Статус: Всё сложно

— Хей, что там происходит? — Миша подпрыгивает, пытаясь через чужие головы увидеть причину столпотворения. Серёжа рядом оглядывается и хватает друга под локоток, протаскивая к лестнице и получая восторженное «Серёжка — голова!». Обычно холл университета одно из самых просторных мест Питера, однако сегодня, казалось, тут было даже тяжело дышать. Студенты плотным кольцом окружили двух парней, прожигающих друг друга взглядами. — Подожди, а это не Романов? Ну тот который ближе к нам? — Бестужев щурится, пытаясь рассмотреть спину повнимательнее, а потом смотрит на лицо друга. Муравьёв также внимательно изучает ситуацию и всматривается в фигуры перед ними. — Да, похоже он. Ну младший который, Колян, — откликается через пару секунд Серёжа. — А напротив… Твою мать, — лицо парня белеет, а глаза начинают напоминать два блюдца. — Что такое? — Миша напрягается, видя реакцию друга, но точно также пугается и начинает пробираться через толпу, услышав «напротив Пестель». Наверное только глухой и слепой мог не знать о противостоянии Романова-младшего и Пестеля. Когда всё началось никто не знал, но об их склоках ещё с начальной школы слышали все. Вечно отстранённый и спокойный Николай выбешивал Павла одним своим видом, а яркий, громкий и нарочито показушный Паша, попадая в поле зрения Коли, заставлял его цокнуть и закатить глаза. Их словесные перепалки не были чем-то новым, однако каждый раз вызывали неподдельный интерес публики. Было только одно маленькое «но» — Паша сначала делает, потом думает. Он говорит, что Коле стоит «поменять стилиста», потом сидит в кабинете зама по воспитательной работе и пишет объяснительную. Он смеётся над ним, когда он оговаривается во время пары, потом чистит комментарии в инсте от разъярённых фанаток Романова. Он зажимает его в углу, пытаясь угрожать, потом целый день ходит потерянный с синяком на скуле. Их компания как никто другой знала вспыльчивость Пестеля и считала своим долгом вовремя выдёргивать его из стычек. И сейчас был именно такой момент. — А с волосами что? На нормального парикмахера не хватило? — с гадкой улыбочкой произносит Паша, внимательно наблюдая за лицом оппонента. Коля не выдаёт ни одной эмоции, взглядом окидывает противника с головы до ног и будничным тоном говорит: — Может мне и не повезло с парикмахером, а вот тебе, похоже, совсем тяжело в жизни приходится. Думаю, даже мой мастер сумеет привести тебя приличный вид, — толпа позади Романова гудит, а Пашина половина вцепилась взглядом в фигуру своего фаворита — что он ответит? — Чёрт, да пропустите же! — рычит Серёжа, уже бесцеремонно расталкивая людей. — Они уже перешли на внешность, плохо дело, — бурчит себе под нос Миша, ловко проскальзывая следом. — По крайней мере, моя одежда отражает мою личность, а вот ты… — не успевает Паша закончить предложение, как его рот зажимает чужая рука. Он пытается скинуть её, но хватка только усиливается. Пока Серёжа удерживает бунтовщика и оттаскивает его в сторону, Миша выпрыгивает вперёд и начинает тараторить: — Мы просим прощения за Пашу, ну ты же сам знаешь, у него язык без костей, не уследили, в следующий раз одного не отпустим, ещё раз прости пожалуйста за проблемы, — говорит с нервной улыбкой, будто пытаясь перевести всё в шутку, а Коля лишь тяжело выдыхает и поправляет сумку на плече. — Я всё понимаю, Миша, не переживай. Иди за друзьями, не беспокойся, я не в обиде и жаловаться не собираюсь, — толпа огорчённо вздыхает и разбредается, а Миша улыбается широченно и убегает, уже через плечо бросая: — Спасибо огромное за понимание, удачного тебе дня! — у Коли ещё один вздох вырывается, а сбоку подходит Саша. — Ты уверен, что всё под контролем? Может мне стоит вмешаться? — Нет, спасибо большое. Мне хватило когда ты Костю послал, Паша месяц не утихал, восхваляя его, — Коля трёт глаза и заглядывает в телефон, пытаясь вспомнить дальнейшее расписание. — И всё же, он достаёт тебя на протяжении многих лет, не устал? — Привык. У меня даже примета есть: если Паша не пристал, значит день пройдёт ужасно, — усмехается парень, смотря на брата. Саша ещё раз окидывает младшего взглядом и кивает головой, мол: «я понял, делай что хочешь». — Кстати, а ты что тут забыл? У тебя в компании дела закончились? — Решил заглянуть к директору, нужно обсудить несколько вопросов, и увидел эту сцену. Не волнуйся, твою успеваемость обсуждать не будем, — пытается шутить старший, на что получает: — Мне не о чем волноваться, моя успеваемость всегда хороша. Сидя вечером за ноутбуком Коля проклинает себя и свою «всегда хорошую успеваемость». Послать бы всё к чёрту и лечь спать, а нет — нужно срочно доделать доклад, иначе завтра на первой же паре получит разочарованное «Ну как же так, Николай» и лебедя в журнале. Ещё и телефон не прекращает орать на протяжении часа. Не выдержав этой пытки, он хватает трубку и, даже не смотря на номер, рычит в динамик: — Что? — Ни «здрасте», ни «до свидания». Тебе повезло, что звоню я, а не ректор к примеру. — Я уже на уровне интуиции чувствую, что это ты. — Ой приятно то как, — саркастично пищит на другом конце Паша и замолкает на пару секунд. — Приедешь? — Мне доклад нужно делать, — коротко отвечает Коля, но печёнкой чувствует, что это совсем не конец диалога. — Приезжай. У меня снова тату заболело, — Коля задирает рукав футболки и обречённо вздыхает. Зигзагообразный рисунок на предплечье налился кровью и сигнализировал о том, что у его соулмейта опять проблемы со здоровьем. Когда они в пятом классе обнаружили татуировки на руках и поняли, что являются соулмейтами, сначала долго кричали и плевались — как такой дурак, как ты, может быть моим соулмейтом?! Но подумав чуть подольше поняли, что это не самая худшая участь — пусть они часто ругаются, но во взглядах на жизнь они похожи. Оба не любят, когда ими помыкают, оба чихать хотели на популярность и оба мечтают перевернуть мир. Со временем их детские амбиции утихли, а словесные перепалки стали частью образов для общества. Лучше пусть все думают, что они друг друга на дух не переносят, чем начнут замечать их проколы и заботу. Казалось бы, ситуация комичнее некуда — они бесят друг друга, но являются соулмейтами и при этом могут определять состояние друг друга по парным татуировкам. Почему именно они, зачем такая способность и прочие вопросы такого характера уже давно перестали иметь смысл. Со временем оказалось, что эта способность даже вполне полезна. Знать, что этот придурок заболел даже не разговаривая с ним, ну разве не чудо? Вообще, они сами не знают, что между ними — вроде они и не враги, но по привычке цапаются даже из-за мелочей. Вроде и не друзья, но по первому зову стараются оказаться рядом. Вроде и типичными соулмейтами их назвать нельзя, но они понимают друг друга без слов. Попытки разобраться во взаимоотношениях заканчивались провалом в виде скандала, ведь чувствительный Пестель, не получая эмоционального отклика от Коли, распалялся только сильнее. Однажды такие разборки даже закончились синяком на скуле Паши — настолько сильно Коля испугался, что тот сейчас заорёт об их особенной связи на весь универ. Пришлось потом извиняться и кормить его в бургер кинге. «Хоть что-то кроме своих блинов из «Теремка» поешь наконец-то, царевич» — с набитым ртом тогда подметил довольный Пашка, пока Коля задумчиво пялился на картошину фри в своих руках. Воспоминания о том дне заставили его усмехнуться и ещё раз покоситься на рюкзак, в котором лежали разного рода лекарства и Пашино любимое комбо из злосчастного фастфуда. Удостоверившись, что водитель такси занят дорогой и не смотрит на него, Коля снова приподнял рукав футболки — тату оставалось всё таким же кровавым, но цвет будто бы стал чуть темнее, чем когда парень взял трубку. Подъезд встретил его привычным запахом сигарет и чего-то тошнотворно противного. В голове опять пронеслась мысль о том, что стоит сюда вызвать пару тройку служб, чтобы вправить управляющей компании мозги. — «Как можно жить в доме, не соответствующем минимальным требованиям санитарии?!» — с отвращением подумал Коля, перешагивая спящего на лестничном пролёте мужчину и наконец-то подходя к заветной двери. — Я думал ты меня кинуть решил, — с улыбкой говорит Паша, открывая дверь навстречу. — Куда я денусь с подводной лодки? И как ты узнал, что я уже подхожу? — ответил парень, снимая кроссовки и передавая рюкзак хозяину квартиры. — Тату болеть перестало, — бросил Паша и нырнул на кухню. «Стоило догадаться», — подумал Коля и прошёл следом. — Ещё пяти минут не прошло, а ты уже распаковал всю еду. Будто она тебе важнее гостя, — шутя фыркнул Романов, наблюдая за тем, как Паша вгрызается в бургер. — Ну а с чего бы тебе быть важнее еды? — с набитым ртом пытается пошутить Паша, но давится, получая в ответ: — Действительно, всего лишь двенадцать лет знакомы и сосались на первом курсе на посвяте в туалете. Музыка нещадно била по ушам, а алкоголь горячил тело и мутнил разум. Поехать в коттедж всеми первыми и четвёртыми курсами было лучшей идеей, приходившей Паше в голову. Он прекрасно знал на собственном опыте, что половина отвалится по банальному «не хочу», другая половина пожалеет денег и в итоге останутся только самые драйвовые ребята, с которыми и на брудершафт выпить не стыдно. Окидывая взглядом трясущуюся под музыку толпу, он цепляется за до боли знакомую рубашку. — «Да ну, — проносится в его голове, — неужели этот праведник действительно приехал?» Рука инстинктивно поползла под рукав футболки и схватилась за тату. Венки под угловатым рисунком пульсировали, предостерегая о том, что скоро он наполнится кровью. — «Похоже кто-то переоценил свои силы», — внутренне хмыкнул Паша, направляясь прямиком к группке инженеров-перваков. — А кто это к нам идёт? Неужели гений, благодаря которому эта вечеринка состоялась? — радостно прикрикивает один из парней и вся оставшаяся компания поддерживает его радостным галдежом. Один только Коля молчит, отпивая что-то явно алкогольное из своего стакана. — Рад что вам всё нравится! А ты, Романов, не хочешь меня поблагодарить? Веселишься тут с друзьями, а организатору спасибо сказать? — Мне тебя всегда благодарить за то, что ты делаешь постоянно? Тогда в следующий раз объявлю благодарности за то, что ты опять опоздал и подрался с бомжами ночью, — ребята вокруг Коли одобрительно гудят, ожидая битвы титанов. — Э не, я по твоим глазам вижу, что тебе уже хватит на сегодня. Если завтра ты вернёшься домой хотя бы с похмельем меня твои братья на шашлык отправят, — ворчит Паша, выхватывая из чужих рук стакан и вливая в себя остатки содержимого. Рецепторы моментально определяют — коньяк. Причём самый дешманский, который только можно было найти. Стоило закупкой алкоголя тоже самостоятельно озаботится, да сейчас уже поздно об этом думать. — Это ещё почему? — недовольно цокает Коля и готовится обрушить гневную тираду на Пестеля. — Потому что я единственный на тусовке, кого они знают и с кем ты знаком одновременно, — хочется выпить воды, но в ближайшем радиусе видно только полупустые банки пива. Внутренне Паша огорчённо вздыхает — дожил, никто ему даже стакан водички не принесёт. — Знаешь что, Паша? Иди-ка ты нахуй, больно много о себе возомнил. Делать братьям больше нечего, тебя искать будут, конечно же, — Романов разозлился не на шутку и парень впервые видит в голубых глазах настолько искреннюю ярость. — Ооо, товарищ Я-Не-Матерюсь впервые сказал что-то серьёзнее «блин», давайте же ему поаплодируем! — Паша намеренно продолжает провоцировать. Он бы давно мог просто взять Колю под руку, влить в него литр воды и уложить спать, но разве так интересно? Пьяный Романов совершенно себя не сдерживает — хватает Пестеля за шиворот и тащит в глубь коттеджа. Им вслед слышны галдёж и улюлюканья, подстрекающие Колю как следует проучить Пашу за всё хорошее. — Ауч, можно было и аккуратнее! — Паша начинает серьёзно злиться, когда его бесцеремонно швыряют на кафель в туалете. — Да заебал ты уже, сейчас я тебе мозги промою! — осатаневший Коля пытается вновь схватить парня за шкирку, но тот отбивается и вскакивает на ноги. — Ещё скажи, что в туалет головой мокнёшь для этих целей, — на автомате шутит Паша и получает утвердительный кивок. — Ну уж нет, я не согласен! Давай-ка ты просто успокоишься, я доведу тебя до кровати и ты поспишь? Ты же сейчас пьяный, не соображаешь ничего. — Ты тоже пьяный, у тебя сильно нарушена координация, поэтому предлагаю тебе перестать выёбываться и просто позволить мне пару раз заехать тебе по лицу, — рычит Коля, не собираясь отступать. — Если соберёшься бить знай, что я отвечу тем же, — переняв настрой оппонента Паша встаёт в позу и тщательно анализирует, как именно ударить по ногам Коли, чтобы он себе и голову не разбил, и оказался на некоторое время дезориентирован в положении лёжа. Однако не успевает он закончить размышления, как Романов всерьёз кидается на него с кулаками и валит на пол. — Блять, ты что творишь?! — кричит Паша, блокируя чужие руки. — Ты сказал, что будешь драться, так дерись! — отвечает Коля, но уже через пару секунд сам оказывается припечатан к полу. Новичок против опытного бойца — глупо было уповать на победу. Он пытается ещё раз замахнуться, но его руки также оказываются придавлены к полу чужими руками. Может Коля и выше, но Паша превосходит его по мышечной массе и опыту. — Всегда поражало, какая же ты шпала, — тяжело дыша говорит Паша, смотря прямо в глаза Коли. Длины его рук не хватает, чтобы удерживать Романовские, поэтому приходится пользоваться длинной тела. Их лица всего в паре сантиметров друг от друга и, кажется, они впервые почувствовали в полной мере, насколько же сильно их примагничивает чужой взгляд. Поцелуй начинается будто сам по себе, а парни распаляются с каждой секундой всё больше. Татуировки на их руках приятно горячат, а в головах не остаётся ни одной мысли. В какой-то момент Коля нарочно прикусывает чужой язык — Паша шипит ему прямо в губы, но уже через пару мгновений возвращается к процессу. Руки находят путь под одежду, а внутри всё кипит от долгожданной близости. Казалось, ещё немного и- Стук в дверь заставляет парней очнуться и отшатнуться друг от друга на расстояние нескольких метров, прилипнув спинами к противоположным стенкам. — Вы там живы? Коль, если ты его всё-таки убил то только скажи, мы тебя полиции не сдадим, даже тело поможем закопать, — за дверью слышен смех Романовских однокурсников, а сам он пытается прийти в себя. — Убийства не произошло, потому что я не дался, — кричит в ответ пришедший в себя Паша. — Меня только пару раз головой в раковину окунули и всё, дальше я вырвался. Сидим теперь, ждём, пока у меня футболка высохнет. — Да кому не похуй на твою футболку, выходите уже давайте! Там вас все потеряли, — весело отвечает голос из-за двери. — Да, согласен, сейчас выйдем! — убедившись, что голоса стихли за поворотом коридора, Паша запускает руки в свои волосы и долго смотрит в пол — что они блять только что делали? Коля, ещё немного потупив в стену над Пестелем, всё-таки встал и вышел. Позже оказалось, что он хлопнул ещё треть стакана коньяка и ушёл спать. Паша же не оставлял попытки отрефлексировать произошедшее, однако картинка совершенно не клеилась. Он продолжал смотреть ахуевшим взглядом в кафель, будто тот мог дать ему ответ на все вопросы, но бездушная плитка продолжала предательски молчать. Где-то спустя полчаса он наконец встал, опустил голову в раковину и включил кран. Холодная вода помогла немного прийти в себя и отрезвиться. Кинув последний раз взгляд в зеркало на собственное лицо он отправился обратно в холл, где его встретили радостным гулом. После этого случая они с Колей избегали друг друга около месяца, а может и двух. Потом воспоминания начали мутнеть и Пестель напрочь забыл об этом инциденте, но такое напоминание прямо в лоб освежило его память. — Д-да с кем не бывает, какие друзья не сосались по пьяни? — пытается замять тему Паша, но чувствует настрой Романова по одной позе. — То есть мы всё-таки друзья? — уточняет парень, скрещивая руки на груди. — Ну а кто же ещё! — Это я у тебя хочу спросить, Паш, — под Колиным серьёзным и холодным взглядом Пестель ёжится и нервно пытается найти, куда ретироваться. — Может наконец-то закончим давний разговор и решим, кто же мы? — Люди. Хомосапиенсы, или как там было в биологии, — шутит Паша и в следующую же секунду складывается пополам от боли, хватаясь за тату на руке. — Ты прекрасно понял, о чём я, — в голубых глазах мелькает маниакальный блеск. — Да понял, понял, успокой своё эмоциональное состояние блять, а то я без руки останусь, — шипит Паша, не в силах разогнуться. В следующее мгновение он слышит шаги, чувствует чужую руку на своём плече и осознаёт себя уже сидящим на стуле, где пару минут назад восседал Коля. Сам он нависает над Пестелем, облокотившись на стол рядом. Боль постепенно спадает, но в глазах напротив всё ещё читается раздражение. — Сейчас я предлагаю тебе как следует подумать и, когда ты в следующий раз откроешь рот, ответить на вопрос: кто мы друг другу по твоему мнению. Ответы «не знаю» и «давай позже обсудим» не принимаются, — ставит ультиматум Романов и уходит проводить ревизию аптечки. Паша шмыгает носом и, прямо как пару лет назад, вперивает свой взгляд в пол с немым вопросом. На этот раз линолеум, но точно также партизански молчит. Приходится думать самому, гоняя в голове воспоминания. Спустя минут десять прокрастинации в голове всплывает ситуация, заставляющая ностальгически улыбнуться. Это был второй или третий класс, Паша уже точно и не помнит. Помнит только, что накануне они с Колей снова сильно разругались и внутри него всё кипело от злобы и отвращения. После уроков к нему пристала стайка парней старше на пару лет. Что именно они от него хотели он не помнил — то ли они требовали, чтобы он им что-то отдал, то ли пытались подписать на опасную авантюру. Зато хорошо помнит, как из последних сил отбивался от особо оскорблённого старшака, пока остальные держались за места ушибов и поддерживали его выкриками со стороны. В тот момент откуда-то сбоку противнику в плечо прилетел тяжеленный рюкзак и он отвлёкся, дав Паше шанс как следует ударить ему кулаком в челюсть. После этого обидчики убежали, обещая отомстить, а к спасительному рюкзаку подошёл Коля. Прямо на глазах шокированного таким поворотом событий Паши он поднял его, отряхнул и надел обратно за спину. — Ты не хочешь мне сказать «спасибо»? — спокойно поинтересовался мальчишка, наблюдая за текущей из носа Пестеля струйкой крови. — А, ну, это, спасибо тебе, — запинаясь произнёс Паша, утирая грязным рукавом кофты кровь и шмыгая. После небольшой паузы он спросил: — А почему ты мне помог? — В смысле? — нахмурил брови Коля. — Ну, в прямом. Мы же с тобой поругались с утра, я думал ты скорее сам на меня кинешься, чем поможешь с ними справится. — Глупости, — хмыкнул Коля. — Сколько бы мы с тобой не ссорились, ты не плохой. Просто своеобразный. Мой брат говорит, что если у тебя с кем-то не совпадают точки зрения, то это не значит, что нужно начинать вражду. А ещё он говорит, что обижать тех, кто тебя слабее плохо и если можешь помочь чем-то человеку, то обязательно помоги. В тот момент Пашин мир перевернулся. В его глазах Коля стал чуть ли не суперменом, до которого Паше ещё расти и расти. Он говорит взрослые вещи и действительно помогает слабым, пока Пестель только кричит и кичится своей силой. В голове пронеслось «он такой крутой» и «я хочу быть с ним как можно больше и дольше». Похоже, судьба откликнулась на это его желание связав их узами соулмейтов. Вот только какой от них толк, если он сам не понимает, чего хочет? — Слушай, я у тебя в аптечке смекты не нашёл, ты её где-то в другом месте хранишь? А то я не понимаю, как ты свои похмелья тогда переживаешь. Или ты полисорб разводишь? — зашедший на кухню Коля не сразу заметил красное лицо Паши, продолжая копаться в коробке. Однако когда поднял взгляд обомлел и, поставив коробку на холодильник, поспешил к парню: — У тебя что, температура поднялась? Как состояние? Озноб есть? — Люблю. — Что? — не сразу понял Коля, прикладывая руку к чужому лбу. — Я люблю. Ты мне сказал, чтобы в следующий раз, когда я открою рот, я дал тебе ответ про нас. За тебя говорить не могу, но я люблю. Коля зависает на несколько мгновений, а потом садится на корточки перед Пестелем и заглядывает ему в глаза. — Ты уверен? — он говорит почти шёпотом. Боится, что это очередная дурацкая шутка: — У тебя явно температура, ты болеешь. Уверен, что это не бред от плохого самочувствия? — «Сегодня болен тобой и завтра болен тобой», или как там у Лазарева пелось, — с кривой улыбкой шутит Паша, наблюдая, как Коля тяжело вздыхает и идёт за градусником. — Это Билан, глупый, — протягивает Паше вместе с коробочкой стакан воды. — Не знал, что этот мобильный оператор пишет песни, — ещё раз не очень удачно шутит Пестель и смотрит в чужие глаза с бесконечной нежностью и облегчением. Уже давно стоило признать, что ему ни с кем, кроме Коли, не было ТАК хорошо. Они могли сколько угодно стебать друг друга, ругаться, ссориться, но без Романова он своей жизни не представлял. У него было много девушек, с несколькими даже достаточно долгие отношения, одну он почти своей невестой называл, но ни о ком он не заботился так, как о Коле. Замечая малейшие покраснения тату или мельчайшую боль в её зоне он сразу стремился найти его, чтобы проверить состояние и помочь. Он мог сколько угодно на людях обзывать его, но глубоко в сердце хранить то самое восхищение маленького мальчика и искреннюю любовь, успевшую зародится за столько лет общения. Они знали друг друга лучше, чем кто-либо другой и неосознанно делились самыми тёмными переживаниями. Коля знал, во сколько Паша впервые подрался, на какие продукты у него аллергия и через сколько на него подействует жаропонижающие. Помнил, когда начались его первые отношения, утешал после болезненных расставаний и иногда забирал его на такси из баров после успешно закрытой сессии. Коля знал, что он чувствует по отношению к Паше, но признать было страшно. Ещё страшнее было осознавать, что в голове напротив такая путаница, что даже если он просто признается напрямую, вряд ли это исправит их сложные отношения. Скорее, только больше всё усугубит. Видеть как человек, к которому у тебя есть какие-то чувства ходит под ручку с очередной глуповатой пассией было безумно больно, Коля вряд ли бы кому-то такое пожелал. Гуляющее в сердце ощущение пустоты не покидало его с той самой вечеринки первокурсников и, услышав заветное «я люблю», он впервые почувствовал, как что-то под рёбрами забилось сильнее. Он бы мог усомнится в чужих словах, если бы не тату, отозвавшееся знакомым теплом. — Жаропонижающее скоро должно подействовать, поэтому можешь засыпать и не беспокоится, что температура поднимется во сне. Я буду в гостиной на диване, твой телефон на тумбочке. Если вдруг ночью что-то произойдёт — пиши или звони, я встану и прибегу, — инструктировал Коля лежащего под одеялом Пашу. Он болел далеко не в первый раз и далеко не в первый раз Коля оставался на ночь у него, чтобы проследить за самочувствием. Но кое-что в этот раз разительно отличалось. — Поцелуешь на ночь? — с, как ему казалось, улыбкой ловеласа произнёс Паша. — С таким выражением лица только в морду дам, — хихикая ответил Коля, но через мгновение сжалился: — Ты же болеешь, хочешь и меня заразить? — Вот именно, я болею, мне остро нужны положительные эмоции. Ну один поцелуй, что от тебя убудет? — жалостливо проскулил Паша, вызывая на Колином лице улыбку умиления. — Боже, ты со своими девушками был таким же капризным? — Нет, это акция специально для моей родственной души, — даже немного гордо сказал парень, наконец-то получая долгожданный поцелуй. — Раньше бы тебя стошнило от такого поведения. Это осознание влюблённости на тебя так влияет? — Ага, привыкай. Теперь тебе придётся терпеть меня такого всю жизнь! — Если ты не умрёшь от простуды раньше, герой-любовник. Спокойной ночи! — выйдя из комнаты Коля одёрнул рукав и посмотрел на тату. Впервые за много лет оно отдавало спокойным ровным теплом, немного больше температуры остальной кожи. Покраснение немного спало и в принципе татуировка его больше не тревожила. На лице проступила искренняя улыбка и он отправился на диван — их завтра ждёт совершенно новая жизнь, стоит как следует выспаться, прежде чем она начнётся.