Секунду назад было нежно и тихо, Летали, шептали, любили, затихли. И так без конца…
Безмятежное, лениво-сонное утро воскресенья было вероломно испорчено как-то резко и совсем бестолково одной фразой: — К нам приедет мой брат. Пренеприятнейшее, блять, известие. Хорошо, что не ревизор. Дима от удивления оторвался от телефона, посмотрел на напряженного Олега. Тот нервно дергал коленом, покусывая губу и гипнотизируя телефон диким взглядом. — Неожиданно, — после пары секунд замешательства сказал Дима. Олег, не отрываясь, смотрел в экран, — Я думал, ты не хочешь видеть никого из своей семьи. С тех пор, как… — Да, — как-то раздраженно отозвался Олег и отложил телефон в сторону. Экран продолжал гореть голубым интерфейсом Телеграмма, — Я не хочу видеть основную часть моей семьи. Саша, он… Тоже ушёл от них. Как и я когда-то. — Впервые слышу, что вас там двое аутсайдеров, — Дима передвинулся на кровати поближе к Олегу, сел, подогнув ногу под себя и касаясь чужого бедра своим коленом, поправляя упавшие на глаза Олегу пряди. Олег дернул плечом, смотря куда-то в сторону: — Саша не аутсайдер. Он просто однажды встал на мою сторону и отказался с нее сходить. Мама уже много лет зовет его обратно в семью. Она всегда любила Сашу больше всех. Дима зарылся в волосы у Олега на макушке, и, взъерошив, легко потянул. — В чем тогда проблема? Пусть приезжает, — милостиво разрешил Дима, — Надолго? Олег податливо потянулся за чужой ласкающей рукой: — Он пишет, что нет. На первое время, пока ищет другое жилье. — Откуда тогда такие нервы? Ты, вон, весь трясешься, — Дима легко погладил чужое подрагивающее колено. Олег тут же остановился, но уже через пару секунд ожесточенно вгрызся в свою губу, сдирая нежную кожу. — Давно с ним не виделись, — каким-то защищающимся тоном сказал Олег. Дима чувствовал, что больше ему не скажут — у Олега была дурная привычка скрывать до последнего все, что, по его мнению, Дима мог счесть неправильным. — Хорошо, — Дима провел рукой по теплой Олеговой спине, пересчитывая пальцами выступающие позвонки, — А ему обязательно жить у нас? — Это вообще его квартира, — как-то резко сказал Олег, — Он ее покупал на свои деньги, давно, ещё лет десять назад. Когда уезжал, обещал переоформить на меня. А потом пропал на три года, так что никто о документах не думал. — И он спрашивает у тебя, может ли пожить с нами? В своей же квартире? — недоверчиво переспросил Дима. Олег посмотрел на него серьёзно: — Я знаю, что много плохого говорил о своей семье. Но Саша… Другой. — И о нем ты, кстати, не рассказывал совсем, — осторожно заметил Дима. Несколько секунд они молчали. — О Саше рассказывать… глупо. Говорить мало — недостаточно. Говорить много — тяжело, — сказал в итоге Олег. Дима ласково погладил его ладонь большим пальцем. Он все понимал. Некоторых людей пытаешься описать — все пустое и лишнее, не настоящее. Человек стоит в голове — настоящий, живой, дышащий, даже воздух вокруг вибрирует. Но как только проливается в слова — начинает шуршать осенними листьями, распадается на бессмыслицы и нелепицы. У Димы так было с дедушкой. А у Олега, как оказалось, с далёким-любимым братом — Хорошо, как скажешь, — сказал Дима миролюбиво и обнял Олега со спины, оплетая руками за грудь, — Чай будешь? Олег молча кивнул.* * *
Уже к следующему дню Олега было не узнать. Он вечно был чем-то загружен, хмурился больше обычного и взял за привычку перебирать в руках камни и вертеть кольца. Нервно хватался за телефон каждый раз, когда тот звенел уведомлением. Дима наблюдал за метаморфозами издалека, давая Олегу время и пространство. Тот никогда не любил душащей, всеобъемлющей заботы и трудные времена предпочитал проходить в одиночку. Конечно, Дима вмешался бы, настань крайний случай. Но это был пока не он. Олег* * *
Тишину квартиры разорвал дверной звонок. Дима оторвался от планшета, бросил взгляд на часы — семь вечера. Слишком рано. Олег должен был приехать домой к восьми, а его брат ожидался только к девяти. Больше им ждать было некого. Дима поймал себя на том, что от волнения мнет руками ткань белой домашней футболки. Одернул себя, и, расправив помятую ткань, мельком глянул в зеркало. Футболка и чёрные шорты. Вроде прилично. В дверном глазке он с трудом разглядел высокую фигуру. Человек за дверью что-то читал в телефоне, низко склонив голову, и его волосы темной завесой скрывали лицо. Дима с трудом разглядел рядом с ним чемодан. Он повёл рукой, один за другим снимая пять энергетических замков. Свои, чернокнижные, уходили бархатным теплом от ладони куда-то к сердцу, Олеговы бились легкими электрическими разрядами. Сняв последний, Дима быстро открыл обычные, человеческие дверные замки. Глубоко вздохнул, давая себе пару мгновений надышаться перед встречей с таинственным братом-отшельником. И резко открыл дверь. Мужчина поднял голову на звук, откидывая назад тёмные пряди. Первое, что увидел Дима — глаза. Большие, смотрящие чисто и искренне, без какого-либо потаенного злого чувства, они резко выделялись на всем лице. Он несколько секунд молча смотрел на Диму широкими от удивления глазами. Бросил уточняющий взгляд на криво начерченную на стене цифру «6». После снова посмотрел на Диму. Тот подсознательно-очарованно отметил длинные ресницы-лучики. — Вы Александр Шепс, верно? Проходите, пожалуйста, — Дима отступил внутрь квартиры, — Вам помочь с сумками? Александр покачал головой, легко поднимая чемодан одной рукой. Он оказался не высоким, чуть ниже Олега. Тёмные волосы, отливающие синевой вороньих крыльев, волной ложились на лоб и прикрывали уши. Нос его был скульптурный, почти как у Олега, только с чуть большим изгибом. Дима отметил это все отвлеченно, не переставая искать нового взгляда этих глаз. Что-то в них притягивало, захватывало мгновенно и отказывалось отпускать уже навсегда. Александр аккуратно поставил чемодан у стены, и, сняв с плеча набитый вещами рюкзак, положил рядом. Поправил закатанные рукава пиджака, протянул Диме руку: — Александр. Саша. — Дима. Наслышан о вас. — К сожалению, не могу ответить тем же. Александр-Саша бросил по скромному взгляду на обувь, расположившуюся в прихожей, на шкаф, в котором тихо висела Димина безразмерная куртка. Когда он снова посмотрел Диме в глаза, тот почувствовал, как нервный холод сковал внутренности от количества неразбавленной, чистой печали в чужих глазах. — Можно по имени и на «ты», — предложил Саша и быстро наклонился, развязывая шнурки припыленных кед. Дима неловко переступил с ноги на ногу. — Взаимно. Саша выпрямился, медленно осмотрел Диму с босых ног до темных, непричесанных волос. — Дима, мне очень приятно познакомиться, но — его взгляд, прежде открытый и мягкий, вдруг резко заострился, прошил Диму от глаз до центра груди, где билось сердце, — Вы чернокнижник, да? Дима от неожиданности пару раз молча моргнул. — Да. Я чернокнижник, — язык отчего-то был тяжелым и сухим, — Олег не рассказывал, что вы тоже… Одарены. Александр вдруг улыбнулся, показывая клыки. Глаза мелькнули весельем. — Ты недавно в Москве, да? — Два года, — честно ответил Дима, — До этого пять лет жил в Китае. А вообще коренной тольяттинец. Саша кивнул, принимая к сведению. Вдруг повернул голову в сторону: — У вас брешь в защите, — сказал он, чуть нахмурившись, — На кухне. Дима проследил за его взглядом, но ничего не почувствовал. Вытянул руку, сосредоточился на тонких ощущениях на самых подушечках. Пусто. — Ты же чернокнижник, — отвлек его Саша. Он смотрел проницательно и ясно прямо Диме в глаза, — Не почувствуешь брешь до победного конца. Это Олег, — он на секунду запнулся об имя, будто давно не пробовал его на вкус, — не сможет спать нормально уже сегодня. — Как скажешь, — пожал плечами Дима, — Займусь вечером, как Олег приедет. Вы наверняка будете разговаривать часами, наверстывая упущенное. Диме показалось, что Саша вздрогнул. — Не думаю, что… Это случится, — ответил он аккуратно, — У нас с Олегом не так много общих тем для разговора. Дима почему-то почувствовал себя задетым. Вспомнился нервный Олег, отсчитывающий дни до приезда брата, две несчастные статуэтки в прихожей. Это пренебрежение казалось личным оскорблением. — Олег так не считает, — максимально нейтрально сказал он в итоге, сжимая кулаки и стараясь не обращать внимания на то, что Саша вздрогнул ещё раз, — В любом случае, это ваши семейные дела. Я лезть не буду. Саша повёл головой. Казалось, он снова о чем-то глубоко задумался. — Вы с Олегом встречаетесь, да? — спросил он. Дима, на секунду задумавшись, кивнул. Он не знал, хотел ли Олег скрыть этот факт, но у Димы было стойкое чувство, что Саша спрашивает только для себя, — и больше никому никогда не расскажет. А ещё врать, смотря в Сашины честные глаза, казалось кощунством. — Давно? — Два года уже, — с неохотой добавил Дима, — Вернее, скоро будет. Через пару месяцев. Саша пару секунд смотрел куда-то в стену. Брови его надломились, рот искривила какая-то странная усмешка, полная довольства и горечи. Он улыбался так, будто наконец подтвердил свою давнюю теорию, в которую до последнего не хотел верить. Но пару мгновений спустя все исчезло, и Саша снова казался слегка уставшим — и только. — Где вы решили разместить меня? — спросил он. — В гостевой, — ответил Дима, указал рукой в сторону двери, — Ну, мы ее так называем. Нам с Олегом одной комнаты достаточно, так что эта большую часть времени пустует, если никому из наших друзей не нужно где-нибудь перекантоваться. — Хорошо, — кивнул Саша, легко поднял чемодан, — Спасибо, что встретил, Дима. Было очень приятно познакомиться, но я, признаться, плохо переношу полеты. Так что хотел бы отдохнуть. — Хорошо, — кивнул Дима, — Если что, зови. Как только за Сашей закрылась дверь, Дима выдохнул, схватился за телефон: Олег (19:37) «Саша твой приехал. Беги домой»* * *
Как и ожидалось, Олег примчался через полчаса — настоящий рекорд по вечерним час пиковым меркам. Появился в дверях растрепанный, с пятнами от бега на щеках и шее. Дима подумал, что он очень удачно в этот момент решил пройти из комнаты на кухню заварить чай. — Приехал? — спросил Олег шепотом, так, будто все ещё надеялся, что Дима внезапно решил устроить странный и не смешной розыгрыш. — Приехал, — сказал Дима также тихо, мотнул головой в сторону гостевой, — Сказал, устал в полете. Отдыхать пошёл. По удивлённо-недоверчивому выражению лица Олега Дима мог с уверенностью сказать, что отдыхать после самолёта Саше было не свойственно. Дима пожал плечами: — За что купил, за то и продаю. Олег быстро разделся, скинул кожанку на вешалку. Глянул в небольшое зеркало в прихожей, приглаживая волосы. — Олег, — Дима в два шага подошёл к нему, положил руку на плечо, чувствуя, как от Олегова волнения его аура ударяет ладонь легкими разрядами, похожими на статическое электричество, — Саша вроде хороший человек. Ты со всем справишься. Всё хорошо будет. Олег кивнул, глубоко вздыхая, прикрыл глаза. — Давай я чай заварю, а ты позовешь Сашу на кухню. Поговорите. Олег кивнул, ещё раз пригладил волосы. Дима по пути на кухню думал о том, как лучше всего заварить чай на основе ромашки так, чтобы бывалые в травах медиумы не прознали о его хитростях. За шумом воды в чайнике и шуршанием пакетиков с чайными сборами Дима не слышал, о чем говорили Саша и Олег эти пару минут. На кухню они зашли уже очевидно рассоренные — Олег хмурился и кусал губу, Саша смотрел в сторону, сложив руки на груди. Дима разлил чай по чашкам, поставил на стол: — Не поубивайте только друг друга, хорошо? Саша на это как-то вымученно улыбнулся. Олег молча бросил быстрый взгляд. Из спальни услышать что-то связное из напряженного разговора было сложно. До Димы доходили в основном разрозненные звуки, не складывающиеся в реплики. Иногда долетали отдельные слова. «Уехал», «давно», «вместе», «Эстония». «Практика», «нож». «Почему?..». Приглушенные голоса Саши и Олега сливались в один неравномерный гул, органично перетекали один в другой так, что пару минут спустя Дима перестал различать, кто и что говорит. — И давно…— неразборчиво, —… с Димой? Дима, вздрогнув, непроизвольно оторвался от ленты в Инстаграме. Ему не показалось? Саша спрашивал про него? В груди что-то тревожно сжалось. — Ты не… — голос Олега; неразборчиво и слишком тихо, — …колько мы встречаемся. — И не… — опять непонятно, — …частлив. Дима был уже на полпути к тому, чтобы прижаться ухом к стене, но смог поймать себя на этой глупой мысли и остановился на полпути. Одно дело случайно слышать разговор, который ведётся на громких тонах; сами виноваты, что так разговариваете, надо понимать, какая тут звукоизоляция, это вообще-то ваша квартира. И совсем другое — специально подслушивать сказанное шепотом. Но решительности и моральности в Диме с каждым следующим услышанным словом оставалось все меньше. «Дима», «путь», «отношения», «уехал». Снова «Дима». Плюнув на все, Дима тихо, ступая почти на носочках, подошёл к открытой двери, встал в тени рядом с проемом. С его места был виден лишь один тусклый луч света из кухни, но слышно было почти все. — …то тебя мама ждёт не дождется. Меня в отчем доме видеть не хотят. Мне даже не звонил никто ни разу. — Олеж, — устало, со вздохом. — Что «Олеж»? Ну что «Олеж»? Ты уехал, а я один остался. В трехкомнатной квартире. Твоей квартире, Саш! — Я стабильно оплачивал всю коммуналку… — Саш, — с каким-то надрывом и неверием, — Ты серьёзно сейчас? Плевать мне на квартиру и деньги, даже на родителей плевать, они все равно меня уже не примут. Но ты-то, ты!.. Ты один у меня был. А потом просто взял — и бросил меня. Дима вздрогнул от пронзительности этих слов. До боли прикусил губу. — Понимаю, — все также вымученно, — Ты тоже у меня один. Всегда первый приоритет, вечно единственно любимый брат. Но и ты должен понимать, что я не мог остаться. Короткая заминка. — Нет, я не понимаю! Ничего не произошло. — Ой ли? — Да! Я знаю, о чем говорю. Я столько бессонных ночей провел, думая об этом. Ничего там не было! Ничего, достойного твоего отъезда. Ничего, чего я бы не хоте… Голос Олега был прерван громким скрипом стула о ламинат. — Хватит, — Саша. Впервые за разговор его голос оттенился хоть чем-то: злостью, — Ты все же не понимаешь. Хорошо. Я долго вас с Димой обременять не буду. Найду квартиру — и съеду. Спасибо за чай, — короткая, сомневающаяся пауза, — И шёл бы ты спать. Ночь на дворе. Звук шагов по коридору. Дима прижался спиной к стене, стараясь даже не дышать. Почему-то быть застуканным Сашей казалось сейчас чем-то, подобным смерти. Страх мерзко облепил грудь изнутри. Но Саша был, видимо, слишком сильно погружен в свои эмоции. Он стремительно прошёл в свою комнату, не видя ничего вокруг, закрыв за собой дверь (Дима неосознанно отметил, что он не ударил ей об косяк, а мягко прикрыл, аккуратно поворачивая ручку). С кухни раздался усталый вздох Олега, приводя Диму в чувство, возвращая обратно в бренную, предметную реальность, где было не только звенящее эхо Сашиных слов, но и шершавая стена, прижавшаяся к лопаткам, и холодный пол под босыми ногами. — Ты чего тут стоишь? — голосом Олега прямо в ухо. Дима вздрогнул, отшатнувшись назад, ударился головой об стену. Тихо зашипел. — Напугал, — сказал он, чувствуя, как заполошно бьется о ребра сердце, — Как ты так тихо подкрался? Глаза Олега в темноте были тёмными провалами, но Дима чувствовал в них плещущуюся за край горечь. — Просто подошёл, — ответил он, поднял руку к Диминому лицу, провел по волосам, трогая пострадавший затылок, — Ты чего так испугался? Задумался? — Немного, — уклончиво сказал Дима, удобно положил голову в надежную Олегову ладонь. — Подслушивал? — проницательно уточнил Олег. Рука его не переставала ласкать чужие волосы. — Немного, — покаялся Дима, напрягся в ожидании чужой реакции. Олег глубоко, тяжело вздохнул, прекратил поглаживания. Повернул голову, смотря куда-то в пол. — Вопросы будут? — Немного. — Хорошо. Ляжем и задашь. Олег быстро переоделся в свои ночные штаны. Дима натянул свободную футболку, больше похожую на тунику. Щелкнул выключатель и в комнате повисла тишина. Только за окном шумели галькой редкие машины. — Задавай, — наконец решился Олег. Он лежал на спине, упершись взглядом куда-то в белый потолок. Дима же, лёжа на боку, смотрел только на его профиль. Контур носа красиво очерчивался на фоне белой стены. — Что у вас с Сашей было? Олег чуть дёрнул головой: — В смысле? — Ты понимаешь, о чем я, — аккуратно сказал Дима, — Ваш разговор… Не похож на то, как разговаривают братья, даже со сложными отношениями. Так что у вас с Сашей? — Я, — начал Олег и остановился, пытаясь собрать в предложения слова и чувства, — влюбился в него. Не как в брата. Саша это почувствовал, я думаю. Он очень чувствительный, особенно ко мне. И однажды поцеловал меня. Потом три дня не разговаривал ни с кем, ходил мрачнее тучи. А после, не сказав ни слова, собрал вещи и уехал, — Олег повернул голову к Диме. В темноте на месте глазниц зияли два чёрных провала, — Ещё вопросы? Дима молчал, подбирая слова. — Думаешь, он… Не любил тебя? Олег, казалось, был удивлён вопросом: — И все? Не будет никаких возмущений, лекций про извращение и предложений пойти к психологу? — Нет, — ответил Дима, чувствуя на себе пристальный взгляд, — А ты хочешь, чтобы были? — Нет, — Олег снова тяжело откинулся на подушку. Будто что-то тянуло его вниз, к земле, — Я не знаю. Это ответ на твой вопрос. Я не знаю, любил ли меня Саша. Думаю, что недостаточно, раз бросил на три долгих года. Я его любил, и… Олег замолчал. — И любишь, — тихо подсказал Дима. В его голове все, наконец, вставало на свои места, — И, полагаю, будешь любить всегда. Олег как-то дерганно кивнул: — Буду. Один раз любишь — любишь навсегда. Дима молчал. В голове было столько мелькающих мыслей, что ни одна не задерживалась, отказываясь оформляться в слова. — И тебя я тоже люблю, — сказал Олег вдруг, схватил Диму за руку своей горячей ладонью, — И это тоже навсегда. Дима почувствовал, как сердце обливается нежностью; прижался к чужому плечу щекой, поцеловал кожу: — И я тебя люблю. Пару секунд в комнате стояла уютная тишина. — Кстати, — сказал Дима, чуть поднимая голову, — там Саша сказал, что у нас брешь в защите. Где-то на кухне. — Да? — переспросил Олег, повернул голову в сторону кухни, пристально уставился в стену. После нескольких секунд размышления, задумчиво сказал, — Возможно. — Возможно? — уточнил Дима, подгибая под себя ногу, — Саша сказал, что ты уже сегодня спать нормально не сможешь. — Я не чувствую бреши, только какое-то лёгкое нарушение силовой ткани, — неохотно сказал Олег. Он все ещё был повернут лицом к стене, но глаза прикрыл. Дрожащие ресницы бросали на щеки нервные тени, — Саша всегда такое первый чувствовал. Он вообще очень… Восприимчивый. Когда мы с ним вместе жили, у меня никогда кошмаров не было. С Димой у Олега видения были стабильно раз в пару месяцев. Страшные и топкие, они высасывали его силу несколько ночей подряд, пока Олег наконец не находил дыру, через которую к нему просачивались блудные души. Тогда все успокаивалось на полтора месяца. А после начиналось снова. Дима был уверен, что это нормальное состояние для медиумов. До Олега он был знаком только с Райдос, но Виктория была совсем не тем человеком, с которым хотелось бы обсудить своеобразие снов медиумов (пособие для чернокнижников). — Саша сильный, — Сказал Дима успокаивающе. Олег наконец повернул голову в его сторону, в его глазах горело внимание и какое-то томительное ожидание вердикта, — И кажется очень добрым. Хорошим. У него глаза такие, — Дима подсознательно сжал в руке Олегову ладонь, подбирая слова, — Печальные. Но без какого-либо злого умысла. Чистые и искренние. — У него всегда такие были, — улыбнулся Олег удивительно ласково, — Саша очень сильный. Возможно, сильнее нас обоих. Ты этого не знаешь, потому что мало в Москве живёшь. Но он долгое время был самым известным медиумом столицы точно, если ещё не всей России. Райдос до сих пор потерю такого ценного товарища пережить не может, жалуется мне, что Сашу никто не в силах заменить, — в голосе Олега звучала тоскливая, щемящая нежность, — Он вообще удивительный человек. В детстве был моим кумиром, в юношестве — любимым. Я не знаю, в чем природа ему отказала. Дима снова поцеловал Олега в плечо, давая знать, что понял. И поддерживает во всем. Заснул он как-то резко и неожиданно. Ночью Дима спал так себе. Во сне его окружали грустные голубые глаза и восприимчивые пальцы в кольцах, и все казалось, что за дверью по коридору шуршат чьи-то шаги. На следующий день он только к вечеру понял, что брешь в защите была кем-то мастерски закрыта.* * *
Жизнь втроём текла… Странно, если не сказать более. Дима быстро привык к Саше. Просыпался тот обычно рано, часов в девять, когда и Олег, и Дима ещё спали. Что-то шуршал и гремел на кухне, но делал это, к его чести, достаточно тихо, чтобы никого не разбудить. После уходил куда-то на весь день, возвращаясь домой только вечером. Диму такой распорядок весьма устраивал. Больше всего ему нравилось, что Саша варил кофе сразу на всех (когда Дима впервые увидел на выключенной плите целую турку кофе, пусть даже остывшего, он почувствовал, что любит Сашу чуть больше). Олега же такое положение дел выводило из себя. Он очевидно хотел снова поговорить с братом; Саша так же очевидно разговаривать не хотел. Итогом стали ежедневные кошки-мышки: Олег вставал чуть раньше, в надежде застать Сашу дома — тот, словно предчувствуя засаду, уходил ни свет ни заря. Олег пытался поймать Сашу вечером — тот как-то виртуозно обходился парой бессмысленных фраз и исчезал за дверью своей комнаты, оставляя Олега ни с чем. Сначала Дима почти веселился, наблюдая за этими догонялками. Потом было не смешно. А после Олега стало по-человечески жалко. Он хандрил, снова начал пить энергетики (привычка, от которой Дима с трудом отучил его в начале отношений), пару раз срывался на клиентах. Дима поддерживал его, как мог, поил чаями и приносил любимые шоколадки (милка с цельным миндалем). Олег расслаблялся в его объятиях, снова улыбался, спал спокойно, без кошмаров, тепло прижимаясь к Диме во сне. Димина проблема была в том, что Сашу винить в Олежином состоянии не получалось. Однажды Дима стал невольным свидетелем того, как очередная попытка Олега поймать брата почти претворилась в жизнь. Олег вернулся домой раньше обычного, когда Саша сидел на кухне, очищая себе апельсин. Дима видел, как расширяются в некотором испуге Сашины глаза, как он быстро встаёт с места, выбрасывает корки в мусорку в углу, хватает в руку недочищенный апельсин. Движения у него все какие-то нервные, Диме даже показалось, что чужие руки чуть дрожали. Саше тогда чудом удалось проскользнуть в свою комнату мимо Олега, неосмотрительно ушедшего в ванную. После этого случая Дима понял, что страдали они оба. В этом несчастном доме один он жил более-менее спокойно, с трудом балансируя между любовью к Олегу и симпатией к Саше. Внутри теплилась лёгкая надежда, что все плохое пройдёт само собой, и Диме ничего решать не придётся.* * *
Саша почти выпал из охранных щитов в коридор, чувствуя, как кружится голова. Ноги запнулись о коврик, и он с трудом удержал равновесие, нелепо взмахнув руками. Переждав пару секунд помутнения в глазах, Саша поднёс одну руку ко лбу, с легким удивлением отмечая испарину. Черт бы побрал эти изгнания душ. Саша уперся плечом в стену, очень удачно оказавшуюся рядом. С такой опорой стоять оказалось чуть легче, но и это уже неплохо. Саша с легким отчаянием вздохнул, представляя, как тяжело будет раздеваться, лезть в сумку, искать нужные амулеты. Но ничего. Терпи, казак. Проживешь чуть дольше. Саша неловко потянулся к крючкам для ключей, пытаясь повесить свои слева, ближе к темноте стены. Рука в последний момент дрогнула, выпуская ключи, упавшие на ламинат с оглушительным звоном. . Саша слегка поморщился. Ладно. Пусть лежат. Потом поднимет. Нежданная, резкая боль прошила бок и Саша непроизвольно согнулся, хватаясь рукой за живот. — Саша? — в дверном проеме появилась знакомая тонкая фигура. Сашин взгляд сам упал на тонкие щиколотки с проступающими косточками, — Ты рано сегодня. Все в порядке? Я слышал, что-то упало?.. Саша чуть покачал головой: — Всё в порядке, Дим. Просто уронил ключи. Жаль, что было всего пять вечера, на улице только-только начинался закат. В солнечном свете его болезненный вид должен быть вдвойне очевиден. Саша понадеялся, что Диме хватит такта молча уйти обратно к себе в комнату. Конечно, такта Диме не хватило. — Ты зелёный весь, — сказал он почти с ужасом. Саша отстранённо подумал о том, как же он плохо выглядит, раз даже чернокнижник ужасается от его вида, — Где ты был? — Работал, — ответил Саша, постарался выпрямиться, усилием воли отводя руку от больного места в боку, — Все в порядке. — Чем ты там занимаешься, что возвращаешься после работы такой? — спросил Дима, переступил с ноги на ногу. — Обычно с мёртвыми общаюсь. Сегодня пришлось ритуал проводить. Ничего страшного. Отойду через пару часов. — Отойдёшь? — подозрительно уточнил Дима, — В мир иной что ли? Ты очень бледный, краше в гроб кладут. — Ну, умирать я пока точно не собираюсь, — ответил Саша с лёгкой улыбкой, но вдруг боль снова вернулась, ударила куда-то в голову. Саша с непроизвольным шипением схватился ладонью за лоб, сжал кожу, пережидая приступ. Вдруг его руку бережно обхватили чужие холодные пальцы, отвели от лица. Не успел Саша бросить на Диму недоуменный взгляд, как тот заменил его горячую, влажную ладонь на свою, холодную и сухую. Саша, с трудом вспомнив об испарине на своём лбу, попытался отшатнуться, но Дима ловко удержал его свободной рукой за предплечье, заставляя остаться на месте. — Ты весь горячий, — сказал он озобоченно. Сашино сердце от этого искренне заботливого тона пропустило удар, — Как ты обычно лечишься? — Камни и травы, — ответил Саша, неосознанно тыкаясь лбом в прохладу чужой руки, — Иногда питаюсь от душ. — Мне позвонить Олегу? — деловито уточнил Дима, убрал на секунду ладонь с чужого лица, повернул тыльной стороной и приложил снова, — Он поможет с ритуалами. С ним всяко легче вылечишься. — А что, ты брезгуешь мне помочь? — Саше стало стыдно сразу же, как эти слова, несправедливо-обидные, вылетели из его рта, — Прости. Нет, не надо Олега. Сам справлюсь. Тонкая Димина бровь чуть дернулась: — Не брезгую. Конечно, я не брезгую. Просто я чернокнижник, не особо разбираюсь в лечении. А Олег медиум, как и ты. Да ещё и брат. Одна его энергия лечить должна, — Он чуть повёл рукой по Сашиным волосам, убирая мешающую челку. — Мне… Вообще любая энергия подойдет, — признался Саша, — Я много не возьму. Обещаю. Дима глубоко вздохнул. Саша узнал этот вздох — уставшего от детских проказ взрослого. — Пойдём, — Дима убрал руку с чужого лба, потянул Сашу за собой, — К тебе? — Да, — Саша сжал Димино плечо, — у меня там камни разложены. Помогут сбалансировать энергию. Дима кивнул и, перехватив Сашину ладонь, переплел их пальцы. В комнате было жарко и душно, плотно закрытое окно не пропускало свежесть улицы. Дима тут же открыл форточку настежь, впуская внутрь пахнущий зеленью весенний ветер. — Пошли, — Дима обхватил Сашу за плечи, потянул вперёд, — ляжешь, легче будет. Саша послушно встал, сделал пару шагов и упал на кровать, прикрыв глаза. Тело и вправду отозвалось мгновенным облегчением. Дима, судя по звуку, опустился на пол рядом. Саша хотел было попросить его встать, сказать, что ему не нужно сидеть на холодном полу, но в последний момент передумал. Дима взрослый мальчик, может сам решить, где сидеть. — Тебе руку дать? — спросил Дима пару минут спустя. Саша не видел, но чувствовал, что он отвел со своих глаз гладкие чёрные пряди, — Для передачи энергии? — Давай, — удивительно легко согласился Саша, перехватил протянутую ему ладонь, устроил в своей поудобнее. Боль делала его легкомысленным. Саша приложил ладонь к ладони, центр к центру. Приноровился, готовясь. И, наконец, слабо потянул чужую энергию. Та поддалась, как родная, мягко заскользила от руки к солнечному сплетению, излечивая и баюкая. Дима надрывно вздохнул. Саша тут же прекратил: — Что случилось? Больно? — Нет, — ответил Дима с небольшим напряжением, — просто только сейчас почувствовал твою силу. Ты очень деликатно берёшь энергию. — Годы практики, — отшутился Саша, снова на пробу потянул чужую энергию на себя. Та заново начала временно прекратившийся ток. Димина энергия была неизведанной, новой. Не такой, как у Олега; его сила была зелено-красной, текла медленно, основательно, охотно тянулась к Сашиному сердцу. Сила Димы ощущалась легкой, но уверенной, чуть щекочущей кожу, и отливала голубым. Почувствовав, что забрал достаточный минимум, Саша мягко остановил поток, чуть сдвинул ладонь, разрывая слияние, но оставляя обычный человеческий физический контакт. Чужая рука в своей ощущалась удивительно приятно и уместно. — Лучше? — спросил Дима. Саша прислушался к себе, проверяя болевшие ранее участки. Все было в норме. Не в идеальном состоянии, конечно, но тут уже мог помочь только хороший десятичасовой сон. Он сел, вынужденно отпуская Димину ладонь, повел головой, разминая затекшую шею. Ему было странно хорошо уютно. Все вокруг приносило редкое чувство дома. — Могу я задать вопрос? — сказал вдруг Дима, и от его тона спокойное настроение Саши вмиг рассеялось в воздухе, — Личный. — Задавай. Дима молчал, Саша молчал тоже. Казалось, Дима собирался с мыслями и силами, пытался сформулировать вопрос наилучшим образом. Саша с трудом удержался от нетерпеливо-детского «Ну?». — Почему ты уехал? — спросил в итоге Дима, его голос, казалось, ударился о пустые стены, забиваясь эхом в Сашину голову, — Олег винит себя. Мы вместе второй год, но я только с твоим приездом осознал, что с ним было все это время. Его постоянно грызёт чувство вины. За то, что он отпустил тебя тогда. И, немного, неуверенность в себе — потому что ты не захотел с ним остаться. Саша молчал. В голове стоял сумбур, мыслей было много, самых разных — злые, шутливые, обидевшиеся. Но больше всего было одних — глубоко терзающих своей горечью. — Олег говорил, что у нас с ним было? — спросил Саша, слыша лёгкую дрожь в своём голосе. — В общих чертах, — ответил Дима осторожно. — И ты не винишь меня? — испытующе посмотрел на него Саша, — За то, что я сделал? — Немного, — ответил Дима, безразлично дернул плечом, — Но только за то, что уехал. Ему тяжело без тебя. А с тобой таким — ещё сложнее, — он наконец оторвался от разглядывания стены, перевел на Сашу пронзительный, острый взгляд, — Зачем ты его изводишь? Он же любит тебя, ты знаешь, что любит. Ты то пропадаешь на три года, то наконец появляешься как из-под земли, но обещаешь вскоре снова уехать. Отказываешься с ним разговаривать. А он как? Он не успел обрадоваться твоему приезду, как ты опять собираешь вещи, не желая слушать даже уговоров. Ему как пережить то, что ты его в очередной раз бросаешь? Что не любишь настолько, что даже не желаешь выслушать? Саша на секунду почувствовал, что ему трудно дышать. — Я… Не бросал его, — ответил он в итоге, облизнул пересохшие губы, — И, конечно, я его люблю. Я уехал, чтобы он смог жить дальше. Нормальной жизнью. Без извращенных отношений с родным братом на двенадцать лет старше. — Когда у Олега в жизни было хоть что-то нормальное, а? — спросил Дима с напором, — Он с четырёх лет мертвых видит, с семнадцати ритуалы на крови проводит. Ему эти отношения — что слону дробина. Хуже точно не сделают. — Возможно, — невесело улыбнулся Саша. Перед глазами встал Олег, совсем маленький, шести-семи лет. Его тонкое тельце сильно дрожало от страха, глаза горели ужасом, руки до боли царапали Сашу по спине. Тогда Олег впервые увидел дух человека, убитого в аварии. С головой отдельно от тела. — Ну и почему ты тогда не возвращался? Зачем вообще уехал? Повисло тяжёлое молчание. Саше показалось, что оно скалит острые гнилые зубы, готовясь сожрать каждого из них по очереди. — Я не чувствую главу нашего рода, моего деда, — невпопад сказал Саша. Горло сжало горечью, пришлось сглотнуть тяжёлый ком, — Он умер до моего рождения, но я его всегда, всю жизнь чувствовал. Он со мной был все эти годы. Полностью не являлся, но я его чувствовал, как свою руку или ногу. А потом, когда я Олега поцеловал, он просто… Исчез. Я пытался его звать, по-разному пытался, даже насильственный ритуал проводил. Но он не пришёл. И больше никогда не придёт. Дима, казалось, весь подобрался. Смотрел, не мигая. — Ты думаешь, он тебя… Ненавидит? Саша не удержался, посмотрел на него. В Диминых глазах было столько глубинного, искреннего сострадания, что становилось почти больно. — Хуже. Он меня не принимает, — Саша с нажимом провел рукой по лицу, пытаясь успокоиться. Вдох-выдох, вдох-выдох, — Понимаешь? Меня глава рода не принимает. Я на всю жизнь отрезан от своих корней, даже после смерти к ним не смогу вернуться. Я обречён быть вечно пустой блудной душой, годной лишь на развеивание. И я сам в этом виноват. Я своим решением поцеловать Олега отрезал себя от семьи. И ты хочешь, чтобы я вернулся к Олегу насовсем? Нет. Я не буду этого делать. Финита ля комедия. В комнате повисло тяжёлое, давящее молчание. — Ты думаешь, что от Олега духи тоже откажутся? — уточнил наконец Дима. — Я этого боюсь. Не хочу ему такой участи, — Саша прикусил губу, — Ладно мне пропадать. Ему-то за что? Пусть остаётся с нашими. Я его за собой в бездну не потащу. Дима долго, неотрывно смотрел на него. Саша боялся посмотреть в ответ. — Эй, — Дима положил ему руку на плечо, — Ты никогда не думал, что вы с Олегом должны… Основать новый род? — Род, состоящий из двух человек? — Саша изломано улыбнулся, — Не надо, Дим. Я ценю твою поддержку. Но это так не работает. — Нет, именно так оно и работает, — неожиданно уверенно заявил Дима, — Главы рода так не делают. Не бросают своих. Особенно сильных, особенно медиумов. Он бы до конца пытался тебя на путь истинный вернуть. Отправил бы на другой конец света от Олега. Подкидывал бы девушек одну за другой. Но нет. Он ушёл. Он дал вам самим решать. Создавать свою ветвь. Саша молчал, чувствуя как глаза начинает щипать. — Посмотри на меня, — сказал Дима, положил свободную руку на Сашину щеку, стирая слезу. Саша ее даже не заметил, — Даже если вы будете только вдвоём, вы достаточно сильны, чтобы выдержать все, что будет у вас в жизни. Но только вместе. Хорошо? Саша смотрел в чужие тёмные, бархатные глаза, сейчас ласковые и тёплые. И молчал. Слов не было. Никаких. Совсем. — Я… Я тоже второй и последний в роду, — признался вдруг Дима, его глаза покраснели, — Мой дед да я. Вот и весь род. Это странно, но так оно работает. У нас свой род. У остальных наших родных тоже свой, совсем другой. Но это ещё вопрос, какой из наших родов сильнее. И у вас также. Вы и род основать сможете, и друг друга защитите. Понимаешь меня? — Понимаю, — сказал Саша. Голос его дрожал. Взгляд непроизвольно упал на тонкие Димины губы. А в следующую секунду Дима его поцеловал. Саша ответил сразу, не раздумывая. Прижал Диму к себе за плечи, провел своим языком по чужому, прихватил зубами его губу, легко прикусил. Дима целовался ласково, но основательно, с напором, не давая возможности уйти от поцелуя. Опомнился Саша преступно поздно, через пару десятков секунд. Резко отшатнулся от Димы, падая локтем на пол, прикоснулся пальцами к своей горячей и влажной от чужой слюны губе. Несколько долгих мгновений смотрел Диме прямо в глаза. После быстро встал, нелепо взмахнув руками, закрыл лицо ладонью. Было гадко. — Саша, — опомнился Дима. Он говорил разбито-умоляюще, почти со страхом, — Саш. Давай поговорим. Не уходи. Пожалуйста, давай поговорим. Саша, не слыша и не понимая слов, будто в каком-то трансе, выбежал в прихожую, схватил ключи и куртку, быстро натянул кроссовки и выбежал из квартиры. Подъезд встретил запахом сырости и приторных женских духов из соседней квартиры. Саша быстро сбежал по ступеням вниз, нашаривая в кармане пачку сигарет. Черт. Пустая. Придётся обходиться без никотина.* * *
Олег пришёл спустя пару часов после Инцидента. За это время Дима успел бестолково попялиться в стену, ответить на абсолютно все сообщения в Телеграмме и десять раз попытаться прочитать одну и ту же страницу в книге. Ничего не помогало — сердце заходилось в груди, почти больно ударяясь о ребра, волнение пережимало дыхание. Саша так и не вернулся. А на десяток звонков не ответил. — Я дома! — крикнул Олег из прихожей, зашуршал одеждой. Дима глубоко вздохнул. Это все равно вскроется. Нужно сказать первым. Он несмело ступил в коридор, чувствуя себя так, будто добровольно идёт на заклание. Олег сразу, буквально сходу почувствовал Димино настроение. Впился внимательным взглядом. Дима поймал себя на том, что, смотря в его серые, чуть раскосые глаза, он не мог не думать о других, голубых, похожих на прозрачную водную гладь. — Что случилось? — брови Олега чуть дернулись, — Где Саша? — Саша… Ушёл, — сказал он после недолгого молчания, — Но вернется. «Надеюсь» осталось невысказанным. — Можем поговорить? — спросил Дима, нервно заламывая пальцы, — Это важно. Олег серьёзно кивнул: — Хорошо. Только руки помою. Дима в каком-то полусне зашёл на кухню, сел на ближайший стул. Все вокруг казалось каким нереальным, странным и нелогичным. — Ну, рассказывай, — сказал Олег будто из неоткуда, опускаясь на соседний стул. Его челка, приглаженная назад, слегка блестела от воды, — Что случилось? Дима медленно выдохнул, мысленно сосчитал от одного до десяти и обратно. Надо как пластырь — резко и не раздумывая. — Мы с Сашей поцеловались. Комната на пару минут погрузилась в молчание. — Неожиданно, — в итоге каким-то странным голосом сказал Олег, чуть отклонился на спинку стула, — И как это произошло? — Саша пришёл после ритуала очень уставший. Ты тоже иногда такой приходишь. Я предложил ему помочь, и, — Дима остановился, чувствуя дрожь в голосе. Большие печальные глаза Саши стояли в голове нестираемой картиной, — И он рассказал, почему уехал. Тогда, три года назад. Олег мгновенно подался вперёд, глаза загорелись ожиданием: — Почему? Дима повел плечом, смотря куда-то в пол: — Он боится, что своей любовью сделает так, что от тебя откажется весь род. Олег пару секунд казался удивлённым, а после вдруг нервно, почти истерически засмеялся. Дима смотрел на него большими глазами. — Саша правда так считает? — сказал Олег горько-весело, — И почему? — Потому что от него род уже отказался. Эти слова упали между ними тяжелым камнем. — У Саши была связь с нашим родом? — переспросил Олег как-то неверяще. — Да, — ответил Дима непонимающе, — А у тебя нет? — Нет! — на эмоциях воскликнул Олег и, поморщившись, понизил голос, — Нет. Я родился, имея связь только с самим Сашей. Кроме него я никого и никогда не чувствовал. — Саша имел связь с дедом, главой рода. А после вашего поцелуя связь исчезла. Олег выглядел так, будто все вокруг наконец получило разумное объяснение. Казалось, даже его глаза посветлели. — Наконец-то, — сказал он, — Я понял, почему он уехал, — и резко, почти без перехода, — Ну и дурак! Мог бы меня спросить, а не рубить с плеча. Дима молчал, не зная, что ответить. В голове все ещё стоял изменнический поцелуй. — Олег, — сказал он тихо, сжал пальцы одной руки в другой почти до боли, — А что насчёт… Поцелуя? — А что насчёт него? — спросил Олег и вдруг улыбнулся, ярко-ярко, — Если тебе понравилось — все хорошо. Дима пару раз растерянно моргнул: — Ты… Не злишься? — Нет, — чуть поднятая бровь, — За что? За то, что два моих любимых человека поцеловались? Честно говоря, я надеялся на это. Это было моей мечтой, сокровенной, из тех, что приходят только перед сном. Думаешь, я буду злиться? Дима, не удержавшись, встал со стула и одним движением обнял Олега, прижимаясь подбородком к макушке. Олег в ответ обвил его талию тёплыми руками, притягивая ближе и утыкаясь носом куда-то в ключицы. Вдруг натянулись щиты в прихожей, резонируя с воздухом. Они оба чуть отодвинулись друг от друга и, переглянувшись, синхронно повернули головы к двери. На пороге стоял Саша. В лёгкой, слишком тонкой для свежей весенней погоды куртке и с какими-то совсем отчаявшимися глазами. Дима отступил от Олега, снова чувствуя, как нервозность сжимает грудь. — Саш, привет, — первым нашёлся Олег, направился прямиком к брату, но остановился в нескольких шагах, — Замёрз? Саша не ответил, переведя взгляд с Олега на Диму: — Ты рассказал? Дима кивнул, тоже выходя в коридор. Из незакрытой входной двери по ногам тянуло холодом. Саша смотрел на них невероятно пристально, его слегка покрасневшие глаза (Дима затруднялся сказать, от слез или ветра) горели отчаянной решительностью. — Слушайте, я уеду, — сказал он твердо, будто пытаясь убедить всех (и себя в том числе) в серьёзности своих намерений, — Прямо сейчас соберу вещи и уеду, — И вдруг он посмотрел прямо Диме в глаза, — Ты оставайся, хорошо? Я сам уйду. — Саш, — растерянно сказал Олег, — Ну куда ты пойдёшь? Саша пожал плечами. Движение было какое-то резкое, дерганное. — Не знаю. Куда-нибудь. К Мэри в Эстонию. Она будет рада меня видеть даже несмотря на… Все, что было. Дима бросил непонимающий взгляд на Олега, но тот выглядел напряженным, почти впивался в Сашу глазами: — Нет. — Что «нет», Олег? — Нет, ты никуда не поедешь. Особенно в Эстонию. Особенно к Мэри. — Почему? — взгляд Саши стал колючим. — Потому что все уже, накатался по миру в одиночку. Хватит, — и другим, чуть смягчившимся тоном, — Оставайся с нами. Пожалуйста. — Олег, не надо, — сказал Саша, потер руками глаза, — Я соберу вещи и уеду. Так будет легче. И он было сделал два шага в сторону своей комнаты, как Олег сказал: — Ты не оторвешь меня от рода. Саша замер на половине движения. Посмотрел на Диму: — И это рассказал, да? — Дима мотнул головой, пытаясь одним взглядом убедить Сашу просто выслушать Олега. — Ты не оторвешь меня от рода, потому что я в нем никогда не состоял, — продолжил Олег. Саша посмотрел на него в удивлении. — В смысле? — В прямом, — сказал Олег упрямо, — Я никогда не чувствовал связи с родом. Не ощущал присутствия деда. Единственная связь, что у меня когда-либо была — с тобой. С самого детства. Саша казался пораженным. Глаза его заблестели. — Ты уверен? — Уверен, — сказал Олег, мотнул головой в Димину сторону, — Он может подтвердить. Дима не видит моей связи с мертвыми нашего рода. А ведь он, как чернокнижник, такое за версту чует. Нет у меня якорей в том мире. А значит, нет и связи с родом. Только с тобой. Дима, чувствуя, что Сашу нужно убедить окончательно, добавил: — А дед твой разорвал связь не потому что отказывается принимать тебя и твою любовь, — Дима с честью выдержал взгляд голубых глаз, — Для мертвецов на том свете вообще разницы в видах любви нет. Для них все чувство одно. Но… Поцеловав Олега, ты просто выбрал связь с ним, а не с родом. И дед ушёл. Ведь он больше не был тебе нужен. Саша пару мучительных секунд думал, взвешивал что-то в голове. Потом слегка кивнул: — Ладно, — голос его дрожал, — Что с вами такими делать? Останусь. Олег тут же обнял его, крепко прижимая к себе. Дима прижался к стене плечом, мягко улыбаясь. — Иди сюда, герой любовник, — вдруг позвал его Саша, протянул руку. Дима быстро подошёл, тут же утягивая Сашу в поцелуй. Олег рассмеялся, уступая место. Целовался Саша мягко, но уверенно. Его губы, соленые от слез, было приятно покусывать, чуть оттягивая нежную кожу. Забывшись, Дима обнял Сашу за плечи и притянул ближе. Тот поддержал его тихим полустоном, охотно прижался грудью к груди. Дима чувствовал, как возбуждение бьёт в голову, лишая последних высоких мыслей о духах и силе рода. Сашина рука, внезапно осмелев, быстро сняла его домашние шорты и плотно охватила член. Дима непроизвольно оторвался от поцелуя, откидывая голову назад, и тихо застонал. — Что, насколько хорошо? — раздался у самого уха глубокий Сашин голос, пуская дрожь вниз по позвоночнику. Впервые в нем не было усталости или печали, лишь бесконечное довольство и возбуждение. Дима непроизвольно толкнулся бёдрами вперёд. Саша понял намек, медленно провел рукой по всей длине, собрал смазку с головки. Жадно прижался к Диминой шее, начал выцеловывать мышцы, легко присосался к кадыку. — Когда впервые увидел тебя, сразу подумал о том, какие у тебя горячие татуировки, — сказал Саша, на секунду оторвавшись от своего занятия. Его нос, трепетно Димой любимый, легко задевал его ухо, — Все это время мечтал их поцеловать. Повторить эту вязь своим языком. Дима отозвался каким-то тихим звуком и рукой, вцепившейся в Сашины волосы, утыкающего его лицом прямо куда-то в переход от шеи к плечу. Безмолвное «целуй дальше». Саша свободной рукой вдруг обхватил Диму за торс, притянул к себе, ведя языком ниже по ключицам. Дима от неожиданности слегка покачнулся, но его вовремя удержали словно из ниоткуда взявшиеся руки. — Ты чего, аккуратнее, — нежно усмехнулись над ухом. Дима, разнеженный низким Сашиным голосом и его прикосновениями, вздрогнул, резко повернулся, натыкаясь на хитрые серые глаза. — Напугал! — Прости, — покаялся Олег, быстро прижался поцелуем к щеке, — Забыл, что ты всегда глубоко в удовольствие уходишь, не хотел пугать. Дима посмотрел на Сашу. Тот замер, прижавшись подбородком к Диминой груди, смотрел на них с интересом. — Продолжайте, — сказал Олег. — Не поможешь? — спросил Саша и улыбнулся так легко и ярко, что у Димы что-то сладко свело внутри. — Не-а, — Олег демонстративно убрал от Димы руки, сделал шаг назад, — Я пока посмотрю. Саша легко рассмеялся, влажно прижался губами к груди Димы чуть пониже соска, провел рукой по члену. Дима зашипел, дёргая его за волосы. Саша, не обращая внимания на происходящее вероломство, быстро обхватил один из сосков губами, втягивая в горячий рот. Дима застонал, снова закидывая голову назад. Сил сдерживаться не было никаких. — Может, хотите лечь? — спросил Олег откуда со стороны. Дима с трудом открыл глаза, посмотрел на него, — Вам же неудобно. Дима вообще сейчас упадёт от такого удовольствия. Саша пожал плечами, рапрямился, обнимая Диму за талию: — Ты его недооцениваешь, — клыки сверкнули в полутьме, — Но на кровати и правда будет удобнее. Дима провел рукой по лицу, чуть отходя от возбуждения: — Пойдёмте уже. Никакого в вас чувства риска. — Не те годы, — засмеялся Саша, — Со временем начинаешь ценить удобство. Он легко отпустил Диму из горячих объятий. Тот, зачем-то поправляя одежду, направился в их с Олегом комнату. Через несколько шагов он, поняв, что за ним никто не идёт, обернулся. И правильно — Олег в эти пару секунд успел прижать Сашу к стене и начать выцеловывать его шею. Саша откидывал голову так, что становилось страшно за позвоночник, хаотично цеплялся руками за чужую спину, притягивая Олега ближе. Дима минуту не мог оторваться от этого зрелища, впитывая каждую деталь — Сашины покрасневшие щеки, Олеговы дерганные от нетерпения движения, их общее возбуждение. Саша неудобно привстал на носочки, пытаясь притереться ещё чуть ближе, Олег же самозабвенно втягивал в рот чужую кожу, прижимая брата к себе за тонкую талию. Дима понял, что пора прекращать, когда Саша начал тереться о чужое бедро, а Олег с абсолютно сумасшедшими глазами оставил яркий засос чуть пониже ключицы. Дима подошёл к Олегу со спины, обхватил за грудь, притягивая к себе. Свободной рукой провел от груди до паха, сжимая уже полностью твердый член. Тяжело дышащий Саша смотрел на них черными глазами, прижимая руку к наливающемуся краской засосу на шее. — Всё, пойдёмте, — с трудом оторвавшись от Олега, сказал Дима, — Раз уж решили. В спальне царил приятный, бархатный полумрак. Из-за полупрозрачных, лёгких штор в окне блестела полная луна, освещая комнату мягким белым светом. Дима быстро стянул одежду, бросая ее в кучу куда-то в угол. Он знал, что Олег не решится на ворчание в присутствии Саши, особенно в их первый раз. Можно было позволить себе немного вольности. Саша разделся также быстро, но в разы аккуратнее — сложил вещи в четверо, соорудил на пустом стуле маленькую стопочку. Дима с нежностью и некоторым сочувствием смотрел на его дрожащие при этом руки. Дима первым лёг на кровать, тут же притягивая к себе Сашу. Тот тихо засмеялся, легко подаваясь требовательным рукам. Опустился сверху, прижимаясь кожей к коже, плавно повел бёдрами, потираясь членом о Димино бедро. — Олеж, ты там идёшь? — спросил он, весело глянул на Диму, — а то мы тут без тебя разберемся. Дима почувствовал, как под чужим весом слегка прогнулся матрас. Олег высунулся из-за Сашиного плеча: — Разберётесь вы, как же, — и тут же провел языком по чужой коже. Саша почти содрогнулся. Олег тихо, абсолютно счастливо засмеялся над Сашиной реакцией, расцеловывая его шею. Саша тяжело, блаженно дышал. — Ну, Саш, чего медлим? — спросил Олег, отрываясь от своего занятия и проводя рукой по Диминому телу, — Дима точно подготовился заранее. Да, Дима? Дима кивнул, закинул одну ногу Саше на поясницу, потянул на себя. — Презерватив, — резко, по-деловому спросил Саша, не отрывая от Димы возбужденного взгляда, — У вас есть презервативы? Олег вздохнул так, что по одному этому звуку было понятно, что он закатил глаза: — Нет, ждали, что ты купишь, — съязвил он и, потянувшись к тумбочке, быстро достал из верхнего ящика презерватив, — Сам справишься или помочь? — Помоги, — с вызовом. Дима с восторгом следил за тем, как мастерски Олег разорвал упаковку зубами. Сам презерватив Олег предпочел одевать медленно, проводя по всей длине Сашиного члена крепко сжатой рукой. — Ну давай, Саша, — нетерпеливо сказал Дима, обхватил руками Сашину шею, притягивая его к себе, — Ты трахаться пришёл или чего? — Или чего, — легко улыбнулся Саша, сверкая клыками в полутьме, — Ну, раз ты просишь… И плавным, опытным движением скользнул внутрь. Дима сначала задохнулся на пару секунд, а после застонал, чувствуя прекрасную заполненность. Член Саши, почти равный Олегову по размеру, почему-то ощущался совсем иначе — основательнее и твёрже. Саша вошёл внутрь полностью и остановился, уткнувшись носом в чужую шею. Дима, подняв руку, погладил его по голове, провел короткими ногтями по спине. — Двигайся уже, — сказал он, чуть впиваясь ногтями в чужую спину, — Или меня может трахнуть Олег. А ты посмотришь. Сашины глаза за пару секунд потемнели ещё больше, хотя Диме казалось, что это невозможно. — В следующий раз, — пообещал Олег, ложась на кровать рядом с Димой, — Или Саша трахнет меня. Да, Дима? Но Дима не смог внятно ответить, потому что Саша выбрал именно этот момент, чтобы начать двигаться. Это было… Очень хорошо. Дима не мог вспомнить больше никаких слов. Каждый раз Саша удачно попадал по простате, каким-то удивительным образом зная, куда именно бить. В удовольствии Дима не замечал, как сильно впился ногтями в чужую спину, выгибаясь от удовольствия, а Саша не жаловался, только иногда что-то тихонько постанывал. Двигаться ему навстречу не было никакой нужды или желания — Саша так хорошо, так тягуче-сладко трахал его, что желать большего казалось кощунством. Олег, устав скучать в сторону, взял Димину руку, бесполезно сжимающую простыню, положил на свой член. Пальцы рефлекторно сжались, обхватывая всю толщину. Олег зашипел и толкнулся в крепкую хватку, ещё и ещё раз. В один момент Дима перестал отслеживать его движения, только иногда чуть менял силу нажатия или проводил большим пальцем по головке (от чего Олег каждый раз сладко вздрагивал). Сашины движения становились все беспорядочнее. Но, даже безвозвратно теряясь в удовольствии, он не переставал прицельно бить по простате и идеально дрочить Диме в том же темпе. Это было слишком хорошо, но Диме все чего-то не хватало ровно до того момента, когда Олег вдруг наклонился к нему, принося свой, неповторимый запах, и обхватил Сашину руку на его члене своей, усиливая хватку, и провел так до самой головки. Кончая, Дима вцепился зубами прямо в Олегов засос у Саши на шее. Саша зашипел, а Олег, видимо, заметивший это хулиганство, вдруг коротко застонал, кончая в Димину руку. Как всегда, быстро придя в себя, достал из неоткуда влажные салфетки, аккуратно вытер с чужих пальцев свою сперму. Холодные мокрые прикосновения Дима отметил последней крупицей сознания; остальной его мозг старался как можно быстрее отработать все это свалившееся, как снег на голову, удовольствие. Саша кончил следующим, всего спустя пару резких движений. Он несколько раз крупно вздрогнул, вышел из Димы, а после почти упал на локти, пытаясь сохранить равновесие. Олег, почувствовав дрожь напряжения во всем Сашином теле, обхватил его за плечи и мягко уложил между ними на холодную простынь. Саша тяжело выдохнул, уткнулся носом во влажное Димино плечо. Тот запутался пальцами в чужих волосах, прижимая его ближе. Олег, вечный энерджайзер после секса, уже успел выбросить презерватив и салфетки и, достав из тумбочки мягкое полотенце, намочил его питьевой водой из бутылки. Прижал холодный влажный краешек к горящему лицу Димы. Тот блаженно застонал, повернув голову ближе к прохладе. — У вас всегда все так спланировано? — спросил вдруг Саша. Олег словно по команде переместился к нему, обвел полотенцем влажный лоб. — В смысле? — уточнил Дима, лениво наблюдая за разнеженным Сашей. — Ну полотенца, вода, салфетки. Все нужное под рукой. — Нет, — Олег быстро поцеловал Сашу в щеку, — Мы не планируем ничего, у нас просто в тумбочке всегда хранится все необходимое. Плюсы долгих отношений, знаешь ли. Можно найти идеальный уровень комфорта друг друга. Саша кривовато улыбнулся. Лицо его все ещё хранило печать въевшейся намертво печали, но уже светилось уверенной надеждой. — Надеюсь узнать, — легко и шутливо, — Поможете? Это звучало так легко, будто было простой шуткой, но Дима чувствовал, что это главный, решающий вопрос. Быть или не быть? Дима бросил быстрый взгляд на Олега. В его глазах светилось то же понимание. А ещё бесконечная любовь. — Конечно, поможем, — ответил Дима, чувствуя, как с души падает целый Эверест, — Но только если ты пообещаешь быть с нами вечно. — Обещаю, — быстро, облегченно согласился Саша. И притянул Олега для поцелуя. За окнами распускалось белыми цветами яблоневое дерево.Я шепчу: «Как тебе удалось Дождаться меня?..»