ночь

почему-то он выглядит отталкивающе. ведет себя странно, странно разговаривает. он привык звонить поздно ночью, хриплым голосом рассказывая про странных людей, которые ночами ходят по его комнате. черные, абсолютно черные. пустые, невероятно пустые личности. все куда-то спешат, все заперты тут. он привык просыпаться от тонких женских рук, которые настойчиво сжимали его шею, попутно царапая белоснежную кожу. — и я опять проснулся рано, в крови блять! — Кир вновь жалуется на свои проблемы. все время забывает про то, что до смерти пугает Сережу. — так может быть ты перестанешь поздно ложиться, пить так часто? — Акумов, вероятно, самый позитивный человек планеты. глупый, наивный, но искренний. ему не понять никогда Курседова, и все же. — я…я нет. и тишина. после нескольких секунд неловкого молчания, звонок прерывается. ноги, что еле держали полупьяное тело, пошагали в спальню. — вы, сука! не трогайте меня! черные силуэты обернулись, смотря на источник шума. близко, близко, они слишком близко. почему они идут, почему подходят? Курседов, закрыв глаза, прорывается в толпу видений. сам парень падает на кровать, осматривая потолок, по которому бегают различные жуки. на люстре вовсе висела какая-то тварь, которая точно скалила зубы на парня. вероятно, именно оно душит его ночами, на пару с той девушкой, ее он не спутает ни с кем. длинные, волнистые волосы парили в воздухе, словно в воде. костлявые руки, длиннющие ногти, которые были хлеще скальпеля. два светящихся круга, которые имитировали глаза. окно. опять там кто-то подглядывает. кто-то очень противный. прошлой ночью этот кто-то пытался разбить окно. то кулаками в стекло стучит, то просто взглядом прожигает. утро, они все боятся утра. в это время нет ни одной твари. яркий свет, что способен их распугать, почему-то не включается никогда. только вот куда они деваются, когда исчезают? Кир отчетливо помнит до цветущее утро, когда белое пламя прожигало неизвестных. после этого вся спальня пахла акацией и пеплом. черный порошок минут через десять уже испарился. никто не верил, вообще. Акумов — как глоток свежего воздуха. только он не называет его психом, только он не считает его отталкивающим. почему-то с ним было не страшно. в первый майский день он все-таки пришел. — я, пожалуй, пить не буду. — снова этот, фактически, ребенок берет на себя всю ответственность. удивительно, но этот человек умел успокоить. неосознанно, но умел. у него особая аура. действует лучше, чем накурка.

***

— да, они там. медленно открыв дверь, Сережа понял, Курседов не врал. свет из коридора, что в теории освещал спальню, чудом потух. лишь отблеск луны с окна давал возможность осмотреть всех тех непонятных, которые поселились тут недавно. перешагнув через порог, Акумов обомлел. на его же глазах силуэты…они медленно превращались в дым. Кир в жизни такого не видел, даже под утро такого не бывает. подойдя сзади, тот слабо сжал плечи возлюбленного. вспышка, пустота. — Кир, это что, блять, за дела?! — я…я готов поклясться, я видел нимб…