Осколки

Инк осторожно протянул руку и взялся за ручку балконной двери. Он смотрел куда-то в пустоту, еле улавливая отдаленный шум откуда-то с нижнего этажа. Он просто смотрел перед собой, не решаясь наконец открыть чертову дверь, за которой его могло ждать разочарование. Нет… Оно уже ждало его там, заручившись встретиться с коварной болью. Пусть бездушному и не давно чувствовать, но та боль, которая преследовала Инка уже несколько месяцев, брала власть даже над ним. Но отчего-то скелет не особо противился, точно отдаваясь в ее ледяные руки, представляя, как было бы туманно на душе, будь она у него. Рука дрогнула, все еще держась за ручку. Инк нащупал в кармане колбу с краской, думая, стоило ли вообще ее брать. Но уверенность в том, что только сильные эмоции смогут заглушить терзающую его пустоту была неоспорима. И поэтому Инк покрепче сжал в кармане колбу, одновременно желая ее использовать, и страшась этого. Он знал, чего ждать по ту сторону двери, ведь уже ровно три месяца правда ходила за Защитником по пятам, дыша в спину и наваливаясь на плечи. Но все равно… Надежда была жива где-то внутри. Пусть и умирала с каждой секундой, с каждой прошедшей вечностью. Инк попытался обнадежить себя: может быть, Дрим позвал его поговорить о чем-то другом? Может быть, наконец все разрешилось, и он зря так волнуется, думая о плохом? Может быть… может быть… Фаланги пальцев непроизвольно крепче сжали ручку двери. Инк раздумывал, неуверенно глядя в пустоту. Внутри него шла осточертевая за эти месяцы борьба, но на лице ничего не отражалось. Даже зрачки приняли простую форму и потеряли свой цвет, хотя краска еще не выветрилась до конца. Инк очень хотел, почти дышал желанием наконец оборвать эту борьбу, но вместе с тем понимал, что причин для этого может быть лишь две — победа или поражение… Защитник Вселенных неожиданно для самого себя распахнул дверь, не смея больше сомневаться, ведь сомнения могли привести к слабости. Инк остановился у порога, безвольно опустив руки. Он смотрел, кажется, все также в пустоту, но не сводил взгляда с монстра, застывшего у деревянной ограды, точно статуя. Даже приглушенный хлопок дверью не заставил его пошевелиться, и это было плохим знаком, еще ближе подталкивающим к жестокой правде. Инк медленно закрыл дверь, растягивая момент, боясь, что лишь одно слово выдаст его сожаления. Свежий вечерний воздух казался ему разряженным и горьким, которым невозможно дышать, а далекий шум крон деревьев, качающихся от легкого ветра, напоминал гул молчаливых судей. Судей, что ждали своего часа, чтобы незаметно подобраться со спины. Не отрывая взгляда от прислонившейся к ограде фигуры, Инк осторожно поравнялся с ней, повернувшись к двери спиной. Прохладный ветер ударил монстру в лицо, но тот даже не моргнул. Он неотрывно смотрел в глаза стоящего рядом Дрима, склоненного вниз, смотрящего куда-то в темную даль. Сейчас мягкий теплый свет, лившийся с коридора и окон первого этажа, был таким недосягаемым и призрачным, что Инк не замечал ничего, кроме сумеречного мрака. А голоса, что-то весело обсуждавшие внизу, смешались воедино, превратившись в бессмысленный похоронный хор. Ему хотелось противиться ему, но опечаленное лицо когда-то вечно счастливого Хранителя позитива не давало ему ни шанса подумать о лучшем. Инк неуверенно протянул руку и еле ощутимо коснулся плеча Дрима, тут же отдернув ее, словно кости поразили электрическим током. Но даже после этого молчаливый Хранитель не шелохнулся, продолжая смотреть в даль. От этого Инку стало еще хуже, что-то сдавило в груди, а дыхание прервалось. Ему тоже хотелось посмотреть вдаль, но он слишком боялся отвести взгляд. Может быть, это все лишь сон? И столь знакомый монстр исчезнет, стоит потерять его из виду? Но вот наконец Дрим очнулся, будто бы ото сна. Он посмотрел на Инка, все еще не проронив ни слова. Точно думал, что его мысли можно прочитать и так, но Инк так не умел. Им обоим, видно, хотелось нарушить тревожное молчание, но никто не хотел заговаривать первым. А сумерки все сгущались… Инк отвел взгляд, чувствуя, как легко его эмоции читаются во взгляде. Он поежился и провел рукой по деревянной ограде, раздумывая, сколько усилий стоит Дриму понять, что он испытывает. Тот всегда знал, что чувствуют люди и монстры вокруг него, но никогда не знал своих чувств. Должно быть, это и погубило Хранителя. Их взгляды вновь пересеклись, столкнувшись, точно два тонувших судна. У Дрима были теплые, желтого цвета глаза, отливавшие золотом и блестевшие звездами. С ними не могли сравниться белые точки в глазницах Инка, еле заметно мерцающие холодными оттенками в лучах незримого светила. Странно, что даже сейчас этот чудной скелет с солнечный взглядом умудрялся смотреть все так же тепло, разве что печальнее обычного. Что-то дрогнуло в лице Дрима и он резко отвернулся, сложив руки на ограждение. Он думал о чем-то, наверняка переживал, но ничего не говорил, ведь слова могли сделать только хуже. Но это молчание, поглощающее всю уверенность Инка, лишь мучило и уничтожало, его невозможно было терпеть. И он решился заговорить первым, молясь, чтобы произнесенные слова казались спокойными. — Сегодня холодный вечер, — тихо промолвил Инк, заметив, что при звуках его голоса Дрим перестал так отчаянно сжимать перила. — Я думаю, сегодня теплее обычного… — спустя пару мгновений, ответил Хранитель. Он осторожно обернулся, голос его звучал приглушенно и смиренно. Инк старался никак не показывать своих эмоций, но Дрим удивительным образом улавливал даже те блеклые намеки на них, которые переживал Защитник. И, должно быть, одна из них особенно зацепила его, потому что Дрим вдруг перестал казаться таким отчужденным и холодным. Тихо вздохнув, Хранитель свесил руки вниз. Инк напрягся, услышав, что голос его все так же хриплый и слабый, как и последние три месяца. Ничего не изменилось после их крайней встречи, и глупо было даже надеяться на то, что все беды вдруг волшебным образом разрешаться. Нет. Реальность куда труднее и безразличней, чем может казаться. — Как ты себя чувствуешь? — плохо скрываемое отчаяние вдруг вырвалось наружу вместе с этими словами. Инк не смог его удержать, и голос его сорвался. Те тусклые тени эмоций вдруг вспыхнули, и белые зрачки обрели форму голубо-серых ромбов. — Я? — Дрим удивленно посмотрел на Защитника Вселенных. Он почему-то улыбнулся, правда, улыбка получилась слабой и вымученной, быстро погаснув. — Я всегда в порядке, ты знаешь об этом, Инк. Собственное имя, произнесенное опустошенным голосом, стало одновременно и раскатом грома, и ударом раскаленным жезлом по камню. И пусть Дрим спокойно смотрел на него, стараясь улыбаться как прежде, Инк не мог ответить ему тем же взглядом. Голубо-серые ромбики в его глазницах сменились на небесно-голубые квадраты. Его взгляд дрогнул, когда Дрим попытался улыбнуться светлее, но лишь предал их общие ожидания, вновь отвернувшись. Инк выдохнул и тоже отвернулся, размывающимся взором глядя во тьму. Он задолго до этой встречи планировал их разговор, придумывал, что сказать, но сейчас эти красноречивые речи исчезли из памяти, несмотря даже на то, что их пришлось заучивать, чтобы не забыть. Но только все зря. Никакие слова не могли помочь ни одному из них. — Зачем ты позвал меня?.. — еле слышно спросил Инк, чувствуя, что начинает терять спокойствие. Комок в горле и давящая на грудь боль становились все сильнее, все крепче завязывали узел на его шее. — Я лишь хотел увидеть тебя, Инк… — ответил Дрим, странно спокойно и задумчиво глядя вдаль. — Кто знает, сколько еще времени осталось… И тут он зашелся в кашле. Ужасном, удушающем кашле, который заставил Инка вздрогнуть всем телом и обернуться к нему. Дрим повернулся к нему, одной рукой держась за ограждение, а второй закрывая рот. Его охрипший голос и судорожно вздрагивающие руки испугали Инка как в первый раз, хотя такие приступы уже стали привычны в отношении Хранителя позитива… Инк бросился к нему и, не зная как помочь, просто взял за руку, с беспокойством глядя в глаза Дриму. Тот перестал кашлять так же внезапно, как и начал, наконец подняв взгляд и отставив руку ото рта. Защитнику Вселенных стало по себе, а перед глазами помутилось, стоило ему заметить на перчатке насыщенно-красную кровь, что струйками стекала с руки еле заметно дрожащего Хранителя. — Я так привык, что почти не чувствую боли! — попытался пошутить Дрим, но, столкнувшись взглядом с Инком, тут же замолчал. Он молча смотрел на свою руку, рассматривая каждую каплю крови, точно причудливые зеркала. И, словно завороженный, не мог отвести взгляда. И если бы Инк внезапно не схватил его руку, это могло бы продолжаться вечность. — Как ты можешь так говорить… — Инк потерянно смотрел на Дрима, судорожно сжимая его руки, но словно не чувствуя их. — Как ты можешь оставаться таким спокойным?! Его голос сорвался на крик, а молчавшие все это время страх, волнение и горе вдруг показали себя, все разом накинувшись на беззащитного перед ними монстра. Инк отчаянно искал в глазах Дрима ответы на свои вопросы, ждал слова утешения, но так и не получил ответа, лишь печальную улыбку и опустошенный взгляд золотых, точно солнце, глаз. Хранитель мягко освободил свои руки и вновь повернулся к сумеркам, облокотившись на перила и тут же осунувшись, точно прячась от неудобных расспросов. Он не смотрел на стоящего рядом скелета, но почти физически ощущал его эмоции. И это было почти так же невыносимо, как и та ужасная боль, что тяготила душу. Инк печально выдохнул и встал рядом, обняв себя. Его знобило, хотя вечер и правда выдался теплее предыдущих. Мучившая его неизвестность, страх за завтрашний день — все это медленно, почти незаметно убивало Защитника, постепенно разрушая его светлые надежды, все еще живущие где-то на затворках сознания. Вдруг Дрим рассмеялся, заставив Инка удивленно посмотреть на него. Да, этот смех был таким же хриплым и даже болезненным, но отдавался той давней звонкостью и был все таким же искренним, как тогда, когда он смеялся в последний раз перед роковым днем. Он заворожил Инка, который не смел отвести взгляда от вдруг посветлевшего Хранителя. На миг ему даже показалось, что все стало как прежде, что Дрим вновь счастливый и здоровый. Правда, всего на миг… — Я вдруг вспомнил, как однажды Эпик хотел показать нам фокус с чашками и случайно разбил ту, что принадлежала Рэду. Тот здорово разозлился и хотел было начать ругаться, как вдруг что-то подтолкнуло меня сказать, что чашку разбил я, — рассказывал Дрим, мечтательно глядя куда-то в затянувшееся темными тучами небо. Беспечная улыбка на его лице казалась такой нереальной… — Ты бы видел, как вытянулось лицо Рэда! Он тут же смутился и забормотал, что это мелочи и что не стоит волноваться… А Эпик еле сдерживал смех, стоя за его спиной и одобряюще кивая мне… Дрим замолк, но не перестал улыбаться. Лишь зажегшийся было в его глазах сияющий огонек потух, вновь сделав взгляд безжизненно-пустым, лишь намеками отдающим былой жизнью. Инк вслушивался в каждое произнесенное им слово, точно впитывая то мимолетное счастье, которым было насыщенно внезапно откровение Дрима. И пусть для Инка эта история ничего не значила, он тоже улыбнулся, зная, что она многое значит для Дрима. — А ты… говорил им? — осторожно спросил Инк, и слабая улыбка исчезла с его лица. Дрим тоже поник, в его взгляде промелькнула вина, что так часто навещала Хранителя последнее время. — Нет, — сдавленным тоном ответил он, глядя на свои руки. Он старался говорить спокойно, но Инк без труда выловил в его голосе горькую печаль. — Я не хочу… беспокоить их… Понимаешь? — Но они ведь все равно узнают, — Инк сказал это, только чтобы не потерять только завязавшийся диалог. Но на самом деле его мало волновала команда Дрима, зовущая себя «Рассветом». Даже что-то хорошее было в ответе Хранителя. Инк с волнением заметил, что, как последний эгоист, в глубине души радуется тому, что Дрим не доверил такую важную правду даже своей команде. Это осознание смутило Защитника Вселенных и он спешно отрекся от этих мыслей. — Да, я… знаю… — Дрим обреченно вздохнул, голос его дрогнул. Взгляд забегал из стороны в сторону, выдавая беспокойство и страх. Как бы Хранитель не пытался казаться смирившимся со своей участью, он боялся утра не меньше. Инка задела эта мысль. Он осторожно придвинулся ближе и заглянул в глаза Дриму. Тот отвернулся, прикрывая глаза рукой. И пусть ничего не говорило об этом, но было ясно, что он до смерти напуган и просто пытается не казаться слабым и беспомощным. Дрим никогда не любил жалость к себе, не любил, когда окружающие обращали внимание на его проблемы, какими бы они ни были. Но Инка все это сейчас совсем не волновало. Он наклонился и медленно, но уверенно отодвинул руку Хранителя от его лица. Не глядя ему в глаза, Инк сжал ее в своей руке, переведя взгляд в безмолвную тьму. Он знал, что делает все правильно. Спустя пару секунд Дрим заметно расслабился и перестал прятать глаза, сжав его руку в ответ. Они молчали, слушая тишину, ведь говорить ничего и не нужно было. Любые слова лишь омрачили бы безмолвие. Дрим осунулся и закрыл глаза, когда душа где-то внутри вдруг отдалась гулким, слабым ударом, вновь замолчав. Эхо точно отразилось в воздухе, хотя вечерняя тишь оставалась такой же спокойной. Хранитель с грустью во взгляде сжал ткань одежды на груди, чувствуя, как душа слабо трепыхает внутри, лишь изредка, совсем уж редко, отдается болезненными ударами. Он посмотрел на стоящего рядом скелета, а потом на свою руку, которую крепко сжимала его рука. Дрим едва улыбнулся. Пусть надвигающаяся тьма все ближе, он рад, что Инк сейчас здесь, рядом с ним. Так и уходить будет не так печально и одиноко… Хотя, с другой стороны, ему ли не знать, что почувствует Инк, доведись ему остаться до конца? Стоит распрощаться с ним до того, как душа совсем перестанет стучать. Дрим хотел было сказать о том, что уже поздно и пора прощаться, как вдруг Инк резко выровнялся и отпустил его руку. Удивительно, но он улыбался, пусть все так же скорбно, но одновременно с этим и тепло. Дрим тут же осекся, боясь, что своими словами только усугубит то отчаяние, что отражалось во взгляде Защитника Вселенных, несмотря на кажущуюся радостной улыбку. — А ты помнишь, как объяснял мне, почему тебе нравится желтый цвет? — спросил Инк, глядя в глаза Хранителю позитива, и даже не пытаясь скрывать смесь отчаяния и странного воодушевления в голосе. — Кажется, припоминаю… — Дрим неуверенно улыбнулся, не понимая, почему Инк решил заговорить про это. Инк продолжал смотреть на него, а в его глазницах мелькали фигуры и цвета, совершенно неожиданных сочетаний, пусть все таких же блеклых оттенков. Он ухватился за старое воспоминание, которое до сих пор дарило те же эмоции, то же тепло, словно бы с тех пор не прошло сотни лет. Инк прекрасно осознал, почему вдруг схватил Дрима за обе руки и фальшиво воодушевленным тоном заговорил про это. Он чувствовал, что ночь не вечна, а ему так не хотелось, чтобы она заканчивалась… Не хотелось думать о правде и реальности, о настоящем. И чтобы избежать разочарования и подступавшей боли, Инк вдруг нырнул в воспоминания, когда они с Дримом были только вдвоем, вместе бороздили просторы Мультивселенной и вместе проводили время. Это были те воспоминания, где Дрим был здоровым и страшно счастливым, где он — Инк — еще не знал всего того, чего знает сейчас, но даже так был вполне счастлив. Ему просто хотелось продлить время, проведенное с самым дорогим монстром во всей Мультивселенной. Хоть на пару минут забыть, что от неизбежного не спрятаться… Дрим неспешно шагал рядом с ним, покачиваясь на носках и с интересом провожая взглядом проходивших мимо людей и монстров. Эта приветливая Альтернативная Вселенная, в которую Инк занес их совершенно случайно, ошибшись при телепортации, оказалась такой спокойной и солнечной, что Дрим уговорил друга ненадолго задержаться в ней. Не то чтобы Инк сильно хотел этого, учитывая, что он помнил о важности задачи, что стоит перед ними, однако отказать Дриму ему всегда было трудно. И вот они вместе бредут по зеленому парку, а по пути им встречаются обычные, вполне счастливые жители этого городка, которые приветливо улыбаются Дриму, который махает рукой каждому, кого встретит. Инк вел себя более сдержано, но улыбался каждый раз, когда улыбался Дрим, просто чтобы разделить его умиротворенное счастье. — Инк, смотри! Какие чудесные цветы! — Дрим вдруг сошел с тропинки и присел перед растущими желтыми одуванчиками. Поддаваясь легкому ветру, они чуть покачивались, а капли росы на маленьких лепестках удивительным образом не падали на землю. — Это просто одуванчики, Дрим, — рассеянно улыбаясь, ответил Инк. Склонив голову на бок, он с интересом наблюдал за тем, как его друг осторожно срывает один из цветов. — Да, но они такого красивого желтого цвета! Как думаешь? — Дрим звонко рассмеялся, так, как умел только он. Держа в руках маленький одуванчик, он улыбнулся и закрыл глаза, на миг став очень похожим на солнечный цветок. — А тебе нравится желтый цвет? — продолжал разговор Инк, когда они отправились дальше по дорожке. Ему очень хотелось узнать больше о Дриме, с которым познакомился не так давно — всего пару месяцев назад, если считать от даты освобождения Хранителя из камня. — Мне просто нравятся одуванчики, — пожав плечами, задумчиво ответил Дрим. Он поднял руку с цветком, чтобы лучше его разглядеть. — Есть что-то особенно красивое в этих простых цветах. — А желтый цвет? — продолжал допытываться Инк, не обращая внимания на то, что сталкивается с идущими навстречу прохожими. Он смотрел только на Дрима, который раздумывал над ответом. — Да, он мне тоже нравится, — наконец ответил Хранитель, лучезарно улыбнувшись. — Этот цвет напоминает мне о солнце, об огне, о молодых звездах и… яблоках. Дрим замолчал, погрузившись в свои мысли. Инк ничего ему не ответил. Он незаметно поднял руку и нащупал на поясе колбочку с ярко-желтой краской и улыбнулся, тут же опустив ее. «Мне желтый цвет напоминает о тебе», — опустив взгляд, подумал Инк. Вдруг солнечный парк давно забытой Вселенной сменился темным балконом, деревянные перила которого ограждали от тягучей тьмы, что спустилась на землю, пока Инк пребывал в воспоминаниях. Защитник вздрогнул, пронзенный напоминанием, что находится в настоящем, и что Дрим прямо сейчас стоит возле него. Инк посмотрел на Хранителя позитива, который не сдвинулся с места за все время молчания и не сказал ни слова. Пусть сейчас Дрим уже был не таким, как раньше — незаметно стал старше, более сдержанным, опечаленным и усталым, — он все еще напоминал Инку желтый цвет. Теплый, как солнце, живой, как огонь и сверкающий, как звезды. Только вот прежнего блеска в глазах не было. А ведь именно он походил на капли росы, умудрявшиеся не падать на землю с покачивающихся от ветра одуванчиков… Дрим шевельнулся, заставив Инка очнуться от своих мыслей. Он отпустил руки Хранителя и повернулся спиной к перилам, глядя на просачивающийся из-под двери свет. Дрим сложил руки на груди и повернулся ко тьме, точно этот непрошеный свет мог обжечь его. Бросив взгляд на него, Инк вдруг вспомнил другое — другое время, другое место. Вспомнил, и вновь закрыл глаза, с радостью погружаясь в воспоминания. Дрим, взволнованный как никогда прежде, метался из стороны в сторону, держась за голову. Инку передалось ему настроение, но он продолжал молча наблюдать, сидя чуть в стороне. Ходящий туда-сюда по Дудл-сфере Хранитель волновал его, но Инк понятия не имел, что в его словах так обеспокоило друга. — О звезды, ну почему ты не сказал мне раньше?! — сетовал Дрим, мотая головой. — Инк, это же так важно! — Что такого в том, что тот город немного разрушился? — недоуменно спросил Инк. — Я ведь спас АУ! А какой-то там город не так важен. Люди отстроят его заново, если понадобиться. Главное, что я остановил Эррора! Гордый собой Инк облокотился на спинку стула и забросил ногу на ногу. Однако в миг оказавшийся рядом Дрим так громко ударил по столу, что не подскочить на месте было невозможно. — Опять тебя волнует только Эррор! — воскликнул Хранитель, сердито глядя на друга. Таким Инк его еще никогда не видел и был даже удивлен, что такой монстр, как Дрим, вообще способен на злость. — А как же бедные люди, погибшие во время вашей битвы или те, кто лишился дома или родных?! — Дрим, успокойся… — отшатнувшись, пробормотал Инк, не готовый к тому, что его начнут отчитывать. Он тоже попытался нахмуриться, но вид рассерженного Дрима выбил его из колеи. — Это всего лишь один маленький городок… — Маленький городок? — Дрим опешил, пораженно глядя на Инка. — Какая разница! Там жили ни в чем не повинные люди, которые стали жертвами твоего необдуманного поступка! Инк сложил руки на груди и хмуро посмотрел на друга. Отпив немного от колбы с зеленой краской, он сменил взгляд на обиженный и отвернулся. Краем глазницы Инк заметил, что Дрим осекся и перестал хмуриться, испуганный его эмоциями. — Послушай, Инк, но… — уже не сердито, а скорее грустно произнес Дрим. — Нет! Ты послушай меня! — вспылил Инк, резко повернувшись к нему. Пришла очередь Дриму отшатнуться в сторону. — Я спас АУ от полного уничтожения? Спас! Я остановил Эррора? Да, остановил! Так что я сделал не так?! Инк потянулся было за красной краской, но Дрим перехватил его руку. Он выглядел немного испуганным, но и виноватым тоже. Это заставило Инка сбавить обороты и усмирить свои эмоции. Он не должен злиться на Дрима, не должен… — Я рад, что ты спас Вселенную… — осторожно произнес Хранитель спустя пару минут молчания. Он слабо улыбнулся, и Инк с досадой заметил, что не может не улыбнуться в ответ. — Но жизни людей и монстров не меньше нуждаются в спасении. Пойми, Инк… Победа над Эррором это не предел мечтаний. — Я так и не говорил… — буркнул Инк. — Конечно, в первую очередь для меня важно спасти АУ, а не победить его. — Вот и славно, — Дрим облегченно выдохнул, заметно расслабившись. Улыбнувшись, он протянул руку. — Мир? Инк вдруг соскочил с места и бросился к Дриму, заключив его в объятия. Он крепко обнял его, зажмурившись. Хранитель сначала растерялся, но тут же обнял Инка в ответ, улыбнувшись. «Я не хочу ссорится. Не хочу огорчать тебя, Дрим…» Вернувшись к реальности, Инк встряхнул головой и пару раз моргнул, привыкая ко тьме, которая сильно контрастировала с белизной Дудл-сферы. Он несколько секунд смотрел в никуда, переживая последние мгновения этого воспоминания, как вдруг подскочил на месте и круто развернулся к Дриму. Дриму настоящего времени. Он молча стоял рядом. Одна рука безвольно опущена на ограждение, а вторая сжимает одежду на груди. Уставшее, измученное выражение лица Дрима, столь дорогого для Инка монстра, сопровождалось опечаленным, опущенным взглядом побледневших глаз. Поддавшись порыву, Инк метнулся в сторону Дрима и заключил его в объятия, такие же крепкие, как и когда-то давно. Тот не сразу очнулся, гораздо позже, чем прошлый Дрим, но тоже улыбнулся и обнял его в ответ, несмотря на ослабевшие кости и пропитанные кровью перчатки. Они простояли так несколько минут, но Инку показалось, что эти минуты тянулись всю ночь. Вот, кажется, уже и рассвет… Но нет, все в порядке. Это просто Дрим чуть отодвинулся, чтобы посмотреть ему в глаза. Защитник Вселенных перестал дышать, глядя в ответ странно растерянным взглядом, точно не ожидал, что лицо Хранителя вдруг станет таким обеспокоенным. Инк осторожно отстранился и неловко улыбнулся, облокотившись спиной на ограждение. Он перевел взгляд в сторону, не понимая, но прекрасно чувствуя, что со всеми этими воспоминаниями боль в груди притупляется, хотя ничто не могло замедлить время или еще ненадолго оттянуть приближающийся печальны конец. Он посмотрел на Дрима, который так и стоял на месте, сложив руки на груди. Он рассеяно улыбался, но взгляд выдавал его напряжение. Хранитель точно хотел сказать что-то, но все не решался, а слова рвались наружу. — Не говори ничего… — шепотом посоветовал Инк, слабо улыбнувшись. Дрим тут же кивнул, облегченно выдохнув. Он вновь повернулся к двери спиной и закрыл глаза, наслаждаясь свежим ночным воздухом. Инк снова отвернулся и закрыл глаза, чтобы проще было погрузиться в следующей воспоминание, которое уже очень давно теплилось в душе. Странно, что он умудрился не забыть его, хотя с тех пор прошло чуть менее года. Инку было страшно интересно, помнит ли тот день Дрим, но спрашивать его сейчас совсем не хотелось — Хранитель выглядел задумчивым, не стоило отвлекать его от своих мыслей. Инк растерянно смотрел по сторонам, крутясь во все стороны. Он пытался разглядеть в собравшейся толпе людей и монстров Дрима, которого потерял из виду минут десять назад. Хранитель вдруг убежал, крикнув, что скоро вернется, и выглядел он при этом очень взволнованным. Но пусть они и находились во вполне безопасной АУ, Инк все равно беспокоился за друга. Где же его носит? Скоро начнется мероприятие, на которое Дрим его и притащил, а сам убежал куда-то. Волнение все нарастало. Инк уже подумывал отправиться на поиски потерянного друга, как вдруг кто-то налетел на него со спины, чуть не столкнув на землю. Инк в последний момент успел обернуться и подхватить летящего вниз лицом Дрима за руки. — Вот ты где! — немного сердито воскликнул Инк, поднимая Хранителя на ноги. — Ты заставил меня волноваться! — Прости! — отдуваясь, пробормотал Дрим. Он очень торопился назад, раз все никак не мог выровнять сбившееся от бега дыхание. — Я искал кое-что… для тебя. Дрим выровнялся и лучезарно улыбнулся. Инк растерянно улыбнулся в ответ, не понимая, о чем идет речь. Тогда Хранитель позитива потянулся к своей сумке и вытащил оттуда блокнот с твердой белой обложкой и жестяную коробку карандашей с полупрозрачной крышкой. Дрим смущенно улыбнулся в ответ на искреннее удивление в глазах друга. — Это тебе! — Дрим протянул блокнот и коробку Инку, тут же опустив взгляд в землю. — Я подумал, что именно такой подарок тебе бы понравился… Ты ведь только недавно рассказал мне, что любишь рисовать, вот я и… Он запнулся и несмело поднял глаза на подозрительно молчаливого Инка. А тот во все глаза смотрел на подарки, удивление его все нарастало. Инк наконец посмотрел на Дрима, без слов спрашивая, за что был столь щедро одарен. — Понимаешь… Я тут узнал об очень необычном празднике, что отмечают люди, — второпях принялся объяснять Дрим. — Он называется День рождения. Ежегодно каждый человек отмечает такой день, когда все поздравляют его и дарят подарки. Я не знаю даты твоего… создания? Но решил, что сегодняшний солнечный день отлично подходит для праздника! Дрим выдохнул и замолчал, с волнением глядя в землю. Инк несколько секунд переводил пораженный взгляд с полученных подарков на Хранителя, а затем вдруг рассмеялся. Весело и счастливо, как никогда прежде легко. — О, ты такой чудной, Дрим! — воскликнул Инк, спешно пряча блокнот и коробку. — Это чудесный сюрприз! С этими словами он с благодарностью обнял Дрима, постаравшись вложить в эти объятия всю радость, что его охватила. Инк счастливо улыбался, закрыв глаза. Это первый и самый лучший День рождения в его жизни! Инк повернулся к Дриму, глядя на него с той же благодарностью, как смотрел тогда. Он часто говорил Хранителю, что он страшно чудной монстр, но при этом такой замечательный… Дрим всегда умудрялся удивлять его, неожиданно даря воспоминания, которые после надолго отпечатываются в памяти. И эта искренняя забота, беспокойство… — Ты такой чудной, Дрим… — тихо произнес Инк, но Дрим его услышал благодаря идеальной тишине, что стояла вокруг них. И поднял удивленный взгляд, который тут же сменился на столь привычный, но неповторимый — теплый, легкий и счастливый. А потом Дрим рассмеялся. Тем же хриплым, уставшим голосом, но искренне и что ни на есть по-настоящему. Инк взволнованно смотрел на него, его взгляд немного дрожал. Не хотелось, чтобы этот миг кончался. Пусть Дрим навсегда останется здесь, пусть будет вечно счастливым. Но эти мечты казались Инку эгоистичными. Хранитель сам выбрал смириться, не принимая ничью помощь. Чудом было уже то, что Дрим пригласил его поговорить перед тем, как все закончится. — Ты тоже очень странный монстр, Инк, — произнес Дрим, глядя на Защитника Вселенных. Взгляд его был задумчив. — И мне всегда нравилось это в тебе. Он улыбнулся и замолчал, вновь погрузившись в какие-то свои мысли. Его душа гулко дрогнула, но все слабела с каждой минутой. Дрим смотрел во тьму, он казался спокойным и умиротворенным, если бы не еле заметно дрожащие руки. С каждой минутой ночь приближалась к концу… Инк хотел сказать что-то, чего сам не знал. Подбодрить? Пообещать, что все будет хорошо? Нет, это было бы глупо. Дрим и сам прекрасно знает, что «хорошо» уже никогда не будет, а пытаться опровергнуть это стало бы чистейшей ложью. А Дрим не любил ложь. Никогда. — Эй, Дрим! Только не говори, что ты обиделся! — Инк нагнал быстро идущего друга и положил руку ему на плечо, останавливая. Дрим остановился и посмотрел на него. Странный взгляд был в тот момент у Хранителя… Смесь разочарования и печали, однако ни намека на обиду. Но это самое разочарование, холодный блеск в серьезных глазах были еще хуже. — Я не обиделся, — отрезал Дрим, нахмурившись. Он вглядывался в лицо Инка, точно искал что-то в его взгляде. — Все в порядке. — Ага, так в порядке, что ты резко развернулся и пошел в обратную сторону! — с легким недовольством ответил Инк, не отпуская плечо Хранителя. — Пожалуйста, объясни, что я опять сделал не так! Дрим устало выдохнул и осторожно снял руку Инка со своего плеча. В этот момент он вдруг стал совсем другим, каким Инк его еще не видел. Серьезный, собранный, он точно собирался отчитать непослушного ребенка за очередной глупый проступок. От его взгляда стало не по себе. Инк впервые задумался над тем, что не всегда его жизнерадостный друг улыбается, как ни в чем не бывало. Что он, оказывается, тоже умеет быть серьезным. — Ты солгал мне, Инк, — упавшим голосом произнес Дрим. Он смотрел на Инка все с тем же колющем разочарованием. — Кажется, я объяснял тебе, что ложь — это ужасно. — Но это было для твоего блага! — воскликнул Инк, подбоченившись. — Как бы ты расстроился, если бы я сказал тебе, как есть: тот раненый монстр погиб, его не смогли спасти! Ты ведь всегда беспокоишься за других. — Да, я бы расстроился, — не стал отрицать Дрим, во взгляде его промелькнула горечь. — Но зато ты бы сказал мне как есть, сказал бы правду! А своей ложью ты подтвердил, что считаешь меня недостойным этой правды, считаешь ранимым ребенком, который не способен пережить трудностей! — Я так не считаю! — с отчаянием воскликнул Инк, с мольбой глядя на друга. Он крепко схватил Хранителя за плечи, не давая ему отвернуться. — Я просто не хотел, чтобы ты расстроился! — Инк, — жестким тоном отрезал Дрим, не глядя Инку в глаза. — Пожалуйста, отпусти меня… — Нет! — громко выкрикнул Инк, не давая другу договорить. — Я так не считаю! Дрим вздрогнул и поднял глаза. Несколько долгих мгновений они смотрели друг на друга. Хранителю позитива вдруг стало тревожно, когда в глазницах Инка — монстра, о котором он беспокоится больше всех на свете — все чаще замелькали голубые и синие фигуры. Он тут же перестал хмуриться, виновато глядя на него. Дрим не хотел его расстраивать. — Прости, — тихо произнес Хранитель. Его тон заставил Инка ослабить хватку, а потом и вовсе отпустить друга. — Это мне нужно извиняться… — буркнул в ответ он, отведя взгляд. — Ты прав, я не должен был тебе лгать. Прости. Я не считаю тебя слабым. Вместо ответа Дрим устало выдохнул, а на его лице появилась слабая, но искренняя улыбка. Он обнял Инка и закрыл глаза, вдруг почувствовав, как сильно устал от этого спора. Да и негатив, который он испытал за эти несколько минут, пошел ему во вред. Инк осторожно обнял Дрима в ответ, придерживая ослабевшего Хранителя. Посмотрев по сторонам и не заметив никого подозрительного рядом, Инк телепортировался в Дудл-сферу. «Я не должен был тебе лгать». Инк посмотрел по сторонам. Свет на первом этаже стал слабее, а голоса, болтающие внизу, тише и спокойнее. Защитник Вселенных посмотрел на Дрима. Тот стоял с закрытыми глазами, почти не дыша. Казалось, что Хранитель не живой вовсе, если бы не дрожь, сотрясавшая его тело. Инк печально смотрел на Дрима. Подумав немного, он протянул руку и положил ее ему на плечо. Хранитель позитива не шелохнулся, но открыл глаза. Рассеянно глядя в никуда, Дрим медленно перехватил его руку и сжал в своей. Волнение Хранителя передалось и Инку. Он придвинулся ближе и, наклонившись, заглянул ему в глаза. Дрим ответил неуверенным взглядом, однако немного забавный вид Инка рассмешил его. Прикрыв рот рукой, он глухо рассмеялся, повернувшись к нему лицом. Инк улыбнулся и взял руки Дрима в свои. Они простояли так пару минут, пока Хранитель вдруг не прервал молчание. — Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил он, озабоченно глядя на Инка. — Это мне у тебя спросить нужно, — тише, чем требовалось, ответил Защитник, не отпуская его руки. Улыбка его угасла. — Как думаешь, скоро ли… — Да, — твердо ответил Дрим, невероятно ясным голосом. Он серьезно, но все так же печально смотрел на Инка. — Я чувствую это. — Ты хочешь, чтобы я ушел? — Инк понимал, что скорее всего получит положительный ответ и очень боялся его услышать. Крепче сжав руки Дрима, он с волнением и мольбой смотрел на его. Он ответил не сразу, раздумывая, должно быть, как лучше поступить. Внутри боролись две силы: одна требовала, чтобы Инк ушел, ведь он точно не сможет пережить увиденного, но другая настаивала, что он — Дрим, Хранитель позитивных эмоций — не сможет встретить конец смиренно, если останется один. — Нет… — покачал головой Дрим, опустив голову. — Пожалуйста, останься. Инк ничего не ответил и даже не улыбнулся. Он молча смотрел на Хранителя, не отпуская его рук, словно так мог удержать его здесь, рядом с собой. И этот миг вдруг ясно напомнил Инку тот день, с которого все началось. Точнее, тот день, когда Дрим наконец решился рассказать ему правду… Инк что-то увлеченно рисовал в блокноте с твердой белой обложкой, сидя в Дудл-сфере, окруженный бесчисленным количеством белых листов-Вселенных. Их легких шелест завораживал, навевая вдохновение для, может быть, не самых идеальных, но по-своему красивых набросков. Ничего не предвещало беды. Защитник Вселенных спокойно рисовал все, что приходило ему в голову, не поднимая головы. Поэтому он не сразу заметил, что в Дудл-сфере кто-то появился. Только когда гость подошел ближе, Инк наконец поднял голову и посмотрел на него. Перед ним стоял Дрим, который уже давненько не наведывался к нему. Говорил постоянно, что слишком занят, что проблем в Мультивселенной навалом, что команда требует внимания. Нельзя отрицать, что Инка немного раздражало то, что в последние годы Дрим перестал уделять ему того же внимания, что и раньше. Конечно, ведь у него теперь есть новые друзья, новые обязанности… Но даже просто увидеться с ним стало труднее. Поэтому Инк и не знал, как реагировать, когда увидел стоящего перед собой Дрима. Только когда он понял, что Хранитель чем-то взволнован и в целом выглядит неважно, то тут же прогнал все негативные мысли и поднялся на ноги, отложив в сторону блокнот. — Привет, Дрим! — улыбнувшись, Инк поприветствовал своего друга, но тут же осекся, заметив, как печально на него смотрит Дрим. — Что случилось? Тебе нужна помощь? — Да… — коротко ответил Хранитель, вдруг обняв сам себя. Его взгляд дрожал, было видно, что он все не решался сказать что-то очень важное. Инк переполошился. С беспокойством глядя на Дрима, он схватил его за руку и подвел к стулу. Хранитель сел, но не почувствовал себя лучше. Не зная, как помочь, Инк сел рядом с ним на колени, с волнением глядя на странно молчаливого друга. — Что случилось? — повторил Защитник Вселенных. С каждой секундой страх его нарастал, он чувствовал, что беда, с которой пришел Хранитель позитива, очень страшная. Дрим промолчал, осунувшись. Он дрожал, но явно всеми силами пытался успокоиться, чтобы наконец ответить. Инк терпеливо ждал, стараясь не показывать своего страха. Ему пришлось выпить немного желтой краски, чтобы перебить свои эмоции. — Прости, что не сказал тебе раньше, Инк… — еле слышно пробормотал Дрим. Он поднял голову, слабо улыбаясь, но взгляд его дрожал. — Стоило сказать до того, как стало ясно, что уже ничего не изменишь… — Да что случилось?! — не вытерпел напряжения Инк, вскочив на ноги. Он со страхом смотрел на самого важного в своей жизни монстра, но никак не мог помочь, и от этого ему становилось еще страшнее. Дрим судорожно выдохнул и вдруг резко успокоился, опустив голову. Инк медленно сел обратно, не сводя взгляда с него. Хранитель подвел руку к груди и вызвал свою душу — золотое яблоко, — которая отозвалась не сразу, но все еще появилась. Инк замер, зрачки в его глазницах вдруг потухли. Кажется, в тот миг замер весь мир, вся Мультивселенная, остановилось само время. Он смотрел на почти не бьющееся золотое яблоко, слабо трепетавшее над рукой Дрима. Душа была сломана. Страшная трещина пронзала ее прямо посередине, разделяя на два истерзанных осколка. Они кое-как держались на весу, лишь каким-то чудом оставаясь вместе. Казалось, любое дуновение ветра могло с легкостью разорвать слабую душу, чья золотистая энергия почти исчезла, потеряв свой прежний блеск. — Я-я… — пробормотал Дрим, задохнувшись. Он осекся, не отводя взгляда от своей души. — Не спрашивай ничего, пожалуйста. Это… — Спрячь ее! — вдруг громко воскликнул Инк. В его голосе звучал невероятный ужас, тревога, никогда прежде не испытываемые им. Эти слова испугали Дрима и он тут же исполнил просьбу. Они молчали, не глядя друг на друга. Дрим, опустив голову, вздрагивал от каждого дуновения легкого ветра, что гулял по Дудл-сфере. А Инк пытался сдержать эмоции, разом нахлынувшие на него. Он хотел узнать, почему это произошло. Но одновременно с этим боялся услышать ответ… — Кажется, светает… — тихий голос Дрима вернул Инка к реальности, заставив вздрогнуть всем телом. Он посмотрел в ту же сторону. И замер, с неверием глядя на постепенно поднимающееся солнце, чьи красные и оранжевые лучи медленно становились длиннее, освещая просыпающуюся землю. Небо голубело, а тьма уходила на запад, туда же, куда и черные тучи, всю ночь скрывавшие месяц и звезды. Почему ночь закончилась так быстро? Почему время идет так быстро? Почему… Инк посмотрел на Дрима, и его душа обязательно бы сжалась в груди, будь она у него. Хранитель позитива молча наблюдал за рассветом, словно бы забыл о том, что он должен принести. Взгляд его точно застыл, а дрожь прошла. Солнечные лучи должны были вот-вот осветить лицо Дрима — такое спокойное, но одновременно с этим печальное. Он медленно отпустил деревянные перила и повернулся к Инку. Вдруг почувствовав слабость в ногах, Дрим оступился и чуть не упал, но Инк быстро среагировал и успел подхватить его. Хранитель поднял на него взгляд, крепко держась за его руки. — Я не уверен, что смогу вынести эту боль. Прости… — Дрим покачал головой, шепотом произнеся эти слова. Он не отрывал взгляда от Инка, а солнце все поднималось и поднималось… Его душа раскалывалась, разваливалась на глазах, хрустела тонкими осколками в руках, тяжелела в груди. Но почему-то Дрим без боя принимал свою судьбу, как обычно спокойно улыбаясь, глядя в глаза дорогому другу. Инк не знал, что сказать. Он держал самого важного во всей Мультивселенной монстра, не давая ему, ослабевшему, упасть. И смотрел ему в глаза, видя в них отражение своего немого горя. — Я не дам тебе умереть. Не оставляй меня, — эти слова были глупыми, совсем уж бесполезными, но других у Инка не нашлось. Он крепко держал Дрима, не давая ему упасть, ведь больше него боялся вдруг отпустить, поддавшись эмоциям. — Спасибо, что ты пришел побыть со мной… — Дрим с трудом говорил, ему было тяжело дышать, а с каждой секундой времени оставалось все меньше. — Именно тебя я и хотел видеть. — Почему? — упавшим голосом спросил Инк. Он ощущал, как стремительно выветривается краска, что его эмоции все притупляются, но не мог взять краску, ведь тогда бы пришлось отпустить его. — Почему меня?.. Дрим, скажи мне, почему я?! Но Дрим лишь улыбнулся. Он чувствовал, как все труднее ему удается удерживать себя от безвольного падения. Чувствовал, как жалкие осколки прежней души рвутся разорваться, разлететься в разные стороны, лишив его жизни. Но не мог оставить все так. — У меня нет души, Дрим… — Инк почти ничего не чувствовал. Лишь боль почему-то осталась, не желая уходить. Он откуда-то знал, что его зрачки потеряли свой цвет, став безэмоционально белыми. Но боль осталась… — Я знаю, — просто ответил Дрим, устало выдохнув. — И это совсем не важно, что бы там не говорили другие… Я — Хранитель позитивных эмоций, Инк. Мне ли не знать, что твои эмоции всегда были самыми искренними и самыми сильными, среди всех, кого я знал… Дрим вдруг отпустил его и, не удержавшись, все-таки упал на пол, закрыв глаза. Инк тут же опустился на колени перед ним, пытаясь привести в чувство. Рука, сама потянувшаяся в карман, вытащила колбу с голубой краской. Только эмоции сейчас могли притупить горящую внутри боль. — Дрим… Дрим. Дрим! Но он не ответил. Не успел, должно быть. Инк опустил руки, его взгляд потух. На его глазах ослабевшее тело самого дорогого для него монстра исчезло, растворившись в солнечных лучах и утренней трели птиц. Одна лишь диадема осталась нетронутой, с тихим стуком упав на пол. Инк взял ее в руки и прижал к груди, чувствуя, как голубая краска, которой он выпил слишком много, начинает действовать. Под пение птиц и шелест крон могучих деревьев вставало рассветное солнце, освещая своими лучами землю и одиноко стоящего на коленях монстра, сжимавшего в руках диадему. Он вздрагивал, а слезы катились по его щекам. Казалось, мир расцвел. Только такой солнечный день мог стать днем смерти такого чудесного, вечно счастливого монстра, который сам походил на солнце. Только в такой день Инк мог улыбнуться сквозь слезы, чувствуя, что Дрим не ушел навсегда. Что они еще встретятся…