в моих глазах промчится моя горькая жизнь, оставившая влияние во всëм, но золотом осыпавшаяся на глинянные останки мои. Сусальным золотом я останусь в памяти своих близких, потерявшись в млечных путях еë глаз. Последним осколком золота я отравлю еë душу, отомстив за всë возможное и за то сожжение, которым она меня удушила.
у неë в глазах лишь озеро бардовое и красные софиты, невиданной чистоты алый марганец и розовый яд, что травит мою душу. Она никогда не забудется, она будет прятаться в подкорках чужих размышлений и станцует огненное самбо на языках каждого в этой вселенной. Маленькой спичкой подожжëт мои крылья и не позволит улететь, крепко сжав в ладонях моë сердце.
я выпиваю эту сладкую отраву каждый раз, когда она появляется легкой дымкой на устах, когда обнимает меня за плечи и жмëт к себе, так нежно и намеренно. Чтобы я вновь почувствовала еë горький запах, коим она останется в моих воспоминаниях и исчезнет в тысяче похожих ароматов, развеявшись по ветру. Она никогда не задерживается ради других, она не задержится ради меня и я это прекрасно знаю даже тогда, когда она шепчет мне обратное, горячо и томительно. Губами случайно касается моих ушей и улыбается совсем нечаянно, словно это всë — ошибка и такого быть не должно, лишь маленький антракт перед громоздким пафосом моего падения. От еë губ мне становится ещë горячее, мимолëтным забытьем мне кажется всë вокруг, пока она не шепчет моë имя раз за разом, касаясь губами щëк.
Фу Сюань.
Еë ладони горячие и обнимают так, как не обнимают обычные люди — не она уж точно и я это запомню навсегда, вышью золотой ниткой в памяти. Она тянет слишком долго, пока моë терпение не лопнет и я не схвачу еë за воротник рубашки, притягивая ближе для греховного таинства, убивая саму себя. Ткань еë одежды кажется мне слишком недосягаемой, я глубоко падаю в ловушку и ловлю себя на этом слишком поздно. У меня в душе всë трещит, покрывается золой и кроится горячим дымом, сжигает меня всю до тла, не оставив и капли святости, что была во мне и ныне затерялась где—то в глуби тëмных мыслей. Она подхватывает меня и тянет ещë дальше, под аккомпанемент тоскливой скрипки она ведëт меня за руку и целует мои пальцы, раз за разом гравируя на мне свою подпись — алую вмятину, рану ввиде губ.
Кафка.
За твоей спиной мне слишком тяжело, мне страшно смотреть в будущее и забывать саму себя. Но твой поцелуй будит меня ото сна, приводит в чувство и я поднимаю на тебя взгляд.
Священным ореолом ты кажешься мне, словно вышедшая из снов вселенной.
Белым дымом я запомнюсь тебе, ответно оставив горячий след святых поцелуев на языке и вмятинах — красных следах от моих ногтей.
