На приеме у психолога

Сулейман: — У меня это… ну… как там его… короче, раздвоение личности. — Расскажите детальнее. — Я уже второй день не могу выбрать. Все колеблюсь. Одна моя половина говорит выбрать одно, а вторая — другое! Что мне делать? — В чем вы затрудняетесь сделать выбор? — Между яблочным шербетом и молочным пирогом. О, Аллах, это самый сложный выбор в моей жизни! Хюррем: — Вчера мне приснился сон: вроде я в раю. Только представьте, лежу я на белых подушках, Фирузе делает массаж стоп, Сулейман танцует танец живота, Махидевран мне прислуживает, Шах и Хатидже моют полы, повсюду летают жареные перепела вместе со стаканчиками с малиновым шербетом. Сказка! Так вот. Я хочу в рай. Но как же туда попасть, если пять из семи смертных грехов — мое увлечение? Решила построить мечеть, чтобы искупить грехи. А Кадий-эфенди мне заявляет, мол, в Стамбуле кирпичи кончились. Представляете? Значит так, у вас есть три дня, чтобы привезти их в столицу. — Извините, султанша, но я не по этой части. — Сформулирую по-другому: у тебя есть три дня, иначе попадешь в рай. — Завтра же будет сделано, госпожа! Рустем: Заходит медленно, не спеша, вздыхает. — Какая у вас проблема? — Неразделенная любовь. Ну вот за что Михримах его любит? Да у него бледная кожа, как у мертвеца! Глаза, как у хамелеона, усы каждый день подкрашивает, выглядит на 17, хотя ему под 50. Голос словно с того света. И кариес на зубах. И сапоги он месяцами не чистит. Ну вот за что она его полюбила?! Мустафа: Заходит уверенным шагом, садится на стул, глубоко вздыхает и закрывает глаза в блаженстве. Из транса его выводит вопрос психолога: — В чем ваша проблема, шехзаде? — В маме. Она чересчур обо мне заботится. Иду на диван — стоит возле окна и смотрит, чтобы какой-то паша меня часом не сожрал. Идет ко мне девушка на хальвет — она тут как тут проверяет бедолагу на наличие острых предметов. Мало того, мамаша еще и в уборную за мной ходит. Конечно, стоит она за дверью, но перед тем внимательно осмотрит кабинку. Боится, чтобы Хюррем-султан не напала и не похитила меня. И бумагу туалетную забирает, чтобы я в ней ненароком не запутался. Как сажусь есть — сначала все пробует Ташлыджалы, а я глотаю слюнки. Это она так проверяет еду на наличие яда. Еду на охоту — мамуля со мной. На меня ведь могут напасть дикие белки и убить! Или бешеные зайцы. Или дерево случайно поцарапает веткой — инфекцию занесет. И умрет вся надежда Османской империи в каком-то лесу под дубом в объятиях бешеных белок. Мехмет: Заходит в кабинет, садится на стул и, заметив на столе вазу с конфетками, вскрикивает: «Конфеточки!», запускает руку в вазочку и вытаскивает целую кучу конфет. С молниеносной скоростью шехзаде снимает фантики и отправляет конфеты в рот. Чавкая и причмокивая, начинает рассказывать: — Короче, у меня проблема. Султан не хочет отправлять в санджак. Ммм… ням-ням…. Вкусно-то как! Кхм! Так вот, он считает меня ребенком и не хочет отправлять в санджак. Ммм… А мне с орешками больше понравились конфетки. Шехзаде вытирает руки об новую одежду, сворачивает все фантики в кучу и подбрасывает над головой со словами: «Салю-ю-ют!» Михримах: Деловито заходит и садится на стул. Сумочку ставит на стол. — Как сделать так, чтобы Бали-бей женился на мне? — Вы уверены, что он вас любит? — А как же. Так любит, что аж дыхание захватывает, когда я рядом. Аж руки скручивает, когда меня видит. Да что там руки — у него усы дыбом встают, когда меня вспоминает. Вот как. — Прям так сильно любит? Чего же не просит вашей руки? — Понимаете, его язык от любви в трубочку скручивается, и он слова молвить не может. — Ну тогда поведите его к ходжа-челеби. Пусть устроит все. — Отличная идея! Спасибо. «Когда Бали-бей уснет, привяжу его к кровати, завяжу рот платком, приведу челеби, куплю кольца — и будет нам свадьба!» Бали-бей: Заходит с головы до ног закутанный в черный плащ и оглядываясь вокруг, садится. Начинает рассказывать: — Вы не удивляйтесь, что я в таком виде. Это я от Михримах прячусь. Везде находит, зараза. У меня вот какая проблема: все хотят выйти за меня замуж. С одной стороны Михримах жизни не дает, с другой — к Эсмахан меня сватают. В Мейхане Эленика со своей свадьбой цепляется. В Крыму Айбиге ждет, что я ей предложение сделаю. В Смедереви Селих к свадьбе уже который год готовится. А тут еще и Хюррем-султан начала приставать. Шах-султан вообще как-то странно на меня смотрит. Недавно Хатидже начала заигрывать. Говорит, если уж выходить замуж, то за достойного мужчину. Ой, Аллах, что мне дел… — здесь Бали-бей вдруг вскакивает и выпрыгивает в открытое окно, потому что в комнату зашла Михримах — сумочку забыла. Хатидже: Сразу переходит к делу: — Ой, а вы знаете, какая я бедная, какая несчастнаааая… — Расскажите подробнее. — Это все та рыжая ведьма Хюррем виновата. Сначала отобрала у меня мужа, затем прибрала к рукам мое золото. Сейчас хочет дворец отобрать. Решила от меня избавиться — замуж отдать. А я вам рассказывала о драке? Ага, так вот. Иду я, значит, по коридору — и тут эта змея навстречу. Ох, дальше все смутно помню. Шах говорила, что у меня такой вид был, как будто по мне катком проехались. А я вам о Шах рассказывала? Нет? Так вот. Еще сестра называется. Хочет жить в моем дворце, а меня хочет замуж отдать. Но они вместе с Нигяр… А я вам о Нигяр рассказывала? Так вот..... Бедный психолог третий час выслушивал жалобы Хатидже, пока не пришла Гюльфем и не забрала ее. Шах: Начинает с главного: — У меня 3 проблемы: сумасшедшая сестра, Хюррем и муж. — Начните с последней. — Нет, ну вообще-то мы идеально гармонируем: мой сволочной характер и его железное терпение. Но вот недавно я недосолила борщ. Так он начал кричать на меня. А я и ответила: «Иди к своим проституткам, пусть они тебе борщ варят!» А он мне пощечину дал. А Хатидже стоит на лестнице и ржет как ненормальная. Сестра называется. Мало того, что Лютфи ужасно храпит ночью, так он еще и разбрасывает по всему дворцу свои грязные носки. Вот как с таким жить? Лютфи: — Даже не знаю, с чего начать… — Начните с самого главного. — Не дал мне Бог ни мозгов, ни женщины путевой. Вот как можно жить с таким человеком? Она каждый месяц новую шубу выпрашивает. И плевать, что на дворе лето. А как хочу провести с ней ночь — говорит, что голова болит. Сама до утра болтает с Хатидже. А сестренка ее — та еще штучка! Каждый вечер на своей скрипке пиликает! Безумная семейка! Даже поесть нормально нельзя: Шах то пересолила, то недосолила борщ. Иду к любовнице — та говорит, что она мне не жена и кормить меня не собирается. Одна беда с этими женщинами. Я так с голоду сдохну! Сюмбюль: — Какая у вас проблема? — У меня много проблем. Меня все бесят: Шекер-ага, этот толстый напыщенный мешок лукума, не дает мне поесть нормально, а эта чупакабра в черном — Мерджан — на каждом шагу жизнь отравляет. Джеляхут! Ах! А знали бы вы, в каких условиях я работаю! Бывало, Хюррем-султан как закричит — у меня уши в трубочку сворачиваются. Эти девушки в гареме только языками и чешут! Мне за целый день даже перекусить некогда! А когда я голоден — я злой! Мерджан: — А у меня проблем нет. Денег хватает. Шах-султан я каждый день вижу. У Сюмбюля ноги трясутся, когда прохожу мимо. Чего мне еще надо? А хотя нет, у меня есть проблема. Халатик жмет в плечах. Вот.