Наследный принц Сяньлэ вознёсся на небеса!!!
Эта весть разлетелась по всей Поднебесной, миру людей и даже миру демонов. Все восхищались юным принцем, его достижениями и успехом, которого он достиг в свои 17 лет. Он подавал огромные надежды, его народ обожал его всем сердцем, восхваляли его, строили ему большие храмы и отливали ему статуи из чистейшего золота. Этот юный бог войны в короне из цветов восхищал и завораживал одновременно, никто не мог отвести от него взгляд… Его помошники, Фэн Синь и Му Цин всегда были рядом с ним. Помогали, оберегали, заботились и… любили. В тайне они восхищались и любили своего Бога безмерно, но тайно, ведь они понимали, что Се Лянь это совсем не их уровень, и если расскажут ему о своих чувствах, то могут в лучшем случае быть не понятыми, а в худшем высмеяны и выкинуты за шиворот из Сяньлэ. Конечно, друг друга они недолюбливали и частенько ссорились, но порой они за закрытыми дверьми могли спокойно говорить и беседовать о своих чувствах. Со временем они поняли, что эти беседы переросли в нечто большее, чем просто дружеское общение, они стали чаще встречаться и общаться. В отличии от чувств к Се Ляню, друг к другу их чувства были более приземлëнные. Но если вы подумали, что из-за своих чувств, которые они хоть и с не охотой, но признали, их отношения улучшились, то вы глубоко заблуждаетесь! Они как ругались, так и продолжали ругаться, ссорились, орали, кричали и дрались, но за закрытыми дверями, они… — Мхн… — прохрипел Му Цин, когда Фэн Синь после очередной ссоры прижал его к стене и заткнул требовательным, но чувственным поцелуем. Что же ещё приходилось делать Му Цину, кроме как не сдаться? Ведь он просто плавился под грубыми, и в тоже время такими мягкими руками Фэн Синя, под его пристальным и требовательным взглядом, под его губами, которые изматывали Му Цина до полного иступления одним только поцелуем… Руки Фен Синя обхватили его талию и подтянул к себе ещё ближе, углубляя поцелуй и делая его ещё более грязным и влажным. Оба они состояли в подобных отношениях уже долго, так что знали друг друга прекрасно, и умело пользовались своими знаниями. Му Цин грубо обхватил шею Фен Синя и буквально впился своими пальцами в его затылок, немного оттягивая, но следя за тем, что бы это было не слишком больно. Когда воздуха в лёгких стало критически не хватать, Фэн Синь с влажным звуком отстранился, глядя на открывшуюся картину. Брови сведены вместе, что говорило о недовольстве и даже, возможно, гневе, но тем не мение на щеках, ушах и шее был ярко красный румянец, припухшие и влажные губы были чуть приоткрыты, искревлены в недовольстве и раздражении. Всё лицо Му Цина выражало собой недовольство, вперемешку с возбуждением и смущением. Это была любимая картина для Фэн Синя. — Ладно, твоя взяла, — тихо и низко проговорил Фэн Синь, беря Му Цина за подбородок и заглядывая прямо ему глаза — а теперь я хочу тебя… — Ты спятил?! Нет! — возмутился Му Цин, пытаясь дрожащими руками отпихнуть Фэн Синя, но никто не собирался его отпускать так просто… — А я разве тебя спрашивал?.. — чуть смеясь спросил Фэн Синь, а потом добавил — Не делай из себя невесть кого, я то знаю, что ты тоже хочешь этого… Му Цин не успел больше ничего сказать, его снова заткнули поцелуем. Да и если быть откровенным самим с собой, то Фен Син был прав. Му Цин хотел его. Он любил его не меньше, чем Се Ляня, просто не любил проявлять свои чувства так открыто, как это делал и говорил Фэн Синь. Конечно же, они никому и никогда не говорили об их отношениях, но на едине они были честны друг с другом, не только в своих словах, но и действиях… Му Цин снова пытался цепляться за плечи, волосы и спину Фэн Синя, но его руки так сильно дрожали от возбуждения, что он не мог сжать кулаки, только глади и водил руками по складкам одежды Фэн Синя. Губы садило, язык неперестовая танцевал в бешеном ритме а ноги подкашивались, грозясь и вовсе подогнуться. Фэн Синь заметил это, подхватил тело Му Цина за бёдра и, подняв, направился к кровати. — Ах...— тихонько простонал Му Цин, когда Фэн Синь переложил его на кровать, начав растегивать пуговицы его верхних одежд — Стой! Подожди! Сейчас ещё не ночь, принц может нас искать и увидеть это! Фэн Синь действительно замешкался на немного, но потом просто швырнул верхние одежды Му Цина куда подальше, прохрипев сверху: — Его Высочество сейчас уже спит, не стоит на счёт этого беспокоиться, так что успокойся, и просто наслаждайся… Ты же помнишь стоп-слово? — Оно тебе понадобится, критин! Хмф… Мх… Мхн… Его снова заткнули поцелуем. Одежда постепенно была сняла и отброшена в сторону, как ненужные тряпки, а холодные подрагивающие руки иследовали горящие тела друг друга. На обоих остались только нижние штаны, они продолжали целовать друг друга страстно и требовательно, сминая и прикусывая уже опухшие и влажные губы. Разорвав поцелуй, Фен Синь переключился на стройную и прекрасную шею Му Цина, выцеловывая только одному ему известные узоры и картины, довольно слушая задушенные и тихие стоны и всхлипы сверху... — Му Цин? Фэн Синь? Конец. Эта сладостная и грязная сказка разрушилась, когда посреди бестыдных звуков прозвучал растерянный голос принца. Как давно он там стоял? Много ли он видел? Что он теперь скажет и подумает? Их теперь выгонят? Оба застыли, как статуи, в испуге смотря друг на друга, широко распахнув глаза от шока и ужаса, что накатил на них с головой… — Вы меня слышете? Что это вы тут без меня делаете? Слова были произнесенны без омерзения, гнева или отвращения, а скорее с недовольством и… интересом? Первым очнулся Фэн Синь, он быстро слез с Му Цина, упав на колени перед принцем, восклицая: — Ваше Высочество, прошу, простите нас, мы примем любое наказание! Услышав эти слова, очнулся и Му Цин, и тоже следом плюхнулся рядом с Фэн Синем на пол. Так они вдвоём и сидели на полу в одних лишь нижних штанах, пока Се Лянь полностью обескураженно смотрел на них. А потом он сделал то, что от него никто уж точно не ождал. Присев на корточки, он обоими руками приподнял подбородки своих служащих, а затем с улыбкой произнёс: — За что мне вас наказывать? За то, что вы любите друг друга? Только, есть один нюанс… — немного смущённо проговорил он, а потом отвернувшись, тихо проговорил -… я кажется… тоже...люблю вас… Даже то, что он отвернулся, не помогло ему, его уши, шея и затылок горели алым огнём, что выдовало его смущение и взволнованость. — Я понимаю, что, возможно, лезть в ваши отношения не лучшая идея, но я просто уже больше не могу этого скрывать и притворяться просто вашим господином… Он весь горел, дрожащими руками он закрыл лицо, ожидая хоть какой-то реакции на его слова. Му Цин и Фэн Синь переглянулись, и тогда Му Цин, слегка дотронувшись до плеча Се Ляня, проговорил: — Ваше Высочество, всё хорошо, мы тоже… Мы… Мы тоже…тоже… Любим вас! Последние слова дались ему очень непросто и сложно, но он всё же смог договорить то, что хотел. Се Лянь обескураженно повернулся к ним лицом, и увидел истинную любовь и чистые чувства в их глазах, которые он уже так полюбил. Нежности в их глазах было столько, что в ней можно было утонуть, захлебнуться, потеряться на совсем… — Правда? — на лице принца появилась радостная улыбка, которая так и светилась счастьем и благодарностью — Да, Ваше Высочество — ответил Фэн Синь, утвердительно качнув головой. Все втроём не могли поверить в своё счастье и в то, что они теперь могут быть вместе… Это же просто… Удивительно…***
С этого момента они и стали встречаться втроём. Они любили друг друга искренне и чисто, но эту любовь им приходилось скрывать от всех окружающих, и это было не просто… Но они справлялись. — Фэн Синь, Му Цин, — однажды немного смутившись проговорил принц, когда они втроём в очередной раз встретились в его покоях. Принц нервно теребил свои золотые одежды прежде чем проговорить дальше, смутившись ещё сильнее — Я… не знаю, хотите ли вы это, но я… ох, как неловко… Фэн Синь и Му Цин одновременно удивись и в душе обрадовались этим словам. Хоть принц и не сказал, чего хотел конкретно, но все трое поняли, о чем идёт речь — Ваше Высочество, вы правда этого хотите? — тихонько проговорил Фэн Синь, протянув руку и заправив волосы Се Ляня за ушко. Принц чуть смутился, но всё же проговорил: — Да, очень хочу… Больше слов говорить ему не понадобилось. Фэн Синь мягко приподнял его подбородок и так же мягко поцеловал его в губы, слегка посасывая. Они все сидели на кровати, поэтому руки Се Ляня вцепились в белые простыни его постели, а сам он старательно, но не умело пытался отвечать на поцелуй. Вторая рука Фэн Синя легла на талию принца, мягко поглаживая и то и дело чуть сдавливая. От таких новых, но невероятно приятных ощущений крышу сносило, а перед глазами всё расплывалось. Вдруг Му Цин резко отрывает Фэн Синя от Се Ляня и сам утягивает Феня в долгий и глубокий поцелуй. Толком не успевший нечего понять Се Лянь заворожено наблюдает, как Фэн Синь и Му Цин целуются, как смакуют губы друг друга, иногда прикусывая, как их языки сплетаются в бешеном порыве, как в их глазах читается не прикрытая страсть и желание, и от этого зрелища он просто сходит с ума, чувствуя затягивающийся узел в области паха. Слабые и тихие стоны, причмокивания и шуршание одежды слышно очень хорошо потому, что в комнате абсолютная тишина. Се Лянь даже боиться вздохнуть или моргнуть, что бы хоть на мгновение оторвать свой взгляд от прекрасной картины. Тем временем воздух у обоих кончается, и они отстраняются друг от друга, а между их губами натянулась тоненькая прозрачная ниточка слюны. Все трое тяжело дышат, жадно вдыхая воздух полной грудью, чувствуя накатывающее возбуждение… Фэн Синь и Му Цин переглянулись, а за тем повернулись к принцу. Всё ещё нечего не понимающий Се Лянь не успел нечего понять, как почувствовал, что сзади, за его спиной, пристроился Фэн Синь, а перед ним в ногах сел Му Цин. Последний мягко поддался вперёд и мягко вовлёк принца в поцелуй, медленно проникая языком в его рот. Фэн Синь же этим временем начал раздевать принца, стягивая с него всё верхнее одеяние, а за тем и нижнее. Се Лянь был зажат с двух сторон и не мог даже отвернуться или скрыть своё возбуждение, но даже если бы и мог, то ни Фэн Синь, ни Му Цин не дали ему этого сделать. Му Цин мягко оглаживал ноги принца, вычерчивая на них узоры и попутно развязывая шнурки нижних штанов. И вот, принц абсолютно остался без одежды. — Оу, Ваше Высочество… — подразнил Му Цин, смотря между немного разведённых ног принца — Я и не знал, что ты обладаешь таким размером… — Нет, не говори больше нечего!!! — закрывая лицо руками, пролепетал Се Лянь, пытаясь свести ноги вместе, но сидящий между Му Цин не давал ему это сделать. — Ваше Высочество, не волнуйтесь — шептал на ушко Се Ляню Фэн Синь, успокаивая и целуя в шею — всё хорошо, мы не навредим вам… Если вам будет неприятно, то, пожалуйста, скажите об этом сразу… Фэн Синь снова втянул его в длинный и глубокий поцелуй, а Му Цин медленными мокрыми поцелуями спускался всё ниже и ниже по телу принца, расцеловывая тонкую шею, выпуклый и ходящий сейчас ходуном от постоянных сглатываний кадык, острые и выразительные ключицы вместе с мягкими изгибами плеч, красивую и мягкую грудь с набухшими шариками сосков, красивый подтянутый живот… Всё ниже и ниже, пока не оставил лёгкий поцелуй на головке члена принца, чем заставил того вздрогнуть и застонать прямо в рот Фэн Синю, от чего всем сносило крышу. Подняв глаза и увидя уже скопившуюся влагу на ресницах Се Ляня, Му Цин решил долго его не мучить. Он полностью лёг в ногах принца, широко расставив его ноги. Се Лянь был крайне стеснителен, но сейчас из-за невыносимо приятных ощущениях, он вообще не понимал что делает. Его разум заволокла белая дымка, в голове была пустота а все мысли заволокло лишь одно — желание. Неимоверно жгучее, сжигающее все внутренности желание и страсть, которых он раньше никогда не ощущал… Му Цин медленно целовал и размазывал смазку по всему достоинству Се Ляня, пока тот, задыхаясь от настойчивых поцелуев, слегка постанывал. Вдруг принц почувствовал холодные и большие руки Фэн Синя на своей груди. Они мягко огладили сначала саму грудь, а потом остановились на розовых бусинках сосков. Принц выгнулся и, разорвав поцелуй, громко и протяжно простонал — Оказывается, Ваше Высочество так чувствительны здесь… Интересно, а где же ещё?.. — ухмыляясь протянул Фэн Синь, попутно бросая взгляд на Му Цина, который уже начал медленно посасысать головку члена Се Ляня, заглатывая всё дальше и дальше. В уголках глаз у него появились слезы, опухшие губы плотно натянулись под размером члена, крепко его обхватывая, а из уголка губ стекала ниточка слюны вперемешку со смазкой. Брови стояли домиком, да и сам вид Му Цина воплощал собой полную покорность, которую он проявлял крайне редко, по этому это зрелище завораживало Фэн Синя и сводило с ума. Он словно заколдованный внимательно следил за каждым движением Му Цина, за тем, как его голова медленно опускается всё ниже и ниже, как из его забитой глотки вылетают задушенные и забитые постанывания, как из уголка его глаза всё-таки скатилась одинокая хрустальная слезка, и как его веки мягко открылись и посмотрели прямо на Фэн Синя. Они смотрели друг на друга, один смотрел сверху, расцеловывая попутно шею принца и мучая его грудь, но непрерывно и жадно смотря на Му Цина, второй смотрел снизу, в его глазах читалась притворные мольба и желание, он усерднее насаживался на член, желая получить больше, ускоряя темп, и тоже не отрывая свой взгляд от Фэн Синя. А Се Лянь тем временем задыхался от блаженства и невероятно приятных ощущений. Настолько, что он не мог контролировать свой голос, и уже громко и протяжно выстанывая имена своих любовников — АХ!!! Му Цин, полегче… Ах!.. Ох, мгх… Ахн!.. Ах! Фэн Синь… Мх… Не… Не так сильно… Ах… АААХ!!! Протяжно простонав в последний раз, он выгнулся дугой, кончив прямо в рот Му Цина. Тот проглотил семя принца, и мягко отстранился… Поднявшись наверх, Му Цин снова поцеловал мягкие и сочные на вид губы Се Ляня, и тот пытался кое-как из последних сил ответить на поцелуй — Вашему Высочеству понравился сегодняшний вечер с этими слугами? — отстранившись, спросил Му Цин, хоть уже и знал ответ. Вяло и устало приподняв голову, принц простонал: — Да, очень… Я… Никогда ничего подобного не ощущал… — Я рад, что мы вам угодили, Ваше Высочество — ответил Фэн Синь, после чего поцеловал принца в щеку. Му Цин же встал, помог принцу подняться и дойди до купальни, и все втроём они помылись, а потом, уставшие, но безумно довольные, завалились спать, обнимая друг друга.***
Так они и начали встречаться не только для разговоров, но и что бы доставлять друг другу удовольствие. Но всё счастье всегда длиться не долго, и в Сяньлэ явилось ужастное поветрие ликов, которое разлучило возлюбленных на довольно долгий период. Даже когда они встречались, то были настолько уставшими, что сразу заваливались спать. Постепенно состояние страны всё ухудшалось и ухудшалось, а потом и вовсе сгинуло в забытие. Это был настоящий ад. Фэн Синь с Му Цином как могли поддерживали Се Ляня, но много ли они могли сделать для него? Они делали всё, что было в их силах, но этого было мало для того, что бы облегчить крест страданий и мук Се Ляня. Его пинали, ему не верили, их светлый и добрый когда-то принц стал замыкаться в себе, но что они могли сделать? Разве что просто быть рядом… Но этого… Было слишком мало… После уничтожения Сяньлэ, они стали скитаться, и первым в этих скитаниях не выдержал Му Цин, попросившийся уйти. Что для принца, что для Фэн Синя это был очень сильный удар, но они не стали его останавливать отпустив к его матушке. Через некоторое время, после очередного приступа полного отчаянья, Се Лянь пошёл на грабёж, но так и не смог его осуществить, но его постыдную попытку заметили несколько спустихшихся небожителей, которые по-секрету-всему-свету рассказали этот проступок принца всем в пантеоне Небес. Но принц не сдался, и отправился на гору для самосовершенствования, что бы там медитировать. Но какого же было его удивления, когда он встретил там 33 небожителей, которые знали о его попытке ограбить человека! — Нам с вами не по пути. Дороги расходятся, и интересы, стало быть, разнятся. Лучше вам всё же уйти по своей воле. — Я буду здесь самосовершенствоваться. Эти горы — не ваши владения, вы не имеете права прогонять меня! — Как видно, Его Высочество наследный принц решил действовать, не считаясь с мнением других, чтобы непременно испортить всем настроение своей выходкой? — Что ж, прогоните меня, коли кишка не тонка. Вот только, как бы вам этого ни хотелось, силёнок всё равно не хватит! — Ваше Высочество, — серьёзным тоном произнёс кто-то из Богов Войны. — Если вы немедля принесёте извинения, мы сделаем вид, что никакого оскорбления с вашей стороны не прозвучало. Но Се Лянь парировал: — Если мои слова в чём-то показались вам неприятными, я ни за что на свете не стану извиняться за них. — Он выставил перед собой ветку. — Потому что вы не заслуживаете называться богами! — Это мы-то не заслуживаем? А ты, разбойник, что грабит простых смертных, стало быть, заслуживаешь?! — Я вам не позволю глумиться надо мной! — Но ведь это не мы заставили тебя пойти на грабёж, к чему теперь обвинять нас?! Но в разгар их споров возник какой-то небожитель, который показался Се Ляню смутно знакомым… Му Цин!!! Конечно же! Он ему поможет! Он… — Му Цин! Ну что ты там встал как вкопанный?! — ...Прошу тебя уйти. Что?.. Он просит… Меня уйти? — Я… не хотел по-настоящему никого грабить. И ничьи земли я не отнимал. Я первым сюда пришёл. — Прошу тебя уйти. Се Лянь понял. Всё понял. В горле застрял тяжёлый и вязкий комок, который давил и не давал нормально говорить. Он понял. Его предали. Тот, который его любил, и тот, которого он любил. Признаться, даже на тот момент в сердце Се Ляня всё ещё оставались светлые чувства, но… — Ты же знаешь, что я не лгу? — Прошу тебя уйти. Принц упал на ноги от такого заявления его старого возлюбленного… Вокруг поднялся шум голосов, оглушающих, накрывающих волной, Се Лянь слушал их, широко распахнув глаза, глядя на чернеющую землю. Затем он медленно, очень медленно поднял голову и посмотрел на Му Цина. Тот стоял неподалёку, среди остальных небожителей, и даже не удостаивал принца взглядом, повернув голову в сторону. Так же как и другие, он явно не собирался протянуть руку и помочь Се Ляню подняться. Тогда Се Лянь понял — никто не поможет ему подняться. Се Лянь бежал. Он бежал с этой проклятой горы, бежал от этого человека в одеждах младшего служащего небес, который предал его, от своих собственных чувств, пытаясь не расплакаться. Он споткнулся и полетел прямо кубарем вниз, по этой вязкой и липкой грязи, в которой он оказался, и которая запачкала все его одежды. Когда он остановился у самого подножия, то перестал катиться дальше. Вдруг откуда-то сверху ему протянули руку, а потом послышался убийственный для него теперь голос: — Ты в порядке? Принц не был в порядке. Весь он горел и сгорал от ненависти, любви, удушливых слез и стыда. Непомерного стыда. А ведь он когда-то доверился ему… Доверился этому Му Цину, распахнув себя для него полностью, вверяя тому в руки и своё сердце, и своё тело… Шлёп Вместо того, что бы подняться, Се Лянь взял комок грязи, и с обсалютно опусташенным взглядом запустил его в Му Цина. Тот опешил. Немного потрясенно но пытаясь себя сдержать, он прошипел: — У меня ведь тоже не было выбора! Се Лянь даже не слушал его, просто хватал грязь и кидал её в Му Цина комками, пачкая его одежды, лицо, ботинки… — Ты сдурел?! Я же сказал — у меня не было выбора, ведь ты тоже пошёл на грабёж из отсутствия выбора?! Прочь… Пошёл прочь! Прочь! ПОШЁЛ ПРОЧЬ ОТ МЕНЯ!!! Вскоре, не вытерпев Се Ляня, Му Цин с абсолютно каменным лицом скрылся. И только тогда Се Лянь дал волю своим чувствам. Из глаз его хлынули горячие слезы, а во взгляде застыла боль, обида и… Разочарование… Ему было невыносимо больно. Он хватал всё, что попадалось под руки и рвал на части, царапал ногтями грязь и сглатывал удушливые, полные обидой и болью стоны, закусывая нижнюю губу до крови. Так он и просидел там до самой ночи, плача навзрыд…***
— Ваше Высочество! Зачем ты вдруг вернулся? Вечером, придя домой, он встретил Фэн Синя на пороге, а за его спиной стоял...***
— Что это всё значит? Се Лянь развязал мешки с накрашенным добром. — Стой, ты всё это… Украл? — глаза Фэн Синя округлились, а сам он пребывал в глубочайшем шоке. Принц же молчал. — Что же… что же с тобой случилось? Почему ты стал таким? — Каким?.. — спокойно задал вопрос Се Лянь, подняв обсалютно бесцветные глаза за Фэн Синя. Он уже нечего не боялся… Он уже нечего не чувствовал… — Я не собираюсь тебе объяснять! Сам посмотри, какой ты! О случае с ограблением я уж спрашивать не стану, но зачем ты пошёл ещё дальше?! — Так и думал, — язвительно усмехнулся Се Лянь. — Что значит твоё «Так и думал»? — Так и думал, что ты всё не можешь забыть о том случае. Хочешь меня расспросить, но не находишь слов, верно? Ты, должно быть, придумал себе сотни вариантов, как всё произошло. Нечего выдумывать. Я тебе скажу. — Он шаг за шагом приблизился к Фэн Синю. — Это правда. Я совершил грабёж. Мне уже всё равно… Мне нечего терять… Я не хочу, что бы кто-то ещё ранил меня, так что давай покончим с этим всем прямо сейчас и прямо здесь. — Каким я был когда-то? Не отвечал на оскорбления? Не бил тех, кто меня ударил? Переоценивал свои силы? Хотел помогать всем, кто попал в беду? Что это такое вообще? Не совершеннейшая ли глупость? Ты считаешь, что быть таким глупцом — хорошо? Ты думаешь, что я должен быть таким «собой»? Ну а если я не буду таким, для тебя это станет страшным ударом, так? — Ты сошёл с ума? — Фэн Синь не мог поверить своим собственным ушам… — Ошибаешься. Я не сошёл с ума. Просто вдруг прозрел. И понял, что лишь тот, прежний «я» был безумцем. — … Запинаясь от накатившего в горле кома, Фэн Син прохрипел: — Как ты можешь так говорить? Когда ты стал таким? Я… я правда не понимаю… почему я так… ради чего я следовал за тобой… — Ну так перестань за мной следовать. Фен Син был полностью поражён… Что? Се Лянь произнёс эти слова с такой лёгкостью, будто сказал: «поставь эти часы на вот ту полку»… Но только сам Се Лянь мог знать, что от этих слов ему самому становиться тошно, а к глазам подступают тупые удушливые чувства вперемешку со слезами… — Что?... — Я сказал: — перестань за мной следовать. Договорив, принц заперся в комнате. Он снова плакал. Ему было мерзко и обидно… Если по правде сказать, то он и сам слабо понимал, что творит, просто он не хотел больше нечего ни к кому чувствовать, а самому было душно, гадко, его ещё еле живые, задыхающиеся в нём чувства пробивали его на озноб, от чего он весь дрожал и трясся. Через некоторое время он услышал, как дверь открылась, а потом снова закрылась. Фэн Синь ушёл. Навсегда.***
Что бы хоть как-то успокоиться, Се Лянь решил принять ванную. Но когда он одевался, то не нашёл своей ленты, по этому обошёл все места, где она могла бы быть, но её нигде не было, по этому он направился в комнату родителей. Он открыл дверь, но нечего даже не успев произнести, от открывшейся картины его зрачки сузились до мелких точек. Через балку на потолке была перекинута его лента, а на ней висело два трупа. Уже холодных. Его мать и отец. Он медленно скатился спиной по двери, а сам закрыл лицо руками. Почему-то сейчас он смеялся. Из его глаз лились горячие солёные слезы но губы были растянуты в широкой улыбке… — Я, я, я, я… — Повторив много раз «я», говоря неизвестно с кем, он продолжал: — Нет, это не правда. Я, стойте, я же, нет, я… Ему было очень плохо, он начал биться головой о стену, а когда он ударился уже более сотни раз, то пробормотал: — Фэн Синь, моих родителей больше нет… Тишина. Никто ему не ответил. Он был теперь один. — Кто-нибудь! Кто-нибудь, убейте меня!!! Он мечтал сейчас лишь об одном — чтобы кто-нибудь появился и отнял его жизнь, помог ему избавиться от этих бесконечных страданий и боли!Продолжение следует…