Одинокая боль и родное солнце.

Ночь давно окутала Сумеру. Аль-Хайтам, как и всегда шагал домой, крайне уставший и довольно нервный. Прошлым вечером они вновь поругались с Кавехом, из-за чего тот закрылся в комнате и последние время, пока секретарь был дома, не выходил вовсе. Мысли о предстоящей встрече с соседом заставляли задуматься, в конце концов в этой ссоре виноват был правда Хайтам, что вёл себя как последний ублюдок. Поэтому, чтобы загладить свою вину, мужчина нёс любимое блюдо Кавеха, которое он часто заказывал в таверне, а также довольно дорогую коробку шоколада. Секретарь даже подготовил речь извинений, что было уж очень непривычно для такой личности. Вот подойдя к двери дома мужчина провернул замок три раза и вошёл внутрь. На удивление было крайне тихо. «Неужто Кавех не соизволил ни разу выйти из комнаты? » — подумал про себя Хайтам оставив пакет с едой у порога и разувшись. Пройдя вглубь гостиной и сняв наушники послышался звук воды в ванной. «Значит всё-таки вышел. Но почему свет горит только в ванной? » — Секретарь тихо прошёл к двери, из которой шёл свет, и открыв её у него случился крайний шок. Блондин лежал в ванной полной воды и видимо недавно начав терять сознание с окровавленными руками. Пепельноволосый старался отставить панику, хотя та так и желала нахлынуть огромной волной. Руки немного тряслись, страх того, что Кавех умрёт, бил по каждой извилине. Кое-как собравшись первое действие – отключить воду и достать тело, чтобы оценить состояние. — Кави, прошу, не теряй создание, я здесь — Хайтам старался говорить спокойно, нежно, но голос так и дрожал. Оценив ситуацию следующий шаг – наложить давящую повязку и жгут ниже поврежденной зоны. Каждое действие было быстрым, ведь каждая секунда была на счету. В глазах Кавеха всё плыло, а холодное от воды тело начало обмякать, он еле-еле слышал голос соседа и старался держаться из-за всех сил. Архитектор не хотел умирать, он поздно понял, что совершил ошибку. Ему было настолько плохо, что всё время пока Хайтам был в академии было крайне одиноко, крайне обидно и чертовски больно. Блондину хотелось плакать, хотелось последний раз чётко увидеть лицо того, в кого влюблён, лицо своего сожителя. Хотелось почувствовать тепло, согреться в горячих руках Хайтама. С каждой минутой становилось тяжело дышать, сознание постепенно покидало Кавеха, пока секретарь мелькал рядом, выполняя первую помощь. Пепельноволосый аккуратно взял почти обмякшее тело и понёс его в свою комнату. Уже на месте он уложил блондина в кровать, начав осматривать с каждой стороны. К счастью раны не оказались столь серьёзными, кровь перестала течь. Да и Хайтам слегка перестарался с бинтами, ведь замотанными были даже те места где не было порезов. Сам секретарь был в одной кровати с соседом, с которого нельзя было сводить глаз. Мужчина каждый раз проверял его состояние и иногда поглаживая голову по золотистым волосам. В конце концов они оба заснули в позе подобной объятиям, пока за окном слабо мерцали звёзды и где-то в пороге стояла остывшая еда вместе с конфетами. Вот солнце пустило яркие лучи по светло-голубому небу. Студенты уже бежали в академию, а матры давно заняли свой пост. Раненая бабочка аккуратно сидела на листе цветущего дерева, а птицы сладко щебетали. Пепельноволосый хоть и с трудом, но открыл глаза, в которые сразу проник яркий свет и знакомый отблеск. Слегка прищурившись и поморгав Хайтам смог нормально открыть глаза и увидеть Кавеха, который сидел рядом и слабо обнимал одеяло, а его волосы ярко блестели на лучах солнца. Услышав шевеление сзади, архитектор обернулся и взглянул на только что проснувшегося соседа, после нежно улыбнулся. Рядом с раненной бабочкой присела вторая, будто виновато. Только вот, это всего-то бабочки, а вот соседи... Кавех правда был ранен,и душевно,и физически, но сосед крепко держал его в тёплых объятиях и много раз извинялся, целуя нежные, к сожалению истерзанные руки. Хайтам успел оказаться рядом, поэтому уже через пару дней эти двое серьёзно обсудят чувства между собой и с каждым днём солнце будет освещать их дом, затмевая тень боли.