Драбблы с BTS

Смотря на своё тело в зеркале, Юнби поджала губы. Шея, плечи были в следах от его губ. На бёдрах и на животе остались следы от его рук. Грязно. Ужасно. Противно. Хосок, сидящий на своей кровати, смотря на девушку, весело ухмылялся. Ему однозначно нравится то, что он сделал. Её тело — его. Следы от его рук, засосы на шеи, которые на ней — настоящее искусство для него. Встав с кровати, тот подошёл к ней сзади и обнял за талию, прижимая к себе. Зарывшись носом в её шею, Чон вдыхал её аромат. Клубника теперь была любимым его ароматом. — Как же ты прекрасно пахнешь, малыш, — тихо прошептал тот возле уха, обжигая своим дыханием. Губы Чона медленно прошлись по по её щеки до шеи. В теле появились тысячу мурашек. Юнби не хотела всего этого. Ей было противно. Она не любит Хосока, но тот не поймёт её. Сколько раз она ему об этом говорила — давно перестала считать цыфры. Он держит её в плену, где ей не выбраться. Его рука медленно опустилась с талии вниз, докасаясь до нижнего места. Прикасаясь к клитору, Хосок тяжело вздохнул. Ёнби попыталась сдержать слезы. Как же противно чувствоть его прикосновения. Терпение. Надо терпеть. Резко развернув её к себе лицом, Хосок поцеловал её в губы, прижимая к зеркалу спиной. Кайф. Кайф. Кайф. Она его любит, она его тоже хочет, как и он её, но почему-то молчит, не трогает его — да плевать. Сняв с неё единственную футболку, которая была его, он отодвинул ткань её трусов. Грубо входя в неё, Хосок не убирал свой взгляд с её лица. Ёнби плакала, ей было больно. А Хосоку плевать, пусть привыкает. Давно пора. Насилием любовь не получишь. А Хосок получит. Попытается столько, сколько надо. Ёнби его и будет всегда его. Чокнутый. Одержимый псих.