали альфу Алекс, и он очень удивился, чем мы прокололи колесо. Прицепив нас тросом к своему трактору, он довез нас до ближайшей деревни, где мы уже с мужиками смогли поменять важную деталь автомобиля, чтобы на следующий день отправится в город для осмотра машины. Вдруг что-то серьезней задело, чем просто колесо?       Жены наших автомехаников защебетали и утащили всех домой, накрыв на стол и поставив много самогона. Новые лица редко увидишь в их краях, поэтому любые новости и вообще общение считалось очень важным атрибутом сельской жизни. Мужчины задорно и громко смеялись, рассказывали деревенские байки и звали с собой париться в бане. Поначалу хотел отказаться, но Джастин взял меня за шкирку, и мы отправились со всеми в адово пекло. По-другому эту температуру в помещении назвать никак нельзя! Мозг буквально вытекал из ушей, на скамейке тело поджаривалось, а сверху молотили веничками, громко хохоча и басом комментируя мое сжимающееся очко от каждого хлесткого удара. А каким ледяным казался снег после этого пекла! А мужики лишь гогоча, с легкостью натираясь этими колючими льдинками, валили нас в подтаявшие сугробы и убегали обратно в тепло бани.       А потом, распаренных и совсем ошалевших от таких деревенских забав, нас кормили бужениной, самогоном и вкусными пирогами из замороженной клюквы. Мне казалось, что мой организм не выдержит таких издевательств и завтра просто свалится с температурой, но один из банщиков заверял, что будем как новенькие. Нашим душам тоже периодически нужна передышка, чтобы смыть с себя грязь событий и мелких дрязг, дабы расправить крылья и полететь в новые приключения.       Джастин уснул после всех этих мероприятий сразу, а меня мучало много мыслей. Они скакали как кони, несмотря на усталость и опьянение, кидая меня от случая со Стефани, и обратно к недавним событиям с Бетти. Я не понимал, что хочет моя голова от меня, и на едва гнущихся ногах ушел на кухню. Включив настольную лампу и налив себе холодной воды, я пил медленными глотками, периодически прижимая стакан к горячему лбу. Время утекало незаметно, в таком положении меня заметила одна из омег, что зашла на кухню. Возможно, было ранее утро, она обеспокоенно посмотрела на меня и отправилась обратно в спальню. Вернулась уже с мужем, тем, кто говорил, что после бани буду спать аки агнец.       Он грузно сел напротив меня, мрачно оглядывая с головы до ног, и тяжело вздыхая.       - Аки с мыслями тяжелыми не расстаешься? Так нравится тяжести таскать?       - Они сами пришли. Я б с удовольствием, того, - показывал я рукой, будто прогнать хочу. – А они все крутятся и не отстают.       - В бабе дело, да?       - И ни в одной.       - Эк тебя брат угораздило. Слушай сюда, - мужчина грузно облокотился на стол и тот немного жалобно скрипнул. – С бабами дело непростое, но верное. Их надо трахнуть и отпустить. Чтобы они место в твоем списке желаемого не занимали. А если не можешь, - предупредил назревающий у меня вопрос. – Тогда похорони. Представь, что эта баба умерла. Нет ее больше. Удали все в своей жизни, что с ней связано и сожги, а пепел развей по ветру. А все бабы, которые на нее похожи – только похожи, это не она. Даже если все данные ее совпадают с той. Понял?       - Все вещи не здесь. А лечь спать хочу сейчас. Что делать?       - Что-то должно быть! Давай сюда сумку, разберемся!       Заплетающимися и трясущимися руками я выкладывал вещи из дорожной сумки, пока альфа не рассердился и не высыпал все на стол. Меня мутило от того, что опьянение давно прошло, оставляя после себя жесткий осадок похмелья. Все-таки очень давно не пил, тем более крепкие напитки. Я бы долго продолжал тщетные поиски в куче своего грязного белья, пока мозг не смилостивился надо мной, подкидывая воспоминания о фотографиях, которые бережно хранились в портмоне. Мои глаза плохо фокусировались, но я сумел выудить из бокового кармашка две фото: одно с Бетани, которое мы сделали в одном из кабинок для фото, прогуливаясь по очередному парку аттракционов в своих бесконечных небольших вылазках в соседние города. И до боли родную, такую любимую, мятую, но не менее ценную фотографию – где я вместе с Ричи и Стеф на прогулке. Я сделал ее на телефон, а позже распечатал, уменьшив размер. Но это были мои сокровища, которые были связаны с моими воспоминаниями об этих прекрасных женщинах. И трепетно оберегались, периодически предаваясь на ночь грезами о любой из них.       Альфа, едва увидел эти карточки, победно гаркнул и выдернул их у меня из рук.       - Баба с ребенком? И еще одна? Да, веселая была у тебя жизнь, брат.       - Отдай, - прохрипел я, не в силах подняться со стула. Было ощущение, что мне становилось все хуже и хуже. Мужчина тоже это увидел и поспешил.       Он вынул какую-то почерневшую металлическую чашку и начал собирать в нее какие-то корешки, сухую траву, чем-то поливать. И при этом что-то шептал, приговаривал и бормотал. Я уже не соображал и просто молился, чтобы это все закончилось. Наконец, альфа поставил мне под нос эту одуряюще пахнущую чашку, приподнимая меня и говоря прямо в ухо:       - Смотри, эта чаша отправит обеих женщин в забвение, освободив твой многострадальный разум и дав свободу выбора. Кидай эти фото туда и поджигай.       Не оставалось ничего, как подчиниться и делать то, что говорит мне горячий шепот этого шамана. В моем разуме не было ни одной мысли, что я делаю что-то неправильно. В последний раз посмотрел на Бетти, практически без сожаления кидая в ту миску фото, а вторую я рассматривал дольше. Я скучал, очень сильно и понимал, что это меня и губит. Прикоснувшись поцелуем сначала к одной, потом к другой фигурке, я опустил туда бумажный кусочек моих драгоценных воспоминаний. И через секунду это вспыхнуло, как огромная свеча, слегка опаляя мне лицо. Вдохнув резкий и пряный запах, на мгновение в моей голове образовалась ясность и пустота, и сразу темнота. Мое существо погрузилось в негу сна.       Проснулся ближе к вечеру, как показалось мне. Голова была ватной, но сознание чистым. Воспоминания вернулись не сразу, где я и что здесь делаю. В комнату зашел Джастин и присел рядом со мной на постель.       - Ты как? Как чувствовал, что ты очнулся.       - Как тебе сказать… - поначалу прохрипел я, но позже прочистив горло, заговорил более твердо. – В голове пустота, будто из небытия вернулся. А так вроде цел.       - Да, понервничать мужика ты заставил крепко, - хмыкнул альфа, почесав едва проклюнувшуюся щетину на подбородке. – Он сказал, что давно такого запутавшегося человека не встречал. Но уверил, что все будет хорошо, нужно лишь подождать немного и в мыслях все устаканится.       - Ну и славно, - едва мотнул головой я, сразу ощутив, что зря сделал такое движение. Звездочки появились перед глазами, и чертики заплясали хоровод. – Я бы был не прочь съесть кабана.       - Конечно, два дня спать! Ты готов сожрать медведя, - хохотнул Джастин, и, ударив себя по коленям, поднялся и направился на выход.       - Два дня?! – мой мозг не мог уложить эту информацию, что я просто провалялся в отключке, оставляя Джастина на произвол судьбы.       - Не парься, - махнул рукой мужчина и подмигнул мне. – Я тут не скучал.       На следующий день мы ехали навстречу приключениям. Шаман дал мне оберег, который наказал носить на теле семь дней и семь ночей, дабы его обряд имел силу и не дал вернуться всем мыслям вспять. И чтобы ни к одной из женщин не ходил. А лучше вообще не возвращался. Я согласно покивал головой на все его рекомендации, обещая выполнить. Но перед тем как выключить телефон, я написал родителям и Полу, что свадьбы не будет. А позже порекомендовал водителю выключить звук на телефоне и первое время не отвечать на звонки всполошившихся родных.       На известие Джастин лишь хмыкнул и сказал, что догадывался о чем-то подобном. В путешествие едут только потому, что бегут, и чаще от боли. Когда я ему звонил, он уже был согласен помочь в любом деле, настолько убитым и одновременно истеричным был мой голос. Поэтому ответив на звонок брата, а потом мужа, и кратко описав ситуацию, звонки на его телефон прекратились. Я удивился, сказав, что мне бы названивали, пока я не начну плакать или не впаду в гомерический хохот, как Джокер. Мужчина лишь пожал плечами, сказав, что этот этап он прошел. Просто говорил все, что знал, в первых звонках, а потом просто не брал трубку. Так все привыкли, что тревожить повторно бесполезно, вся информация уже сказана.       Еще две недели мы путешествовали, заехав в те города, где я ни разу не был, поев вареных крабов, выпив заграничного пива и посмотрев, как запускают красиво бумажные фонари, почти, как в Китае. Пока Пол не напомнил, что есть семья и рабочие обязательства и пора возвращаться назад. Впервые мои мысли были о том, о чем хотел я. Ни о моих переживаниях, ни о прошлых истязаниях, бесконечном бульоне моральных потрясений и коктейле душевных порывов, проб и ошибок. Что можно было сделать лучше, где надо было поступить правильнее и по чести, а где подумать о себе. А о том, что хочу сменить работу, начать заниматься чем-то новым и более захватывающем. Что пора задуматься об апгрейде своей крошки, которая стоит в одном из съемных гаражей. И посвятить себя чему-то неизведанному и интересному. Я не боялся ехать назад, не думал ни об одной из женщин.       Пока не встретился с одной из них лицом к лицу и не вспомнил слова шамана «Либо трахни, либо похорони». Что ж, так и поступим.