Kitty
17 мая 2023 г. в 12:13
Настенные часы тикают, разнося шум по всему кабинету. Сигма бегло кидает на них взгляд, замечая, что уже почти час ночи. Он устало вздыхает, рассматривая настольную лампу от которой уже болят глаза. Парень разворачивается на стуле и откидывает голову назад, прикрывая глаза. Такая минутка расслабления на вес золота, ведь он еще не закончил со всеми документами, что лежат на столе и ждут своей очереди.
Лица легонько касается чужая рука, осторожно поглаживая скулу младшего. Он не пугается и не открывает глаза, лишь небольшая улыбка расплывается по его лицу, ведь Сигма знает, кто именно сейчас находится перед ним.
— Сигма-кун так сильно устал? – В голосе чувствуется нотка беспокойства и привычная забота, которой с недавних пор парня одаривали почти всегда. Младший разлепляет веки, смотря в глаза напротив. Привычной карты на лице Николая нет, поэтому перед его взором предстают два омута, поглощающие целиком. Такие разные, но одновременно и одинаковые, ведь принадлежат одному и тому же человеку. Любимому человеку.
— Да, если честно. Но работы еще куча. — Гоголь внимательно слушает монотонную речь Сигмы. Было заметно, что он переработал, видимо, даже не отходил сегодня от рабочего места, и мужчине действительно больно наблюдать за тем, как парня губят эти дурацкие бумажки, совсем не позволяя отдыхать. Но раз он пришел сюда, то просто так не оставит младшего дальше работать, уж точно не сейчас.
— Оставь эту работу, позаботься о себе хоть раз.
— Но как, я ведь... — Договорить ему не дают, Николай жадно впивается в губы младшего, сминая их своими. Руки принимаются оглаживать бока Сигмы, скрытые за несколькими слоями одежды. А сам парень пытается возмутиться, но здравый рассудок покидает его именно в тот момент, когда старший с силой проникает языком в рот парня, обводя ровный ряд зубов, сплетаясь с собственным, от чего младший чувствует приятное покалывание в животе. Ничего не остаётся, кроме как поддаться искушению, окунаясь в это безумие с головой.
Спустя время, Гоголь отстраняется от раскрасневших и уже слегка опухших губ парня, проводя дорожку поцелуев от щек к шее. Сигма прерывисто выдыхает, укладывая руки на плечи старшего.
— У тебя странное понятие отдыха, Коль. — Николай на эти слова лишь хихикает, пока его руки осторожно спускаются ниже по телу парня, прямиком к паху. Младший завороженно наблюдает за этим, прикусив нижнюю губу.
— Я просто хочу помочь моему котенку расслабиться. — Лукавая улыбка расплывается на лице мужчины. — Или он против? — Ладонь ложится на небольшую выпуклость в штанах, на что менеджер открывает рот в беззвучном стоне.
— Нет... не против. — Парень вздыхает, чувствуя, как чужие пальцы ловко расправляются с ширинкой на брюках, приспуская их вниз вместе с нижним бельём. Сигма закатывает глаза, когда ощущает первое, слишком уж осторожное касание к своему члену.
Гоголь ласкает головку большим пальцем, больше ничего не делая. Ему нравится наблюдать за метаниями младшего, как тяжело вздымается его грудь, а руки на плечах подрагивают от нахлынувшего возбуждения. Парень слишком милый, когда расслаблен и спокоен и это, пожалуй, предел мечтаний старшего.
— Малыш, давай-ка сделаем кое-что другое. — Николай приподнимается, на что Сигма смотрит с неким разочарованием и непониманием ситуации. Мужчина лишь улыбается, подхватывая младшего на руки. Второй на это обхватывает талию Гоголя ногами, ближе к нему прижимаясь. Его усаживают на рабочий стол, сметая все документы. Парень хочет возмутиться, но вовремя себя останавливает. Он отдыхает, а остальное уже потом.
— Сигма, раздвинь ножки. — Блондин говорит тихо, почти что шепотом, оглаживая округлые бедра парня. Младший послушно исполняет просьбу, медленно разводя ноги в стороны. Лицо покрывается румянцем и он пытается бороться со своим смущением, так как сейчас оно точно ни к чему. Но честно говоря, получается не очень.
В голове проносятся фрагменты из прошлого. Пару месяцев назад, в этом кабинете, именно на этом столе, Николай вступил с Сигмой в что ни на есть, самую настоящую физическую близость. Управляющий впервые чувствовал себя настолько хорошо, и ему до сих пор сложно описать весь спектр эмоций, которые он тогда ощущал. Парню только лишь оставалось хвататься за всё, что попадалось под руки. А этим всем являлся мужчина, который, кажется был доволен такой бурной реакцией. Кабинет наполняли громкие стоны перерастающие в неразборчивые мольбы и всхлипы, исходящие от младшего. И это было лучшее, что слышал паяц в своей довольно насыщенной жизни.
— Помнится мне, у тебя где-то должна быть смазка? — Старший поглаживает щеку Сигмы тыльной стороной ладони, младший ластится к руке, глазами указывая на нижнюю полку комода, располагающуюся под столом. Николай приглушённо хихикает, но полку выдвигает, наощупь ища там нужную вещь, и через пару секунд в его руках оказывается небольшой тюбик лубриканта.
Гоголь напоследок целует парня куда-то в уголок губ и выдавливает на пальцы небольшое количество вязкой жидкости, поднося их к анальному отверстию менеджера. Вставляет пока что только один, двигая им аккуратно и размеренно, дабы не сделать больно Сигме.
А младший стонет, закатывает глаза от удовольствия, притягивает мужчину ближе к себе, обхватывая его руками. Блондина всё это более чем устраивает, он добавляет второй палец, сгибая их внутри парня, нащупывает комок нервов, давит на него, от чего у Сигмы перед глазами начинают плясать звезды, громкие стоны вырываются из горла сами по себе, и менеджер не в силах себя контролировать, от этих ощущений сносит голову, в буквальном смысле.
Длинные пальцы вновь совершают чересчур активные движения, хлюпанье разносится по всему кабинету и честно, Гоголя эти звуки заводят, но те звуки, что издает сам парень с этим просто не сравнятся, даже рядом не встанут. Свободной рукой, Николай касается чужого органа, который слишком долго находился без должного внимания. Водит рукой по всей длине, надрачивая в быстром темпе, и Сигме много, очень много. Он рефлекторно сжимается и кончает в ладонь мужчины, тяжело дыша после оргазма.
Блондин вынимает пальцы и заботливо вытирает сначала младшего, а потом уже и себя. Собственное возбуждение неприятно давит, скапливаясь в животе. Но с этим он разберётся потом. Гоголь подхватывает обмякшего паренька и относит его на диван, стоящий в противоположном углу кабинета, оставляет невесомый поцелуй на лбу, со всей нежностью, которой только может, а Сигма улыбается, утягивая Николая за собой, обнимает крепко-крепко, не оставляя выбора, кроме как лечь за ним. А работа...работа подождёт до завтра, сейчас они заняты лишь друг другом.