Лекарство

ㅤㅤ Каблуки туфель застучали по полу, и дверь спальни закрылась. Расслабляя завязки корсета и не желая просить Синдру о помощи, Беата позволила дорогой ткани соскользнуть с плеч и упасть на пол. Несколько секунд наслаждалась прохладой воздуха, пытаясь хоть как- то унять нестерпимую боль в солнечном сплетении, подняла оставленный где-то на стуле синий халат и набросила его на плечи. Когда бархатные гардины плотно сомкнулись за спиной, она позволила себе расслабиться, позволила себе попытаться дышать глубже — но все же казалось, что ей не хватает воздуха. ㅤㅤНа столе из красного дерева, между нетронутым блюдом с дольками фруктов и графином терпкого вина, стопка исписанных листков, испещренных мелким, аккуратнейшим почерком. Она росла, а вместе с ней росла тревога за друзей и близких. Все отчетливее в голове вырисовывалось неизбежное падение Тардана и в без того проигрышной войне. ㅤㅤЗа вычурными юбками, яркими камзолами и ослепительными улыбками этих людей таилась понятная, легко уловимая опасность. Умелые льстецы и лицемерные интриганы, поджидающие момента, чтобы вцепиться тебе в горло. Перед такими людьми нельзя было оставаться собой. Надо было изображать восторг и восхищение, благо, на свете существовало такое понятие, как светское очарование. Тщетно пыталась, вспоминая юность, представить себя, в глубине души нежной и хрупкой женщиной. Даже едва заметная сутулость, нервная дрожь пальцев, нервно сжатые губы, устремленные куда-то в пространство уставшие глаза — все это могло дать повод заподозрить госпожу в слабинке. ㅤㅤПоэтому Беата всегда ходила выпрямившись, высоко держа голову, смотрела в глаза собеседнику — порой самым строгим образом контролировала свою речь и манеру держаться, чтобы не выдать хотя бы намека на бьющийся где- то внутри страх. Страх за свою семью. Страх за себя, Беату, которая, несмотря ни на что, продолжает упрямо бороться за судьбу Тардана. И все же, она не перестала быть женщиной. Наливая из кувшина в подставленный фужер красное полусладкое, Беата тяжело опустилась в кресло, чувствуя, что щеки у нее мокрые, хоть и старается она слез по обыкновению не показывать. И даже научилась обманывать себя в том, что каждый раз заставляет себя сохранять самообладание — в особенности, когда так чудовищно и позорно обделена поддержкой "супруга", который с каждой секундой казался ей все более ненадежным, и такой подставой оправдывал собственную ничтожность и безволие… ㅤㅤЧтобы прогнать непрошеные слезы, она встала, с отвращением поставила фужер на стол и прошлась по комнате, трогая мебель, открывая и закрывая ящики и рассматривая бумаги, словно пытаясь создать себе иллюзию хоть какого-нибудь дела. ㅤㅤ— Госпожа Беата, — раздался рядом спокойный и отчетливый голос. ㅤㅤБеата обернулась. На пороге, словно ожидая, пока ее заметят, стояла купленная ее недальновидным мужем девушка. Глаза, как два глубоких прозрачных озера, были изумленно распахнуты, в руках ее была зажата небольшая склянка. Беата нахмурилась и отвела глаза, стыдясь своей секундной слабости и беспомощности, но уже не в силах их скрыть. Вообще-то та никогда не входила к ней в комнату без стука — но сейчас, видно, пришла по делу. «Как не вовремя, — подумала женщина, вытирая тыльной стороной ладони покрасневшие глаза, — только соплей мне не хватало». Она сделала шаг к двери, собираясь сказать, чтобы та пришла утром. Девушка, однако, шагнула к ней навстречу. — Я принесла вам лекарство. — тихо произнесла она. — Это травы. Я сама собирала. — Она протянула небольшую стеклянную бутыль. ㅤㅤ— Уже совсем поздно. Иди, ложись. Завтра у нас тяжелый день. ㅤㅤ— Я понимаю, что вам не слишком по душе мое присутствие здесь, но позвольте хотя бы выразить вам мое восхищение. — На ее лице отразилось искренняя, почти детская признательность. Чистые, неподдельные эмоции Беата давно научилась распознавать безошибочно. — С вами точно все будет в порядке? — добавила девушка. ㅤㅤВ груди, словно ледяная глыба, зашевелилось что-то забытое, давно похороненное. ㅤㅤ— Да. Мы все будем в порядке.