***
– Крициан Лавэнэ, прошу прощения, но вы здесь не для того, чтобы светить красивым личиком, а чтобы выполнять свои обязанности. Ру открыл двери магазина, но уже успел услышать не только колокольчики, сопровождающие появление посетителей, но и недовольство его коллеги и забавливый смешок менеджера, отвечающего ей: – Санса, яркий лучик солнышка, я здесь для того, чтобы поднять вам всем настроение в этот дождливый день, – Крициан оборачивается к Руфо, встречаясь с ним взглядом. Девушка за кассой глубоко вздыхает, хмурясь: она уже ничего не говорит, понимая, что это бессмысленно. Фоэль кивает ему, сразу же заходя в служебное помещение. Магазин открывается через пятнадцать минут, и за это время парень успевает переодеться в рабочую форму, попутно заваривая кофе в личной кружке, стоящей на полке с другими. Ещё две девчонки, устроившиеся всего несколько дней назад и пока что проходящие стажировку, прошмыгнули мимо него, неловко поздоровавшись, быстренько забирая два пакетика чая и кубики сахара. Руфо, так ничего и не ответив им, просто проследил за ними взглядом, ясно понимая, что они отправись через запасной выход, на улицу. Выходить сотрудникам в форме куда-либо, кроме зала, было запрещено до конца смены, а если ещё учитывать, что они ушли с кружками, можно уверенно предположить, что ближайшие двадцать минут их точно не будет на месте. Кажется, за филонство они вылетят отсюда быстрее, чем пробка от шампанского, когда испытательный срок закончится. Хотя его это уже мало волнует. – Ну что, Фоэль, последний день? – в дверях засветилась ослепительная улыбка менеджера. – Жаль, больше не увидимся, надо бы как-то отметить твоё увольнение. – Ру берётся за керамическую ручку и немного отпивает своего напитка. Его бровь скептически выгибается после предложения Кицы. – Отметить? Тогда я думаю, ты наоборот рад, что я ухожу, – Лавэнэ отодвигает стул, разворачивает его к Руфо и присаживается напротив, наблюдая за тем, как его сотрудник безмятежно облокачивается на край стола, все ещё держа утренний кофе двумя руками. – Ну что за глупости? – мужчина закидывает щиколотку одной ноги на колено второй, хмыкая. – Поверь, я буду скучать по твоему безразличному личику и способности притягивать довольно странных клиентов. – он протягивает руку к открытому пакету с крекерами, беря несколько штучек сразу. – Нет, ну правда, как так получается, что все работают спокойно, а именно к тебе одному всегда обращаются какие-то чудики. Как, например, позавчера, помнишь? Открываю дверь из служебки, а на кассе тебе неизвестная женщина носочки показывала, которые сыну купила на рынке! – Кица хрустит последним крекером, после этого протягивая ладонь уже к парню с просьбой угостить парочкой глотков. Ру закатывает глаза, но все же разрешает немного отпить – ему в принципе и не жалко. Крициан все-таки немое обещание выпить маленько не сдерживает: одним глотком осушает почти половину и так небольшой кружечки, и Фоэлю не остаётся больше ничего, кроме как позволить допить. Менеджер благодарно кивает, ставит посуду на стол, договаривая: – Хахах, до сих пор отойти не могу, а у тебя, Руфо, это практически каждый! – Поэтому и увольняюсь, – отвечает на все высказывания парень. – Задолбали уже эти, как ты выразился, «чудики». Они помолчали пару минут, пока на пороге не появилась Санса. Светловолосая девушка оглядела их каким-то сердитым взглядом, предупредила, что уже пора идти работать, а не сидеть без дела, и снова скрылась за дверью. После её секундного прихода вся комната наполнилась едким ароматом апельсиновых духов, заставляющий чихать всех, даже если ты не аллергик. Лавэнэ полной грудью вдохнул этот острый запах, закрыв глаза, а после снова шикоро раскрыл их, выдыхая. Даже его одеколон с морской солью, карамелью и цветами был не настолько резким. Но Руфо это нисколько не смутило; его настораживало лишь поведение коллеги. Если Санса и была не в духе, то только по особым случаям. – Что это с ней? – Да ничего нового, – отмахивается Крициан. – Помнишь, она рассказывала про парня с сайта знакомств? – Ру еле заметно кивает. Он, в отличие от Кицы, с персоналом толком не общался, только слышал некоторые разговоры или происшествия, случайно попавшие на слух. – Так вот, оказалось, как не удивительно, очередной говнюк, который даже до дома её не смог проводить, потому что поздно, а возвращаться одному стремно. – А чего такси ей тогда не вызвал? – Впадлу было деньги тратить, да и вообще, свидание у них сухо прошло: он неинтересный, постоянно молчал, ничем не угостил – наоборот хотел, чтобы она заплатила за двоих, и так далее, – менеджер пожимает плечами, его руки снова тянутся к столу, но уже к пачке шоколадного печенья. – Зато, кстати, смотри, у меня новая брошка. Красивая, правда? Фоэль скучающе глянул на блестящую безделушку молочного цвета. Она плавно переливалась при свете люстры и казалась на фоне классического чёрного костюма Лавэнэ практически незаметной, хоть это и звучит нереально. В глаза брошка сразу не бросалась, а напротив – сливалась с пиджаком и создавала нужный контраст: тоже самое, когда ищешь ложку среди вилок и почему-то с первого раза не можешь найти. Руфо даже на секунду задумался, рассматривая её. – Давай сегодня, после работы, зайдём в бар «Млечный путь». Ну, который здесь, рядом с остановкой. – Кица посмотрел на парня чистыми жалостливыми глазками, словно котёнок, просивший ещё один кусочек колбаски. От такого взгляда радужки его серых глаз красиво сверкнули и превратились в маленькие бусинки. – И после этого я тебя точно больше не увижу? – Ру пренебрежительно зыркает на него сверху-вниз. – Точно, – радушно смеётся Крициан на очередное закатывание недовольных глаз. – И это ты называешь «хорошо отдохнём»? Руфо осторожно садится на мягкий бордовый диванчик, кладя рюкзак к себе на колени на всякий случай. Пусть будет на виду. Людей, на удивление, сегодня в баре было намного больше, чем обычно. По словам Кицы и ещё некоторых знакомых с работы, «Млечный путь» отличался от остальных заведений тем, что народу тут собиралось малое количество: зачастую здесь проводились скромные корпоративы или сидели тихие компании только из трёх-четырёх друзей. Это объяснялось тем, что бар находится в самом конце улицы и больше был похож своим дизайном на уютную кофейню, чем на место, куда идут с целью нажраться. Но именно в этот вечер все столики были заняты, а зона танцпола – наполнена желающими подвигаться, после второго коктейлья. Шум, музыка, нескончаемые разговоры и громкий смех какого-то мужчины слева выводили на раздражение и жажду уже свалить отсюда, но улыбающийся миловидной и смущённо хихикавшей официантке Крициан не упускал его из поля зрения, постоянно заверяя, что все в порядке, и скоро Ру привыкнет. Но привыкать не хотелось – хотелось встать и уйти. Фоэль снова огляделся: пол из тёмного дерева, кирпичные стены в стиле лофт, ярко жёлтая гирлянда, проведённая от одного угла к другому, маленькая барная стойка с, примерно, пятью стульями, тусклое освещение и горшки с комнатными растениями в разных частях помещения. Выглядело это по-странному, но... приемлемо. Дёшево и со вкусом. Мобильный Кицы звякнул рядом с рукой парня. Руфо ещё не успел даже отреагировать на это, как бывший менеджер быстро хватает его, проверяя. Его приятная улыбка сменяется на сомнительное и, возможно, немного хмурое выражение лица так внезапно, что у Фоэля в голове всплывают настораживающие мысли. Вероятнее всего, что-то случилось на работе. – Что тако.. – Слушай, Руфо, мне сейчас отойти нужно, – Кица обнадеживающе поднимает уголок рта. – Я не надолго, заказывай себе. – Он оставляет все вещи на месте, быстро встаёт и направляется на выход под внимательным взглядом парня. Такое увидеть, наверное, получится не каждому. Да даже сам Ру за столько времени работы с Крицианом вместе никогда не замечал и капли нагруженности, которую смог лицезреть сейчас за эту минуту. Это, конечно же, не его дело, и процент любопытства у него можно смело приравнять к нулю, но неизвестное чувство непривычности с крупицей тревожности слабо тянется внутри. – Так..? – неловко обратилась девушка к Руфо, выводя того из вакуума. Её острые коготки шустро стучали по корке блокнотика, а тонкие пальчики крутили ручку. – Что будете брать? Дальнейшие десять минут – а то и больше – парень просидел в одиночестве, листая анкеты по поиску нянь, кидая заявки и уже допивая непонятный синий напиток. Всё же Кица был немного прав, когда сказал, что он быстро приспособится к новому месту: люди перестали вызывать отторжение, музыка не мешает, а коктейль на последней глотке даже кажется сладким и вкусным. Хотя, может быть, ему просто уже ударило в голову. – Добрый вечер, – обращается к нему ласковый женский голос. Парень вздрагивает всем телом от неожиданности, разворачивается к источнику звука. Девушка лет двадцати семи-восьми, с тёмными каштановыми длинными локонами, шёлком лежащие на её худых плечах, большими голубыми, подобно аквамарину, глазами и одетая в деловой нежно-розовый костюм с белой блузкой облокотилась руками об стол, практически нависая над Ру. Она значительно была выше него, даже если бы он встал, поэтому парень уже почувствовал её некое преимущество и рефлекторно вжался в мягкую спинку сиденья. – Добрый, что Вам нужно? – его глаза сверкнули недоверием и недоброжелательностью. Последние чего бы хотелось сейчас – это знакомится с неясно откуда взявшейся особой. Она по-доброму усмехнулась, закинула одну из свисающих прядей за спину и прикусила нижнюю губу. Словно она играла с ним, и всё шло так, как ей нужно. От этой мысли стало не по себе, из-за чего Руфо нахмурился и косо глянул на неё исподлобья. Незнакомка лишь хмыкнула: – Просто решила пожелать Вам хорошего времяпровождения, – она повела плечами назад, выпрямляясь. – И дать маленикй советик, – девушка наполовину развернулась от него, чтобы уже отойти, но всё равно продолжала говорить. Её губы почти шёпотом проговорили последние слова перед тем, как она просто исчезла в толпе людей. Руфо не было интересно её слушать, а тем более принимать какие-то непрошенные советы, поэтому, прочитав чуть ли не по губам, он посчитал, что девчушка была достаточно пьяна и пошла дальше приставать к другим посетителем бара, которые не пошлют её, или даже наоборот – возможно, угостят ещё выпивкой. Если бы здесь сидел Кица, то он бы точно просто так её не отпустил, и они бы оставшийся вечер зависали втроём, пока Фоэль не свалил бы, придумав самую нелепую отмазку. Кстати, о Кице. На мгновение показалось, что Лавэнэ его кинул, а после этой мысли у входа мелькнула знакомая белобрысая макушка. Мужчина подлетает к столику так резко и весело, словно он не ушёл с кем-то разбираться, а танцевал в кругу красивых женщин. Ру выгибает бровь в знак вопроса и слабо кивает на место рядом. – Где тебя носило? – Крициан на это лишь смеётся, поднимая руку и щёлкая пальцами пару раз. Молоденькая ранее принявшая у Руфо заказ официантка не заставила себя долго ждать. – Да так, дела, – ухмыляясь, отмахивается он. – Мне, пожалуйста, «Секс на пляже», дорогая, – мужчина подмигивает, пока девочка снова мило улыбается и, смутившись, прикрывает лицо тыльной стороной ладони. – Ладно, – сразу забывает об этой ситуации Фоэль, также не испытывая желания рассказывать о том, что к их столику буквально только что подходила странная девушка. Его взгляд скользит по одежде Кицы, по пиджаку, который он снимает, а после накидывает на спинку диванчика, и останавливается. В голове начал складываться чуть ли не пазл, потому что что-то не так, но он не может понять что конкретно. Руфо копается в своей памяти, не слушая болтовню знакомого, или его очередные переговоры с официанткой, сосредоточившись только на пиджаке. Воспоминание мелькнуло в сознание, как включённая лампочка в абсолютно тёмной комнате. – Погоди, а где брошка? – Брошка? – Кица изумленно берёт пиджак снова в руки и рассматривает его со всех сторон. – Ох, кажется, я её где-то посеял.. Жаль, такая красивая была. – Как же ты так? – Ру подпирает лицо ладонями и прикрывает веки. Перед глазами светится оранжевый, а потом всё идёт разноцветными кругами. Тело расслабляется и медленно качается под мелодию. Теперь, когда Лавэнэ здесь, в нем уже имеется градус, и больше к ним вроде никто не подходит, парень успокаивается полностью и разрешает себе, наконец-то, на некоторое время отключить мозг. – Да ничего, – Крициан расплывается в довольной улыбке, подмечая чужое умиротворение, – куплю ещё одну позже. Разговор завязывается со второй попытки, начинается с обычных вопросов, плавно переходя на небольшие откровения. Ещё один момент, когда они, видясь почти каждый день, практически ничего друг о друге не знают, кроме базовых данных. У них никогда не было времени для раскрытия своих личностей, да и смысла в этом тоже, что уж тут скрывать. Обоих удовлетворяла информация о имени, профессии, возрасте и некоторых выделяющихся черт характера. Не более. Сейчас Кица интересовался, куда Руфо пойдёт дальше, чем будет заниматься, какие у него вообще планы на жизнь, и есть ли цели. Ру спрашивал про карьерный рост, почему именно белые волосы, и как зовут его кошку. Кица признаётся, что хочет себе такое же равнодушие. Руфо говорит, что хочет себе тоже котёнка. Минуты летят как-то незаметно и быстро, особенно за беседой. Ру уже под конец посиделки тихо хихикал и весело улыбался, лениво лежа на спинке, немного скатившись вниз, пока Крициан без стеснений громко смеялся, пересказывая все забавные ситуации с работы, регулярно спрашивая, помнит ли Фоэль об этом. А он помнил всё. Такое уже не забудешь. Решившись расходиться после третьего шота, парни платят пополам и отправляются через второй выход на парковку, где стояла машина Лавэнэ. Вечерняя прохлада бьёт в лицо свежим потоком воздуха, как только Руфо делает шаг на улицу. Он глубоко вдыхает запах мокрых листьев, асфальта и бензина, замедляет походку и позволяет Кице его обогнать, наслаждаясь завершением этого дня. Его слегка опьянённый рассудок все ещё здраво соображает, просто хотелось отдаться этой минуте, наполненной свободой и бездействием. Словно есть только это мгновение, которое через секунду навсегда пропадёт, и повторить его уже никогда ни в этой, ни в следующей жизни не получится. Руфо удовлетворённо прикрывает глаза, поднимает голову наверх, опять вздыхает, пытаясь запомнить каждую частичку, проникающую в него, и открывает веки, разглядывая тёмно-синее небо и скопление маленьких блестящих звёзд на нём. Это было чисто и привлекательно. Это было живописно и красиво. Это было только здесь и только в его сознание таким очаровательным. Руфо как будто впервые понял, что он живёт и всё то, что его окружает так прекрасно, даже если это мелочи – всё равно прекрасно, и прекращать любоваться этой жизнью, он ни за что не хотел бы. Это напоминает качание на качелях: подлетаешь высоко, вверх, резко опускаешься, снова поднимаешься и так постоянно. Волосы нежно гладит ветер, перебирает каждую непослушную прядку и поправляет, как ему надо; кислорода в лёгких может быть недостаточно от эмоций и восторга, но не жалуешься, потому что это безумно приятно; если качели на цепях, стараешься добиться того, чтобы они подлетали и дёргались на большой скорости, а если железные – до стука, чтобы яро почувствовать его и подпрыгнуть от неожиданности. Флешбеки из беззаботного и тёплого детства проносятся чёткими иллюстрациями перед глазами, из-за чего в груди разливается горячая тягучая карамель. Руфо в эффекте сладкой ностальгии и со слабой улыбкой на лице размеренными шагами проходит мимо серой вольвы и тут же останавливается. Его взгляд скользит по дороге, открытой дверце переднего сиденья и знакомым нежно-розовым деловым брюкам. Он в неком замешательстве приближается к машине и замирает. Вдох. Сердце глухо ударило по рёбрам пару раз и, кажется, замолчало. Выдох. В горле пересыхает, зрачки расширяются, рот изумлённо приоткрывается, в голове писк от телевизора. Кица, заждавшийся его, несколько раз зовёт, но, не получив ответа или хотя бы какой-то реакции, решает подойти сам. Вдох. Ноги словно не сгибаются, в висках начинает давить, а по спине скатывается холодный пот. До мозга только сейчас полностью дошло осознание. – Ру, что такое? – Крициан сначала хотел похлопать его по плечу, чтобы вывести из внезапного транса, но вовремя одумался. Он спокойно подошёл, предполагая, что к нему, наверное, кто-то обратился с вопросом, пока не понял, что голос другого человека он не услышал. Лавэнэ с интересом перевёл своё внимание на то, куда смотрел Ру, и тоже встал в ступор. – О Господи.. Ещё одна деталь, которая сильно выражалась у незнакомки из бара, были красного насыщенного цвета ногти. Такого же насыщенного, как и большое пятно ниже груди на её белоснежной блузки. – Звони в полицию, – хрипло говорит Руфо в ответ бесцветным голосом.Она была мертва.
***
Тишину разбавило заглушение мотора и еле слышное копошение – Руфо осматривался, проверяя, не забыл ли он что-нибудь. Парень молча открывает дверцу машины, пока Лавэнэ провожает все его действия взглядом. – Точно сам дойдешь? – осмеливается за последние полчаса поездки поинтересоваться Кица, чтобы просто для самого себя убедиться в этом. – Да, мне тут не долго. – тихо произнёс Ру. Они оба не хотели обговаривать то, что увидели, что спрашивали следователи, что творилось внутри, после этого. В принципе и так, как ясное небо в солнечную погоду, понятно, что парням стрёмно и тяжело даже представить чью-то смерть рядом с собой, что уж тут говорить о запечатлении в реальности. Одно из самых ужасных запечатлений в памяти в общем, если быть честным. Было, возможно, в какой-то степени страшно: это оправдывается за счёт того, что они в первую очередь переживают за собственную жизнь, ведь убийца всё ещё на свободе, и когда его найдут – неизвестно. Было неуютно от мысли, что убийца мог совершить преступление за несколько минут до того, как они вышли на парковку, и просто наблюдать со стороны, а после скрыться. Вдруг запомнил тех, кто вызвал копов, то есть их? Захочет отомстить или уничтожить любые улики, потому что сам может не знать – заметили его или нет. Кица щёлкает пальцами напротив чужого лица, вытаскивая Руфо из теперь уже навязчивых предположений на эту тему. Парень вздрагивает, его внимание фокусируется на длинных худых пальцах, а после переходит на глаза. – Напиши мне, когда придёшь, чтобы я был спокоен, – Крициан мягко улыбается, его блеск в радужках сверкает тёплой заботой. Он, на удивление, в первый раз такой серьёзный, задумчивый и молчаливый; Ру уверен, что он не против все обсудить, а не затыкаться и сидеть в своей коробочке, но Лавэнэ, заметив его более подавленное, чем обычно, состояние, лишь вежливо сохранял тишину и не старался как-то её нарушить, как делал всегда, и только за это хочется сказать «спасибо». Фоэль сейчас правда сильно устал и ни на какие разговоры не способен. Он кивает в ответ и благодарно моргает – этого действия достаточно, чтобы Кица всё понял. Парень захлопнул дверцу, развернулся и пошёл вперёд, не обращая на то, что бывший коллега ему на прощание помахал. Как только он сделал несколько шагов, мысли начали съедать всё сознание.– Не доверяй даже тем, кого знаешь.
Фраза засевшая под коркой мозга и теперь постоянно играющая на репите, словно надоевшая музыка, которую не можешь переключить. Она совсем не выходит из головы и грызёт изнутри любопытством – что это всё значит? Есть ли в его окружение те, которым нельзя доверять? Что она такого сделала или сказала, после чего её убили? Но что если это была случайность? Или.. Запланировано? Вдруг она знала, что это её последний вечер, и Руфо был предпоследним человек, что видел еë ещё при жизни. Он сам по себе остановился и уставился под ноги, как будто на кедах сейчас появится какой-то замудренный знак, и он станет ответом на все загадки. Знак не появляется даже спустя пару минут, с неба ничего не упало, на ухо ответ не прошептало, по близости никого, кто мог бы подкинуть подсказку, не обнаружилось. Фоэль, как сканер, сейчас в своей голове вспоминал их короткий разговор, выделял каждую малейшую деталь, просчитывал все варианты того, куда она пошла потом, что могла говорить и тому подобное. Это, может быть, и выглядело глупо, потому что он не в сериале, следователем не работает, напрямую со смертью невинной девушки никак не связан. Но внутри по необъяснимой причине завязывался тугой узел тревоги, мешающий нормальной дышать, нервы натянулись, словно струны, и слегка щекотали затылок. В этот момент Ру даже показалось, что он готов истерично посмеяться с этого происшествия, как будто это только сон или новости по телевизору, а не реальность, где он сначала поболтал с неясной девчушкой, а через несколько часов нашёл её труп. – Э-эй, красотка! Фоэль даже оглядеться не успевает, как его тут же окружают трое высоких парней. Они были подвыпившими и жутко довольными тем, что им удалось найти хоть какую-то одинокую девушку этим вечером. Вот только Руфо не девушка, и один из них –тот, что явно крашенный – очень быстро это понимает, когда их взгляды пересекаются. Н-да, вот же несуразица. – А, блять, слышьте, эт пацан, – он расстроенно поворачивается к своим друзьям, дожидаясь их реакции. Их лица, наполненные энтузиазмом, за мгновение сменились рассерженностью и глубоким огорчением. Парень по середине раздраженно сплюнул под ноги сквозь щель в зубах, тот, кто заметил настоящий пол Руфо, цокнул. Третий отошёл в сторону. Вообще его и раньше бывало принимали за девушку, когда он стоял со спины или накидывал капюшон. Изначально он чувствовал себя по-дебильному, а после смирился, что всё-таки низким ростом, тихим голосом, нежными мягкими чертами лица и длинными волосами, действительно смахивает на симпатичную девочку, поэтому неловкости больше не ощущает. Ощущают её только те, кто осознают, что ошиблись. Что ж, кажется, эти парни всё поняли, поэтому задерживаться смысла нет – Руфо разворачивается и уже делает шаг, чтобы их обойти, но его грубо хватают за плечо. Фоэль недоуменно поднимает голову, хмурясь: такое ему уже не нравится и очень настораживает. Сплюнувший, глядит на него как-то недоброжелательно, в его глазах искры азарта, а уголки рта растягиваются в жуткий оскал. – А че он, как баба, выглядит тогда? – кивает своему другу на его одежду. Тот, уловив намёк, подходит ближе. – Не порядок. – Значит нужно наводить, – крашенный отвратительно смеëться, щёлкает кулаками и нависает над ним. Воздух вокруг становится тяжёлым, темнота и безлюдность начинают пугать. У Руфо за секунду сердце пропустило удар, больно вмазало по рёбрам и быстро забилось. Он хочет попробовать убежать, незаметно зыркнув в сторону, но чужая мёртвая хватка отступить назад не даёт и шанса. Его близко притягивают к себе, отрывая от пола так, что он едва наступает на него носками. Фоэль рыпается, хочет оттолкнуть, но руки блокируют со спины, сильно зажимая. Он молчит только потому, что дар речи полностью пропал от страха. Уши заложило, словно Ру под водой, слышно было только противный гогот и собственные рваные выдохи в попытке освободиться. Держащий его парень за кофту, кулаком замахивается, уже готовясь сделать первый удар куда-то в линию челюсти. Руфо резко закрывает глаза, дожидаясь жгучей боли. – Э-э-э, стоять, нахуй! – подоспел третий, который ушёл непонятно куда ещё в самом начале. – Вы че, блять, устроили!? Они все повернулись к нему с каким-то изумлением. Для Фоэля сейчас всё происходит слишком спешно, из-за чего мысли не поспевают за разворотом событий. Ребята посмотрели на своего друга растерянно-потерянный взглядом, сами не додумываясь, что не так. Мол, парня бьём, что ясного? Их заинтересованность в побоях внезапно исчезла. Руфо отпустили, и как только он почувствовал почву под ногами, смог спокойно вздохнуть. Тело ощущалось, как гармошка, пальцы рук дрожали, колени подгибались. Это по-любому будет одним из самых ужасных дней в его жизни. – Отошёл отлить, называется. – парень закатил глаза. Он показал своим приятелем вперёд рукой, без слов говоря, чтоб они свалили, напоследок рявкнув им: – Идиоты. Они, как послушные щенки, тут же выполнили его просьбу, недовольно буркнув друг другу что-то под нос. – Ты эт, – неизвестный оказывается рядом с Руфо и поправляет волосы, смотря вслед своей компании, – не ходи так поздно больше. – Парень разворачивается к нему, в шутку подмигивая, договаривает: – Не буду же я вечно тебя спасать. Фоэль смотрит в чужие зелёные глаза с недопониманием и крайней сомнительностью. Юноша напротив хмыкает, а после скрывается из виду также быстро, как и появляется. Ру стоит на месте, пытается собрать всё, что было воедино, пока его настрой не сбивает неожиданный телефонный звонок. Он берёт трубку от неизвестного номера, скорее, на автомате, даже не задумываясь. В голове был шум, словно где-то глючил телевизор, и все жуткие помехи отлично им улавливались. – М, что простите? – его мелко трясёт: то-ли от холода, то-ли от ситуации, которая произошла буквально несколько минут назад, то-ли в принципе от всего того, что случилось за этот вечер вместе взятых, всё ещё не до конца понимая, что человек по ту сторону от него хочет. Через секунду лицо Руфо проясняется, и он удивлённо выпрямляется, внимательно слушая. – Да-да, я оставлял заявку по поводу работы няней. Завтра в шесть? Слишком рано.. Можем перенести хотя бы на.. семь? Да, прекрасно, до свидания. Руфо оборачивается – людей рядом с ним уже не было: лишь тишина и тусклый свет ночных фонарей. На часах полдвенадцатого, до дома пешком ещё десять минут. Его взяли на работу.