Грубый

Незнайка если что скажет, потом не задумывается над тем, как его слова отразятся на тех, кому он их адресовал. Собственно, из-за этого и страдает, потому более сознательные коротышки общаются с ним все реже и реже. Ромашка, как единственная, кто с пониманием относится ко всем его чудачествам, часто задает ему этот вопрос: — Почему ты такой грубый? — Подумаешь, тебе кажется, — отмахивается Незнайка и идет своей дорогой, оставляя добрую коротышку в слезах. Сам по дороге вспоминает и ласковую улыбку Ромашки, и ее шапочку с платьицем, а так же то, как та мило краснеет, если сделать ей комплимент. Так, он же и никогда не делает! То другие, которые со словами обращаются получше и аккуратнее. Незнайка пыжится, поправляет шляпу. Он как никогда ощущает странное чувство, которое охватывает его целиком. Ему хочется наговорить Ромашке гадостей только из-за того, что Знайка в очередной раз сделал комплимент ее милому личику, а он это видел! Не знает почему… Незнайка разворачивается на пятках и спешит обратно к домику Ромашки. Та по-прежнему стоит около заборчика и смахивает слезы. Незнайка, замечая это, опять меняет мнение — теперь хочется не говорить гадостей, а сказать что-нибудь такое, что ее успокоит. Он врывается в калитку как вихрь и широко раскрытыми глазами смотрит на Ромашку. Та поднимает на него взгляд и быстро проводит пальцами по щекам. — Ну, чего ты? — сорванным голосом спрашивает она. Незнайка подходит к ней и вглядывается в ее лицо. — Я не грубый, — просто произносит он. — Я беспечный. — Ах, вот значит как! — таким же голосом произносит Ромашка. Незнайка хмурится, а потом треплет бледную Ромашку по плечу. — Не плачь, — словно от этого ей станет легче, произносит он. Ромашка краснеет от негодования, но тут Незнайка подскакивает к ней и быстро целует ее в щеку. Коротышка замирает на месте, а Незнайка пулей устремляется теперь уже точно к своему жилищу. Ромашка стоит пару минут пораженная, а потом слабо улыбается и шепчет ему вслед: — Вот поэтому я тебя и берегу от других.