Построенные мосты

Дима принял приглашение на новую битву экстрасенсов. На битву сильнейших. С этого всё и началось. Его цель была кристально ясна и понятна. Он хотел доказать всем хейтерам, что чертова рука его по праву. И мотивации на это было больше, чем у всех его конкурентов вместе взятых. Дима был уверен. Но на первых же съемках, уже в гримерке особняка Стахеева он почувствовал себя не совсем в своей тарелке. Больше всего напрягали пытливые, чуть недоброжелательные, взгляды соперников, благо он принял стратегическое решение держаться максимально отстраненно и холодно. Это помогало. Стирая прошлое, теперь его образ стал таковым. Его заинтересованный не враждебный взгляд он почувствовал на себе впервые уже в готическом зале. Никаких разрядов тока, порхающих бабочек в животе не появилось, как любят писать в книгах и слащавых романах, но в ответ Матвеев не смог не проявить интерес. Дима задержал взгляд на Олеге, тот был красив, как черт, дьявол, можно долго перечислять, этот факт останется неизменным. Неудивительно, что у него столько фанаток. Чернокнижник не прочь записаться в их ряды и сам. Но ему не до этого, в битве он за другой целью, поэтому Матвеев отводит глаза первый, шестым чувством ощущая какое-то время ещё нечитаемый взгляд серых глаз на себе, а потом: «камера, мотор и далее по списку» Дима не собирался ни с кем сближаться больше на съемках битвы, прошлый опыт остался уже зажившим, но всё-таки небольшим шрамом на сердце. К сожалению, а может и к счастью, его плану было не суждено осуществиться с самого начала. Нет, недели две он держался хорошо, всё его существо представляло собой слово «похуй» на всех уровнях практически во всем, он не переходил с формальностей на более личное общение ни с кем из его коллег-экстрасенсов. И всё-таки, согласитесь, сложно не начать улыбаться, когда два Шепса тебе ставят десятки за пройденное испытание, нахваливая по очереди. А Олегово «63 регион» так вообще безумно трогает и оседает приятным теплом где-то глубоко внутри. Тогда они смотрели друг на друга больше, чем Дима мог себе позволить, он молился всем бесам, что это вырежут из эфира, и его лед в сердце понемногу стал таять. — Лучший экстрасенс сегодняшней тройки не хочет выйти перекурить? — на выходе из готического зала, после окончания съемки, его настигает младший из Шепсов, решаясь наконец, и пристраивается рядом, замедляя шаг, улыбается. — Я предпочитаю, чтобы меня называли лучший экстрасенс «битвы сильнейших» — лицо Матвеева выражает полную серьезность, но маска тут же сыпется и он ехидно улыбается парню рядом, который легонько пихает его в бок. — А губозакаточную машинку тебе не подарить? Посмотрим ещё, кто кого, золотце, — Олег усмехается и играет бровями, параллельно с этим манерно открывая, словно даме, дверь на выход из особняка. Чернокнижник закатывает глаза, делает шуточный реверанс-поклон и с этого момента совместное курение становится их обязательным ритуалом во время каждой съемки гот зала. Их первый мостик к чему-то большему.                                                                    *** Они переписываются. Точнее Олег пишет ему первый с предложением куда-то сходить прогуляться. Но Дима отказывается, ссылаясь на дела, занятие музыкой и, быть честным, чего он не назвал Олегу, странное ощущение того, чему он не хотел давать какое-то объяснение. И всё-таки от переписки не отказывается. Шепс кидает ему мемы, по битве и не только, из тик тока, они вместе смеются над ними, рассказывает о своих планах на день, о каких-то незначительных мелочах. Он открывается Диме, делится частичкой себя и своей жизни, не таясь. А Матвеев в меньшей степени, но всё же рассказывает парню что-то о себе. И делиться о том, что зубная паста закончилась, а в детстве мама называла бесенком за его постоянные ребяческие пакости своими способностями, о которых никто тогда ещё не знал — не сложно, необычно, но как будто бы в какой-то момент становится даже необходимым. После жеребьевки, где Олег без зазрения совести забывает о том, что вообще-то хотел с самого начала быть с братом в одной тройке, и на вопрос Башарова: «кто не был ещё с вами и Линой в тройке?» называет Диму, парни курят около входа в особняк. Где-то недалеко фанаты, которых, к счастью не пустили сейчас к ним, потому что нужны хотя бы 5 минут отдыха. А к ним подходит старший Шепс, бросая на брата хмурый взгляд. — Олеж, ты ещё не прокурил легкие до дыр, а? — создавалось ощущение, что родительский тон включается автоматом в таких ситуациях. — А разве ты сам сюда не курить пришел? — вопросом на вопрос Саше всегда не очень нравилось. А раз он пришел сюда с доёбом, то получи фашист гранату. — Именно за этим, но ради проформы должен был тебя пожурить, — Саша улыбается, пропуская мимо ушей маленькую специальную издевку брата, и кивает благодарно Диме, когда тот дает свою зажигалку, понимая, что старший товарищ никак не может найти её у себя в карманах штанов. — А мне кажется, что забота — это мило, всегда хотел старшего брата, — в компании братьев, Матвеев чувствовал себя комфортно и по-доброму завидовал их кровным узам. У Шепсов была определенная связь и какое-то окутывающее друг друга тепло. И чернокнижник не понимал, чем заслужил попасть к ним в этот поток тепла, быть не только принятым им, но и окутанным с ног до головы. Это удивляло. — Иногда он ведет себя, как мамочка, а не брат, — младший Шепс выдыхает сигаретный дым прямо в лицо старшему и смеется, когда тот картинно морщится и отворачивается — А милый у нас здесь только… — «ты» так и остаётся непроизнесенным, а их разговор прерывается вторжением Райдос со своей камерой и влогом. Диме нравился влог Вики, признаться, он сам его пару раз смотрел, но сейчас хотелось наслать на неё хоть порчу, хоть сглаз за несвоевременное появление. Но девушка быстро ретировалась, понимая, что ничего интересного, кроме курящих экстрасенсов она здесь не увидит. — На чем мы остановились? — отворачивая голову от ушедшей ведьмы, произносит младший из медиумов. — На том, что ты, Олежка, хотел назвать нашего Димку милым, — Саша хитро, по-лисьи, ухмыляется и выкидывает окурок в мусорку — Ладно, я ухожу, голубки, а вы тут поворкуйте. Парни провожают Александра двумя парами глаз, пока тот, помахав фанатам, ни скрывается за дверьми здания, а потом Дима ловит взгляд серых глаз на себе и немного смущенно тушуется. Ему не хотелось давать поселившемуся внутри чувству какое-то определение, но похоже Саша видел со стороны чуть больше, чем они сами. — Дожили, теперь нас сводят не только фанаты, но и мой брат, — Олег немного небрежно усмехается, с небольшим беспокойством поглядывая на парня, очевидно проверяя реакцию на сказанное. Градус смущения немного понижается, но со следующими словами медиума оно взлетает опять донельзя — Но ты и правда милый, — и подмигивает. — Я мрачный чернокнижник в татуировках, — как бы невзначай напоминает — в каком месте я милый? — Дима часто слышал подобное в свой адрес. Но почему-то Шепса хотелось подразнить. У них это даже вошло в привычку. Олег делает комплимент Диме, второй пытается отказаться от приятных слов в свою сторону, а медиум всегда настаивает на своем. Идиллия. Олег подходит чуть ближе, почти в притык, смотрит сверху вниз на парня с хитринкой в серых глазах, немного наклонив голову в бок. У Димы потеют ладони. А этот чертенок наклоняется ближе и выкидывает окурок в мусорное ведро, находящиеся за спиной татуированного. Возвращаясь в прежнее положение, он проводит носом по скуле напрягшегося чернокнижника и шепотом произносит: — Ты милый везде и всегда, — Олег оставляет последнее касание и отходит на пару шагов, отстраняясь. Тогда Дима не смог вымолвить ни слова более. До их совместного испытания оставалось два дня. И они это не обсуждали. Матвеев просто не мог, а Шепс как будто бы давал ему время обдумать, привести мечущихся из стороны в сторону тараканов в голове в более-менее нормальное состояние.                                     *** Дорога до города Боровичи занимала какое-то время. Дима жутко не любил поезда, вот прям совсем не его это. Самолеты — это да, на них он согласен всегда, особенно когда ещё и не за его счет, просто песня. А вот с поездами у него не клеится. Не то, чтобы он и сейчас жаловался. Всё-таки им с Шепсом выделили отдельное купе, как главным звездам, а Лину поселили к девчонкам-гримершам. За пару дней после того инцидента между ними успела повиснуть некая неловкость. А если быть точнее, Дима почти не отвечал на сообщения медиума во всех соц сетях, а сам первым не писал. Так они и дотянули до этого момента. — Я тебя обидел? — не выдерживает Олег через минут пять после того, как поезд тронулся. Они сидели друг напротив друга. И пока Шепс рассматривал чернокнижника, его совсем не уложенные черные волосы, но идеально выглаженные вещи, дергающаяся коленка и сжимающиеся постоянно ладони, тот смотрел в окно. — Нет, — отрицательно машет головой, не хочется сейчас заводить диалог, хоть и надо. — Тогда в чем проблема? Почему ты меня игнорируешь? — не только в голосе, но и во взгляде читается какая-то растерянность — Посмотри на меня — а это уже требовательно. — Олеж, я просто… — выполняет просьбу и теряется в серых глазах, которые не отрываются от него ни на секунду. Зачесывает нервно волосы, делая бардак на голове ещё больше, конфликты — не его сильная сторона. — Что просто? — Я пообещал себе, что больше никогда не буду ни с кем сближаться на съемках… — Но мы уже сблизились, — Олег отчаянно хотел понять, что за тараканы в голове сейчас у Димы. — Подожди…дослушай — сбивчиво — В прошлый раз мне сделали очень больно, не только в плане чувств и эмоций, я был истощен и физически, и морально, долго восстанавливал свои силы. Я буквально прошел все круги Ада. Об этом никто не знает, даже родные. Да, я приобрел ещё больше, теперь мои способности обширнее, но мне так не хочется повторять ошибок прошлого — Матвеев понимает, что это неприятно слышать, но это правда. И правда не часто сладка на вкус — А ты…ты для меня слишком. Ты замечательный, чуткий, понимающий, с чувством юмора, красивый, — он слегка смущается от того, что всё-таки произносит это вслух — но я не могу, не знаю почему…мне нужно время, может неделя, а может месяцы, я правда не знаю, прости, — в конце голос становится совсем тихим. А Дима понимает, что глыба льда, которая внутри него всё это время общения с парнем напротив таяла, сейчас просто треснула. Как и когда-то маска, которую он нацепил на себя, чтобы избежать всей той боли, которую для него уготовили чувства и эмоции. — Я готов ждать столько, сколько тебе потребуется, бесенок, — выслушав, Олег больше не мог смотреть на мечущийся из стороны в сторону нервный взгляд парня и просто сел рядом с ним, обняв. Крепко заключив в свои объятия, окутав всем самым светлым, что только мог придать своей ауре сейчас. Порой ему говорили, что он лечит своими прикосновениями. А Дима не выдержал и просто провалился в этот крепкий кокон и дал волю чувствам, всхлипнул. Он и забыл, когда плакал в последний раз. Но сейчас чувство защищенности не покидало его и всё это благодаря только одному человеку — Это будет звучать слишком сопливо и романтично, но у тебя есть всё время этого чертового несправедливого мира, а я готов ждать, когда ты сможешь сделать мне тоже хотя бы банальный комплимент, не пытаясь спрятаться за сто пятьдесят замков. Эх, в тик токе столько видео с моментом: «теперь они хотят сидеть на члене у Олега», а я готов держать целибат ради тебя одного. — Иди ты, придурок — чернокнижник сквозь слезы хихикает и пихает парня в бок — Таким странным способом мне в симпатии никогда ещё не признавались, — немного выпутавшись из объятий и посмотрев на Олега, произносит Дима — спасибо тебе, — шёпотом. Наверное, им было, что ещё обсудить, но в их купе бесцеремонно вваливаются Лина и Илья Ларионов с парой бутылок спиртного и пластиковыми стаканчиками. Их совсем не смущают обнимающиеся парни, выпивка берет свое. Но медиум и чернокнижник всё-таки отстраняются друг от друга, покорно принимая в свои руки стаканчики с янтарным содержимым и считают, что расслабиться им не помешает. Испытание завтра, а сегодня они должны отдохнуть. Испытание было тяжелым, Лина не смогла держать лицо, то и дело утирая постоянные слёзы, консилиум дался нелегко, Олег с Димой на съемках перенесли более стойко этот ужас, но в номере гостиницы, где поселился Шепс, они просто пролежали в объятиях друг друга всю ночь, восстанавливая силы. Медиум утащил чернокнижника к себе, а тот и не сопротивлялся. Тогда они построили еще один мостик, который сулил им что-то большее в дальнейшем.                                                        *** После пережитой поездки прошло две-три недели, несколько съемок гот зала, новая жеребьевка, чужие испытания, оценки. Но жизнь продолжалась, как и общение парней. Олег позволял себе больше флирта в сторону объекта симпатии, что при личных встречах, что в переписке, но никогда не переходил намеченные между ними границы, которые потихоньку размывались. В какой-то момент Дима начал понимать, что скучает по совсем не случайным касаниям медиума, по его улыбке, когда того нет рядом, а комплименты в свою сторону, словно музыка, которая раньше казалась незнакомой, а теперь хотелось заслушать до дыр. Перебарывая себя, он старался отвечать даже периодически на флирт, ловя горящий взгляд на себе, а давно посаженные в мысленную клетку бабочки, то и дело прорывались вырваться и начать хозяйничать у чернокнижника где-то в районе солнечного сплетения. Однажды Диму пригласили на презентацию какого-то магазина одежды. Еда, алкоголь, музыка, танцы — всё бесплатно, только в сторис и постах у себя прорекламируйте. В приглашение входила возможность взять с собой кого-то «плюс один» и у него даже не возникло никого другого в голове, кроме Олега. Да и хорошая возможность провести лишний вечер вместе. Хотя таких вечеров в последнее время становилось всё больше и больше. Саша даже ругался на брата, что тот часто дома сидит и даже Диме досталось, когда старший Шепс узнал, с кем же его братец коротает вечера. Это было всё презабавно, особенно, когда Олег начинал передразнивать старшего, а тот зарядил в него подушкой, послал к лешему и пожелал им всех благ. Тусовка была по всем канонам в стиле современной молодежи, которой хоть отбавляй на этом мероприятии. Они с медиумом ходили везде вдвоём и их постоянно вылавливали, чтобы сфотографироваться. Парни вежливо соглашались и с готовностью позировали на камеру их поклонникам, которые нашлись и здесь. Даже успели сделать несколько фоточек себе в соц сети, а Олег заснял пару видосов. Дима подшучивал над парнем, что тот ударился в блогеры, а Шепс подтрунивал над ним, когда они делали фотографию в инсту для чернокнижника. Им было хорошо, весело, а ещё оба чувствовали напряжение между ними, которое то и дело выливалось в редкие касания и долгие взгляды. — Мои стихи, твоя гитара — мы отличная пара, — подпевал Матвеев песне, разносящейся из колонок по всему заведению и смотрел в упор на медиума. — Это предложение стать твоим парнем или записать совместную песню? — в шутку бросает Олег, усмехаясь и кидает взгляд на парня рядом, облокачиваясь на перила балкона и отпивая из своего стакана алкогольный напиток. — А если я скажу, что всё вместе, то какой будет твой ответ? — Дима почти невесомо поправляет выбившуюся прядку волос медиума. Олег смотрит немного с ноткой неверия и как будто бы выискивает в лице чернокнижника хоть толику насмешки, потому что до безумия хочется верить, что это не шутка. А Дима, так и не дождавшись ответа вслух, просто хватает его за руку и утаскивает от любопытных глаз подальше. Матвеев целует парня первым, понимая, что этот шаг за ним, Шепс никогда бы не переступил последнюю черту, не получив разрешения от него. Чертов благородный рыцарь. Но теперь они целуются где-то на заднем дворе здания, где проходило мероприятие, Олег прижимает его к холодной стене, чуть придавливая приятно своим весом, и дурацкие границы смываются к чертовой матери. — Я ждал, я пиздец как этого ждал, — Олег отстраняется лишь на секунду от таких желанных, мягких губ и впечатывается в них сразу же после сказанных слов. И в его искренность сложно не поверить, Дима нутром ощущает что-то похожее. — Я знаю, — хихикает в перерыве между поцелуями, пока его щеки беспорядочно окутываются румянцем, дыхание тяжелеет, а руки то и дело блуждают по всем доступным местам податливого тела. — Поехали домой? — Шепс не может оторваться, всё внутри тянется ближе и ближе к его чернокнижнику, но здесь он просто не может зайти дальше поцелуев, а хочется до дрожи в коленях. Хочется так, что искорки перед глазами у обоих. И они вызывают такси после ещё нескольких минут безотрывных поцелуев, пока воздух совсем не покидает легкие, заставляя буквально отлипнуть друг от друга. А дома Дима жалеет, что не смог открыться этому чувству раньше. Находясь под Олегом, под его обнаженным телом, позволяя себя целовать, куда угодно, касаться, доставлять удовольствие. Но всё происходит так, как надо и тогда, когда надо. Они оба это понимают, с головой погружаясь в общие эмоции, согревая друг друга внутренним теплом, приобретая в этот момент что-то важное и безумно нужное обоим. И лед в сердце Димы исчезает насовсем. Маска холода и безразличия никогда не сможет вновь очутиться на его лице. Все мосты построены. А бабочки радостно порхают внутри него только от одного взгляда на его медиума, который целует, так, что током всё-таки как будто бы прошибает. Возможно, все эти писатели сопливых романов и правы. Любовь творит необъяснимые вещи с людьми. Она делает их живыми.