Немая благодарность

Плохо ему было и морально, и физически. Ситуация дома и в личной жизни была не самой лучшей, а если говорить о силовых качествах, то сейчас он скидался явно не на самого спортивного спасателя, а больше, кажется, на полумёртвого. Лежа на больничной койке, мысли лезли разные, и все они были не лучше, чем их хозяин. Неделю назад его ранили. В тот момент, он прикрывал Король собой, когда на очередном вызове на их команду навели оружие. Клименко тогда не был собой, ведь это первый и однозначно не последний случай, где он думал не о себе. Можно было бы сказать, что не разумом, а эмоциями, но ведь ними тоже руководит мозг — замкнутый круг. В ту секунду своей, казалось, что последней жизни, Клименко героически подставил себя под пулю, а вспомнить, что было потом — кажется чем-то невозможным. Размытое лицо Иры перед глазами — единственное, что осталось в памяти. И сейчас она ходит к нему в больницу каждый день, а он думает, что из-за благодарности. Все таки, спас ей жизнь. Но дурак он на то и есть дурак, чтобы чушь думать и удачно ее нести. Ведь правило: говори, что думаешь, но думай, что говоришь — распространяется не на всех. Король, шастая к нему, пытается перестать это делать, но она начала его жалеть, а у женщин от ненависти к жалости — один шаг. Все было так неловко. И эти дурацкие фразы на кшталт: «Ты как, сегодня уже лучше?» или «Да», — что было наглым враньём. Иногда кажется, что лучше разговаривать не на трезвую голову, так язык развязывается быстрее. Но они оба понимали, что в больнице вряд-ли им принесут после фразы: «Чего-нибудь крепкого», — коньяк, а не кофе. Клименко давно пытался сказать, что она — лучшее, что свершилось в его жизни, но это получалось так же, как и у Иры перестать ходить к нему, делая вид, что это "дружеский визит". Улыбка — немая благодарность за то, что они рядом. Это единственное, на что можно положиться и быть уверенным, что другой поймет правильно. Слова здесь были неуместны.