I want to erase your history from my memory...

5. Семестр подходил к концу, а это означало только одно — учёба полным ходом и минимум свободного времени. Однако Феликс, Минхо и Джисон умудрялись находить способ хорошенько оттянуться и выпить даже в столь загруженное время, к тому же перед самыми важными днями в году. — Ох, чуваки, я поеду домой! Спасибо за соджу и угощение. Скоро начнёт темнеть. — говорит Джисон и смотрит расфокусированным и мутным взглядом на свою обувь, пытаясь натянуть кроссовки. Однако секунда, и он падает прямо на них. — Аххаха! Ты, придурок, оставайся у нас. Позвони предкам, скажи, что останешься в общаге делать совместный проект. — предлагает Минхо Хану, пытаясь поднять того с пола. — Хо, ты долбодятел? Где он спать будет? — Как где? На моей кровати, а я с тобой. — спокойно отвечает рыжеволосый. — Ты точно в пьяном угаре! Я на это не подписывался. Спать с пацаном — это смерть для меня и предательство всех моих принципов. Ты его пригласил — ты с ним и спи. Фу, блять, какое крепкое соджу - мне плохо! Пойду умоюсь... Феликс пошёл умываться. Пока он был в ванной и чистил зубы, кое-что произошло… то, что он никак не мог ожидать от своего друга. Блондин вышел в их комнату и увидел, что два пьянющих одноклассника лежат уже под одеялом и, вероятно, спят. Вырубились, алкаши! Подумал Ли младший и уже собрался ложиться спать, как вдруг из-под одеяла начали доноситься странные плямкающие звуки. Ёнбок опешил и подошёл чуть ближе. Джисон лежал сверху на Минхо и целовал того. Феликс протёр глаза, а потом ещё раз, не поверив в то, что увидел. Парни его абсолютно не замечали. Более того, один из них начал стонать и просить что-то. Ёнбок по голосу не сразу узнал, кто же это стонет: — Ммм… Ещё… Сильнее… Быстрее… Затем голос друга, который Ликс узнал сразу же: — Так? Так нравится? Умх… — Ммм… Очень нравится! Продолжай, Хо… Ахх! — отвечал приглашённый одноклассник через стоны. Ёнбока хватил удар. Постояв около трёх минут, до парня приблизительно доходит, что происходит под одеялом. Он молча выскакивает из комнаты, пытаясь всё же не сильно стучать дверью, выбегает в коридор, а потом и во двор общежития. Парень бежит до самой школы. Его трясёт, сердце колотится, он не может поверить во всё происходящее. Как так произошло? Как долго это у них? По пьяни они решили этим заняться или это не первый раз? А как же святая Госпожа Нельсон? Он продолжает бежать пока не налетает на… — Ли Ёнбок? Осторожнее! — Уч-читель Хван? П-простите! — Что случилось? Куда ты так бежал? — Я… Я… Всё нормально… наверное. — говорит, задыхаясь и запинаясь блондин. Парень поднимает взгляд и смотрит на своего преподавателя. — Ли Ёнбок, Вам лучше признаться мне, что случилось? Вы выглядите не совсем адекватным. Вы приняли наркотики? У Вас ничего не болит? — Чёрт, ничего у меня не болит. Я не наркоман. Просто выпили с друзьями немного соджу… и — А куда ты так бежал? Что-то случилось? С друзьями что-то не в порядке? — встревоженно спрашивает учитель, держа Феликса за плечи. Какие маленькие и хрупкие плечи у него? Он так дрожит… Почему он дрожит? Вероятно, чего-то испугался? — Ох, учитель, с ними явно не всё в порядке. — истерический смех Феликса. — Оказывается, не нужно было даже читать мемуары императора Ли Сонге, чтобы понять, что гены этой династии точно есть и в моём друге. Фу, блять! Хёнджин не совсем понимает, что случилось. — Ты можешь объяснить нормально? Неотложную помощь вызвать? С Минхо что-то? Он чем-то отравился? — засыпал вопросами историк. — Да, отравился… гейством, блять. Ебутся сейчас в моей… в нашей с Хо комнате. Или дрочат… Я не понял, если честно, а выскочил почти сразу на улицу… Хёнджин ещё больше испугался. — Вызвать полицию? В твоей комнате происходит насилие? — Нет, они делают это по собственной воле и обоюдно. Они стонут и просят друг друга делать это сильнее… Фу, мерзость! Для Феликса это шок, причём очень сильное потрясение, к которому он не был готов. Парня трусит, и Хван приблизительно понимает, что сейчас происходит в комнате Феликса. — Им есть восемнадцать? — Да. — Тогда оставь их. Вернёшься в общежитие через полчаса. Слушай, здесь холодно. Идём в кафетерий — он ещё открыт. Я побуду с тобой. После сумеречной улицы, зайдя в светлое помещение, Феликс щурится от яркого света. Парень прячет глаза — немного неловко смотреть на учителя в таком виде и состоянии. Ёнбок выскочил из комнаты в тонких спортивных штанах и в тонюсенькой белой футболке. — Господин Хван, чёрт, я всё вывалил Вам по пьяни и на эмоциях… Извините, и забудьте… Я лучше пойду. И прошу: никому не говорите, что мы распивали алкоголь на территории общежития. — говорит тихо ученик и наклоняется чуть ближе к своему преподавателю. — Феликс, успокойся. Мне тоже было восемнадцать, и я тоже пил алкоголь на территории школы. — Хван мягко улыбается. — Правда? — блондин дрожит, но уже не так сильно. — Конечно. Все творили глупости. Хван купил два какао и два пудинга: шоколадный и ванильный. — Ешь. — Спасибо, но это необязательно. — Ешь, иначе мне придётся кормить тебя, как ребёнка. Но ты ведь взрослый, так что давай… — брюнет протягивает одноразовую бамбуковую ложечку. Феликс несмело выбирает шоколадное угощение и начинает есть. Хёнджин откидывается на спинку стула и смотрит на ученика. Немного съев, парень стеснительно отводит взгляд и прикрывает глаза. Самолёты и карусель после алкоголя еще не отпустили до конца. — Тебе плохо? — спрашивает преподаватель и разглядывает своего ученика. В домашней одежде он выглядит совсем крохотным, совсем юным. Взъерошенные от бега волосы, румяные от алкоголя щёки и блестящие пьяные глаза. Красивый! Милый! Восхитительный! Сейчас совсем не дерзкий… Очаровательный ребёнок. — Нет. Норм. Просто слегка штормит. Хёнджин разглядывает веснушки. Видеть их так близко было потрясающе. — Что будешь теперь делать? Поменяешься с кем-то комнатами? Не будешь общаться с Минхо? Ёнбок распахивает глаза. А ведь он не думал ещё об этом… Не знал, как вести себя дальше и что говорить? — Я… Я не знаю. Я думал, что знаю Минхо, как самого себя, но оказалось… Хотя с другой стороны, это ведь всё тот же Минхо — придурок, мяукающий и смеющийся во сне. Хван улыбнулся после милой улыбки Феликса. — Могу дать тебе совет? — Давайте… — Не руби с горяча. Думаю, стоит поговорить с Минхо и выслушать, что он скажет. И затем ты уже сам решишь, что делать дальше. — Да, вероятно, Вы правы. Кажется, кафетерий закрывается через десять минут. Я пойду. Спасибо за пудинг и какао. — парень допил свой тёплый напиток и выбросил в урну пустую коробочку от угощения. Феликс хотел сказать ещё что-то… но, кажется, преподаватель знал наперёд. — Я - могила. Ничего не видел и не слышал. Не волнуйся об этом. Хёнджин взглядом провёл Ёнбока до самой входной двери общежития. Парнишка долго стоял у собственной двери, настраиваясь войти. Вроде бы было тихо и блондин бесшумно открыл дверь и так же тихо закрыл её на замок. Первым же делом он бросил взгляд на кровать друга: в объятиях Минхо лежал Джисон уткнувшись в грудь того. Парни уже крепко спали и слегка посапывали. Феликс с трудом заснул. ................. Будильник сообщил, что пора подниматься и собираться в школу. Как же круто, что она находилась так близко. Феликс открыл глаза и около трёх минут смотрел в потолок, пытаясь принять всё происходящее… Но не смог, поэтому собрался за десять минут и первый раз за столько лет, пошёл на уроки один. Парень был так задумчив, что перепутал кабинеты и не сразу понял, что сидит в чужом классе. Он пошёл в другую сторону и зашёл в кабинет истории, где уже сидела большая часть учеников и учитель готовился к уроку. Феликс окинул весь класс взглядом и сел на первую парту прямо у стола учителя, куда никто и никогда не садился. Минхо пришёл позже и сидел один на задней парте. Джисон сидел так же на своём месте — за третьей партой. Естественно, Хёнджин знал причину такой перестановки. Ёнбок весь урок чувствовал себя ужасно и нет, не из-за похмелья, а из-за того, что чувствовал некое предательство со стороны Минхо, а ещё блондину было очень неловко. Подросток корил себя, что будучи пьяным и в шоковом состоянии, вывалил всё учителю истории, ещё и сидел с ним в кафетерии и ел пудинг. Всё это странно, неловко и как-то… Феликс не мог подобрать подходящего слова. Слушая материал урока одним ухом, мозг анализировал всё увиденное и услышанное, а ещё слова преподавателя. Звонок прозвенел и вырвал Феликса из собственных тяжёлых мыслей. Хёнджин, собирая распечатки в папку, посматривал на растерянного Ёнбока. Неожиданно к тому подошёл Минхо, и будучи близко к учительскому столу, Хван мог слышать разговор парней. — Ликс, привет! Ты куда вчера пропал? Почему утром ушёл без меня? Что-то случилось? Феликс искривил губы в некое подобие саркастичной улыбки. — Чувствую себя облитым дерьмом, Хо. Я не ожидал от тебя такого! Ты мне омерзителен. Не разговаривай со мной. Хван был в шоке от Феликса: такая резкая перемена со вчерашнего милого ребёнка в сегодняшнего обозленного, дерзкого подростка. — Давай поговорим… Всё не так, как ты думаешь. Ну, вернее, так, но не совсем! — нервничал рыжеволосый парнишка и пытался достучаться до друга. — Я не хочу… Оставь меня в покое! Я был о тебе лучшего мнения. Ученики давно уже вышли из кабинета. В классе оставался лишь Джисон, который понимал, что именно из-за него ругаются его одноклассники, а ещё в классе был учитель Хван, который делал вид, что готовится к следующему уроку и настраивает проектор для новых презентаций, но он отлично всё слышал. Через две минуты вышел и Джисон, не выдерживая всей этой ситуации и обиды за Минхо. — Да, блять, в чем я провинился? — начал Минхо уже довольно громко. Он не хотел выяснять отношения при учителе и посвящать его в это, но Феликс не оставил выбора. — …В чём? В том, что мне нравится Джисон, в том, что мне с ним весело и комфортно проводить время? Да, мы были пьяны… Да, мы потеряли контроль и просто попробовали это один раз. И я понимаю твоё состояние… — Нихрена ты не понимаешь! Ты ведь говорил, что тащишься от Госпожи Нельсон и она твой идеал… Женщина твоей мечты, ты ведь был… — но Феликс быстро остановил себя, так как помнил, что об этом лучше молчать и в кабинете были лишние уши. — И вот через неделю ты… Что я вижу через неделю? Стоя у доски, но слыша всё очень громко, Хёнджин настраивает аппаратуру и округляет глаза от услышанного, а особенно, про «женщину твоей мечты». — …А я и не отказываюсь от своих слов! Она шикарная и потрясающая, но Джисон не менее шикарный. И когда я с ним, то чувствую такую же бурю эмоций, если не больше. А знаешь почему? Потому что он чувствует то же самое ко мне… И мне всегда есть о чём с ним поговорить, в отличие от тебя… замкнутого гомофоба… Который абсолютно не видит людей и всех меряет и разграничивает только по тому, что размещено у них между ног… Любить можно и не за грудь или вагину, не за член или накачанное тело. Любят в первую очередь человека — его душу, его недостатки, а потом идёт всё остальное… И очень жаль, что ты этого не понимаешь… Ты бы присмотрелся сначала к себе, прежде, чем судить других. У Минхо накипело, и он высказал всё то, что так давно хотел сказать другу, но не решался, боясь ранить его. У двери стоял Джисон и нервно теребил свою школьную сумку, Ли-старший, увидев его, улыбнулся, и сразу же направился к нему. Эти слова ещё больше накрыли Феликса и, наспех собрав свои вещи, он направился на выход. Если честно, то Феликс думал, что учитель Хван его остановит и начнёт читать мораль, но тот продолжал заниматься подготовкой к следующему уроку, будто действительно ничего не слышал. После этого разговора друзья больше не разговаривали. Они старались даже не пересекаться, и когда один был дома, то второй старался куда-то уйти. Всё больше Минхо начал тусоваться с Джисоном. Иногда старший Ли вообще не возвращался ночевать в общежитие. Феликс допускал мысль, что ЛиНо ездил к Хану домой. Блондин чувствовал себя преданным, брошенным и никому не нужным, а учитывая, что Минхо был его самым лучшим и единственным другом, — на душе скребли кошки. Всё это видел и учитель Хван. Теперь Минхо на каждом уроке сидел с Джисоном, а Феликс сидел на той самой первой парте у стола учителя. Он пытался вести себя как и раньше, но одиночество и чувство обиды в глазах своего ученика Хёнджин смог разглядеть сразу. Хвану было искренне жаль парнишку, но лезть в душу с нравоучениями он не планировал, поэтому неделя прошла как и всегда: в уроках, тестовых заданиях и лишь изредка бросаемых на Феликса взглядах. — Крис, если бы ты по какой-то причине поссорился с другом, причём так конкретно поссорился… Он твой единственный лучший друг, но причина очень серьёзная и одна сторона чувствует себя преданной… Как бы ты поступил? Ты бы искал способ помириться? Учитель физкультуры задумался, а потом оторвал взгляд от своего смартфона и посмотрел на коллегу. — Ты с кем-то поругался? — Аххаха! Я — нет. У меня кроме тебя нет здесь друзей. Просто гипотетически… — Ну, если всё так, как ты говоришь — единственный друг и причина серьезная, и чувство, будто меня предали… Хмм… Я думаю, я бы всё-таки захотел разобраться в ситуации, попытался бы понять, почему так поступили и встать на место второй стороны. И если бы мотивы были достойными такому поведению, то думаю, я бы простил того друга и всеми способами попытался вернуть его. — Спасибо за ответ. — А что случилось? — Да ничего… — Опять Феликс чудит? — хитро смотрит на коллегу Чан. — Ты очень проницательный, Крис. — Аххаха! Нет, просто у тебя на лице всё написано — ты к нему неравнодушен. За другого ты бы так не волновался. Кстати, а что в нём такого, что ты так вцепился в этого пацанёнка? — Сам не знаю. Возможно, в нём я вижу себя. Я был таким же и не слушал никого вокруг. Хотелось бы, чтобы он не совершал моих ошибок. А ещё он на меня благотворно влияет. — Это как? — Бан Чан не совсем понял, что имел в виду друг. — Не бери в голову. Настроение у меня хорошее сразу, как вижу его. — Аааа! Ясно! Но знаешь, Джин, лучше не лезь туда, куда тебя не просят. Оставь его. Сначала это заинтересованность и желание помочь, а потом сам не заметишь, как ни о чём не сможешь думать, кроме него, а если это не взаимно, то превратится в навязчивую идею и просто безумное желание. И лучше бы Хёнджину послушать слова коллеги, но уже было слишком поздно. Тот вечер в кафетерии, дрожащий розовощекий парнишка в тонкой футболке, стесняющийся взгляд и созвездия веснушек — всё это уже превратилось в одну безумную навязчивую идею помочь принять и понять, как раз то, что Феликс упорно не хотел принимать и понимать. Наступила пятница, и снова по расписанию уроки истории. Однако зашёл завуч и предупредил, что учитель Хван заболел и материал уроков будет сегодня вечером на сайте школы. Домашнее задание нужно было скинуть на почту Господина Хвана. Хмм… Странно. Он вроде бы только недавно болел, да и пару дней назад выглядел абсолютно здоровым, даже слишком бодрым… Подумал Феликс и начал собираться на математику. Минхо больше не делал попытки помириться. Скорее всего он смирился с мыслью, что потерял друга. Но вот Джисон не оставлял надежду, что ему удастся наладить отношения двух своих одноклассников. Когда Ёнбок складывал учебники в свой рюкзак, Джисон подал один из них и поздоровался: — Ликс, привет! Можешь выслушать? — Джисон, свали. У меня нет желания разговаривать с тобой. Тебя ждёт твой новый друг. — Ёнбок кивнул в сторону Минхо. — Он не друг… он — мой парень. — ответил спокойно Хан. — Нихуясе… Даже так? Быстро же вы из френдзоны перешли в отношения. — Возможно, но то, что он мой парень, не мешает вам продолжать дружить. Минхо скучает по тебе. Ох, тяжело было это слышать Феликсу, но он был твёрд в своих убеждениях, поэтому… — Я рад за тебя… За вас… Но не думаю, что смогу общаться с Минхо так же, как и раньше, — так ему и передай и пусть больше не подсылает тебя ко мне. — Джи, идём. Я всё слышал. — громко сказал рыжеволосый. Парни ушли и оставили Феликса снова, будто в ледяную воду опущенного. Они встречаются? Ну, охуеть! Быстро же они пришли к этому. Да и похуй… Однако в глубине души Ёнбок тоже очень скучал по своему другу. Все выходные блондин был сам в комнате. ЛиНо был с Джисоном и, наверное, поехал домой к нему, так как тот жил очень близко к школе. Феликс сделал уроки на понедельник и принялся за домашнее задание по истории. Заполнив таблицу и составив иерархию правителей, он отправил задания Господину Хвану, при этом он зачем-то написал: «Выздоравливайте поскорее! Простуда — это полный отстой.» Возможно, если бы не эта фраза, Хёнджин бы просто проверил работу и, поставив оценку, закрыл входящее письмо от Ёнбока. Но нет же, он улыбался во все тридцать два и уже писал ответное письмо. «Отлично выполнил работу, Ли Ёнбок. Хронология в правильном порядке. И да, простуда это отстой)» /Отправлено/ Однако на самом деле у Хёнджина была совсем не простуда — у него снова были приступы неконтролируемой злости и чувство отчуждения от мира. Феликс ходил по комнате и думал, стоит ли ему ответить на это письмо или нужно оставить так. Из-за нехватки общения, а ещё после той случайной встречи и беседы с учителем в кафетерии, Ёнбок решил, что ничего не случится, если он немного пообщается со своим учителем истории. «Учитель Хван, а Вы будете в понедельник? Или на неделю можно расслабиться и не тащить в школу тяжеленный учебник по истории?» /Отправлено/ Хёнджин чуть с ума не сошёл, когда прочитал новое сообщение от Феликса. Его настроение моментально улучшилось, злость постепенно отпускала и на её месте появлялось вдохновение, эйфория и приподнятое настроение. «Таскай все учебники и учи новую тему. Я появлюсь так же неожиданно, как и ушёл на больничный.» /Отправлено/ Возможно, на этом бы стоило прекратить переписку, но Феликсу было скучно, поэтому новое сообщение не заставило себя долго ждать. «Эх… А я уже хотел забросить учебник по истории подальше)… Но это хорошо. Скоро конец года, Вам нельзя болеть так долго.» /Отправлено/ Блондин чувствовал, что сейчас ему так легко общаться с учителем. В этом разговоре чувствовалось дружелюбие и что-то ещё. «Феликс, ты помирился с Минхо? Разговаривал с ним? Если не хочешь, можешь не отвечать…» /Отправлено/ Ли удивился, что учитель интересуется этим, но честно ответил, как есть. «Нет, не помирились. И не разговаривали. Но мне и так всё ясно. Сейчас у меня нет желания общаться с заднеприводными.» /Отправлено/ Прошло уже полчаса, но ответа от учителя не было. Феликс слегка занервничал, не сильно ли он грубо написал. Наверное, не стоило так выражаться, всё-таки это учитель, а не его друг. В понедельник учителя истории опять не было, как и в пятницу. Больничный продлили ещё на неделю… Ёнбок думал, что преподавателю стало хуже, а ещё он переживал, что довольно дерзко ответил. Не то чтобы он переживал за него? Однако небольшая тревога присутствовала, да и конец года — нужно отработать все темы к итоговому тесту.