Обитель

В голове стоял шум и гул. Свет мелькал в тёмном коридоре, как маяк в море. Карина шла к нему, ускоряя шаг, начиная бежать по вязкой хлюпающей поверхности. Её затягивало в гудроновую трясину. Казалось, что этой чёрной вонючей жижи тут по щиколотку, хотя было уже по пояс. Но коридор вдруг испарился. Просто взял и исчез, когда щёку обдало жгучим жаром. Карина распахнула глаза и жадно вдохнула воздух. Первым, что она увидела, было лицо Угля. Она сидела за рулём своей тачки и замахивалась, чтобы ударить снова. Но заметив, что Карина очнулась, положила руку обратно на баранку руля. — Слава Богу, ты жива, — сказала она обеспокоенным голосом, хотя выглядела при этом абсолютно равнодушно. — Вырвать тебя из лап той сумасшедшей оказалось очень затруднительно. — После этого она крутанула руль и развернула машину. — От тебя много проблем, Никто. Карина хотела дёрнуть руками, но те были намертво связаны чем-то у неё за спиной. — Ну ничего, — продолжала спокойно рассуждать Уголь. — Теперь, когда мы не в Обители, всё будет хорошо. — Зачем ты меня связала? — тихо спросила Карина. — На всякий случай, — пожала плечами Уголь. — Вдруг ты ещё решишь, что я плохой человек. — А ты хороший человек? — Я человек. — Уголь едва заметно улыбнулась, выезжая на длинную пустую трассу. Дождь уже заканчивался, но на окнах продолжала расти мелкая россыпь капель, а из приоткрытого окошка выплёскивался душный мокрый ветер. Карина прижалась виском к прохладному стеклу, глядя на проносящиеся мимо сосны. Кажется, они уже успели выехать за город. — Зачем ты выкупила меня тогда, в участке? — Что за дурацкий вопрос, — усмехнулась Уголь. — Мы же семья. — Лжёшь. — А ты нет? Карина судорожно выдохнула. — Куда мы едем? — В лучшее место, — продолжая рулить одной рукой, ответила Уголь. — Ты убьёшь меня, как убила Надю? Уголь неожиданно рассмеялась. Это было впервые, когда Карина могла слышать её смех. Он был фальшивый и нарастающий, но одновременно глубокий и какой-то неживой. Под конец Уголь уже не смеялась, а лишь улыбаясь, набирая в лёгкие побольше воздуха. — Я видела тебя на похоронах, — сказала Уголь спокойно, без улыбки. — Ты мне сразу не понравилась. Такая же, как и твоя дохлая подружайка. Заносчивая, любопытная. — Уголь поддала газку, и Карину припечатало к спинке кресла. — А потом ты припёрлась в Обитель. — Ты уже тогда всё знала?.. — С самого первого дня. — Почему сразу не убила? — Я не убийца, — ответила Уголь. — Опять лжёшь. — По крайней мере, не была убийцей, — цокнула она. — После смерти той девочки я поняла, что в этом что-то есть. Некая сила. Притягательная власть. — Слабость. Уголь со всей силы дёрнула рукой, и чужой кулак внезапно прилетел Карине по голове. От неожиданности та вся сжалась. — Не перебивай меня, — предупредила её Уголь, не оборачиваясь. — Ты же за правдой охотилась, маленький сыщик. Вот она, правда-матка, которую ты так желала. — Она резко затормозила и потянула руки к Карине. — Нет… не трогай, — заикнулась девушка, когда Уголь вытащила из её кармана телефон. Поглядев на него несколько секунд, она вышвырнула сотовый из окна. Сразу после телефона Уголь обнаружила в кармане Карины диктофон. Карина закусила губы и сжала руки в кулаки у себя за спиной. Этот диктофон — единственное, что могло гарантировать ей хоть какие-то шансы на выживание. Она начала молиться про себя. Всем, кого знала и в кого до сих пор не верила. — Тот самый, — хмыкнула Уголь и снова завела машину, ткнув по кнопке записи на диктофоне. — Всё-таки рылась в моих вещах, да? Карина молча кивнула. Уголь поднесла диктофон к своему лицу. — Милиция! Милиция! Офицер Ирина Фадеева убивает Карину Гаспарян! Срочно вызовите наряд, — хрипло захохотала Уголь и отложила диктофон в сторону, но не выбросила. — Тот тип, как же его звали… Михаил, твой дружок, был поставлен на это дело с моей подачи. Я думала, что он всё просрёт. У него ровно ноль опыта, а из-за тебя теперь ещё и будет ровно столько же шансов на счастливую жизнь в органах. — Что ты сделаешь? — пробормотала Карина, не сводя взгляда с диктофона, оставленного лежать в подстаканнике. Кнопочка на его дисплее продолжала гореть красным цветом. — Замучаю, — сухо отчиталась Уголь. — Но не волнуйся, ты всё равно этого не узнаешь. — А что будет с Сахаром? — сглотнув ком в горле, Карина нерешительно продолжала спрашивать, хотя больше получать удары по лицу ей не хотелось. — Чем ты её травишь? — Тем, что приносит Гаер, — безмятежно ответила Уголь. Карина видела цифру на дисплее. Авто ехало на скорости под сотку. Из-за этого сердце начинало разгоняться вместе с машиной, и только Уголь выглядела так, словно это была её обычная скорость. Она крепко держалась за руль. Одна её рука лежала на подлокотнике. Ветер раздувал её волосы, но это абсолютно не мешало ей концентрироваться на дороге и вести беседу. — Знаешь, — снова подала голос Уголь. — А ведь первое время я думала, что ты станешь как Волче. Полезным ресурсом. Но ты не стала. И Волче тоже подвела. Её оказалось невозможно приручить. — Волки в цирке не выступают, — сжавшись, огрызнулась Карина. — Я бы поспорила, — хмыкнула Уголь. Немного погодя Карина вновь заговорила: — Где Волче? — Прямо сейчас, кажется, в Обители. С утра я отвезла её подальше и бросила на дороге. Но действие у тех транквилизаторов недолгое. Малышка Волче уже наверняка прибежала домой, чтобы спасти тебя. Как думаешь, кто из этих двоих окажется сильнее, Гаер или Волче? Они как две капельки воды разной температуры, но в то же время такие похожие. Лично я ставлю на Волче. — Уголь метнула в Карину беглый взгляд. Та продолжала сидеть молча и пялиться в окно. — Хочешь узнать ещё что-нибудь, прежде чем умрёшь? — Разве это не глупо? — спросила Карина. — Раскрывать свои секреты тому, кого собираешься убить? Вдруг я выживу? Уголь снова расхохоталась. На сей раз коротко и как-то нервно. — Ты не выживешь, — ответила она, будто у неё не было ни малейших сомнений на этот счёт. — Понимаешь, Никто, у тебя с самого начала не было шанса остаться в живых. С самого первого дня, как ты переступила порог моей Обители. — Обитель не принадлежит тебе. — Да, — неохотно согласилась Уголь. — Обитель принадлежит Сахару, и не только на бумаге. У неё есть то, чего нет у меня. Доброта и отзывчивость, так сильно притягивающая людей и вынуждающая их задержаться, даже если условия отвратительные. Обещаю тебе, что она поживёт ещё какое-то время. Карина нерешительно взглянула на Уголь и спросила: — Почему ты убила Надю? — Я её не убивала, — раздражённо цокнула Уголь. — По крайней мере, не планировала. Так вышло. Ты ведь уже знаешь, что я хочу получить от Сахара наследство? — Да. — Вот и Надя знала. Но эта пронырливая девица пролезла дальше, чем ты, и поплатилась. — Насколько… дальше? — Она выяснила, что у меня есть брат. А у брата есть ребёнок. И этот ребёнок от Сахара. — Так тот мужчина, которого ты «прогнала» из Обители… которого я видела в участке, со шрамом… был твоим братом? — Ага. — Тот самый, что мучил Сахара? — Он её не мучил, — прикрикнула Уголь, и Карина зажмурилась. — Просто иногда наказывал за непослушание. — Он избивал её, — прошептала девушка. — Я тоже её била, — отмахнулась Уголь. — С такими невозможно договориться. Они перестают слушать, если ты не пропишешь им по лицу вовремя. Эта глупая женщина верила, что у неё случился выкидыш. А ещё верила в то, что всех можно приголубить и осчастливить, — Уголь надменно усмехнулась. — Несчастная идиотка. Тех, кого она приводила в Обитель, невозможно было исцелить любовью. Любви на всех не хватит. — Надя рассказала о твоих планах Сахару? — Именно. — И что ты сделала? — Увезла её. — Уголь мельком глянула на Карину. — Прямо как тебя. Но не так далеко, всё-таки это было моё первое обдуманное преступление. Мы выбрали заброшенный дом и вкололи Наде пару витаминок на ночь. Затем я вывезла её вместе с Гаер. Гаер привязала её к стулу, и мы попугали твою подружку. Но потом она начала выделываться, а Гаер в тот период стала заигрываться с алкоголем. Она перепила и схватилась за сухую острую ветку. Я отвернулась. — Уголь отпустила руль и накрыла ладонью свои глаза, продолжая давить на газ. — Затем гляжу, — и тут же убрала ладонь со своего лица, — а у Наденьки из живота торчит коряга, — и положила руку обратно на руль. — Мне пришлось хорошенько проучить Гаер. Никому нельзя прикасаться к моим вещам. Когда Карина услышала это, её начало снова трясти изнутри. Она крепко зажмурила глаза, но фантазия, как назло, стала подкидывать озвученные сюжеты. В её мыслях образовался измученный образ привязанной Нади, из которой торчала сухая ветка дерева. Она шептала одними губами: «Помоги», но никто ей не помог. — Мне пришлось инсценировать убийство. Кажется, та бедняжка уже умерла, когда я засовывала в неё бычки. — Зачем?.. — дрожащим голосом спросила Карина. — Чтобы сбить со следа, — серьёзно ответила Уголь. — В том районе уже год орудовал один псих, что заставлял своих жертв глотать выкуренные сигареты. Это должно было запутать следствие. — Зачем вы так поступили… — А, ты про это. Уголь пожала плечами. Просто пожала плечами, будто у неё не было совести, будто чужая смерть для неё ничего не значила, будто она вовсе не человек. — Так получилось. Так получилось — вот и вся причина. Карину вмиг до краёв наполнила лютая ненависть к сидящему рядом человеку. Она ненавидела Гаер за то, что она сделала. Но больше Гаер, гораздо больше, чем Гаер, Карина ненавидела её — ту, что в Обители звали Уголь — ту, что за Обителью звали Ирой. Грёбаной Ириной Фадеевой, что дьявол во плоти. Натянув гибкий край того, чем Уголь закрепила её запястья друг с другом, Карина вжала большие пальцы в собственные ладони так плотно, что суставы адски разболелись. Но ей всего лишь нужно было немного потерпеть боль. Вытягивая одну руку, она сжала глаза и попробовала выдернуть ту рывком. Ладонь пронзило судорогой. Но Карина попробовала ещё раз. Что-то произошло с её большим пальцем. Как-то неудачно сместилась косточка, и боль стала невыносимой, она замычала, но всё-таки смогла вытащить одну руку, а вторая оказалась на свободе сама собой. — Ты что-то сказала? — спросила Уголь. — Да, — выдохнула Карина. — Я сказала, — она резко вдохнула, — что убью тебя! — и выкрикнула, поворачиваясь так, чтобы прижаться спиной к дверце авто. Она вскинула руки и схватилась за поручень, а ноги вытащила из-под бардачка и со всей силой, что у неё была, ударила Угля подошвой в лицо. Руль тут же оказался вывернут в сторону. Машина на скорости рванула в бок. Карина продолжала целиться Углю в голову и колотить то в стекло, то в водителя. Тачка стремительно слетела с оврага, и машина провисла, ныряя в поле, но продолжала катиться ещё очень долго. Золотые колосья ржи скрежетали по металлическому корпусу автомобиля, пока Карина пыталась вырубить Угля многочисленными свирепыми ударами. Но силы заканчивались, а Уголь всё ещё оставалась в сознании. Схватив Карину за лодыжку, она перевалилась через коробку передач и ударила её в ответ. Карина прикрылась руками и стала бороться за свою жизнь, хватая Угля за лицо и волосы, пытаясь высвободиться от чужого захвата и не забывая пинать её ногами и коленями. — Сука! — рявкнула Уголь, когда машина уже притормаживала. Карина ещё раз прицельно пнула Угля в живот, чтобы оттолкнуть от себя, и открыла дверцу автомобиля. Она выскочила наружу, оказываясь в заросшем поле колючей ржи, и рванула куда глаза глядят. Вытянув руки перед собой, Карина раздвигала колосья, царапалась о них же, спотыкалась о камни и грязь, запыхалась, замучилась. Бежать становилось всё тяжелее. Каждый звук казался звуком преследующей её Угля. Карина слышала, как гудит мотор где-то за спиной. Слышала, как автомобиль проносится всё ближе и ближе. Сил не осталось. Тогда Карина опустилась на корточки и накрыла рот руками. Машина погудела ещё немного. Совсем неподалёку послышался хлопок двери. — Кис-кис-кис, — громкий голос Угля раздался чуть подальше. — Где ты, котёнок? — Зашелестела высокая сухая трава. — Смерть будет быстрой, я обещаю. Карина не дышала, притаилась, пытаясь придумать, как ещё она могла бы выиграть время. Это единственное, что могло её сейчас спасти. Девушка развязала шнурки и сняла с себя один кроссовок. Как следует замахнувшись, она метнула его куда-то в сторону. Трава неподалёку тут же колыхнулась, как только там, куда приземлилась её обувь, раздался звук. Карина слышала, как Уголь отдаляется. Встав с земли, Карина стала тихонько двигаться дальше. Но чем дальше она уходила, тем страшнее ей становилось. Тучи уже давно рассосались. На небо выкатилось закатное солнце. Пели птицы, стрекотали кузнечики, дул слабый летний ветер, и кто-то раскатисто смеялся в диком поле. — А ты не так глупа, — выкрикнула Уголь и сразу после этого выстрелила. От выстрела зазвенело в ушах. Карина непроизвольно осела на землю и накрыла голову руками. Птицы замолкли, притаились кузнечики, затих ветер. Карине казалось, что она слышит, как Уголь перезаряжает пистолет над её ухом. — Где же ты прячешься, Никто? — И снова выстрел. Пуля пробила колосья и унеслась дальше неподалёку от Карины. Девушка поднялась и на трясущихся ногах побрела куда-то в противоположную сторону, стараясь не издавать ни звука. Но выстрелы продолжились. И когда пуля пронеслась совсем рядом, Карина вскрикнула. Это стало её роковой ошибкой. Уголь перестала стрелять, и колосья ржи начали жутко колебаться. Уголь приближалась, а Карина стояла. Стояла слишком долго. Чужая фигура проглянула сквозь золотистую рожь. Только тогда Карина рванула. Колосья хлестали её по щекам и рукам. Она бежала прямо, не сворачивая, перепрыгивая через обваленные ветки и раздвигая препятствия руками. Уголь преследовала её, будто разъярённый хищник. Вот-вот вцепится в горло, но лучше бы она, конечно, пустила ей пулю в голову. Карина уже не надеялась спастись, но и перестать убегать она не могла. Отшвырнув от себя золотистые колоски, она наконец-то выбралась на свободу и выскочила на дорогу. Девушка хотела побежать дальше, в лес, но её схватили за волосы, крепко сжали в кулаке и дёрнули назад. Обратно в этот ад. В эту гудроновую трясину, которая уже не по пояс, а по горло. — Попалась, — с наслаждением прошипела Уголь. Судя по всему, Карина выбила ей парочку, а может, и больше зубов. — Ты не представляешь, какое это блаженство, — обхватив шею Карины сгибом локтя, вещала Уголь, слегка придушивая девушку. Она стояла позади, крепко сжав её одной рукой. Другой Уголь тыкала Карине под рёбра пистолетом. — Пугать, гнать и истязать кого-то. Это лучше, чем алкоголь, чем наркотики, лучше секса. — Ты не человек, — прохрипела Карина, вцепившись пальцами в чужую руку. — Люди все такие, — сплюнув кровь в сторону, ответила Уголь. — Просто большинство, как ты, это подавляют. Смущаются, волнуются о том, что о них подумают, боятся не отмыться. Но всё куда проще, чем они себе воображают. — Поднимая пистолет выше, Уголь надавила им Карине в поясницу. — Скоро ты присоединишься к своей подруге. Передавай привет Надежде Лариной. Карина зажмурилась. Но выстрела не последовало. Вместо этого рука Угля внезапно ослабила силу сжатия, и тогда Карина смогла выскользнуть, одновременно пытаясь откашляться и удержать Угля в поле своего зрения. Какого же было её удивление, когда Карина заметила прямо за спиной у Угля фигуру Волче. Теперь она стояла за спиной и вжимала лезвие в чужое горло. Уголь задрала обе руки, но пистолет не выпустила. — Ты же знаешь, что мне это ничего не стоит, — будто бы прорычала Волче, после чего начала тяжело и часто дышать носом. На ней не было маски, а её бледные впалые щёки порозовели, судя по всему, из-за бега, и на лице заблестели капли пота. Прищурившись, Карина заметила, что на другом конце поля стояла чья-то машина. — Знаю, — усмехнулась Уголь и отпустила пистолет. Тот упал на землю прямо перед Кариной. — А ведь это я спасла тебя от тюрьмы. — Ты всего лишь блоха, — процедила сквозь зубы Волче, плотнее вжимая лезвие в чужую шею. — Не дёргайся, если хочешь пожить ещё немного. — Волче, — с обречённой радостью прошептала Карина. Волче наградила её тяжёлым взглядом, но вместе с тем облегчённо выдохнула. На её белой рубашке виднелись следы крови. Кровь была даже на её лице, и Карина заметила несколько свежих рассечений на коже Волче, будто бы от ножа. Но кроме всего этого, Карина обратила внимание на её ногу. Вся штанина Волче была в крови. А из разорванной ткани продолжала сочиться кровь, судя по тому, как пятно разрасталось. — Вот видишь, Никто, я оказалась права, — продолжала болтать Уголь. — Гаер вряд ли бы уступила ей по силе. Всё дело в мотивации. — Заткнись уже, — не выдержала Волче, оставляя небольшой порез на чужой шее. — Действуешь на нервы. — Стоять! — из поля послышался знакомый голос. Карина снова прищурилась, и наконец-то заметила Эша, что выпрыгнул из колосьев и, весь запыхавшийся, начал взбираться по склону вверх. Его униформа истрепалась, но следователь выглядел абсолютно целым и невредимым. Это обнадёживало. — Руки за голову! — продолжал кричать Эш, приближаясь к девушкам. Отсканировав Карину беглым взглядом, парень радостно улыбнулся, но решил воздержаться от празднования, сразу приближаясь к Волче и Углю. — Ну ты и сволочь, конечно, — произнёс он, вытаскивая из своего кармана наручники. — Не по регламенту работаете, Михаил, — ухмыльнулась Уголь. — Да мне насрать, — огрызнулся следователь, надевая на неё наручники. — Пошевеливайся, — и толкнул Угля обратно в поле, ведя перед собой. Эти двое пошли первыми. Карина нагнулась, чтобы подобрать пистолет. Они с Волче двинули прямо за ними. Сердце продолжало бешено колотиться прямо в рёбра, изнутри пробивая мелкой дрожью. Тяжело было успокоиться после пережитого. Взгляд Карины носился по сторонам, а особенно внимательно Карина смотрела перед собой, готовая в любой момент применить пистолет, если Уголь решит бежать. — Ты как? Карина вздрогнула, даже притом что Волче заговорила тихо. — Жить буду, — шёпотом ответила девушка, бросив на Волче короткий взгляд. Она прихрамывала. Судя по всему, кто-то ранил её. — Ты была в Обители? — Да. — И видела Гаер? — Да. — Это она сделала? — не сводя взгляда с ноги Волче, спросила Карина. — Да. У Карины перехватило дыхание. Она отвела взгляд и уставилась перед собой, нервно отмахиваясь от колючей дикой растительности. — Я не убила её, — вдруг доложила Волче, и Карина снова начала дышать. — Но если она не истечёт кровью к нашему приезду, это будет чудом. Слова Волче не порадовали Карину, но, выбирая между Волче и Гаер, она бы наверняка выбрала Волче. Она думала, что между этими двумя вообще можно выбирать, лишь минуту. Как только минута кончилась, Карина осознала, что безумно рада видеть Волче прямо сейчас. Она снова спасла её жизнь. Её бессмысленную жизнь, посвящённую мести. Что бы на это сказала Надя? Почему-то Карине хотелось думать, что она была бы рада за неё, за то, что Карина смогла обрести хотя бы такой стимул жить. Даже если он был временный. — Как там Сахар? — спросила Карина. — Спит, — ответила Волче. — Ей что-то вкололи, но вызвать скорую я не успела. Сядем в тачку и наберём. — А как ты добралась сюда? — Этот тип, — Волче ткнула пальцем в спину Эша, — нелепый ментёнок. Он сновал рядом с домом, не заперев машину. Я уже собиралась её подрезать, как вдруг этот бессмертный прыгнул на лобовуху и стал умолять меня этого не делать, иначе его подружка умрёт. Хватило одного вопроса, чтобы понять, что мы заодно. — И что это был за вопрос? Волче повернула голову в сторону Карины. Она немного поглядела на неё, раздумывая о чём-то своём. Затем она задрала край своей рубашки и стала протирать им влажное от жары лицо. Волче поморщилась от боли. Ткань контактировала со свежими порезами. Карина бесшумно вздохнула и закатала собственный рукав, протягивая руку к лицу Волче. Та шепнула нечто бессвязное, пока Карина осторожно протирала лоб и виски Волче. Когда Карина закончила, Волче продолжила идти молча, и Карина, решая не досаждать, пошла вслед за ней. Подобравшись к машине, Эш приказал Углю сложить руки на капот. Именно это она и сделала. Эш повернулся к девушкам, что только вышли из поля. Его глупое лицо озарила широкая улыбка. Он был безмерно счастлив видеть Карину живой и невредимой, так что она улыбнулась ему в ответ. Но в этот же момент улыбка Карины померкла. — Осторожно! — крикнула Волче. Уголь выхватила пистолет из поясного кармана Эша и резко оттолкнула его плечом в сторону. Уголь заглянула в прицел. Дуло смотрело в Карину. Карина смотрела в глаза Углю. Уголь уже нажала на спусковой крючок, когда Эш бросился на неё, чтобы отнять оружие. Карина моргнула. Затем ещё раз. Её сердце перестало биться на долю секунды из-за колючего страха, что щекотал, подобно колосьям ржи. Прямо перед её лицом мелькнула белая, как снег, макушка, которая тут же поползла вниз. Карина протянула руки, на автомате хватая Волче, чтобы та не упала. — Волче, — растеряно позвала её Карина, пытаясь удержать девушку. — Волче, тебя задело? — голос Карины дрогнул. Она взглянула вниз. Из ноги Волче продолжала вытекать кровь, но сил в чужих коленях не оставалось. Удержать тело Волче становилось всё тяжелее. — Задело? — Судорожно ища глазами следы от пуль, Карины начала шарить ладонью по чужому животу. Они обе осели на землю, пока Карина выискивала след от выстрела. — Волче, — продолжала звать её Карина, обхватив белый затылок. Карина провела рукой по лицу Волче, убирая волосы. Её ладонь окрасилась в липко-красный. Её сердце перестало биться. В бледном лбу Волче зияла дыра от пули. Серые глаза последний раз блеснули, прежде чем потухли, обратившись в два хрустальных камня. Тело Волче обессилело. Карина не могла удержать даже её голову, из которой продолжала вытекать кровь. Она была повсюду. Всё было в крови Волче. Постепенно перед глазами Карины образовалась рябь. Зрение ухудшилось, то ли песок попал, то ли из-за ветра глаза пересохли, не суть. На лицо Волче стали падать капли слёз Карины, которая больше её не звала. — Твою мать! — орал Эш, борясь с сопротивлением Угля. Он прижал её к земле коленом и уже достал шокер, чтобы обезвредить. Карина не хотела верить. Не хотела верить, и всё. Это просто страшный сон, из тёмных недр которого снова подступала невыносимая мигрень. Всё возвращалось на круги своя. Может, Волче вообще никогда не существовало? Карина просто вернётся туда, откуда пришла — в липкий холод, одинокую сытость, монотонную боль и безмятежное одиночество, в котором нет запаха Джарум Блэк. Там вообще ничего нет. — Хватит уже! Лежать! Карина не помнила, как в её руке оказался пистолет. Она просто оставила Волче там и поднялась на ноги. Сделала несколько шагов, словно покинула собственное тело, и приблизилась к Эшу. Она не знала, как снять оружие с предохранителя, но в этом не было никакой необходимости. Из него уже можно было стрелять. Уголь глядела на Карину, скаля рот в самодовольном оскале. Она не верила Карине. Не верила в серьёзность её намерений. — Карина? — встревоженно позвал её Эш, задрав голову. И Карина направила дуло на Уголь. — Карина! Раздался выстрел.

***

Земля была мокрой и холодной, а похороны вышли скупые и безлюдные. Эш выкопал две ямы с небольшим отдалением друг от друга. Так попросила Карина. Угля они просто зарыли. Оставили там, под слоем земли, никак не обозначив её местонахождение. А на могилу Волче Карина отказалась смотреть. Эш всё сделал сам. Сам вырыл яму, сам захоронил, сам воткнул большую острую палку и привязал сверху ленточку. Сам же и отмолил, как умел. Вернувшись в машину, он бросил лопату на дороге и сел за руль, хлопнув дверцей. Они сидели в автомобиле в тишине, ночью, в лесу. Никто из них не смел заговорить. Всё это казалось каким-то нереальным сюжетом книги, просто историей, рассказом, небылицей. И только они вдвоём понимали, что всё это по-настоящему. Что теперь это — их страшный секрет. Что отныне они сообщники, по рукам и ногам связанные ситуацией, произошедшей здесь пару часов назад. — Я верну тебя в город, а потом отгоню ту машину, — доложил Эш, будто робот, и завёл мотор. Все всё понимали. Им нельзя было заявлять о случившемся. Эш сказал, что не хотел бы, чтобы Карина села по вине такой сволочи, как Уголь. А Карина не хотела, чтобы кто-то произносил вслух, что Волче мертва. Для неё Волче теперь — пропавшая без вести, и Карина будет её искать. Дорога до города заняла от силы час, и то только потому, что Эш плёлся как черепаха, притормаживая на каждом знаке. Проезжая мимо Выхино, Карина вдруг заподозрила неладное. Отстегнув ремень, она высунулась в окно. — Ты чего? — спросил Эш. — Как-то многовато пожарных, скорых и милиции, — сухо ответила девушка. — Это ж Выхино, — не придал значения опасениям своей подруги Эш и сильно пожалел об этом спустя ещё пять минут. Если бы он знал, что произошло, то наверняка сразу бы отвёз Карину к себе домой. Когда они уже оказались на нужной улице, Эш наконец-то понял, почему на Выхино оказалась служба спасения. И Карина поняла. Обитель горела. Горел весь дом. Ребята ещё не подъехали ближе, но видно огонь было уже сейчас. Из окон четвёртого этажа валил густой дым. При старании можно было разглядеть подпалённые, полыхающие занавески в общей комнате, а также догорающие книги на чердаке. Карина не стала ждать, когда Эш преодолеет пробку, и выскочила из машины на ходу. — Да куда же ты! — прикрикнул следователь и свернул на обочину, выбежав за ней следом. Карина неслась к дому. Так же быстро, как неслась прочь от Угля. Толпившиеся на улице люди, в халатах, тапочках, пижамах, просто прохожие, они все не позволили Карине пробиться дальше, будто уберегли от этого. Она могла только стоять снаружи и смотреть, как вода в аквариуме на кухне закипает. И как рыбка колыхается в нём, перевернувшись кверху пузом. В глазах отражался огонь, что разгорался лишь сильнее за счёт порывов ветра. Кто-то хотел унести тайны Обители вместе с собой. Быть может, это сделала Волче. Или Зазола, или Сахар, или… Гаер. В любом случае, чуть позже Карина обнаружила на улице пирсершу и несколько других девочек. Они набросились на Карину, схватили за щёки и кинулись обнимать её, захлёбываясь в душераздирающем рыдании. Кто-то горевал по своим скромным пожиткам, кто-то плакал по погибшим в несчастном случае, другие же просто поддались моменту утраты. — Обитель никогда не была хорошим местом. Это был их дом. Семья. А семью, как известно, не выбирают. — Отложив последний листок на стойку, Карина взглянула на притихшую аудиторию. В первом ряду расположилась комиссия. Это были уважаемые люди. На втором ряду сидели преподаватели, некоторых из них Карина даже знала лично. А на третьем и следующих рядах находились её одногруппники, ребята из старших курсов и просто заинтересованные слушатели. Ещё в самом начале выступления Карины присутствующие относились скептически к троечнице-первокурснице. Однако серьёзный подход Карины смог затмить их предубеждения. Карина рассказала им всю историю с самого начала. Историю жизни Надежды Лариной. И про отношение к ней сокурсников, и про ситуацию в доме, про побеги в ныне несуществующую Обитель, и про тяжёлое расследование, что провёл Михаил Кондратьев по прозвищу Эш. Но некоторых подробностей Карина предпочла избежать. В глазах сидящих на пятом ряду девушек Карина обнаружила и гнев, и стыд, и много чего другого. В словах Карины, по-журналистски лишённых субъективного мнения, некоторые узнали себя. Дальше лишь вопрос времени, когда поползут очередные гадкие слухи о нелёгкой жизни Надежды Лариной, к чьей погибели многие приложили руку — и у них это прекрасно получилось. На последнем слайде Карина продемонстрировала аудитории адрес, на который мог прийти любой желающий, чтобы навестить Надежду и принести ей что-нибудь в подарок. Пока что Карина была единственной, кто туда вообще приходил. — Спасибо за внимание, — поблагодарила своих слушателей девушка и стянула с себя резинку. В её руке тут же блеснул браслет из зелёного бисера. Она время от времени использовала его вместо резинки. Надев украшение обратно на руку, Карина собрала свои распечатки и вышла из-за трибуны. Она на ходу накинула на себя рюкзак и покинула аудиторию, оставив присутствующих томиться в сладком послевкусии недосказанности. Как оказалось позднее, в том ужасном пожаре погибла хозяйка Обители, Мария Истратова. Её надгробие стояло на том же кладбище, где была захоронена Надежда Ларина. Кто-то от руки, чёрным маркером, подписал её любимым прозвищем. Мария Истратова быстро стала вновь просто «Сахаром». На могиле Сахара постоянно появлялись цветы. Люди складывали там не только их, но и конфеты, а также другие сладости, кто-то даже приносил игрушки, шампанское, красивый и вкусный алкоголь. — Ты уверена? — спросила женщина, протягивая Карине бумаги. — Абсолютно, — ответила девушка, подхватив валяющуюся на столе ручку. — Так не понравилась журналистика? — Это просто не моё, — подписавшись в нужных листах, Карина обратно передала бумаги с заявлением об отчислении. — Спасибо вам за всё. — Приходи через пару дней, мы соберём твой пакет документов, — улыбнулась женщина. Карине пришлось вернуться домой, к отчиму и матери. Но долго с ними она прожить не смогла. Девушке слишком понравилось быть свободной и необременённой чужими прихотями и требованиями, так что Карина сняла комнату через пару месяцев, сразу как поднакопила немного деньжат. Только вот что-то чудное происходило с их квартирой. Время от времени Карину с соседкой пугал внезапный ночной свист дверного звонка. Это могло длиться очень долго, пока кто-то не открывал дверь, чтобы выглянуть в подъезд. Но там всё время оказывалось пусто. Сперва они пытались угрожать, затем пробовали поймать хулиганов, а потом просто перестали реагировать. Со временем эти ночные посещения сошли на нет. Чуть позже, через несколько месяцев, Карина смогла связаться с Надей. Как оказалось, Надя отделалась условкой, хотя её репутация и была запачкана. Она рассказала Карине о неких подробностях, что всё это время не давали той спокойно спать. Судя по описанию Нади, одной из нападавших на неё была Гаер: короткие зеленоватые волосы, безумие во взгляде, высокий голос, нервное хихиканье и множество бисерных украшений. Остальных перечисленных Надей девушек Карина не смогла вспомнить. Зато девушку, которая чуть позже подошла к Наде, чтобы помочь, Карина узнала сразу. Это была Зазола. Надя сказала, что эта девушка переписывалась с ней через блокнот. В этом же блокноте она сообщила Наде, где искать Обитель. По хребту Карины пронёсся холодок после всего того, что она узнала. Несмотря ни на что, жизнь потихоньку стала налаживаться. Эш завёл новое дело на имя Алексея Фомина. Он поклялся, что обязательно разберётся с этим ублюдком и добьётся справедливого наказания. Карина передала ему диктофон с записью и все имеющиеся улики. Эш пообещал распоряжаться ими разумно, чтобы не подставить Карину под удар. Всё возвращалось на круги своя. После того пожара девочки встретились у Обители ещё спустя какое-то время, чтобы разобрать утерянные вещи. Некоторых из присутствующих Карина хорошо знала. Пирсерша раздавала уцелевшие книги и одежду, а подлиза и девчонка с пирсингом ей помогали. Даже Фор присоединилась к процессу, приведя с собой уже знатно окрепшую грубиянку. Увидев Карину, эта парочка стала подтрунивать над её нелепым внешним видом и другими визуальными дефектами. Кажется, Фор и грубиянка совсем спелись. Хотя это больше не расстраивало Карину, а напротив вызывало какую-то странную, ностальгическую улыбку. — А что случилось с Зазолой? — спросила грубиянка, помогающая расфасовывать одежду по пакетам. Девочки переглянулись и пожали плечами. Никто не знал, куда делась Зазола после пожара. Её тело не нашли, как и не нашли её вещей. Казалось, будто Зазолы никогда и не существовало. Она просто исчезла. Единственное, что сохранилось — это её блокнот. Последний блокнот, которым она пользовалась примерно месяц. — Это кому-нибудь нужно? — выкрикнула грубиянка, вертя тот самый блокнот в руке. Карина подсуетилась и приблизилась к ней, выхватывая вещицу из чужих рук. Грубиянка фыркнула: — Да забирай, — и буркнула: — На, вот, ещё один хлам. Дневник Волче. У Карины загорелись глаза, когда перед её лицом грубиянка махнула чёрной утолщённой тетрадью. — Ну? — подгоняла девушка. — Брать будешь? — Волче никому не разрешает в него смотреть… — А Волче хрен знает где, — выкрикнула Фор, что разгребала коробку по соседству. — Видать с Углём на пару свинтила, чтоб за пожар не загреметь. — Бери, — настояла грубиянка. — Или мы сожжём это вместе с остальным хламом. В итоге Карина всё-таки забрала и дневник Волче. Другие чужие вещи делить она не стала. Зато Фор чуть не подралась с кем-то за велосипед, что остался в наследство от Волче, а Карина просто собрала свои уцелевшие манатки и распрощалась с девочками. Больше они не виделись. Прошло целых два года. Карин с Эшем сидели в том самом кафе. Парень укутался в здоровую чёрную толстовку. Под его глазами растеклись большие и тёмные круги, которые всё никак не хотели исчезать, сколько бы следователь не спал. — Слушай, — сказал Эш, помешивая свой кофе ложечкой. — Я тут на днях с одним чуваком в участке познакомился. В общем… их приняли за распитие, но компашка показалась мне любопытной. — И? — Разглядывая модный журнал, Карин вытащила из коктейля вишенку и закинула себе в рот. Стильная девчонка в кожаной майке сидела на краю кресла и покачивала ногой, подпинывая носком кроссовка Эша, что совсем его не радовало. — Да твою-то мать, — тихонько выругался следователь. — Могла ещё ярче накраситься, а? — Эш достал руку из кармана и лизнул большой палец, после чего провёл им под глазом Карин. Кончики других его пальцев всколыхнули неряшливое каре девушки. — Ты похожа на девушку лёгкого поведения, подруга. — В чужом глазу соринку видишь, — хмыкнула Карин, шлёпнув его по руке и откинувшись на спинку дивана. — Сейчас так модно. Она глядела то на Эша, то на свои звенящие браслеты на запястье, то в окно, катая во рту вишенку вместе с мятной конфетой. — Знаешь, чему нас учат на курсах визажа? — спросила Карин. — Без понятия, — безрадостно откликнулся Эш. — Нас учат не обращать внимания на чужое мнение. Учат нести себя, рекламировать и так далее. Удобно быть блёклым пятном. На нём можно нарисовать что угодно. Так и с людьми. — Раскусив вишенку, Карин сплюнула косточку в ладонь и бросила её на стол. — Сегодня ночью я не спала, но благодаря макияжу, — Карина выдавила из себя рабочую улыбку и ткнула указательными пальцами в своё лицо, — ты этого даже не заметишь. — Ясно, — тяжело выдохнул Эш, затягивая шнурки на своей толстовке. — Значит, наши взгляды на жизнь наконец-то пересеклись. — Это почему же? Эш молча взглянул на Карин. Он не стал ничего отвечать, лишь закатал один из своих рукавов. Под тёплой толстовкой следователь скрывал гематомы. Следы от наручников виднелись на его исхудалых запястьях, и просто синяки всех видов и размеров стелились по всей коже. Как Уголь и обещала, даже после своей смерти она превратила жизнь Эша в сущий ад. Хотя Карин продолжала предлагать ему уволиться, Эш отвечал, что не может себе этого позволить. Слишком глубоко вошли могильные иглы. — Так вот, — откашлялся Эш, опустив рукава. — Того типа зовут Денис… Шахов Денис. — Денис, — знакомясь с новым именем, повторила Карин, глядя на людей, что сновали на улице. — Ага, — кивнул Эш. — У него есть своя компания, но он не называет их компанией, или друзьями, или вообще как-то, как ещё принято называть людей, с которыми ты зависаешь. — А как он их называет? — Семьёй, — тихо ответил Эш. — Он сказал, что создал эту компанию, чтобы выжить. Мне показалось, что это очень похоже на… — Обитель, — закончила его мысль Карин, пристально глядя в окно. — Да, именно. Так вот, он предложил нам… Карин прищурилась. Там, на другой стороне улицы, стоял крайне знакомый ей человек с нелепыми ассиметричными хвостами зелёного цвета. Пристальный взгляд этого человека пробирался Карин под кожу, пробуждая глубоко зарытые воспоминания. Когда автобус наконец-то отъехал от остановки, Карин начала вглядываться в оставшихся там людей, но того человека там уже не было. Он либо уехал, либо был её галлюцинацией. — Так, что ты думаешь? Повернув голову на голос Эша, ничего не расслышавшая до этого Карин просто кивнула. — Думаю, ты подсядешь, — сказала она. Эш незаметно усмехнулся, опуская глаза в свою чашку с кофе. — Нет, правда, — настаивала Карин. — Это незабываемые ощущения. — Значит, мне ему позвонить? — Звони. — Вытащив из рюкзака упаковку с конфетами, Карин положила на стол рондо и лёгким движением отправила ту катиться в сторону Эша. Этот парень редко употреблял. По крайней мере, так могло показаться. В действительности Эш предпочитал делать это в одиночестве, не беспокоя посторонних. И Карин прекрасно об этом знала. Просто иногда предлагала. Из вежливости. Парень молча глядел на конфеты, прежде чем его категоричный настрой оказался сломлен. Иногда провокации Карин срабатывали на ура. Эш достал одну рондо и запульнул себе в рот. — Немедленно, — улыбнулась Карин.