Гроза, надежда и любовь

- Робер, и всё же, скажи мне, зачем? Альдо беспомощен. Впрочем, к этому своему состоянию он уже привык. Больше того, ловит себя на мысли, что ему даже нравится. Нет, конечно не быть калекой, прикованным к постели, благодаря Ворону и подаренной им Закатной Твари в облике черного мориска. Нет, Альдо нравится эта особая, новая беспомощность, когда он вытягивается на постели под мерными и сильными движениями рук Робера. У Робера загрубевшие ладони, и крепкие сильные пальцы, оставляющие на коже розовые отметины, разливающиеся теплом, и под этими руками Альдо чувствует себя мягким и податливым, как тесто. Кусок ненужного теста, который уже никогда не примет прежней формы, горько думает он, но даже эта мысль тонет в касаниях рук и пробужденном ими тепле. - Зачем? - слегка удивленно переспросил Робер. Альдо вздохнул. - Зачем ты делаешь это? Ведь я никто. Даже не Ракан. Я всего лишь калека, которому никогда уже не встать на ноги. Не мне ты должен служить, Повелитель Молний. И всё же, ты вернулся ко мне, ты здесь... - Конечно, я здесь, - ладони Робера скользили по спине, и Альдо уже знал, что сейчас будет. Почти не вздрогнул, когда крохотная, незримая молния, вспыхнув на кончиках пальцев Робера, ужалила размятую, разогретую плоть, проникла под кожу, в кости. А потом еще и еще. Вчера было то де самое, и разомлевший Альдо лениво считал искорки, бегущие вниз, по сломанной конскими копытами спине, по пояснице и ниже, в бесчувственные, неподвижные ноги. Но сегодня он не считает. Он ждет ответа. - Я здесь. Потому что я обещал вернуться к тебе, мой принц. - Робер... - Альдо всё-таки вздрогнул. Слишком горько. - Ракан или нет, - упрямо продолжал Робер, - ты всегда останешься принцем. Моим принцем, Альдо. Слова не утешают - они вспыхивают, жалят, оборачиваясь вспыхивающими пол пальцами Робера крохотными молниями, точно Эпинэ выжигает сказанное им на теле Альдо и в самом его сердце. - Там, среди моря, на алтаре затонувшей Гальтары, - тихо продолжал Робер, сминая его руками с ласковой и сосредоточенной безжалостностью, - в самом сердце четырех стихий я стоял рука об руку с другими Повелителями. И все мы видели кого-то. Дорогих и близких. Тех, ради кого и должен стоять наш несчастный мир. Я не знаю, кого видели остальные, но я... Знаешь, кого видел я, Альдо? Альдо едва сдержал вскрик - очередная искра впилась в онемевшую кожу где-то у колена чувствительнее обычного. - Я видел тебя. Ты смотрел на меня и улыбался. Твои волосы сверкали на солнце... Нет! Твои волосы и были солнцем, Альдо. Они сияли золотом и я знал, что мир не останется во тьме. Потому что ты есть, ты ждешь меня, и я обещал тебе вернуться, и я вернусь. К своему огню. К тебе. - Но ведь я... - Альдо вдруг беспокойно завозился под руками Робера. - Робер, ведь ты был там. Ты увидел и узнал такое... Скажи, ты видел настоящего Ракана? Ты знаешь, кто он? - Увы, нет, - покачал головой Робер. - Может, он просто не пожелал явить себя, но это не беда. Все четверо Повелителей были в сборе, и мы, кажется, неплохо справились сами, ведь так? Но даже если бы я узнал Ракана... Неужели ты думаешь, Альдо, что я остался бы служить ему, забыв о тебе? - Служить Ракану - долг эориев, - чуть слышно ответил Альдо. - Времена изменились, - помолчав, заметил Робер. - Я не думаю, что Ракану, где бы он ни был, нужны воины. Скорее всего, у него тоже есть человек, который для него дороже всех на свете. И вряд ли он упрекнул бы меня за то, что я здесь, с тобой, - он вдруг усмехнулся. - Повелитель Скал подал руку Повелителю Ветра. Повелитель Волн был свидетелем их клятв. Скажи мне, разве Повелитель Молний хуже? - Жаль всё же, что ты не стал моряком, - глаза Альдо повлажнели, но губы дрогнули в улыбке. - Им проще. Всего-то подать друг другу руки перед капитаном корабля... - Верно. Может, однажды мы с тобой сделаем это, но пока и на земле тоже неплохо, верно? - Когда можешь по ней идти, - улыбка Альдо поблекла. - Ты сможешь, - непреклонно заявил Повелитель Молний. - Ай! Робер! - Альдо вскрикнул, извиваясь под беспощадными, искрящимися пальцами. В воздухе маленькой комнатки отчетливо пахнуло грозой. А Робер вдруг рассмеялся: - Вот видишь? Ты еще сам ступишь вслед за мной на корабельную палубу, мой принц! - Робер! - Альдо хотел возмутиться. Или сказать, что любит Повелителя Молний больше всего на свете. Но сказать толком ничего не получалось, да и до того ли, когда настойчивые и ласковые губы касаются плеч, нежат виски, блуждают в золоте волос? А руки продолжают скользить по телу, но уже иначе - легко, дразняще. Альдо чувствовал это. Так же, как и тепло недавних прикосновений, жгучее и ласковое, не желавшее таять и все еще пульсирующее где-то в мышцах, катящееся вниз по безжизненным ногам, чтобы затаиться в самых кончиках пальцев и остаться там, не уходя. В маленькой комнате дома в Агарисе пахло грозой, надеждой и любовью.