Где твои крылья

Мы все потеряли что-то На этой безумной войне…

Облокотившись на холодную каменную плитку тонкими руками, ему, чуть дыша, позволяют аккуратно водить по худой спине, очерчивая грубые шрамы. Кожи касаются прохладные, изучающие-водящие пальцы. Скупая слеза скатилась по щеке. В какой момент все зашло так далеко? Прости меня, молю, прости…- он не произносить это вслух, но слова витают в воздухе, окутывая все вокруг. Он знает, никто бы такого не простил, но это, буквально святое, существо простит ему все. Любую гадость, нож в спину. Польша ангел во плоти, жаль только этого никто не видит. Он всегда готов помочь, такой чистый, открытый, нежный, но одновременно с этим такой убийственно печальный. Эта чертова война потрепала всех. Да, мир пришел, но, боже, какой ценой его добивались... Господи прости, молю! Слеза срывается и кристалликом падает на пол. Тонкие руки обвивают шею, а Германия все водит пальцами по худой спине, чувствуя огромные грубые шрамы. Из всех, кто живет на этой чертовой земле, Польша заслуживал этого меньше всего. -Я давно простил- шепчет бархатистый голос прямо на ухо, душою ощущая застрявшую на языке мольбу, а Германии хочется выть. Как? Как он посмел отнять эти прекрасные крылья? Как посмел причинить столько боли? Как. Мог. Отобрать. Свободу? Он сам их вырвал. Вырвал с корнем. Думал, надеялся, что если не будет проблемы не будет и дикого, слепого отчаяния. Так почему? Почему так больно? Должно же быть наоборот… Поднимая голову, он смотрит прямо в океан печали напротив. Польша улыбается, но только внешне. Глаза зеркало души, ведь так? Но в этих глазах лишь море сожаления и… толика жалости? Но даже так, они– самые прекрасные глаза на земле. Германия корит себя бесконечно, каждый день, каждый миг. -Давно простил.- повторяет Польша, прижимаясь к его груди, рукой вытирая слезы. Но от этого почему-то не легче.