Каждый, кто обнимает, – немного волшебник

      Мои руки дрожат так сильно, что маленькая коробочка едва ли не падает на пол. Ещё не хватало, толком не заявившись, уже успеть что-нибудь сломать. Замечаю, что неосознанно сжимаю в пальцах маленький подарок, тут же перекладывая его в другую руку.       Всё хорошо. Это всего лишь встреча.       После, чёрт возьми, полуторанедельной разлуки!       Глубоко вдыхаю, успокаиваясь. Не помогает, но продолжаю делать глубокие вдохи, а затем под громкий пульсирующий шум в ушах выдохи.       Я подхожу к двери, замедляясь. Она приоткрыта, и я с замиранием сердца аккуратно заглядываю в щель. За ней кабинет, а в нём несколько возрастных мужчин что-то черкающих в своих блокнотах. У одного кожаный, чуть потёртый по краям, половина листов использованы, поскольку находятся по левую сторону от корешка. Внезапно все трое поднимают головы, и я отстраняюсь, от греха подальше. Прислоняюсь затылком к прохладной стене. Голова кружится, я так волнуюсь. Боковым зрением замечаю недалеко от себя тёмную деревянную скамью и тут же присаживаюсь на неё, ощущая дрожь в ногах от напряжения.       И кто бы мог подумать несколько месяцев назад, что я сейчас буду сидеть именно здесь, трястись от страха и предвкушения и внутренне тешить себя надеждами, от которых сердце замирает, голова идёт кругом, и что-то трепещущее выплясывает в груди.       На самом деле всё это началось очень спонтанно. Пару месяцев назад я решила приобрести себе новые книги и отправилась в книжную лавку. Но в этот раз, так сложились обстоятельства, и по какой-то, до сих пор, надо сказать, неизвестной мне причине, она оказалась закрытой. Но моя целеустремлённость, на пару с каким-то необъяснимым желанием именно сегодня посетить книжный магазин, решительно повели меня к новому. Как бы банально это ни звучало, только недавно открывшемуся.       При входе мой взгляд сразу оказался прикован к огромному стенду с разными новинками, в сути которых я не разбираюсь. Цель наметилась чёткая и решительная: сборник Чеховских рассказов.       До сих пор задаюсь вопросом: почему именно Чехов?       Стеллажи огромных размеров и под стать им большое количество разнокалиберного народа. И взрослые, и дети, конючившие новую раскраску или сказки с картинками, и подростки, разбросанные в общем-то по всем отделам. Наука, эзотерика, детективы, ещё одни детективы, романы. Заглядевшись на стеллажи, я чуть было на сбиваю идущую навстречу женщину.       — Простите! — виновато кричу ей через плечо. Когда мой взор возвращается вперёд, перед глазами вдруг начинают постепенно расплываться люди-полки-книги-окно. Нога подкашивается и я цепляюсь за стену, в попытке не грохнуться в обморок. Очень кстати, прямо у пустого стеллажа оказывается маленький фиолетовый пуфик. В паре шагов от меня, поэтому я отталкиваюсь от стены, присаживаясь и сжимая виски.       Успешно восстановив себе видение мира без лишних укачиваний и разводов, я только сейчас осознаю, что ушла, по всей видимости, в самую дальнюю часть. Вокруг было тихо и по особенному умиротворённо, в голову сразу же пришло сравнение со школьной библиотекой, которую посещали от силы четыре-пять учеников, отчего в ней было всегда тихо и спокойно. Так и здесь, голоса людей доносились издалека, хотя ещё секунду назад мне думалось, что здесь вовсе никого нет. Увлёкшись ненароком умиротворённой обстановкой, я чуть не забыла о цели своего визита.       Чехов, точно!       Перебирая в памяти все отделы, которые мелькали перед моим взором, я не могла вспомнить ни одного с классической литературой. Осенившая внезапно сознание мысль об отсутствии данного отдела почему-то вызвала неописуемый ужас.       Как это — нет классики?!       Но, впрочем, мысль упорхнула так же быстро, как и пришла на ум.       Взгляд цепляется за выглядывающий из-за стеллажа силуэт, а затем снова спрятавшийся за полкой с книгами. Возможно, это консультант. Консультант! Я немного более резко, чем стоило, мчусь в его сторону, загораясь идеей о том, что он-то мне и поможет отыскать нужную книгу. Застаю я его перебирающим книжные издания. «Сортирует, — мелькает в голове, — отлично, значит точно консультант!»       — Молодой человек, — тихо начинаю я, привлекая его внимание, — прошу прощения, Вы не могли бы мне помочь? — улыбаясь со всем возможным обаянием, стараюсь выглядеть максимально уверенно. Голос чуть подрагивает, когда я продолжаю:       — Я ищу сборник Чехова, — на этих словах парень оборачивается, заинтересованно сверкнув глазами. Что, если я действительно прошла мимо и не заметила? Чувствуя необходимость оправдаться, я поспешно сообщаю:       — Я вроде бы обошла всё, а нужного отдела так и не нашла. Возможно, я могла не заметить его… — закусываю губу, стараясь предотвратить ещё один поток оправданий.       Он с мгновение смотрит на меня, будто анализируя сказанное, а затем жестом подзывает следовать за собой. Мы проходим ровно один стеллаж, обходя его с обратной стороны. Моя цель оказалась намного ближе, чем я предполагала, и чем я смотрела?       Парень тихо смеётся. Только сейчас я понимаю, что последнее сказала вслух.       — Вы ищете какую-то конкретную его книгу? — небрежно спрашивает он.       Меня вдруг в этот момент словно молнией прошибает, не могу ни шевельнуться, ни взгляда отвести. В голове словно белый лист. Его голос я слышу впервые, но на секунду мне показалось, что я так давно знаю его. Поезд мыслей откуда-то издалека мчится в моём сознании, возвращая мне возможность говорить. Почему-то я посчитала хорошим вариантом начать рассматривать полки в поисках нужной книги — главное, не смотреть на него. Агата Кристи, Грибоедов, Дюма, Пушкин…       Почему он молчит? Или почему не уйдёт, он ведь выполнил свою работу? Кажется, он о чём-то спрашивал меня. Чёрт, совсем вылетело из головы. Мой взгляд нервно бегает вдоль небольших вкладок с именами авторов, так что половины слов мозг даже переработать не успевает. Обернуться? Он ведь прямо там и стоит, я всей спиной ощущаю его присутствие.       Видимо, прочитав мои мысли, консультант оказывается по правую руку от меня, буквально в шаге от близости, и внимательно обегает взглядом книги. Тихо провозглашает о своей находке и протягивают средних размеров книгу мне.       — Думаю, она Вам подойдёт, — и затем достаёт ещё одно идентичное издание Чехова, совершенно счастливым взглядом просматривая внешнюю оболочку. Книга оформлена в светлых тонах, но акцент, похоже, всё-таки был на более тёмном портрете посереди. Переплёт толстый, обвитый тканью, что придавало книги какого-то своего рода статуса. Одним движением пролистнув несколько страниц, я была приятно удивлена отсутствию иллюстрации.       — В его произведениях они и не требуются, — неожиданно произносим мы в голос. Признаюсь, эта ситуация меня рассмешила и поразила одновременно.       Наши взгляды встретились.       — Ого, — произношу я, не в силах добавить что-либо.       — Думаете, совпадение?       — Понятия не имею, но мне понравилось, — с этого самого момента я обнаруживаю, что поддаюсь его обаянию. Я бы никогда так не ответила. Он протягивает мне руку, ладонью вверх и говорит:       — Александр, можно просто Саша.       Я смотрю на его руку, и сейчас мне кажется, что протянуть в ответ ладонь будет значить чуть ли не сделку с Дьяволом. Нет, меня пугает не физическое ощущение прикосновения, а страх подойти к кому-то слишком близко и стать слишком зависимой от этих прикосновений. Ничем хорошим это никогда не заканчивалось.       Смотря то на его ладонь, то на его лицо, с мгновение колеблюсь и с неким опасением всё же протягиваю руку в ответ. И лишь одна мысль в моей голове: «главное не подсесть».       — И я не консультант, — добавляет он, будто зачарованный.       Я чувствую, как моё сердце начинает учащённо биться, что-то изменилось в этом прикосновении. Кажется, время останавливается всего на мгновение, когда наши пальцы соприкасаются. Его теплота, что-то доброе, текущее по венам, находит отклик во мне. Не могу сказать, что именно, но что-то в этом есть более особенное, более значимое, словно его прикосновение больше, чем физическое, оно почти духовное, затрагивающее моё сердце на глубоком личном и эмоциональном уровне. Это особенный момент, и это даёт маленькую искорку надежды на то, что он мог бы стать для меня хорошим другом, кем-то, кому я смогла бы доверять.       Я словно очнулась, когда физический контакт исчез. Его внимательные, слегка прищуренные глаза смотрели на меня, губы растянуты в полуулыбке и до того обаятельной, что я невольно смутилась и покраснела ещё более, удивлённо распахнув глаза, когда он легко произнёс:       — Тактильный голод? — До того уверенно это прозвучало, будто и не вопрос, а утверждение.       — Как вы…       Он выразительно качнул головой, указывая на мои руки.       — У вас руки холодные.       «У тебя до сих пор ладони холодные…», «Руки замёрзли?», «Снова ладони холодные, — смеясь, Саша обхватывал мои руки и согревал в своих. Это была не необходимость, я никогда не просила его об этом. Но он, словно чувствовал мою потребность всей своей сутью, и ненавязчиво умел обогреть, поделиться близостью»       Я вздрагиваю при звуке хлопнувшей двери и нервно оглядываюсь вокруг. Я что, уснула? Мне хватает нескольких секунд, чтобы понять, где я нахожусь. Из-за двери выходят несколько мужчин и две возрастные женщины, они что-то обсуждают. Я слышу слова «новый костюм» и «праздничный наряд» — корпоратив? К сути это особого отношения не имеет. Когда выходит последний человек, запирая за собой дверь, меня тут же накрывает каким-то страхом и непониманием. Мужчина средних лет в жилете, упитанный, похоже, замечает меня, и приветливо улыбнувшись, спрашивает, кого я здесь ожидаю.       — Подскажите, а Александр Андреевич не здесь случайно? — почему-то как только я произнесла его имя, профессор улыбнулся ещё шире, так, если бы я предложила ему отведать самого вкусного пирога.       — Знаю такого, — он делает пару шагов вперёд и, наклонив голову чуть в бок, говорит:       — Наверное, вам лучше самой всё увидеть своими глазами, — далее профессор называет адрес, по которому я незамедлительно выезжаю.       Здание-то вроде ничем не примечательное, ни гламурных вывесок, ни стеклянных панелей. Правда, надо сказать, этажей в нём оказалось как в современном мегаполисе. Профессор сказал, что Саша должен быть сейчас на каком-то собрании или совещании, я так и не поняла. Если мне не изменяет память, то зал должен находиться на восьмом этаже, по левую сторону от лифта.       Старая библиотека, этаж за этажом заполненная книгами и артефактами, но без чего-либо вычурного или претенциозного. Это место, которое посвящено сохранению прошлого и даёт людям возможность узнать больше о мире, в котором они живут. Это место обучения и открытий, именно то, к чему мужчину так и тянуло.       Дверь, с небольшим горизонтальным окошком чуть слева, над ней табличка «конференц-зал». Под рёбрами вдруг что-то невероятно обожгло, разгораясь трепещущей жар-птицей. По ту сторону, через то самое окошко я вижу стоящие полукругом столы. Сидящие за ними люди, освещённые сквозь панорамные окна уже вечерней зарёй, общаются меж собой. Их одежда, кажется, выражает уют. В моей голове сразу же проводится параллель меж университетом, в котором я находилась пару часов назад. Здесь всё совершенно по иному, по-домашнему уютно. Даже запахи здесь вызывают необъяснимое чувство какой-то свободы что ли.       Осматривая взглядом людей, я наконец цепляюсь за бурно жестикулирующего парня, который, собственно, похоже и созвал всех этих людей. Моё сердце на мгновение замирает, и я едва могу дышать. Я разрываюсь между желанием прямо сейчас ворваться туда и подойти к нему, и терпеливо дождаться Александра здесь. Но я понятия не имею, сколько ещё будет всё это длиться.       Он увидел меня. Он смотрит прямо на меня и улыбается. На секунду парень оборачивается ко всем присутствующим, что-то очень жизнерадостно провозгласив, отчего те засмеялись и засуетились на своих местах. А он двинулся в сторону двери. Я не смогу свести глаз, не могу двинуться с места, время для меня замирает, и я не вижу ничего, кроме улыбающегося одними глазами мужчины.       Этот момент особенный, и он так много значит для меня, и, похоже, он тоже это чувствует. Он не успевает даже ничего сказать, как только дверь за ним закрывается, Саша стискивает меня в объятиях, и я готова была растаять в его руках, потому что мне так хорошо быть рядом с ним. Меня внезапно охватывает чувство комфорта и безопасности.       — Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, я тоже этого хотел. Я рад, что ты здесь, со мной.       Как будто бы мир останавливается для меня, и всё, что существует — это только мы. Я чувствую себя в безопасности и уюте, и я так счастлива быть вот так в его объятиях. Он кажется кем-то, кто видит меня такой, какая я есть.       А ведь всего этого могло и не быть, хотя, надо сказать, я нисколько не жалею. Позже, я обязательно спрошу, могу ли я приходить сюда чаще, или же вовсе вступить в ряды защитников литературы. Кажется, я нашла своё место в этом мире.