Толик в ахуе

Приглушённый свет обволакивал комнату. Свечи в канделябрах догорали совсем тусклым огнём, но всё ещё обжигающе горячим. Запах тающего воска и пота чужого тела смешивались между собой в воздухе, дурманя сознание Влада. Дыхание учащалось вместе с учащающимися поцелуями по всему телу. Череватый не видел лица: его голова была запрокинута, всё что он мог рассмотреть - потолок своей спальни. Впрочем, видеть что-либо ему совершенно не хотелось. Чернокнижник, не задумываясь, отдавался теплым рукам, обхватывающим худое тело, будто всё вокруг было неважно. Меж тем, руки спускались всё ниже и вдруг остановились. Влад задержал дыхание, ожидая продолжения, и он его получил. Чужие тёплые ладони обхватили напряжённую плоть и провели вниз, отчего Череватый издал сдавленный стон, подаваясь навстречу ласкам. — Пожалуйста, — бездумно упрашивал чернокнижник, так и не понимая кого. — Ты хочешь больше? — раздался до боли знакомый шёпот над ухом. — Олег? — вдруг взгляд чуть прояснился, и Череватый смог разглядеть в лице ласкового мучителя своего соперника, медиума, самого Олега Шепса. Хотя, кажется, чернокнижника это даже не удивило, он будто просто уточнил. — Хочешь, чтобы я продолжил? — всё также с тихим спокойствием произнёс Шепс, утыкаясь носом в шею Влада, целуя нежную кожу, но разборчивых слов от Череватого не последовало. Ответом стал очередной нетерпеливый вздох. Больше они не останавливались. Поцелуи кислотным ливнем осыпали безвольное тело, угрожая прожечь тонкую кожу и просочиться внутрь, а руки не оставляли интимные места без своего присутствия. Им ничего не мешало, оба были нагие. Пальцы спустились ниже, оглаживая худые бёдра и вдруг резко перевернули ослабевшее тело. Всё произошло так быстро, что Череватый едва ли понял, что случилось. Окончательно стало понятно тогда, когда Олег пристроился сзади и резко вошёл. Никакой боли, никаких неприятных ощущений, Влад чувствовал лишь приятную наполненность. С каждым толчком дыхание из его груди выбивалось, вздохи становились всё громче, перерастая в стоны, и Череватый, не в силах держаться излился прямиком на свою простыню... И проснулся. — Блять, — подытожил Влад, отдышавшись и рассмотрев свой внешний вид. — Бля-я-ять, — захныкав, протянул Череватый, улавливая хриплый смех где-то на задворках сознания. Целое утро всё валилось из рук чернокнижника. Не сказать, что он был удивлён появлением Шепса в своём сне, это был не первый раз, в последнее время медиум частенько заглядывал в сознание Влада, который начинал было чувствовать неладное, но всё было в рамках приличия. Ни о каком завтраке Череватый и думать не мог. С усмешкой отметил, что сегодня он будет довольствоваться пищей для размышлений в виде «ебанутого» (как выражался чернокнижник) сна, попутно одеваясь на съёмки. Меньше всего сейчас Владу хотелось видеть Олега. Чернокнижник даже не скрывал от себя, что боится. Открыто нервничал, то и дело кусая губы и матеря всё вокруг. С горем пополам, Череватый доехал до места съёмок, его сразу же повели в гримёрку. И всё бы ничего, если бы за ним не увязался младший Шепс. — Привет, Владик, — уголком губ улыбнулся Олег. — Привет, — поспешно ответил Влад, отворачиваясь и втыкая ошеломлённый взгляд в стену. Он практически не общался ни с кем из соперников, даже здоровались они редко, а тут медиум ещё умудрился применить к чернокнижнику уменьшительно-ласкательную форму имени. Это одновременно пугало, но и вызывало тёплое чувство в грудной клетке. Его Влад никак не идентифицировал. Пока гримёр старательно наносил косметику на лицо чернокнижника, медиум меж тем сидел в телефоне сзади, изредка кидая взгляды на отражение Череватого в зеркале, от чего тот смущался. Какое-то вечно неловкое положение у него было. — Ну что, пойдём? — сказал Шепс, когда с подготовкой было покончено. Его рука, как бы невзначай, легла на чуть сгорбившуюся спину Влада. От близости становилось не по себе, в голове то и дело всплывали яркие сцены сна, Череватый с трудом смог взять себя в руки, чтобы не облажаться вкрай, но сегодня всё было против него. На протяжении всего съёмочного дня Олег, казалось, пожирал бедного чернокнижника взглядом, это даже заметили операторы, которые были явно недовольны сегодняшними экстрасенсами. После затянувшегося съёмочного дня, Влад наконец-то вышел на улицу и закурил. Табак помог немного расслабиться, но и тут спокойствие было прервано. Кто-то сзади бесшумно подошёл и стоял, грел Череватому затылок. И этот «кто-то» был никто иной, как младший Шепс, конечно же. Его сильнейшую энергетику, буквально сочившуюся наружу, не почувствовать было бы странно. С минуту они так и стояли: замерший с тлеющей сигаретой Влад и Олег, который тоже не спешил что-то говорить. Но, сигарета, о которой Череватый благополучно забыл, догорела до фильтра и обожгла пальцы. — Чёрт! — зашипел чернокнижник, прикладывая палец, пострадавший больше всего, к губам и затаптывая сигарету и тут же вытаскивая из пачки следующую. — Не много ли? — подал голос Шепс. — А ты что, волнуешься о моём здоровье? — едко ответил Влад. — В самый раз. Чего-то хотел? — Поинтересоваться хотел, — сказал Олег и не продолжил, что явно выбесило, итак, сидящего как на иголках Череватого. — Блять, ну поинтересуйся! — Случилось что-то? Ты сегодня сам не свой, нервный как пиздец, на мне вообще взгляд ни разу не остановил, мои попытки поговорить игнорировал, — с усмешкой отметил медиум. — А тебе что, обидно стало? Внимания моего так жаждешь? А совсем недавно мне ебало грозился набить. Какой ты непостоянный, Олеж, — откуда ни возьмись вернулась былая наглость, но надолго не задержалась. — Да ладно тебе, что так напрягся? Просто подумал, может произошло что-нибудь неладное, — пожал плечами медиум, и спустя небольшую паузу, нарочно слишком будничным тоном, отвернувшись от чужого лица выдал: — Приснилось чего? И тут Влад подавился воздухом. Олег всё знал. Почувствовал или ему снился тот же сон? — Ну пиздец, — только и смог выдать ошарашенный Череватый, уставившись на Шепса. Тот в свою очередь не выглядел удивлённым, что вызывало мысль «нечестно, и снова я как дебил» в голове чернокнижника. Олег сделал шаг навстречу и схватив шокированного Череватого за подбородок, припечатал его к себе в грубоватом поцелуе. От напора медиума, да и в принципе от ситуации, Влад в поцелуе почти не участвовал, но послушно пропускал в свой рот чужой острый язык. Воздуха стало не хватать, он, промычав что-то неразборчиво, отстранился. Оба раскраснелись и дышали глубоко, глядя друг на друга. Пока никто из них не понимал, что произошло, что делать дальше, как с этим быть, но оба понимали, что теперь они будут выяснять это вместе. — Есть что сказать? — спросил Олег. — Толик в ахуе, — констатировал Влад.