тӹ ͏ӣ͝н͜те͟р͠есне͞е, ͞че͡м кͮаж̚ешь͡ся.͏.̏
— Оух! Надеюсь, у тебя отличное настроение! — Уолли поворачивается к тебе всем телом, не отрывая свой заинтересованный взгляд — Я лично счастлив. Когда я в хорошем настроении, то люблю рисовать. Это делает меня живым. Что тебе нравится делать для хорошего настроения? Он замолкает, внимательно ожидая твоего ответа. Ты не особо талантлив, но есть чем поделиться. Ты снова отвечаешь особенный ответ, от чего тот смееёться — Думаю, что это вполне занимательно! Может, как-нибудь займусь этим — Твой сосед затихает, смотря пустым взглядом, но с откровенной улыбкой на мольберт — Хоть я и счастлив… У меня есть проблема. Я не знаю, что мне нарисовать. Перед твоими глазами показывается полностью пустой мольберт, подчёркивая это. — Я мог бы нарисовать бабочку… — Уолли с задумчиво смотрит на тебя — Или дерево. Слишком много вещей, которые я могу нарисовать. От этого аж решиться не могу. Ты непонимающе смотришь на него, ожидая вполне весёлой развязки. Вдруг, из-за дерева, на который обложился мольберт появляется новая сущность. Показывая лишь голову и пол туловища. Это платье вызывает у тебя асоциации с нежным клубничным мороженым. Длинные волосы, что кажется тоже пахнут клубникой очень привлекают и притягивают тебя. Её улыбка и оживлённые глаза дают новый интерес. Она стягивает губы трубочкой, выглядывая пол телом из-за дерева, лишь бы взглянуть на новый рисунок, которого не оказалось видно. Её беглые глаза переходят на Уолли, осматривая каждую его деталь. Выпрыгнув из-за дерева в полный рост, можно оценить её белые туфельки и радужный цветок в правой руке. Она ходит вокруг него, пока тот с нежной улыбкой и нервным взглядом оглядывает её. — Мм… Джулия, что-то не так? — Теперь ты знаешь её имя. Она обеспокоенно смотрит на мольберт, а потом на своего соседа. — Ты всё ещё думаешь над тем, что можно нарисовать? — Её рожки бликуют от солнца. Ты считаешь, что это милая деталь. — Слишком много идей приходят мне в голову — Уолли прикладывает пальцы к вискам, закрывая глаза. Она, видимо, поняла чего может предложить. Ибо её глаза сверкнули под ритм лампочки. — Нарисуй портрет! — Она подпрыгнула на месте, указывая пальцем на свое лицо. — о̔т̬л̫ич͠наяͪ и͜д͟е̅я — Начинаются небольшие помехи при его фразе, но тебя это не удивляет. Пузатый, но вполне дорогой телевизор не имеет отличной связи. Уолли снова смотрит на тебя, начиная улыбаться ещё шире — Портрет, сосед мой, это вид живописи, когда художник рисует человека! — А иногда его ещё называют «персона!» — Джулия подключилась к уроку, тоже начиная смотреть на тебя. Ты любишь рисовать, а если расскажешь учителю об этом — она непременно похвалит тебя! Ты садишься перед телевизором поудобнее, не отрывая взгляд от телевизора. — н͞ар͝ису́еш͠ь ме̎ня͕? ͞ — Очередная помеха — и Джулия уже стоит перед мольбертом, смотря только на своего собеседника. — Непременно! — Уолли делает свой взгляд расслабленным. Встав с места, тот начал приближаться к мольберту — Твои глаза фа̕ктур͠ны! ̂ Слишком частые помехи начинают тебя бесить. От злости ты подпрыгиваешь на месте, обжигая взглядом глюк. К сожалению, как оказалось, виноват не твой телевизор… Громкие крики с динамиков оглушают тебя, и ты затыкаешь уши, жмуря глаза. Крики становятся тише, а ты решаешься открыть глаза. Руки, чья кожа была жёлтой, а рукава синие держат те самые рожки Джулии. Рога разрезают чью-то плоть, что была защищена тонким слоем розового платья. Ты видишь лишь грудь платья, кровь и руки, где держаться рога. Темный фон подчеркивал саму крипоту произошедшего.А ͞тӹ ͏ӣ͝н͜те͟р͠есне͞е, ͞че͡м кͮаж̚ешь͡ся.͏.̏
На экране снова этот сахарный мир, что окружает твоего соседа. Не отойдя от произошедшего, ты сидишь в шоке, медленно убирая руки от своих ушей. — Минутная реклама закончилась, а мы продолжаем наше путешествие! — Может, это и вправду реклама очередного мясного магазина, а твой детский разум напридумывал своё? Ты оглядываешь очередную картину, что происходит на телевизоре. Ты замечаешь, что мольберт теперь не пустой, но из-за плохого качества по бокам телевизора не можешь разглядеть изображение на листке. — Джули дала нам вполне ценный урок — Уолли встал со своего места, идя к своему мольберту — И вдохновенье для картины! Сосед поворачивает изображение прямо на середину экрана, где красуется ужасающая картина. Белоснежный фон, но глаза, чьи зрачки закатываются на вверх уже дают не самые лучшие ощущения. Кроме глаз ничего не было. Сам набросок был красного цвета, что постепенно на глазах становился более темным, коричневатого оттенка. Это точно не красная краска. — Идея Джули была просто великолепна! — Уолли откинул мольберт куда-то назад, от чего тот упал в задний план. «Краска» начала маленькой струйкой стекать на землю — Вырисовывать часть каждого человека, чтобы воссоздать нового знакомого. Глаза были такими знакомыми… И миловидными. — Я хочу, чтобы у наших глаз была самая открытая улыбка на планете! — Улыбка Уолли была до ушей, а зрачки глаз стали по немногу рассширяться, хоть это и малозаметно с первого взгляда — Самая лучшая улыбка у Эдди. Нашего почтальона. Ты решаешь забыть о том, что только что произошло. Мульт на то и мульт, чтобы им наслаждаться и не вникать в сюжет. — Я, Уолли, не только художник — Он выставил палец над своей головой, словно констактируя факт — Но и волшебник! Хочешь в этом убедиться? Ты воодушевленно киваешь головой, громко соглашаясь. Такой маленький и беззаботный ребёнок. — Тогда смотри, сосед — Уолли хлопнул в ладоши, и на экране снова показались помехи. Стало обидно за то, что ты не увидишь волшебство. Уолли стоит в новом окружении. Сзади него был магазин почтальона. Если так подумать — чем тебе не волшебство? — Прямо здесь живёт Эдди Дир! Наш местный почтальон! — Уолли снова тепло улыбнулся тебе. А глаза всё также привычно имели тёмный оттенок — У него самая тёплая и лучшая улыбка, что дарит многим радость! Мы И͠с̸п̀оͅл́ьзуе͝мͣ ̍её для ͏эски́за Всё на экране зависает. Теперь ты в точности уверен, что дело в самом мультфильме. Снова эти крики, от которых бегут муражки по коже. Тебя трясёт и ты начинаешь плакать. Спустя множества глюков и криков всё постепенно замолкает. На экране появляется очередная неприятная картина. Вполне обоятельная кукла, с расскрытым ртом безжизненно смотрит куда-то вверх. Желтые пальцы с нежности зажимают веки глаза, открывая на такое продолжительное время, чтобы можно было самому почувствовать боль засохшего белка.Поп.
Глаз с приятным звуком вылетает со своего места, от куда следом началось виднеть нервы, на которых оно держится. Ты начинаешь рыдать, сжимая руками свой плед.А ͞тӹ ͏ӣ͝н͜те͟р͠есне͞е, ͞че͡м кͮаж̚ешь͡ся.͏.̏
— Эдди такой смешной парень! — Снова сахарный мир, который больше не имел теплой атмосферы — А его улыбка… — Уолли снова хватается за мольберт, что был повёрнут к тебе спиной. Ты больше не можешь этого терпеть. Откидываешь плед в сторону, начиная бежать к пузатому. Дойдя до кнопки спасения, ты с надеждой начинаешь учащенно на неё нажимать. — Мы же ещё не закончили, дорогуша… Телевизор затихает. А ты падаешь на пол, начиная звать родителей.