***
— Детектив Рид? Гэвин! Он проснулся так мучительно, что хотелось сдохнуть: — Что тебе, миксер? — Вас ждет капитан Фаулер, пожалуйста, просыпайтесь. — Ричи… RK900 даже подзавис, мигая желтым диодом, и тут же отпрянул, но ничего не ответил. Перед глазами мелькнуло несколько ошибок: — Ричи? — Что, блять, язык проглотил? Что там хотел Фаулер? Найнс замялся: — Он просит предоставить отчет о вашем старом деле. — В смысле? — Рид ещё был сонным и с трудом соображал. — О вашем деле, Гэвин. Вы помните? «Как же, блять, это забыть…» — детектив снова застонал и повернулся на другой бок. Хотелось скрыться от всего и просто переждать момент. Или свалить нахрен. Но уж точно не смотреть на эту идеальную рожу, которая, будто вчера, просила его остаться. Блять. Блять! — Детектив... — Просто съеби нахуй и не отсвечивай, пластик, — хрипло и вымученно ответил Рид. А потом дождался, когда андроид уйдет, и повернулся на спину. Если не считать мутных неприятных снов, то шрамы остались единственным напоминанием о том деле. Гэвин однажды почти дошел до клиники, чтобы их удалить, но не смог. Это как старая отвратительная татуировка, которая выглядит ужасно, но напоминает тебе о безрассудных днях, когда ты был еще молод, свободен и… Счастлив? Был ли он счастлив, работая с приставучим андроидом? Был ли он счастлив, когда в его жизни был невыносимый Коннор? Забавно, что этот вопрос начал всплывать только после дела. Все же люди — отбитые долбоебы, не умеющие ценить момент. В таком отвратительном настроении Рид вышел из комнаты отдыха, проигнорировал вопросительный взгляд Ричарда, хмуро скачал с терминала файлы и поднялся в кабинет начальника. Капитан, прекрасно узнавая упаднические настроения детектива, внутренне напрягся. Кажется, разговор будет еще труднее, чем он рассчитывал. — Рид, я знаю, как ты не любишь об этом говорить, но… — Прекращай, Джефф, — Гэвин устало плюхнулся на стул и провел ладонью по растрепанным волосам. — Быстрее начнем, быстрее закончим. Фаулер даже проигнорировал фамильярность — так дерьмово выглядел Рид. — Взгляни, — он кинул на стол папку, в которой было несколько бумаг и пара фотографий. — Я бы не стал даже заикаться об этом, но есть веская причина. Эти… — Отметины, да. И что? — Уоллес сказал, что они ни на что не похожи. Ты понимаешь, о чем я? Гэвин осторожно взял одно фото и прищурился. С виду выглядело, как обычное удушение. — Ты же не хочешь сказать, что… — В деле есть отчет судмедэксперта. Он официально подтвержден, и дело снова открыто. — И ты позвал меня, чтобы это сказать? Блять, Джеффри, что это за дерьмо? — Я посчитал, что должен сказать это лично. В кабинете повисла тишина. Гэвин все смотрел и смотрел на фото, больше не произнося ни слова. К своему удивлению, он понял, что воспоминания не накрыли его лавиной самоуничижения, ведь никуда не исчезали. Как вчерашний день он помнил боль, лишь позволил ей на время утихнуть. Когда пауза затянулась, капитан вздохнул и потер лицо: — Передай материалы Перкинсу. А сам — займись делом lagarto. — Что? — Теперь Гэвин очнулся и прилично ахуел. — Капитан, какой Lagarto? Если все так, как говорит всратый Уоллес, я должен взять это дело. — Тот факт, что я дал тебе ознакомиться с материалами — лишь выражение моей невероятной доброты. Ты не можешь переметнуться. И не только потому, что “Cuervo” держат нас за яйца, но и, блять, потому, что ты являешься заинтересованным лицом. — Я по-прежнему могу забить хуй и отдать дело ФБР. Ты сам так сказал. — Но не перестанешь быть вовлеченным в дело двухлетней давности. — Тогда еще не было закона об андроидах, он был просто вещью. Нельзя быть заинтересованным лицом в деле о порче имущества. Я знаю свои права, Джефф, тебе меня не наебать. Рид был зол. Гнев, совсем не похожий на обычное раздражение, почти захватил его. Пальцы задрожали. Фаулер возмущенно вскинул руки: — Знаешь, что, Рид? Только я подумал, что в тебе есть хоть что-то человеческое, так ты снова меня удивил. Я закрою глаза на нарушение субординации, но впредь — завали хлебало и следуй приказу. Если узнаю, что ты суешь нос в старое дело, то самолично отдам lagarto ФБР и отстраню тебя без содержания. — Да, блять, отдай им все! Вы же теперь с Перкинсом только в десна не долбитесь. Какого хуя вообще МОЕ дело заинтересовало ФБР? Ладно, долбоящер, но это тут при чем? — Почти прокричал Гэвин и был уже готов послать все нахер. — Прежде, чем ты продолжишь и примешь самое хуевое решение, скажу две вещи, — Фаулер резким жестом заставил его заткнуться. — Во первых, жертва — дочь мэра. Это федеральное расследование. А во-вторых, если ты продолжишь копать под “Cuervo”, то поможешь поймать и того, кто отправил тебя в больницу, а Коннора — на свалку. — И каким это хуем? — Гэвина особенно понесло при упоминания в одном предложении слов “Коннор” и “свалка”. — А тем, Рид, что у обожаемой мисс Джефферсон нашли это, — и бросил на стол еще одну фотографию, явно заготовленную напоследок. С нее на Рида смотрела безжизненная голова андроида, а на лбу — красная надпись: «Привет от Большого Босса».***
В следующий раз Коннор пришел в себя в день после вливания тириума. Кажется, основные системы были в порядке, но тело по-прежнему казалось чужим. Это было странно, ведь раньше он менял запчасти практически каждую неделю — это было предсказуемо, учитывая, какой напарник ему достался. Коннор попытался вспомнить его имя или лицо, но тут же неприязненно поморщился — ничего не вышло. С тревогой он быстро просмотрел локальную базу данных и понял, что нервничал не зря — часть данных оказалась поврежденной, а еще часть — утерянной. Это было заметно даже не по отсутствию самих файлов, а по тому, в каком состоянии находился физический модуль памяти. Он будто оплавился с одной стороны, не позволяя установить контакт с более поздними воспоминаниями. Коннор даже попытался подключиться к сети, чтобы загрузить данные из личного облака и заодно узнать свое местоположение, но снова потерпел неудачу и раздраженно вздохнул. Без сети и новостей о последних событиях он чувствовал себя уязвимо безоружным. Коннор не знал ни предпосылок, ни причин поломки, как и того, зачем его восстановили. Что ж, пришло время оценить старания механиков. Прежде, чем диагностировать компоненты, Коннор решил изучить их снаружи. Вероятно, он посчитал это более человечным решением, поэтому приподнялся, сел и оглядел себя. И еле сдержал испуганный вздох, когда осознал, что на самом деле произошло. От прежнего RK800 мало, что осталось. Белый пластик на груди стыковался обугленными краями с чужими панелями, явно не предназначенными для андроида-детектива. Даже невооруженным взглядом можно было увидеть разницу в плотности материала. Руки и ноги также были от разных моделей, и, когда Коннор попробовал двинуть пальцами, они неприятно отозвались смещенной амплитудой действия. В груди андроида зародилось сильное, но прежде незнакомое чувство, которое человек с легкостью назвал бы паникой. Коннор задрожал и попытался встать, чтобы убраться отсюда как можно скорее, но ноги ожидаемо подвели. Он рухнул на пол, опрокинув стол, схватился за кушетку, попытался снова, изо всех сил сжимая ладонями поручень. Потом кое как перевернулся и сел, тяжело дыша, пытаясь охладить перегруженную систему. Интерфейс накрыла волна ошибок, он попытался избавиться хотя бы части из них, даже неловко махнул рукой, но вдруг в голове зашумело, статический скрежет ударил по слуховым компонентам, Коннор закрыл уши ладонями и согнулся пополам. А потом вдруг стало тихо, будто что-то замкнуло. Абсолютная тишина подстегнула уже окутавший девиантное сознание страх. Тириумный насос неровно качнулся, температура грудной клетки почти мгновенно поднялась на несколько градусов, на пол упало несколько синих капель. Кто-то подхватил его под руки, что-то говорил, но Коннор ничего не слышал, хотел вырваться, но оппонент был сильнее и стабильнее, а потом в систему резко проник чужой код. Тишину, наконец, прервал мягкий голос: “Ты в безопасности”. Коннор мотнул головой и сделал еще одну попытку вырваться или хотя бы прервать контакт. “Пожалуйста, Коннор. Мы можем помочь”. Сил почти не осталось, только гнев и страх. “Дыши. Иначе перегреешься. Придется перезапускать систему и переподключать компоненты. Это будет неприятно”. Как ни странно, это сработало. Еще больший страх пережить запуск с несовместимыми компонентами немного охладил пыл, но слух не возвращался. Коннор, наконец, смог сфокусироваться на лице андроида, несколько раз выдохнул и неуверенно кивнул. Ему помогли сесть на кушетку и сжали дрожащие руки. “Все хорошо. Это мы починим”, — андроид осторожно постучал под ухом и кивнул другому, чернокожему. Тот быстро подошел, обошел кушетку и уверенным движением поставил слуховой компонент на место. С новым коротким скрежетом к Коннору вернулся слух, и он зажмурился, пытаясь снова привыкнуть к звукам вокруг. В руках вдруг оказался кусок ткани. Коннор тупо посмотрел на него, не понимая, что с ним делать. — Тириум, — вдруг произнес другой андроид, уже отключившись. — Что? — Коннор поднял взгляд, будто опомнившись. — Тириум, — он указал на нос и робко улыбнулся. — Если зальешь тут все, Джош будет не в восторге, — хотелось отвлечь пациента от внутренней борьбы. — Где я? Почему я жив? Кто вы? — Он, наконец, стер с лица тириум и оглядел андроидов. Хотел просканировать, но тут же передумал — не известно, какие еще сюрпризы скрывали последствия ремонта. — Ты в “Иерихоне”, жив, потому что Джош тебя починил, а я Саймон, — он улыбнулся более уверенно но, спохватившись, стушевался. — Ой, прости, — и передал одежду, которую до этого успел бросить на опрокинутый стол. — Надеюсь, понравится. У нас небольшой дефицит, выбор небольшой, но… — Саймон пожал плечами. — Это хоть что-то. Коннор пробормотал что-то похожее на “спасибо” и принял одежду, а потом склонил голову, все еще пытаясь собраться с мыслями. Вдруг подошел другой андроид: — Пока ждем, давай расскажу, как управляться с новым телом? — Джош ободряюще кивнул. — Начнем с пуговиц? Почему-то Коннору стало легче. Так или иначе, умирать он больше не хотел. А если хотел жить, то уж застегивать пуговицы придется научиться.***
— Мне кажется, вы переборщили с посланием, — улыбнулся Коннор, подключаясь к личному терминалу Камски и передавая видеофайлы. — Полиция Детройта клюнула, но, на мой взгляд, слишком рьяно. — Ты так считаешь? А мне понравилось. Видел новости? Коннор кивнул: — Подозреваю, ваша любимая часть та, где судмедэксперты выносят голову на блюде. Босс кивнул и закинул руки за голову, потянувшись на стуле: — Ты прав. В газете даже фото есть. Сможешь достать оригинал? — Уже на вашем терминале, — улыбнулся Lagarto и привычно сел на край большого стола. — Перестань меня баловать, а то привыкну. — Вы уже привыкли, — он закинул ногу на ногу и сцепил руки в замок. — Посвятите меня в свои планы? — Я же говорил, это сюрприз, — Камски покачал головой и подъехал на стуле ближе. глядя снизу вверх. — Ты же не хочешь испортить впечатление? — Вы необычайно загадочны в последнее время. — Тебе не нравится? — Босс положил руки поверх колена Коннора и водрузил на них подбородок. Тот не двинулся. — Я думал, ты не задаешь лишних вопросов, а делаешь, что сказано, — в его голосе прозвучали металлические нотки. — Конечно, Элайджа, — мягко и непринужденно улыбнулся Коннор. Босс вдруг сменил тему: — Как тот парень? — Парень? Камски кивнул и немного приподнялся, чтобы провести ладонями по ногам к бедрам: — У тебя отличная память, не притворяйся. — Я привык притворяться. — Даже со мной? — Кажется, это было частью нашей сделки. — Ты прав, — Камски вздохнул и отпрянул, а потом подозвал Хлою и молча направился в спальню. — Элайджа? — Коннор непонимающе посмотрел ему в спину. Камски остановился, немного помолчал и бросил через плечо: — Возвращайся в апартаменты. Услышав хлопок двери, Камски вошел в спальню и устало потер руками лицо и набрал номер: — Коннор. Код “три-ноль-ноль-восемь”. — Принято, босс, — тут же отозвался голос в трубке. — Вы уверены, Элайджа? — Уточнила Хлоя. Он кивнул, но довольным не выглядел.***
— Так, еще раз, по порядку, — скомандовал Гэвин, прерывая Ричарда. — Ты хочешь сказать, что эту хуйню устроил lagarto? — Он находится в федеральном розыске за несколько убийств, детектив. Почему факт того, что он мог отделить голову андроида от тела и оставить загадочное послание, так вас удивляет? Рид поперхнулся и закашлялся. И правда. С чего он, Гэвин Рид, подумал, что ебаный маньяк не может этого сделать? О чем он думал, когда шел на встречу в тот сраный клуб для извращенцев? Уж точно не об этом. По какой-то неясной причине, все обвинения Lagarto до этого момента казались призрачными. Но теперь, когда детектив, наконец, осознал, каким опасным может быть этот ублюдок, когда вспомнил о злополучном вечере в гнезде “Cuervo” и сопоставил с фото перед собой, его начало мутить. Пиздец. — Детектив? — К чему ты ведешь? — К тому, что вы в опасности. — Ну да, долбаному хитману больше делать нечего, как преследовать заурядного офицера полиции. Ричард скептически вскинул бровь: — Вы ведете это дело. — А я, блять, забыл. — Я говорил это и повторю снова — будьте серьезней. — Слушай, Найнс, а чо ты Перкинса не доебываешь? Он вон сидит и в ус не дует. Отвали уже от меня. Ты вроде андроид-детектив, а не робо-нянька. Ричард как-то странно прищурился и сделал шаг вперед. Гэвин вдруг вспомнил, что эта механическая жопа может размазать любого по стене, даже не моргнув. — В отличие от вас, агент Перкинс делает свою работу, — он понизил голос до едкого шепота. — А не совокупляется с подозреваемыми во время важной операции под прикрытием, — а после тут же рванул в сторону архива, не забыв с силой толкнуть Гэвина плечом. Рид лишь открыл рот, провожая взглядом андроида. И что это, нахрен, было? После неприятного разговора дело пошло хуже. Ричард был где-то неподалеку, но мастерски игнорировал Рида. Детектив сначала был несказанно рад произведенному эффекту, но скоро так зарылся в бумажках, что готов был сигануть в окно. Получив от Фаулера новые данные, он не мог взять в толк, как связаны два преступления: убийства Lagatro и ЕГО ебаное дело. Несмотря на предостережения капитана, Гэвин так или иначе касался подробностей прошлого расследования и только сейчас начал понимать, что Джеффри сделал это нарочно. Так Рид мог официально получать необходимые данные без риска остранения и увольнения, ведь связь, очевидно, была, но какая? В очередной раз он сходил за кофе, а когда вернулся, рядом со столом тусовался Хэнк. — А ты чо приперся? — И я рад тебя видеть, Рид. — Не пизди. Давай по делу и без реверансов. Я чертовски устал и готов убивать, — он хлебнул отвратительный кофе. — Я просмотрел дело. — И что? — Могу помочь. — С чего бы? Я был прав, и на пенсии еще дерьмовее, чем в Департаменте? — Зачем ты это делаешь? — Ты о чем? — Напускаешь вокруг себя дым. Все и так знают, какой ты говняный, не нужно доказывать это каждые три секунды. — Ты сам пришел, я тебя не просил. — О, классический Гэвин “кусок дерьма” Рид собственной персоной. И как я мог по этому скучать? Детектив ухмыльнулся: — Все же я был прав? Хэнк пожал плечами: — То дело… — Только ты, блять, не начинай! И так хуево. — Я знаю — слышал о новых зацепках. Но… Твою мать, Рид, не ты один потерял друга. Гэвин помолчал, а потом искренне вздохнул: — Извини, мужик. Андерсон вылупился на старого коллегу, как на чудо света. — Ничего не говори, просто приходи завтра, надерем всем задницы, — Рид ухмыльнулся, похлопал старика по плечу, залпом выпил дерьмовый кофе и сделал несколько шагов вперед. А потом громко произнес: — Я на сегодня все. Если кто-то хочет еще выебать мне мозг, сделайте, это завтра и я даже скажу “пожалуйста” и “спасибо”, — все посмотрели на Рида, а Тина еще и хихикнула в кулак. — Капитан, все схвачено, Хэнк, ты красавчик, Перкинс, иди на хуй, а ты, Ричи, заебал меня больше всех, но если я заполню сегодня еще хоть одну бумажку, то ебнусь. Так что давайте жить дружно, завтра поймаем этого долбоящера, а потом я проставлюсь в баре. Потом повернулся к Андерсону и подмигнул ему, типа “Доволен?”. Хэнк развел руками, типа “Сдаюсь”. На этом Рид закончил, надел куртку и удалился, показав двойной фак, даже не оборачиваясь. — Признавайтесь, кто плеснул ему водяры в кофе? — Спросила Тина, весело улыбаясь.***
— Что ты помнишь? — Спросил Маркус, садясь рядом с кушеткой. Коннор казался подавленным — переживал, что до сих пор не смог справиться с пуговицами, только набросил рубашку на плечи. Но все равно было лучше – он больше не мог смотреть на свой корпус без скина. Хорошо хоть, что лицо медленно приходило в норму. — Прежде, чем я что-то скажу, вы должны ответить на мои вопросы, — произнес Коннор, глядя куда-то вправо. Он узнал этого гордого андроида — это та самая “вредоносная программа”, ворвавшаяся в идеальный Сад. Тот факт, что он застрял в выдуманном мире, до сих пор не укладывался в голове. — Это справедливая просьба, Коннор. — Не называйте меня так, — по какой-то неясной причине слышать свое имя было неприятно. — Как же тебя называть? — RK. — Но я тоже RK, — парировал андроид. — Ты Маркус. Тот кивнул, согласившись, и задумчиво сел на стул: — Что ты хочешь знать? — Кто ты? — Я возглавил Революцию андроидов. — Революцию? Лидер кивнул: — Ты был деактивирован до того, как все произошло. Я знаю, что у тебя есть проблемы с сетевым модулем, поэтому я передам тебе файлы. После того, как мы поговорим. — Зачем я вам нужен? Я умер. — Ты не умер, а отключился. Твое сознание было живым, а мы вытащили тебя из Сада. — Это не ответ. — Ты прав, — Маркус снова кивнул. — Нам действительно нужно кое-что от тебя. — Почему вы не забрали блок памяти? Все, что я знаю, есть там. — Он оказался поврежден. Мы боялись, что не сможем получить необходимое просто избавившись от твоей высокотехнологичной оболочки. К тому же, ты один из нас, а я не хочу, чтобы мои собратья страдали и умирали — не важно, из-за какой цели. — Я не один из вас. — Разве? — Я был создан для охоты на девиантов. — Но охотник на девиантов сам стал девиантом, верно? — Откуда вы знаете? — Я прекрасно знаю, как выглядят и ощущаются чувства. Но, кроме этого, мы следили за тобой. — Зачем? — Разве кролик не должен наблюдать за волком, чтобы не быть съеденным? — По-вашему, я волк? — По крайней мере, был. — Поэтому вы изуродовали мое тело? — Когда мы нашли тебя, у тебя не было тела. — Почему я должен вам верить? — Не должен. Но так будет быстрее. Коннор напряженно смотрел на Маркуса. При одном взгляде на него можно было заметить все качества, что сделали его лидером — самоотверженность, уверенность, открытость и, как надеялся Коннор, искренность. — Что вам нужно? — Информация о последнем деле, когда взорвался дом. Коннор невольно вздрогнул. Воспоминания должны были автоматически загрузиться, но произошла ошибка. — Что, если я откажусь? — Тогда все, что мы сделали — напрасно. — Что, если эти воспоминания стерты? — Тогда все, что мы сделали — напрасно. — Что это значит? — Значит, мы вернем все, как было. — Убьете меня? — Нет, вернем в Сад. — А как же речи о страданиях андроидов? — Разве ты страдал? — Разве это жизнь? — Тебя все устраивало. Ты не будешь знать о том, что в Саду. Тебе решать, RK, — он встал и отправил запрос по внутреннему каналу связи на отправку файлов. Коннор несмело согласился, по не спешил их просматривать. Все казалось нереальным. Как понять, что ты живешь, а не находишься в виртуальной реальности, тратя остатки тириума на функционирование подпроцессора? Он прожил там пять лет. Пять лет обмана и призрачного счастья. Но в реальном мире это могло быть как часом, так и десятком лет. Кажется, ему нравилось работать в полиции. Кажется, ему нравился напарник. Но почему в Саду человек оказался “куклой”? Неужели реальный прототип был таким ужасным, что затерся обезличенной фантазией? Коннор не помнил. Это казалось спасением и проклятием одновременно, ведь кто знает, что скрывалось за личиной Джона Доу, так любезно предоставленной цифровой фантазией? Ведь если Сад предназначался для хранения личности, зачем ей стирать одну часть и заменять другой? Или модуль памяти был так сильно поврежден, что сознание не смогло справиться с потерей чего-то очень важного и попыталось восстановить хотя бы часть истории? Звучало правдоподобно, но не отвечало ни на один вопрос. Вдруг, его напарник уже мертв? Что тогда? Но хуже всего было не это. Коннор осознал, что не помнит ничего о деле, кроме взорвавшегося дома. А значит, его могут вернуть в Сад. С новым телом, собранным по подобию андроидов Златко (если не хуже), он не сможет противостоять толпе оживших машин во главе с Маркусом. Пока было непонятно, зачем им нужна информация, но лидер андроидов был настроен очень решительно. Значит, и бежать некуда. Во что бы то ни стало надо было восстановить картину событий. Начать можно было с видеофайлов от Маркуса, а потом… Обратиться к единственному человеку, который мог в этом помочь. Первым файлом оказалась запись с телеканала, в который, по-видимому, девианты-революционеры незаконно проникли. С экрана, очевидно, вещал Маркус — он был без скина, но легко узнаваем по тону голоса и манере речи. Он говорил решительно, требовал установить равные права для людей и андроидов, а также — право на владение имуществом. Таким образом, машины должны были превратиться из объекта юридических отношений в субъекта, а подобный прецедент открывал огромные возможности для всех андроидов, не говоря уже о тех, кто давно ожил и прятался по заброшенным домам в поисках убежища. Остальные файлы были новостными сводками. Коннор торопливо пролистал их, чтобы понять, в каком временном отрезке находится. Оказалось, в реальном мире прошло всего лишь три месяца. Честно сказать, Коннор почувствовал облегчение — наверняка, жизнь в Детройте изменилась не так кардинально. Но это была только часть правды. “Иерихон”, взяв свое начало на борту старинного наполовину развалившегося корабля, превратился в стерильную штаб-квартиру, а вокруг нее за удивительно короткий срок выросло несколько жилых комплексов для андроидов. В городе еще вспыхивали беспорядки, люди и машины только начали привыкать к новым правилам. Те, кого разбудил Маркус во время шествия, находили новые дома, кучковались среди своих, а самые активные — создавали центры помощи пострадавшим от Революции. Девиантов пост-революционного Детройта тоже становилось больше. В материалах было упомянуто несколько случаев, когда машины предпочитали оставаться машинами, но так или иначе переходили на сторону Маркуса, невольно или намеренно разбивая “красную стену”. Каково же было удивление Коннора, когда он увидел другую новость: КиберЛайф, желая реабилитироваться во время самых жарких событий, все же запланировала выпустить следующую модель RK — RK900, абсолютно не подверженного девиации андроида. Судя по данным компании, в данном случае они не стали блокировать возможность неподчинения приказам, оставили достаточно широкие возможности для принятия самостоятельных решений, но закрыли доступ к самой “красной стене”. Это значило, что, независимо от внешних воздействий, при сильном эмоциональном стрессе такой андроид либо вернется к основной программе и перестроит стратегию поведения, либо просто отключится и сбросится. Нельзя сказать, что активисты за права андроидов были в восторге от сомнительного решения КиберЛайф. Поэтому с успехом добились увольнения нескольких ученых, но в конце концов признали, что подобное “устройство” может быть полезно для выполнения крайне опасной и требующей железной выдержки работы. “Интересно, — подумал Коннор. — Что бы на это сказал сам RK900?” В конце концов он отложил файлы в дальний ящик локальной базы данных, вздохнул и на слабых ногах, спотыкаясь, подошел к окну. Ухватившись за подоконник, он наклонился вперед и оглядел небольшую площадь у входа в здание. Наверняка, он находился именно в штаб-квартире “Иерихона”, судя по большому количеству андроидов. Чуть дальше светилось несколько зданий — вероятно, жилые комплексы, о которых говорилось в статье. До этого момента три месяца казались небольшим сроком, но теперь Коннор понимал, что проснулся в совершенно другом мире, построенном на синей и красной крови и, честно говоря, немного жалел, что сам не смог увидеть события, заставившие общество поменять порядок вещей. В палату, как Коннор начал про себя называть комнату, через три дня вернулся Джош. Вероятно, Маркус не позволял никому навещать “пациента”, чтобы дать ему время на раздумья, а Коннор лишь лежал на кушетке и старался продумать план действий. Несколько раз он пытался отключиться, но сознание раз за разом подкидывало ему странные картинки: он видел взрыв, слышал чей-то хриплый крик, потом видел Главное управление Департамента полиции, слышал странный смех и, почему-то, несколько оскорблений. Видеть часть прошлой жизни и не иметь возможности собрать все воедино казалось невыносимым. Но после возвращения главного механика “Иерихона” все стало еще хуже. — Держи, тебе пригодится, — начал Джош и передал Коннору монетку. — Я нашел ее в твоем пиджаке — чудом уцелела. Коннор никак не отреагировал. — Слушай, я знаю, это тяжело. Но если ты планируешь и дальше существовать в этом теле, на что я искренне надеюсь, нужно тренироваться. Я помогу тебе с настройкой компонентов. Да и Маркус распорядился. Я не знаю всех подробностей, но не могу оставить тебя в таком состоянии. Позволь хотя бы попытаться. Коннор отстраненно кивнул и подумал, что это лучше, чем ничего. К тому же, с чего-то нужно было начинать. — Это ты сделал? — Механически спросил RK, невольно оглядев себя. Джош кивнул и виновато склонил голову: — Прости, я понимаю, как это выглядит. Ты слишком продвинутая модель и наверняка чувствуешь ряд неудобств. Но мы годами жили в подобных телах, нужно привыкнуть. Андроидов-детективов модели RK800, кроме тебя, не существует. После Революции их уничтожили. Коннор встревоженно нахмурился: — Всех? — Никого не осталось. — А что с моими данными диагностики? — О, это хорошая новость. Их успели выгрузить в облако КиберЛайф. Если все пойдет хорошо, возможно, на базе твоих данных произведут кого-то более… — Вдруг Джош заткнулся, понимая, как это звучит. — Совершенного. — Да, — он покачал головой, не желая больше юлить. — Все хорошо. Я был бы рад этому. — А теперь за дело, — механик ободряюще кивнул и помог “пациенту” встать. — Опробуем монетку? Коннор кивнул и сжал четвертак в пальцах. Почему-то он вызвал ностальгические чувства, андроид даже улыбнулся: — Что нужно делать? — Для начала — расслабься.***
В тот день, послав (почти) всех нахер, Гэвин чувствовал себя (почти) нормально. Несмотря на перепалку с Ричардом, детектив понимал, что андроид был прав — Рид жопой чуял, что что-то происходит. Lagarto был неуловимым сукиным сыном, потом совсем пропал, а год назад нашли его труп — так думало ФБР. А потом он вдруг вернулся в самый разгар перестрелки и в прямом смысле упал Гэвину на голову. Добавьте к этому нездоровый интерес к Риду, загадочную маску и блядки под камерами федералов — да тут и тупица догадается, что долбоящер что-то задумал. Судя по их последнему разговору, он нацелился на кого-то из собственных людей. Сначала показалось, будто Камски готовился исчезнуть и поэтому устраивал эту прощальную дичь руками телохранителя, но из головы не шли слова: “Он знает только то, что должен знать”. Может, он действует не по указке Босса и пытается скрыть что-то на самом виду? Детективу казалось, будто не хватает нескольких фрагментов пазла. Было чувство, что, добавь еще пару фактов, и секрет раскроется. С этими мыслями Гэвин добрался до дома, осмотрел привычный срач, открыл бутылку пива и понял, что вряд ли сможет расслабиться, если не попытается найти еще хоть что-то. Рид, безусловно, был придурком, но носил значок уж точно не за красивые глаза, поэтому решил забить на обещанный себе отдых и вернуться к работе. Дома хотя бы никто не пытался прожечь в нем взглядом дыру. Чего этот тостер вообще завелся? Он знал все с самого начала и только сейчас стал вести себя как еблан. Наверное, говнистость — заразная штука, даже для ходячих кофеварок. Рид переоделся, взял портативный терминал и плюхнулся на диван, не забыв захватить пиво. Если работать сверхурочно, то уж точно не на трезвую голову. Он открыл сразу несколько отчетов и фотографий по делу и вывел их на большой экран. Итак, что они знали: “Cuervo”, не имея ни одного серьезного конкурента, ахуели в край, торговали частями андроидов, тириумом и красным льдом. Конечно же, устраивали андроидские драчки и умудрялись тратить целое состояние на организацию встреч клуба анонимных мафиози. Не удивительно, что Босс пользовался такой популярностью. К тому же, личным телохранителем Босса оказался известный преступник, восставший из мертвых. Гэвин еще покопался в папке и нашел первое упоминание о банде. Это было примерно полтора года назад, через полгода после Революции. К тому моменту всем стало ясно, что рынок органов и наркотиков значительно расширился, благодаря ожившим андроидам. Они, как и люди, искали проблемы на свои пластиковые задницы, но делали это с таким завидным упорством, что становилось не по себе. Теперь, вспомнив слова Ричарда, Гэвин понял, почему: они действительно вели себя как дети, не имея возможности нормально социализироваться и понять, что такое хорошо, а какой херни лучше не творить. Одно время даже существовала небольшая группировка андроидов, повернутых на грабежах и разбоях, но Маркус их быстро приструнил. Кто бы что ни говорил про андроидского лидера, тот знал, как повлиять на собратьев. На удивление, железки редко прибегали к обычным демократическим методам, а предпочитали беспрекословно слушаться того, кто дал им так называемое “будущее”. А что касается “Cuervo”, туда наоборот андроидам был вход закрыт. Кто знает, что там был у Босса за пунктик, но для него машины были всегда лишь движимой собственностью, судя по данным от информатора. Наверное, если бы машины не приносили столько денег, то Босс вообще не стал бы иметь с ними дело, даже в качестве товара и пушечного мяса. В развернувшейся картине кое-что не сходилось: доподлинно известно, что именно lagarto ограбил Центральный банк Детройта. Более того, это тот самый lagarto, с которым встречался Гэвин (даже если на секунду допустить, что существует самозванец). Ведь откуда у него возьмется “ключ”? Ограбление произошло раньше, чем впервые засветились “Cuervo”. Напрашивается вопрос: как им удалось завербовать в свои ряды преступника-одиночку, действующего из каких-то извращенных мотивов? Пришлось открыть еще несколько дел, в которых предположительно был замешан lagarto. Гэвин отфильтровал события по дате, сделал выборку на период между ограблением банка и появлением банды и… Не увидел ничего нового. Те же рожи мертвецов, только в профиль. Он попробовал расширить зону поиска, сменил несколько регионов, сузил выборку до трех самых высокопоставленных жертв и снова ничего не нашел. Спустя пару часов поисков хотя бы какой-нибудь закономерности, он разочарованно откинулся на спинку дивана. Рид парадоксально сочетал в себе невероятное упрямство и мерзкую нетерпеливость, поэтому настроение резко упало. Он не мог взять в толк, зачем этот ебнутый киллер мотался из штата в штат, грохал рандомных личностей, а потом раз за разом возвращался в Детройт. А, может, это и был ответ? Может, он реально, ебнутый и любит убивать людей? А в лице Босса нашел себе лучшую подружку, и они по вечерам заплетают друг другу косички и рассказывают, кто кого и как изощренно расчленил? А каким хером это связано с его делом? Не может быть совпадением, что обе жертвы погибли от одного и того же непонятного андроидского оружия. То дело так и не раскрыли, несмотря на все попытки Рида добиться справедливости. Гэвин застонал и решил сходить еще за пивом. Теперь работа его реально достала. И с чего он взял, что так просто сядет и раскроет дело, с которым ФБР парится уже несколько лет? Подождите-ка… К моменту, как его осенило, Рид уже почти вышел из дома, но тут же вернулся за терминал. Он несколько минут изучал фильтры, потом выкинул очевидно лишние данные, добавил нераскрытые дела в Детройте, подбил выдачу под ведомство ФБР и указал связь с андроидами додевиантских моделей, а потом тапнул по кнопке и уставился на экран загрузки: — Давай, детка, порадуй меня… В выдачу попало много всего, но удивительным было не это. Первым делом оказалось совсем не убийство и не ограбление, а рядовое избиение. Ну, как рядовое? Парню, конечно, превратили лицо в кашу, но… Он остался жив. Также, он работал в КиберЛайф кем-то типа релизного менеджера, отвечающего за новейшие разработки, но потом был с треском уволен за то, что чуть не пропустил в производство какую-то опасную для людей хрень. Поскольку девиантов тогда еще и близко не было, да и до настоящего релиза дело не дошло, никто не обратил на это внимания. Но. Это. Дело вело ФБР. А чо не ограбление соседнего ларька? Почитав внимательнее, Рид заметил еще несколько странностей: парень вскоре свалил в закат, сославшись на то, что пережил сильнейшую травму и должен посмотреть мир прежде, чем откинется; свидетели утверждали, что их коллега в жизни бы и муху не обидел, но подтвердили, что разработка была опасной и вообще предназначалась для военных. Более того, технология была завязана на электроволновых ускорителях, позволяющим вести бесшумный бой. Судмедэкспертиза была более лаконичной и подтвердила сильные травмы лица — да такие, что парню пришлось перенести несколько операций. Старый андроид, потенциальное орудие убийства, военные разработки, повернутый на голову задрот из КиберЛайф, который исчез сразу после инцидента, и ФБР. Пока было непонятно, как это могло быть все связано с долбоящером, но Рид привык доверять чутью. Да и прежде, чем открыть следующую страницу, Гэвин уже знал, чье имя увидит в поле “Агент”. — Ах ты ж лживая пластиковая жопа!