Кукла BRATZ

Я провожу достаточно времени у Марины дома. Мы кушаем вредный фастфуд, от которого я старался последнее время отказаться, смотрим старый советский фильм и разговариваем об иностранной музыке. Все то время, которое я провожу у нее дома, меня не покидает чувство спокойствия. Все было бы идеально, если бы не ее кот — Серафим, который явно был не рад появлению нового гостя в квартире девушки. Марина, какой бы жесткой не казалась на первый взгляд, достаточно гостеприимна. С ней я чувствовал себя, как дома. Ни один дорогой ресторан с хорошим обслуживанием не сравнится с тем, как вела себя девушка по отношению ко мне. Этим я был тронут до глубины своей черной и, как мне раньше казалось, черствой души. Уходить мне совсем не хотелось, хоть за окном уже темнело, а девушка явно не спала прошлой ночью. Сама кукла братц не гнала меня домой, не знаю, было ли ей комфортно находиться со мной в одной квартире, но она ничего не говорила. Не думаю, что она из тех, кто будет терпеть до последнего, если человек ей не приятен. Когда фильм закончился, а квартира погрузилась во мрак, ко мне прыгнул Серафим, усаживаясь на мое колено. Я напрягаюсь, ведь кот явно хотел что-то натворить, мне даже показалось, что я увидел его хитрую усмешку, словно он человек и понимает все происходящее. — А твой кот вообще гостей не любит? — спрашиваю я, гипнотизируя взглядом эту хитрую морду. Сфинкс будто бы понимает, что я завожу разговор о нем. Он впивается когтями в мою кожу, а я чувствую даже через ткань одежды его острые, словно бритва, когти. Кот не отрывает от меня взгляд, словно издеваясь надо мной. Этот маленький гад, складывается ощущение, проверяет меня, то убирая когти, то вновь пуская их. Я не двигаюсь, даже не показываю то, что мне больно, отворачиваясь от него. — Почему же? — усмехаясь, как и сам кот, отвечает Марина, вставая с дивана, — он очень любит гостей, просто парни ему не нравятся. — Я заметил, — согласно киваю я головой. Я напрягаюсь, когда Серафим (стоило, блять, назвать так кота?) аккуратно по моей ноге двигается на меня. Его передние лапы оказываются на моей груди, он охотно принюхивается, а я даже перестаю дышать в этот момент. — Сим, — зовет ласково хозяйка кота, — не пугай моего гостя, — но по голосу сложно сказать, что Мари его отчитывает. В ее голосе слышна неподдельная любовь к этому исчадию Ада. Усики кота щекочут мою щеку, а я тут же хочу от него отпрыгнуть. Кот замирает, заглядывая мне в глаза. Сразу понятно, что у меня нет шанса оказаться его любимчиком, а в голове крутится мысль: «как же питомцы похожи на своих хозяев». — Да нет, — пытаюсь я заверить девушку, — очень даже милый… — я стараюсь подобрать ласковое слово, но когда когти Сима впиваются в мою грудь даже через ткань футболки, шикаю, желая оторвать его от себя. — Сим! — зовёт уже строже девушка кота, тот неохотно отцепляется от меня, прищуривая свои глаза. Вряд ли кот был доволен тому, что я пожаловался на него хозяйке. Я даже вижу в его взгляде какое-то разочарование. Он медленно спрыгивает с меня, отходя к Марине, которая его звала, — поцарапал? — спрашивает с какой-то заботой в голосе девушка, хватая засранца на руки, — извини. — Пустяки, — отмахиваюсь я, вставая на ноги. Я чувствую неприятную боль там, где были лапы этого демона, но Мари об этом не говорю, — мне пора, — я понимаю, что достаточно долгое время провел у черноволосой дома, плюс мне срочно нужно обработать царапины, которые оставил мне Сим. Уверен, была бы возможность, он был пустил в мою кровь яд, чтобы я больше не приближался к его любимой хозяйке. — Значит, — хихикает Марина, поглаживая кота, — Сим тебя испугал, да? «Куда без этого», — проносится у меня в голове, но я не решаюсь об этом сказать. Нет, серьезно, вы бы видели морду этого чудовища, я любил животных, но здесь я вообще сомневаюсь, что он кот, больше похож на инопланетянина какого-нибудь. Мерзкого инопланетянина. Я иду к двери, чувствуя, как пощипывают те места, в которые Сим пускал свои когти. — Пообещай мне кое-что, — просит кукла братц, когда я обуваюсь. Я внимательно смотрю на нее, пока ее кот довольно улыбается, понимая, что я ухожу. — Че? — неохотно задаюсь я вопросом. — Больше не приезжай к моей работе, — и этот серьезный взгляд заставляет меня тут же кивнуть головой. Не то, чтобы я этого хотел. Если честно, вспоминая взгляды «работников», желание тут же пропало появиться там хотя бы еще один раз, — пока я сама этого не попрошу. — И не надейся, что приеду, — усмехаясь, отвечаю я, доставая телефон из кармана. Оказывается, Нарек звонил мне достаточно много раз. Видимо, мой друг переживал за то, что малышка мусор сделала что-то со мной. — Я начинаю привыкать к твоим шуткам, — Марина опускает кота на пол, а тот сразу убегает, оставляя меня наедине с его хозяйкой. Я смотрю на девушку, желая что-то сказать ей, но не решаюсь. Мало ли скажу то, что ей может не понравиться и она опять не захочет со мной общаться. — А ко мне? — интересуюсь я, попутно печатая сообщение своему водителю, — привыкаешь? — К тебе сложно привыкнуть, — вполне серьезно отвечает черноволосая, — но я стараюсь, — мне даже хочется обнять ее напоследок, но я вновь боюсь сделать что-то не так. Не то, чтобы меня хоть когда-либо волновало чужое мнение, но Марина — другая. Мне не хотелось подводить ее, не хотелось разочаровывать, хотя сам я очень часто что-то разрушаю. Будь это романтические отношения, дружеские, я всегда все порчу и, если честно, привык к этому. — Обнимемся? Или это красный флаг для тебя? — не сдерживаюсь я, устремляя взгляд обратно на девушку. Та никак не реагирует на мой вопрос, продолжая сверлить меня взглядом. Ну вот, мне опять кажется, что сейчас тот самый момент, когда я могу ее поцеловать. Но делать этого я, конечно же, не буду. Я же не совсем тупой. Ее молчание заставляет меня напрячься, впервые я боюсь то, о чем говорю вслух. Обычно, мне всегда все равно, даже, если я скажу какую-нибудь глупость. — А ты не будешь думать, что это значит, что ты мне нравишься? — я хмыкаю, когда слышу этот вопрос. — Не буду, — спокойно отвечаю я, пожимая плечами, — не буду врать, ты в моем вкусе, но я понял, что тебе не нравятся такие, как я. — Это какие же? — с интересом спрашивает Марина, делая шаг ко мне. Такой маленький, но для меня это уже о многом говорит. Я не дожидаюсь ответа, хватаю ее за запястье, притягивая к себе. Стараюсь вести себя дружелюбно, делая вид, что она не вызывает во мне странных и противоречивых чувств. — Самовлюбленные ублюдки, — чуть тише добавляю я, утыкаясь носом в ее лоб. От нее приятно пахнет, когда я прижимаю девушку к себе сильнее. Не уверен, что она чувствует себя комфортно, но мне так хотелось ее обнять, я готов был рискнуть. Это же не поцелуй. Она не шевелится в моих объятиях, даже не обнимает меня в ответ. Обычно, девушки ведут себя по-другому, когда я позволяю им к себе прикоснуться. — Но ты не такой, — спустя пару секунд отвечает Марина, продолжая стоять, как вкопанная, — я же это понимаю, — а когда она обнимает меня в ответ, я чувствую приятные мурашки по всему телу. Кажется, я давно не испытывал чего-то подобного. Давно не испытывал столько эмоций от простых объятий. Я даже закрываю глаза на пару секунд, понимая, что пора оторваться от девушки. — Увидимся? — спрашиваю я с какой-то надеждой. — Конечно, — тут же отвечает мне Мари. *** И с тех самых пор я не мог выкинуть черноволосую из своей головы. Навязываться я ей не хотел, судя по всему, писать мне Марина тоже не считала нужным. Не часто я мог встретить девушку, которая совсем незаинтересованна в общении со мной. Не скажу, что сильно ломал голову себе из-за того, что мы не общаемся и не видимся. Нет, я писал альбом, готовился к туру, попутно продолжая усердно приводить свое тело в порядок. У меня даже времени не было, чтобы съездить куда-нибудь и отдохнуть. Студия, спортзал, дом. И все по кругу. Иногда мне даже нравилась эта стабильность в моей жизни. Нравилась эта рутина, нравилось чувствовать себя «деловым» человеком. В один из вечеров я раньше обычного оказался в своей просторной и одинокой квартире, думая, чем бы себя занять. Хотелось наведаться к Мукке в гости, ведь за последнюю неделю мы редко общались. Кажется, у них с Ди все снова хорошо, но девушка позавчера умотала в другую страну на месяц. Я не стал спрашивать к кому и зачем, все очевидно. Давид и Арина уехали в тур, Фрик редко выходил на связь, а у Железняка, насколько мне известно, были какие-то проблемы с Никой в отношениях. Я устало плюхаюсь на диван, попутно включая телевизор. Хотелось куда-то выбраться, хотелось с кем-то увидеться, поэтому я вновь вспомнил о кукле братц, которая не так часто появлялась в моей голове. Но, все-таки, иногда я о ней вспоминал. Лида, словно почувствовав, что я заскучал, звонит мне, а я тут же охотно беру трубку. — Привет, братан, — весело здороваюсь я, расплываясь в довольной улыбке, — соскучился? — Рус, — но вместо веселого голоса Коли, к которому я так привык, услышал напряженный и какой-то взволнованный, — ты занят сейчас? — Не особо, — я окидываю взглядом пустую квартиру, — а что? — Мы с Лизой в Москве, а Марина не выходит на связь, — услышав знакомое имя, мое сердце непроизвольно сжалось. Я тут же напрягаюсь всем своим телом, сам не замечая, как хмурю брови, — она двое суток не выходит на связь. — И какого хуя ты говоришь об этом только спустя двое суток? — сам не ожидаю, но начинаю злиться, — вдруг с ней что-нибудь случилось? — Мы с Лизой думали, что она работает, — впопыхах отвечает мне друг, — но, блять, ее телефон недоступен и мы даже не ебем, где она может быть. Не знаю, близки вы или нет, но можешь доехать до ее работы или дома? — я вскакиваю с дивана, попутно хватая толстовку со спинки. Мне не нужно лишний раз повторять, достаточно того, что Марина не из тех, кто будет пропадать на такое время, забыв о своих друзьях и родственниках. — Могу, — коротко отвечаю я, ретируясь в коридор своей квартиры, — и вы, блять, молчали об этом? — отчитываю я своего друга. Я стараюсь не думать о плохих развитиях сюжета. Пытаюсь успокоить себя тем, что Марина просто слишком много работала, а сейчас спит в своей квартире с котом, который так меня не любит. — Лиза кинет тебе сейчас адрес ее квартиры, — Коля на том конце трубки закуривает. — Не надо, — слишком быстро, почти перебивая Лиду, отвечаю я, — я знаю, где она живет, — повисает неловкое молчание. Кажется, что Ромадов не ожидал услышать от меня подобное. Да, я бы сам, если честно, не поверил в то, что знаю адрес черноволосой. Если бы не пошел за ней до дома, то вряд ли бы смог с ней поговорить. — Он знает, где она живет, — чуть тише и, судя по всему, не мне, говорит Коля, — через сколько ты там будешь? — Надеюсь, что Нарек далеко не уехал, — вздыхая, отвечаю я, — минут двадцать. Когда она выходила последний раз на связь? — Когда она выходила последний раз на связь? — вновь обращается не ко мне Лида. Скорее всего, к Лизе, — она гуляла с коллегами, — я тут же вспоминаю противное лицо парня, который явно испытывает симпатию к Марине. Помню его недовольный взгляд, хитрое лицо. Он мне не нравится и тогда еще не понравился. — А какого хуя, спрашивается, вы за ней не следите? — ругаюсь я, ставя звонок на громкую связь. Я обуваюсь, мысленно чертыхаясь. Спасателем я себя назвать не могу, скорее, все и всегда пытались спасти меня, поэтому то, что я делаю сейчас — в новинку. — Рус, ей не девятнадцать, — напоминает мне Коля, а для меня ее возраст не является хорошим аргументом. — Да пусть хоть тридцать, она же совсем добрая, — когда старые вэнсы на мне, я пишу Нареку, надеясь, что он сразу же мне ответит. — Она мент, — напоминает мне Лида, пытаясь уже скорее успокоить меня, нежели себя. — Да хоть снайпер, — фыркаю я в ответ, — ты видел ее? В ней сколько? Килограмм сорок? — Ты чего так завелся? — даже Коля удивляется моей резкой смене настроения. «Я только отъехал», — отвечает мне Нарек и я выдыхаю, — «что-то случилось?» «Дуй обратно, надо съездить кое-куда. Срочно». Дальше, если честно, все было, как в тумане. Нарек, увидев мое состояние, не задавал лишних вопросов. Мы мчались, как могли, к дому Марины. Я нервно стучал по стеклу своими пальцами, названивая ей. Но, как и ожидалось, телефон абонента временно недоступен, попробуйте перезвонить, блять, позднее. Я и сам не понимаю, почему так бурно реагирую на происходящее. Марину даже подругой сложно было назвать, а я переживаю за нее так, словно мы давно общаемся. Обычно, я стараюсь не привязываться к людям так быстро, охотно избегая этого, но с ней все пошло по пизде. — Рус, я переживаю, — вдруг начинает разговор водитель, кидая на меня обеспокоенные взгляды, — смотри, чтоб приступ не начался, — и их, кстати, с приходом куклы братц в мою жизнь, больше не было. Я уже мог и забыть о том, что болен. Меня ничего не волновало, но сейчас я чувствую, как начинаю трястись. Черт, очень не вовремя. — Все заебись, — отмахиваюсь я от темноволосого парня, — езжай быстрее. — Че случилось? — вновь интересуется он, — будто кто-то умер. — Сплюнь, нахуй, — в приметы я, конечно же, не верю, но сейчас мне было совершенно не до смеха, — мы едем к Марине домой. — К той малышке мусору? — удивляется Нарек, — у тебя шишка что ли горит? — и я понимаю, что друг хотел разрядить обстановку, но, когда я кидаю на него недовольный взгляд, он тут же мрачнеет, — с ней что-то случилось? — Не ебу, — коротко, даже немного раздраженно отвечаю я, — на связь не выходит вторые сутки. — Так, может она просто с парнем? — и я даже закатываю глаза, когда Нарек предполагает такой вариант. — Нет, — резко качаю я головой, — ей не интересны отношения. Она не из тех, кто из-за очередного ебыря, пропадёт, — и пускай я знал ее не так хорошо, но Марина показалась мне другой. Вряд ли ее голову мог вскружить какой-нибудь долбаеб. — Ты ее знаешь не так давно, — я понимаю, что парень пытается просто успокоить меня. Судя по всему, со стороны я выгляжу отвратительно, но его слова мне не помогают. — Мне этого достаточно, — я показываю всем своим видом, что лучше меня не трогать. Обычно, я не веду себя так раздраженно с Нареком, поэтому он должен понимать, что я слишком сильно переживаю. Только недавно я был у нее дома, знакомясь с ее котом, а сейчас я еду, даже не зная, где она и в порядке ли. — А если она не откроет дверь? — Значит будем вышибать, — Нарек чертыхается, услышав мои слова. Я понимаю, что ему совсем не нравится сложившаяся ситуация. — А мусора? — Она сама мусор. — Вот именно. — Ты мне поможешь или нет? — я оборачиваюсь на друга, хмуря сильнее брови. Парень кидает на меня беглый взгляд, а потом сдается, тяжело вздыхая. — А у меня разве, брат, есть выбор? Я всегда тебе помогу. Мы подъезжаем к ее дому, я, честно говоря, готов выпрыгивать из машины еще тогда, когда она не остановилась, но Нарек недовольно шикает на меня. Поэтому я терплю, жду, когда мы припаркуемся и только после этого я вылезаю из тачки. Парень, нужно отдать ему должное, пытается поспеть за мной. По пути блокирует автомобиль, двигаясь, как можно быстрее. Я останавливаюсь у парадной, потому что, блять, не знаю кода. Кидаю взгляд на окна, пытаясь вспоминать, выходят ли ее окна сюда. — Первое препятствие, — Нарек все еще пытается шутить, но я игнорирую его «шутку». Оборачиваюсь по сторонам, на удивление, людей нет, поэтому я даже не сомневаюсь в своем следующем действии. Я дергаю со всей силы за ручку, и дверь охотно поддается мне, с грохотом открываясь. — Пиздец, — удивляется мой друг, хлопая меня по плечу, — не удивился бы, если бы дверь осталась в твоих руках, — в любой другой ситуации я бы усмехнулся, но сейчас залетаю в парадную, — какой этаж? — Не помню, — качаю я головой, — хоть убей, не помню. — Покатаемся по этажам? — предлагает темноволосый, а я, недолго думая, бегу по лестнице вверх, — ну, или так, — слышу я позади себя. Я, честно говоря, не помню, когда бегал вот так в последний раз, не считая беговую дорожку. Окидываю взглядами двери, пытаясь вспомнить, как выглядит входная дверь куколки братц. И почему я не обращаю в обычной жизни внимание на такие детали? Второй, третий, я даже начинаю путаться, а потом нахожу заветную дверь. — Она, — коротко киваю я головой, — ее квартира. — Уверен, брат? — спрашивает Нарек, пытаясь отдышаться. Он, конечно же, не такой спортсмен, как я. — Нет, — вполне серьезно отвечаю я, — я звоню. — Ее соседи подумают, что мы под солями, — вытирает невидимый пот со лба мой друг. — Ой, блять, — отмахиваюсь я, — мне не привыкать. — Тоже верно, — слышу я голос темноволосого. Я стучу в дверь, звоню в звонок, пытаясь прислушаться к звукам за стеной. Практически прижимаюсь своей головой к двери и меня не особо волнует, что обо мне могут подумать. — А если ее здесь нет? — Значит, поедем в мусарню, — я вновь стучусь, сильнее. Появляется желание выбить, к хуям, эту чертову дверь. — Заявление писать? — Не забывай, что она там работает, — кидаю я, уже пиная дверь ногами. Я слышу мяуканье с той стороны. Точно, Сим. Неужели хозяйки нет дома? Кот с той стороны скребется в дверь, пытаясь привлечь к себе внимание. — У нее есть кошка? — Кот, — отвечаю я, вновь стуча в дверь. — Возможно, ее просто нет дома? — после этого вопроса кот начинает мяукать сильнее, словно пытается намекнуть мне, что здесь что-то не так. Я на концертах столько адреналина не получаю, как сейчас. И пускай ее сфинкс меня совсем не привлекает, но мне в этот момент становится тревожно даже за него. — Братан, надо вскрывать замок, — выдыхая, говорю я. — Я тебе че, блять, бандюга, который умеет таким заниматься? — возмущается Нарек, — Рус, ее просто нет дома, — и кот, будто бы специально, начинает мяукать еще сильнее. — Нарек, звони пацанам, я чувствую, что тут что-то не так. — Каким? — Таким, которые смогут взломать этот замок.