там, где звезды мне шептали полюбить тебя.

Мечта абсолютно каждого подростка - поступление в университет, затем, вечные пьянки, вечеринки и любовь. Встретил свою любовь Феликс именно там - на одной из еженедельных тусовок, что плавно переходили в ежедневные. Ли, как обычно, крутился вокруг своего друга с бокалом в руках и подпевал ужасно писклявым голосом, намеренно поднимая Чанбину настроение, чтобы «бро» не расстраивался и снова искал себе того самого, но стоило следующей песне начаться, как Феликс застыл, словно вкопанный. Перед ним восстал просто ангел, а не человек. Идеальные черты лица, скрываемые за тёмной чёлкой, из-за чего парню приходилось периодически зачесывать её ладонью назад, прекрасные полные губы и ослепительно пленяющие глаза. Ли не хотелось сталкиваться с ним взглядом, но то как тот смотрел, заставляло его подчиняться(?), или алкоголь оказывал уж слишком большое влияние на мозг, что было более вероятно. Так он и влюбился в самую, что ни есть, «серую мышь». Хёнджин, тогда, сидел с огромными наушниками, что висели на шее и вел записи в блокноте. Безразмерная футболка открывала вид на руки, и когда Хван перекатывал ручку через пальцы, Ли видел мышцы, которые от чего-то то сжимались, то разжимались, привлекая внимание. Ликс просто наслаждался собственным растворением. Лицо мгновенно покрылось румянцем, и ему стало слишком стыдно за свое поведение. Только, за какое именно? Ли после этого, к слову, не пил. Зато его друг явно запомнил случившуюся ситуацию. Феликс проснулся с раскалывающейся головой, больным желудком, ноющей поясницей и со вкусом чего-то до блевоты отвратительного во рту. Воспоминания кружились вокруг, перемешиваясь с единорогами и огромной радугой, что вмиг обесцветила, стоило Ли вспомнить одного парня. А потом в комнату влетел Чанбин, с гигантским синяком под глазом, разбитой губой и хорошим настроением, сразу начиная тараторить, из чего Ликс услышал половину: ⁃ Ты знаешь, как в дорамах, застыл и не шевелился, - Со изображал парня, смотря в одну точку не моргая, - а затем, ты хотел открыть рот, - Чанбин старательно походил на рыбу, пытаясь при этом не заржать во весь голос, - но язык стал заплетаться, поэтому, бро, ты мне благодарен должен быть! Я твою жизнь спас. Да, что там жизнь, репутацию! А в глазах слушателя вопрос: «как», потому что, Ли отказывался верить в подобное. Он точно встретил единорога на вечеринке, никак не парня. В это ему проще поверить. ⁃ Твой стакан к губам поднял, - а Феликс посмотрел вниз, замечая огромное красное пятно на белоснежной блузке, что даже ещё не успело высохнуть, - не боись, он всё равно слепой, словно крот, вечно в своих мыслях, на нас никакого внимания. А единорогами всё же оказались парни с другого факультета, что перепутали мероприятия и решили остаться с ними, давая всем поочередно примерить голову от костюма. Первый блин комом. И как бы Феликс не сопротивлялся, Бин смог выкинуть того из общежития, ведя на «ещё один повод облажаться», точнее проявить все свои достойные качества. Ли считал, что хуже быть просто не может, но когда он сидя со всеми за одним столом в ресторане, слышал абсолютно все подкаты друга, адресованные Хвану, взятые по сути из ничего, начинал раздражаться. Единственным спасением являлся игнор Хёнджина, что даже не смотрел в сторону Со. Чонину хотелось поделиться с друзьями радостной новостью – он наконец обрёл своё счастье, подразумевающее под собой работу, но Чанбин, с отбитой ногой всё равно вставил свои пять копеек, совершенно не связанных с темой разговора: - Моё счастье меня совсем не слушает. – а Ликс еле слышно, одними губами произнес: «так тебе и надо» и вновь ударил Со по его ноге под столом. После каких-то жалких нескольких часов, Феликс благодаря предателю узнал о Джине всё. Где тот живёт, чем любит заниматься, какие у него интересы и как он проводит своё свободное время. Мини допрос на этом заканчивать, Бин не стал, но плавно перешел к следующему пункту. Забавно, что ответы ему давали все, кроме него, о ком собственно и спрашивали. - Мы так часто стали собираться вместе, уже не просто дружим по двое, не означает ли это наше объединение? – забавно, как обычные пьянки могут так сильно сплотить людей, раз те без раздумий кричат в знак согласия, поддерживая своего друга. - Выпьем же за это! – раздавшийся громкий звук удара стекол, заставил остальных посетителей обратить на них внимание. Всё же ресторан и бар – совершенно разные места. Теперь встречи каждый день были обязательны. Общий чат, всегда переполненный сообщениями, стал обычным явлением. Ли упустил из виду, когда его бро успел сделать фото того, как он спит на паре, и выслать её в группу. Свою реакцию написали все, от «какие интересные занятия», до «такой милый, когда спит». Хёнджин, к слову, тоже написал, он в принципе писал довольно часто, в основном мысли в слух, про подлость погоды и несправедливость жизни, но ответ на сообщение: «я видел», убило Ликса. - Где он мог это увидеть? – истерический визг раздавался вновь и вновь, пока Чанбин насильно не влил в рот Феликса воду, заставляя замолчать и перевести дух. – Он же не может учиться вместе с нами? - Он и учится. А после своих же слов, Со пришлось успокаивать парня ещё раз, а затем ещё и ещё. Еле уложив друга спать, в более-менее хорошем состоянии, он со спокойной душой сам мог идти отдыхать. С каждой встречей Ли было проще дышать. Хван не реагировал, от слова совсем, лишь изредка подолгу засматривался в окно, на руки и в блокнот, но его взгляд был настолько не читаемым, что Ликс просто перестал обращать внимание. Чувства никто не отменял, и сердце всё ещё билось слишком быстро при виде «невидимки». Алкоголь отдавал в голову, а обещание Феликса меркло на фоне. Не будет он пить, а как же. Сессия закрыта, волнение снято, стресса нет, что может быть лучше? Как Ли мог отказаться от празднования столь замечательного события. - Я и говорю! - громкий возглас Ликса был слышен издалека, - Начал же приветливо! А она, бесчувственная тварь просто. - он скривил лицо, - Не поставлю тебе ничего, пока не покажешь, - не вовремя Феликсу приспичило посмотреть на Хёнджина. Взгляд, что хотелось ощутить, гипнотизировал и притягивал к себе. Столкнувшись с ним, Ли просто не смел отвезти взгляд. Губы парня растянулись в усмешке, а Хван решил заговорить. - И что ты ей показал? - Ликс теперь с непониманием уставился на него, - Хочу услышать продолжение твоей истории. - Ну, все конспекты, там, записи, прочую фигню, перечислил в какой одежде она появлялась на парах, чтобы уж точно доказать своё присутствие. - Сработало? - А? - уверенность, как рукой сняло, и голос Феликса становился всё тише, но из-за его низкого шепота, Джину становилось лишь интереснее слушать его. - Она ему «отлично» поставила и «зачет» автоматом. - решил разрядить обстановку Чанбин. Хенджину давно хотелось узнать Ли, сидя на самом дальнем ряду в аудитории, он всегда мог рассмотреть его получше, зарисовать его портреты, черкая сначала наброски, а уже дома переводя это всё на холст. Один Хван жил в доме, получая свой заработок с творчества, ему было под силу потянуть такое, даже учитывая, что большинство средств уходило на материалы для рисования. Джин также сходил с ума из-за музыки, которая помогала ему двигаться дальше, подталкивала к новым начинаниям и остужала разум, когда он слишком глубоко уходил в работу, забывая про весь мир в целом. Низкий бархатный голос, что не переставал смеяться, привлек его внимание именно тогда, во время создания новых идей. Рука стала дрожать, а карандаш выпав из неё, покатился вперед, проделав большой путь, через ряды, он как назло остановился прямо перед ним. Ликс быстро подняв карандаш, успел при этом побить своего друга и повернувшись к хозяину, вернул беглеца на место, оставаясь с широкой улыбкой на губах. Хёнджин нашел свою музу, во время самой скучной и нудной пары, во время работы над эскизами, когда он был категорически против того, чтобы его отвлекали. Можно ли сказать, что Хван превратился в сталкера, который желал придушить «любимого бро» Феликса? Определенно, да. На месте этого человека, должен был сидеть он, и никто больше. Именно Хёнджину должны быть адресованы все улыбки, смех и сияние в глазах. С таким же горем, его нашел Чонин, что изо всех сил старался впечатлить Чана, но тот словно не замечая, до сих пор продолжал рассказывать всем про свою девушку. Как они вообще сформировались в общую компанию - неизвестно, но Джин был благодарен Чанбину за его тост, что объединил их и расставил всё по своим местам (до сих пор ненавидел). - Меня она просила нарисовать портрет своего кота, так что ты ещё хорошо отделался. - продолжил разговор Хван. - Ты серьезно нарисовал? - удивлению в глазах Ликса не было предела. - У меня были с собой некоторые наброски, поэтому я лишь просто подкорректировал, кое-какие детали и вручил ей, - он убрал ладонью челку, откидывая её назад, - но я всё же согласен с твоими словами, она точно бесчувственная тварь, никаких эмоций, еле улыбку из себя выдавила. Беседа возродилась вновь, и хоть каждый прибывал в некотором шоке, из-за происходящего, ведь, «серая мышь» и подавно не являлась ею, так ещё и решила обратить свой взор на кого-то, при этом игнорируя остальных. Хенджин и раньше вел себя так, но потом быстро вливался в компанию, и пусть все думают что хотят, но Ян уж точно знает, что причина в его новой музе, которая вмиг превратилась в любовь. Со подливал всем напитки, намеренно спаивая Сынмина, как казалось ему, парень был слишком расстроен, хоть тот и улыбался шире всех. - За конец сессии! - поднял свою рюмку Джисон, а остальные повторили за ним. Вновь раздавшийся громкий стук, уже не смутил посетителей. (всё же уже сидели в баре) Огромная толпа пошла покорять танцпол, двигаясь, как в припадке, они лишь больше смеялись, продолжая этот цирк. Хёнджин, встав со своего места, протянул руку Ли, что даже с затуманенным разумом, не спешил повторять свой прошлый позор. - Прогуляемся? А Феликс, кивая головой, взял его ладонь, переплетая пальцы. Сердце вновь забилось быстро-быстро, из-за чего, щеки Ликса покрылись румянцем, а Хван с улыбкой повел его на улицу. Ночь, совсем не привлекавшая парня, сейчас казалась настолько особенной, что даже страх темноты, отступил на второй план. - Со скольки лет ты рисуешь? - Даже не припомню, если честно, - заметив удивленные глаза Ли, он переспросил, - что такое? Я сказал лишнее? - Ты говоришь. - Ага, уже целый час, вставляю в ваш разговор свой голос. - До этого ты намеренно игнорировал все слова. - Да, блять, музыка у меня играет, когда я работаю, стараюсь не вникать во что-либо. Почему все сразу считают меня странным? - Джин остановился, заглядывая в глаза Феликсу, боясь увидеть там страх. - Я не считаю, но сегодня ты впервые решил заговорить со мной, поэтому,- - Не впервые. - Что? Хёнджин, обхватив рукой подбородок Ли, второй придерживая за шею, наклонился, чтобы оставить поверхностный чмок на губах, сразу отодвигаясь после. - Пытался, но тщетно. Ты не обращал никакого внимания, продолжая и дальше крутиться вокруг своего «бро». Спорим, ты даже рисунок мой не видел? Ликс еле оживший, после поцелуя, проматывал воспоминания, пытаясь вспомнить хоть какие-нибудь рисунки, но возвращался к мягким губам, которые хотелось попробовать снова и снова и всегда ощущать их тепло. - А я подкидывал тебе в сумку, даже не один. - грустно продолжил Хван. Феликс стал понимать, что нужно сделать сейчас, чтобы Джин убедился. Взяв его за руки и положив их на свою талию, он приблизился насколько это было возможно. - Ты нравишься мне, - приподнявшись на носочках, Ли коснулся чужих губ своими, аккуратно сминая сначала верхнюю губу, не спеша, переходя на нижнюю. Хенджин бы с удовольствием продолжил начатое, только стоять посреди улицы, где до ближайшего фонаря идти минут двадцать, было не самым романтичным местом для разговоров, но он отвечая на поцелуй и сильнее вжимая ладонями талию парня в себя, старался слиться с ним, стать единым целым. Ликс прикусывал его губы, а тот в свою очередь не давал перехватить инициативу, просовывая свой язык и хозяйничая у него во рту. - Сука, - выдохнул Хван, - ты, блять, намеки хоть какие-нибудь бы давал, а то как не посмотрю, ты беседуешь со всеми, но так тихо, словно боишься, что я услышу, - он на секунду задумался, а потом осознание накрыло с головой, - ты боишься меня? Феликс отрицательно покачал головой. - Тогда, хватит ли тебе смелости посмотреть на мои рисунки? - Только посмотреть? - Можем послушать музыку, я знаю, что ты поешь и как бы ты не пытался, изменять голос, это очень хорошо заметно, - они так и стояли напротив друг друга, - буду играть, на гитаре, пока ты своим очаровательно низким басом, будешь петь для меня. Только для меня. Ночь и вправду была поистине волшебной, очаровывая всё вокруг, но Хёнджин восхищался лишь одним, самым прекрасным, своей любовью, своим Феликсом.