***
— Это не пиво, а хрень полная, — пробормотал Богом, откидывая телефон в сторону. Чонгук по губам заметил, что Богом что-то говорил с недовольным выражением лица, вот только что — не разобрал. — Что? — Чонгук, стянул наушники и оторвался от игры на электрогитаре. — Прости, увлёкся. Мучаюсь несколько дней с песней. Никак не идет. — Пиво, говорю, отстойное. Хотел Тэ попросить купить другое, он всё равно в супермаркете закупается. А у него телефон недоступен. — В смысле закупается? У нас холодильник уже от продуктов не закрывается. — Да не-е-е, он не домой. Он на вечеринку закупается по нашему списку, ну и подарок заодно решил от себя лично купить. — А не проще было заказать доставку на дом? И давно он ушёл? — Чонгук, нахмурившись, посмотрел на наручные часы. — Сразу после ужина. Ты что, не слышал? Чонгук покачал головой. После того как он психанул, что Богом позвал Тэхёна на вечеринку, которому там точно было не место, и ушёл с кухни, прошло часа четыре. Не меньше. Уже почти полночь, а Тэхёна всё нет? Сердце обеспокоенно заныло. — Куда он поехал? — Что?.. — Богом наморщил лоб, вспоминая разговор с Тэхёном на кухне. — В «Seven-Eleven»… вроде… Чонгук сквозь зубы зашипел что-то нечленораздельное и матерное. Вскочил на ноги, быстро собрался, запрыгивая на ходу в джинсы, сдёрнул по пути с вешалки кожанку. У выхода немного помедлил и, ворвавшись в комнату, потребовал у Богома: — Ключи гони! — протянул руку. — К-какие ключи? — Ну не гаечные же. От машины твоей, давай ключи. Живо! — И где ты будешь его искать? Мало что ли в городе торговых центров? — Предлагаешь сидеть, попивать пивко и ждать? Ключи дашь или как? Богом вытащил из тумбочки связку и протянул Чонгуку. И прежде, чем Пак успел сказать чтобы Гук был аккуратнее за рулём, тот выскочил из квартиры, захлопнув за собой дверь.***
Тэхён сосредоточено выкладывал покупки на транспортную ленту кассы супермаркета. Бутылки задорно звякнули друг о друга. Тэхён, смутившись, схватился за упаковки чипсов и уложил их рядом. Девушка за кассой покосилась в его сторону и поджала губы. Интересно, от веселья или недовольства? Тэ устало посмотрел в тележку и потянулся за нарезкой мяса для барбекю. — С вас пятьдесят три тысячи шестьсот двадцать вон, — губы девушки-кассира дрогнули, и она прикрыла улыбку ладошкой. Значит, всё-таки это было веселье. — Как будете оплачивать? Наличными или картой? Последнюю наличку он отдал таксисту, когда ехал сюда. Тэхён похлопал по карманам в поисках портмоне и похолодел, не обнаружив привычную тяжесть в кармане. Вот же болван! Забыл совсем, что закинул днём кошелёк в рюкзак, а из дома выскочил счастливый, что его позвал Богом на вечеринку, даже не проверил что взял с собой. — По QR-коду можно? — с надеждой спросил Тэхён у девушки. — Конечно! Прикладывайте телефон. Облегчённо выдохнув, Тэхён вытащил телефон и чуть не завыл в голос. Разрядился! Сука! Три часа потрачены зря! Под насмешливым взглядом девушки-кассира пришлось складывать весь товар обратно, в тележку. А больше всего бесила не её натянутая улыбка, а то, что придётся заявиться домой с пустыми руками спустя столько времени! Богом точно посмотрит на него, как на полного идиота. Тэхён скрипнул зубами от злости и направился к выходу. Вечер выдался прохладным и, судя по небу, должен был вот-вот начаться ливень. Первые капли дождя уже обречённо падали на асфальт. Идти до дома минут тридцать быстрым шагом. Нет! К такому подвигу, как шлёпать по лужам без зонта, Тэхён не был готов. Он развернулся и побрёл обратно в магазин. Рухнул обессиленно в мягкое кресло в отделе мебели, делая вид, когда мимо него проходил продавец, что выбирал похожее для дома. Очень долго выбирал. И что? К выбору мебели всегда нужно подходить серьезно. Это тебе не носки с бульдожками выбирать. Тэхён сидел, подперев лицо ладонями, и обречённо отстукивал ногой невнятный ритм. Собственно вот в таком виде его и нашёл Чонгук. — Тэхён? Тот поднял голову и хлопнул глазами. — Чонгук? Что ты здесь делаешь? — Хотел спросить тебя о том же, — отчеканил тот, складывая руки на груди. Он злился? Почему Чонгук злился? — Я забыл карточку дома. — А телефон? Что с ним? Я не мог до тебя дозвониться. Уже подумал, что с тобой что-то случилось. — Разрядился… — Отлично. Почему ты не попросил у кого-нибудь телефон? Тэхён, чувствуя, как внутри нарастает раздражение, вскочил с ярко-желтого кресла и зашипел: — И кому мне звонить? Думаешь, я знаю наизусть ваши телефоны? — И долго ты здесь собирался сидеть? Всю ночь? — Возможно и сидел бы, — буркнул Тэхён и чуть тише добавил. — Я просто хотел дождь переждать. Чонгук закатил устало глаза, взял Тэхёна за голову и развернул, указывая, что нужно посмотреть в сторону крутящейся вертушки-дверей. — На будущее, видишь вон те прозрачные боксы у выхода? Там можно оставить телефон на подзарядку. Не знал? — Тэхён заморгал, принимая как факт, что проявил уровень тупости «десять из десяти». — Пойдём выкупать твой товар. Надеюсь, тележку продавцы еще не разобрали.***
Щётки работали вполсилы, смахивая капли дождя с лобового стекла. Дождь шёл не очень сильный, незаметно превратившись в мелкую морось. В салоне царило молчание. Чонгука оно крайне напрягало, заставляя постукивать пальцами по рулю, потирать губы или вообще делать хоть что-то. Тэхён же, вопреки ожиданиям, был расслаблен и безмятежен. По крайней мере Чонгуку так казалось. Он иногда бросал на того косые взгляды, а потом собравшись с духом выпалил: — Тэ, тебе не следует идти на вечеринку. Тэхён прямо-таки услышал, как Чонгук раздражённо скрипнул зубами. — Это еще почему? — Потому что вечеринки Шихёка едва ли напоминают те, к которым ты привык. — Намекаешь, что я не впишусь? — У Шихёка не ведут интеллектуальных разговоров, не обсуждают новинки кино, не подадут охлаждённое вино в бокале на тонкой ножке. Он купит несколько ящиков пива и соджу, кое-как пожарит мясо на барбекю, а скорее всего половину съедят сырым, закусывая пиццей и чипсами. Затем включат самую развязную музыку, и под похабные улюлюкания парней не менее развязные девицы будут грязно танцевать. — К твоему сведению, я люблю пиццу, — ответил Тэхён, складывая руки на груди, — и против грязных танцев ничего не имею. — Думаешь, почему он выбрал в этом году формат пляжной вечеринки? — Почему? — В прошлом году все разошлись так, что соседи вызвали полицию. В этом году решили не рисковать и уехать подальше от людей. — Я всё равно пойду, — упрямо ответил Тэхён. — К тому же подарок уже куплен и я обещал Богому пойти. Что ты ко мне прицепился? Командуй тараканами в своей голове, а я без твоих распоряжений живу прекрасно. Опекаешь, как маленького. Запрещаешь идти на вечеринку, приехал за мной посреди ночи в торговый центр. Мы что, внезапно стали друзьями? — А что, надо дружить с человеком, чтобы хотеть ему помочь? — недоумённо спросил Чонгук. — Я знаю, что ты меня терпеть не можешь, — неожиданно заявил Тэхён, решивший, видимо, таким образом шокировать Чонгука своей прямолинейностью. — Ты что-то напутал, — нахмурившись, возразил Чонгук, — Это ты меня с детства динамил. А я к тебе отношусь хорошо. Честно. Ты такой умный, искренний. Блин, да ты готовишь лучше, чем моя мама! — Спасибо. Почему-то вид у Тэхёна был такой, будто бы Чонгук его смутил. Он размашистым жестом убрал с лица белые пряди и отвернулся к окну. Снова наступила тишина. — Я устал с тобой спорить. Хочешь идти — иди. Только не говори потом, что тебя не предупреждали, — на эти слова Чонгука Тэхён взглянул на него испытующе и недоверчиво. — Прости, что давлю на тебя. Мир? Хочешь, я тебе даже разрешу самому выбрать и поставить музыку? Поищи там. Тэхён хитро улыбнулся и нырнул в бардачок. Долго перебирал огромную кучу флешек и остановился на металлической, с надписью «блюз, соул», удивившись, что у Чонгука было что-то подобное. Прибавил звук, и из колонок полились первые аккорды. Самое время нам во всем разобраться Так что дай мне минутку, если ещё вдруг не поздно Это звучит примерно так, как нужно Детка, всё не должно было быть так серьёзно Где чувств чересчур и невыносимо больно Дождись же со мной завершения дня и тогда… Тэхён так заслушался, что не сразу понял, что слышал два голоса. Повернулся и только тогда заметил, что Чонгук тихо подпевал. Те же слова, та же мелодия, та же песня, но иначе. Более чувственно. Настолько, что по телу моментально прокатилась волна невероятного тепла. Поймав на себе удивлённый взгляд, Чонгук повернулся, но не смутился, а улыбнулся, по-настоящему и искренне. — Наш новый трек. Ты что, не слышал его раньше? Тэхён отвёл глаза, понимая, что почти не дышал в этот момент, и медленно качнул головой. Тэхён удивлённо рассматривал Чонгука, пытаясь понять, что случилось с этим парнем. Вредный, раздражающий и вечно злой — несколько мгновений назад. Милый, заботливый, напевающий романтические баллады — сейчас. — Заедем заправиться, — прорвался в сознание голос Чонгука. «Хёндай» мягко свернул с автострады и притормозил у колонки. — Я быстро, ты не успеешь соскучиться. Тэхён фыркнул. — И не собирался, — он прибавил громкость и откинулся на подголовник, закрывая глаза и погружаясь в музыку. А когда буквально через несколько минут Чонгук вышел из сервисного помещения автозаправки, то замер на выходе. У него давно не перехватывало дыхание. А сейчас перехватило. Тэхён танцевал. Из открытого окна машины лилась всё та же песня, а Тэхён, закрыв глаза, не обращая внимания на дождь, танцевал. Босиком… прямо по лужам. Его движения были мягкими, пластичными, плавно перетекая волной по стройному телу, как ртуть. Шум машин, рассекающих лужи на автостраде, звук падающих капель — всё исчезло в это мгновение. Мир замер. Тэхён танцевал под дождём. Он, сделал плавный поворот и, обернувшись, заметил Чонгука. — Иди сюда! Это весело! Как в детстве, помнишь? — звонко крикнул Тэхён, морщась от нового порыва ветра, сметающего его мокрую чёлку. Чонгук колебался буквально мгновение, а потом сорвался с места. Шаг. Поворот. Касание. И вот они уже двигались вместе. Крепкие руки Чонгука держали, ласкали даже через ткань. С волос текла вода, одежда промокла, но они продолжали танцевать под дождём. Легко подхватывая движения, как будто знали этот танец давно. Забывая обо всём, растворяясь в вечности и в друг друге на пару каких-то минут… А потом, когда песня закончилась, Тэхён отстранился, отпустил руку Чонгука и рассеяно посмотрел вокруг. Ночной Сеул сиял иллюминацией и был где-то далеко, а здесь на пустынной парковке были только они, дождь и свет фонарей, отражающийся в лужах. — Я мечтал это сделать очень давно, — еле слышно сказал Тэхён. «Знаю», — мысленно ответил Чонгук, чуть не проговорившись. Тэхён стоял перед ним в мокрой футболке, облепившей грудь. Волосы он убрал назад, открыв высокий, красивый лоб. Тэ был чертовски привлекательным: тёмные глаза, в которых еще плескалось веселье, полные губы, к которым так и манило прикоснуться. — Ты пялишься на меня, — самодовольно заявил Тэхён и приподнял подбородок. — Ты тоже. Это был вызов. И не только для Чонгука — для них двоих. Потребовалась буквально доля секунды, чтобы это понять и принять. Чонгук перехватил руку Тэхёна, потянувшуюся к дверце машины и резко развернул его к себе. По телу прошла дрожь. Карие глаза Тэхёна оказались настолько близко, что казалось, в них было видно отражение фонаря. Все нервы завязались в тугой узел. Кровь разогналась в венах и пульсировала в висках. Чонгук осторожно взял Тэхёна за подбородок и ощутил мягкую кожу под огрубевшими от игры на гитаре пальцами. В горле пересохло. Чонгук коснулся носом ледяного носа Тэ, по спине прошла едва заметная дрожь… Горячее дыхание опалило щёку. И сознание мягко заволокло. Тэхён нервно вздохнул, закрыл глаза, и в этот момент Чонгук подался немного вперёд, накрыв его губы своими. Сердце замолотило где-то в горле. Боже… Тёплые пальцы Чонгука мягко переместились с подбородка на затылок, запутались в волосах и собрали их в кулак, чтобы зафиксировать в удобном для него положении. Без стеснения Гук провёл по неплотно сомкнутым мягким губам. По венам прошёл разряд тока. Вторая рука Чонгука обвилась вокруг талии, вжимая Тэхёна в своё тело. Он прикусил нижнюю губу Тэ, несильно оттягивая, а затем сжал кулак с пучком его волос сильнее. Тэхён протестующе застонал, упёрся ладонями в грудь, слабо пытаясь оттолкнуть, но Чонгук не дал ему этого сделать, лишь усиливая напор. Забирая на себя весь контроль, даже тот, который ему добровольно никто не отдавал. Поздно… всё слишком поздно… Сопротивление сменилось желанием. Чонгук понял это, когда Тэхён обмяк в его руках и тихо застонал. В солнечном сплетении поднялся огонь. Он растёкся по телу, осел внизу живота, добрался до самых кончиков пальцев. Чонгуку было мало Тэхёна… Он кусал губы, облизывал нёбо и язык, вжимался в него, то и дело перебирая пальцами волосы на затылке — и этого было невыносимо мало… А Тэхён, как назло, стал слишком податливым и не спешил его остановить. Он робко скользнул ладонью по горячей шее, коснулся шрамика на щеке Гука, порывисто запутал пальцы в волосах. Ему в губы тут же прилетел грубый стон Чонгука, разнося все преграды в щепки. Тэхён инстинктивно выгнулся, желая, требуя большего. Рука съехала ниже талии. И вдруг всё оборвалось. Объятия ослабли. Тэхён рвано выдохнул. Чонгук прижался лбом к его лбу, его рука выпуталась из волос, глаза распахнулись. Бездонно-чёрные пропасти, казалось, заглянули в самую глубину души. Сознание начало проясняться. Реальность накрыла с головой. Они только что целовались. Целовались так, будто мира вокруг не существовало! Щекам стало жарко, и Чонгук отступил назад. Вязкая тишина заволокла их маленький мирок. Сердце подскочило к горлу, и Чонгук моргнул. Это нужно было переварить. Пережить, переспать, перечувствовать. Под тяжелым, молчаливым взглядом Тэхёна по телу снова прошла горячая волна. В горле застрял шершавый камень, воздух закончился. Тэхён попытался нацепить на лицо маску хладнокровия. — Сдурел? — вытирая дрожащей рукой влажные губы, спросил он. На какое-то время они застыли, тяжело дыша и смотря друг на друга. С волос Тэхёна ручьём стекала вода, волосы прилипли к голове, чёрные ресницы склеились и напоминали стрелы. — Ты замерзнешь и заболеешь, — хрипло сказал Чонгук, стянул свою куртку, замахнулся и накинул её на плечи Тэхёну. Не сказав ни слова, Тэхён поправил её, открыл дверцу и юркнул в машину. Чонгук продолжал стоять, как вкопанный, не зная, как вести себя дальше. Он ощущал внутреннюю дрожь, давление в районе груди. И это был не страх. Он не понимал своих чувств и что ему делать дальше. Не понимал… с хрена ли ему всё это так нравилось. Уж тем более не представлял, что теперь им делать?