Революционный романтизм

Геллерт. Иногда Альбусу казалось, что он в своей жизни не встречал человека умом острее, чем он. Не было ничего, о чём бы тот не слышал хоть краем уха. Ничего, что утаилось бы от силы его дедукции. Эти глаза. Блеск ледников и вьюга полюсов, костёр, захватывающий их в споре. Они видели насквозь. Казалось, он был пророком, на деле строгая логика. Речь, движения, мимика. Этого человека можно было описать одним словом — страсть. Всё, что он делал, он делал так, будто в последний раз. Он смеялся, учился, мечтал и, казалось, сама природа благоволила ему, развивая волосы на ветру и кидая лучи солнца на бледную кожу. Отбросив лирику, Дамблдор понимал, что уповать на нерушимость данного уклада глупо. Они революционеры, им лишь восемьнадцать и жизнь может перевернуться с ног на голову ещё сотню раз. И всё же, сейчас ему хотелось забыть про все подвохи дурацкой судьбы и существовать в моменте, достичь того будующего, что у них может быть. Рану на руке жгло. Как только последние строки клятвы рассеялись в прохладном воздухе, стало казаться, что в остаток жизни не найти больше слов, достойных быть произнесёнными. Грудь сдавило триумфом, набегающим волнами. От крови, тонкой струйкой побежавшей по предплечью, отделилась блестящая тёмно-красная капля. Она взмыла в воздух, в невинном, но уверенном танце сплетаясь с такой же. Под сиянием луны они вспыхнули, освещая холодным оттенком каждую мелочь в Магией забытом амбаре. Серебрянный амулет на длинной цепочке плавно опустился в руку Геллерта. Неспеша, он взял Альбуса за пальцы и нежно сомкнул их вокруг драгоценности. Перевернув ладонь, он нежно коснулся губами костяшек пальцев. Ни разу в его глазах Альбус не видел неуверенности.