Каша, мёд, говно и пчёлы

Комиссар Каттани оказывается в Санта-Барбаре в теле Круза Кастильо. И, соответственно, наоборот: Круз попадает в Италию (примерно в конец 4 или начало 5 сезона сериала «Спрут»), переселившись в эротичную и всеми вожделенную тушку Коррадо. Чтобы вернуться, Кастильо необходимо отправить за решётку коварного злодея Антонио Эспинозу. Или хотя бы собрать надёжную доказательственную базу его причастности к многочисленным преступлениям. Коррадо же должен под видом Круза жениться, наконец, на Иден. Или хотя бы сделать ей предложение. Поскольку на самого бравого копа Калифорнии надежды мало: он не из сериала в стиле «экшен» и готов тянуть резину бесконечно, откладывая поход в ЗАГС до последней серии. У Кастильо сперва дела продвигаются неплохо: ему удалось добыть кое-какие доказательства. Но во время попытки задержания Идеального Злодея он глупо спалился, показав своё американское удостоверение и ляпнув: «Полиция Санта-Барбары!». Злые враги, конечно, тут же воспользовались этой досадной оговоркой и упекли Круза (в виде Каттани) в дурку. Там он попадает в одно отделение с Тано Каридди… У комиссара в Санта-Барбаре задача посложней: Иден замужем за Керком Крэнстоном и, прежде, чем жениться, неплохо бы получить развод… Тем более, муженёк, как выяснилось, пытается убить свою прелестную супругу. В Риме — своя веселуха: на помощь Каттани и временно заблокированному Крузу спешит Сильвия Конти: она вселяется в Джулию Уэйнрайт, чтобы объединить усилия с Коррадо по завоеванию руки и сердца Иден. Джулии во вселенной «Спрута» теперь нужно не допустить, чтобы Круза в дурке превратили в овощ. Поэтому она связывается с тайно и заочно влюблённым в Сильвию Давиде Ликатой, оказывающим по старой памяти услуги итальянским спецслужбам NOI. По просьбе мисс Уэйнрайт Давиде приезжает из США и похищает Марию, сестру Тано. Джулия под видом попытки допроса едет в психушку и строго-настрого приказывает Каридди беречь комиссара Каттани (то есть Круза в его теле) как зеницу ока, если он хочет ещё когда-нибудь увидеть свою сестру. Тем временем, Сильвия в Санта-Барбаре проанализировав поведение Мейсона, делает вывод, что они с Джулией — не только коллеги. Прокурор Конти просит адвоката Кепвелла воздействовать на сестру, убедить её бросить Керка и выйти, наконец, за Круза. Потому, что они давно друг друга любят и вообще эта парочка — классический такой идеальный соулмейт. Но Мейсон требует более серьезной аргументации. А, поскольку он — секс-символ намбер уан всея Санта-Барбары, то Сильвия и применила бы к нему привычные для Джулии меры воздействия, и привела бы самые железные аргументы… Но ей как-то не того делать это прямо под носом у любимого Коррадо. Каттани успешно разделался с Керком (не помню, как там было в сериале, посадили его или убили) и сделал предложение Иден. Но блондинка тоже требует более убедительных аргументов. И вообще она не очень понимает: а зачем, собственно, ждать до свадьбы? Чай им с Крузом не по «шашнаццать», да и не впервой. В итоге Сильвия и Коррадо решили, что работа — прежде всего и честь мундира обязывает их действовать в интересах дела. И, вообще, измена в чужой вселенной — не считается. В Риме Эспиноза пытается шантажировать Джулию, угрожая навредить Крузу, похлопотав о назначении ему в дурке электросудорожной терапии. Но при личной беседе его начинают терзать смутные сомнения: зам. прокурора ещё кое-как ориентируется в последнем деле. А вот в более ранних уже откровенно плавает. И вообще, разговаривает и ведёт себя крайне нехарактерно для Конти. В общем, Антонио посещает мысль, что Сильвия — вовсе не Сильвия и тут явно не обошлось без попаданчества… Нет, не подумайте, что этот прожженный скептик и циник верил в мистику. Никогда не верил. Пока однажды приглашённый скрипач не сбацал ему на драгоценном «Ришелье» вместо Моцарта «Танго в сумасшедшем доме» из оперы Шнитке «Жизнь с идиотом». Всего одной минуты Эспинозе тогда хватило, чтобы оказаться в Санта-Барбаре. И ещё спасибо, что в теле Си Си Кепвелла, а не какого-нибудь голодранца… В общем, он решил протестировать Сильвию и выдал: «Если бы не ваша принципиальность, синьора Конти, вы бы не упустили разбежавшуюся верхушку Купола! Сами знаете: Тано Каридди давно к вам сильно неравнодушен. И будь вы поснисходительнее к его… Ну, скажем так: чувствам, то без проблем вытянули бы нужную информацию. А я, к сожалению, этими данными не владею. Ваша беда в том, что вы на первое место ставите личную жизнь, а не работу. А при вашей должности да с вашей принципиальностью это — совершенно непозволительная роскошь». Конечно, не то, что настоящая Сильвия, но и Джулия, не должна была бы клюнуть на такой откровенный бред. Какое может быть «неравнодушие» к прокурору со стороны осужденного, если он ещё не настрадался вволю по убитой супруге?! И с какой стати мафиозные боссы станут докладывать столь сомнительному персонажу о своём местонахождении? Но… Мисс Уэйнрайт всё же не прокурор, а адвокат. И сердце у неё не такое каменное, как у синьоры Конти. А, главное, реплика Эспинозы ненароком попала в её самое уязвимое место… Джулия никогда не могла устоять перед мерзавцами в ореоле трагической любовной истории. Неважно, кем был человек: маньяком, насильником, убийцей, педофилом… Но, если он потерпел поражение на личном фронте, если его предала и бросила женщина, романтичная натура Джулии брала верх над чувством справедливости и её профессиональными качествами. Разумеется, мерзавцы всех мастей это как-то неосознанно считывали и неоднократно пытались пользоваться слабостью мисс Уэйнрайт. Вспомнить хоть Дэвида Лорана или Марка Маккормика… И сколько бы она не наступала на одни и те же грабли, неуместная сентиментальность заставляла её обжигаться снова и снова. Это был её любимый образ драматического героя: всеми отверженный и бесконечно несчастный одинокий мученик. Даже к Мейсону она всерьёз прониклась чувствами после того, как он, вдобавок к потере отца (в переносном смысле), потерял ещё и Мэри (уже в буквальном). «Она его за муки полюбила, а он её — за состраданье к ним». Надо ли говорить, что печальную историю Эстер Джулия восприняла примерно так же, как большинство зрительниц. В глубине души она с самого начала обвиняла жертву и оправдывала убийцу. И уникальный актёрский талант Тано Каридди адвокат Уэйнрайт, в отличие от непробиваемого зам. прокурора Конти, оценила сполна! Видеозапись с места преступления она тайком пересматривала уже бесконечное количество раз. И ни над одним из своих любимых женских сериалов Джулия не рыдала так искренно и вдохновенно, как над крокодиловыми слезами самого сексуального из всех спрутных мерзавцев. В итоге Джулия недрогнувшей рукой подписывает постановление о назначении повторной судебно-психиатрической экспертизы на предмет того, не находился ли осуждённый в состоянии аффекта и не было ли убийство спровоцировано самой жертвой… Подкупленные Эспинозой специалисты подтверждают, что таки да, не мог в тот момент несчастный понимать значение своих действий и руководить ими... Короче, в результате всех этих возмутительных совместных усилий Джулии и Антонио, Тано выпускают из дурки. Причём со справкой, что он прошёл серьезный длительный курс лечения галоперидолом, вследствие чего в настоящее время не представляет никакой опасности для окружающих. Мисс Уэйнрайт вызывает освобожденного мерзавца в прокуратуру. Но, заглянув в прекрасные страдальческие очи, она совершенно теряет голову и забивает на все протоколы и допросы в мире. Вместо этого Джулия страстно выражает своё понимание и сочувствие и прозрачно намекает на внеуставные отношения. Мерзавец, конечно, совершенно офигел от такого расклада. Подобные недвусмысленные авансы — последнее, чего он мог ожидать от железобетонной служительницы Фемиды. Его даже посещает крамольная мысль, что он, единственный персонаж с официальным и серьёзным психиатрическим диагнозом, походу, самый адекватный человек во всей этой гоп-компании… В отличие от Эспинозы, который по поведению Джулии-Сильвии, сразу заподозрил, что дело нечисто, Тано, как всегда, подвели эмоции. Во-первых, желание отомстить ненавистному Каттани, которого предпочла ему Эстер, оказалось сильнее доводов рассудка. Тем более, и так уже сильно помрачненного. Во-вторых, раз уж зам. прокурора спятила, то глупо было бы этим не воспользоваться. Знакомство-то полезное! С его специфической и нервной работой связи в органах всегда пригодятся. Тем, более, против внешности Сильвии, в отличие от её характера, возразить было нечего. Ну, и, в-третьих, подобные синьору Каридди извращенцы в принципе могут быть заинтересованы в отношениях, только, если они заведомо обречённые. А уж в случае с синьорой Конти шансов на хэппи-энд было даже намного меньше, чем в случае с синьориной Рази… События после возвращения попаданцев в свои тела и Вселенные «Санта-Барбара». Здесь: сплошная идиллия! Круз — на седьмом небе (ещё бы: за него всю работу сделал комиссар Каттани!). Мейсон, вдохновлённый умениями и навыками Сильвии, делает ей (ещё ей) предложение. Что, безусловно, является приятным сюрпризом для вернувшейся Джулии. Си Си так рад счастью Иден и так благодарен Крузу за нейтрализацию Керка, что, поддавшись на их уговоры, в качестве свадебного подарка мирится с Мейсоном. Тем более, он одобряет выбор сына и надеется, что отношения с такой серьезной девушкой (ха-ха!) пойдут ему на пользу. Короче, этот самодовольный павиан ни фига не разбирался в людях… Но, тем не менее, все счастливы и готовятся к свадьбам. «Спрут». Коррадо и Сильвия, получив ништяк от Круза в виде доказательственной базы, первым делом пытаются задержать Эспинозу. Здесь, правда, вышел облом: Антонио ушами не хлопал и уже успел смыться. Зато комиссара с прокурором ждал подарок от Сумеречного Гения. Никаких оснований для задержания которого не имелось: у него тупо не было времени ни на какие новые авантюры. Тем более, Тано сразу погрузился в роман с Джулией. О попаданчестве он ничего не знал, и об откате назад, разумеется, тоже. Поэтому он радостно намарафетился и, как обычно в последнее время, поскакал в прокуратуру. Рассчитывая на очередной секс-марафон на прокурорском столе на материалах всех уголовных дел, по которым он когда-либо проходил (одно слово: извращенец!). Сильвия сперва прифигела и взбесилась от таких действий осуждённого. И пресекла их первым, что попалось под руку: тяжеленным пресс-папье. Но потом очень обрадовалась: ведь теперь имеются хоть какие-то основания! Если не для немедленного задержания, то хотя бы для пересмотра результатов последней судебно-психиатрической экспертизы, согласно которой по заказу Эспинозы пациент был признан не представляющим общественной опасности. Видеозапись-то всё зафиксировала! Входит комиссар Каттани. Узнав о случившемся, он быстро приводит Тано в чувство, окатив минералкой, и добавляет ещё от себя пиздюлей. Понимая, что странное помешательство Конти явно сошло на нет, Тано пытается хоть как-то вырулить из пиздецовой ситуации и умудряется оставить «жучок» в кабинете, прежде, чем его оттуда выпинали. Оставшись одни, Коррадо и Сильвия обсуждают в том числе и свои калифорнийские приключения. И только теперь Сумеречный Гений начинает догонять, где собака зарыта… Разобравшись в ситуации, Тано решил прокатиться в Санта-Барбару. Сильвия, конечно, красотка, но, может, не стоит сильно огорчаться? Может, ещё и Джулия не крокодил? Джулия, конечно, не крокодил и тоже очень ему понравилась. Но, увы, любительница мерзавцев сообщает, что их отношения были ошибкой. Что она поддалась чувствам, не надеясь на возвращение в свою реальность. Но, раз уж всё уладилось и вернулось на круги своя, то и она возвращается к Мейсону. Тем более, она его раньше полюбила. Поэтому так будет справедливо. «Но я другому отдана и буду век ему верна»… Всё в таком духе. В стиле сцены прощания Любы и Саши в фильме «Военно-полевой роман». Плюс ко всему, мисс Уэйнрайт совершенно не понравились ни спрутная вселенная (слишком уж активно там отстреливают публику), ни чересчур экзотический образ жизни Тано. Мейсон, конечно, тоже не сахар, и по нему давно рехаб плачет. Но это всё-таки лучше, чем тюрьма и дурдом. К тому же ей совершенно не улыбалось в один прекрасный день быть задушенной в постели. Джулию, конечно, мучает чувство вины. А полные слёз прекрасные страдальческие очи и бровки домиком напрочь лишают разума и воли. И она честно хотела устроить достойное прощание, чтобы свою вину хоть как-то частично загладить… Но тут некстати входит Мейсон. В итоге, Тано получает по несчастной мордочке ещё и от него. Джулия рыдает, умоляет простить ее и вручает приглашение на свою свадьбу с Мейсоном, а также — Иден с Крузом (Кепвеллы на радостях решили устроить двойную церемонию). И клянётся непременно отпиздить Тано букетом, обеспечив таким образом ему в самое ближайшее время счастье в личной жизни. Бедняжка даже слегка воспрял духом и вдохновился этой идеей. В погоне за новыми острыми ощущениями: букеты невест планировались из дорогущих сортовых роз. А розовыми шипами Тано ещё ни разу не пороли… Однако, Мейсон снова ломает всю малину. Он выражает решительный протест («Уберите психического, а то жениться перестану!») и вышвыривает Сумеречного Гения за дверь. Финал Хэппи энд! Все получили желаемое: влюблённые калифорнийские парочки — друг друга и пышную свадебную церемонию, Коррадо и Сильвия, хоть и без женитьбы, но наконец-то воссоединились (и на личном фронте, и на работе) и планируют вычислить все же местонахождение Эспинозы. Мария прекрасно провела время под присмотром Давиде и Феде, которые так к ней привязались, что даже выпросили у прокурора разрешение на встречу с любимым братиком, пока его снова не упекли надолго в дурку. Разве что Давиде так и не удалось пересечься в этот раз с Сильвией… Но у него ещё всё впереди. И, будучи человеком нормальным, он не стал делать из этого трагедии. Тем более, что работал в паре с Феде, а она тоже — красотка хоть куда! И они определенно не скучали… Эспиноза в очередной раз вышел сухим из воды и успешно свалил, оставив всех с носом. Но больше всех был доволен страстный любитель помучиться и тайный адепт фон Захер-Мазоха Тано Каридди: во-первых, он ни за хер получил от Сильвии по башке. Во-вторых, от Коррадо и от Мейсона — по физиономии. И, самое главное, он получил очередное любовное разочарование. На сей раз обломился двойной кайф! Ведь в каком-то смысле он потерял одновременно и Сильвию, и Джулию. На прикроватной тумбочке Сумеречного Гения рядом с фотографией Эстер появился коллаж из снимков ещё двух коварных предательниц. Прекрасная возможность наслаждаться своей душевной болью, лелеять свои детские обидки! И очередное подтверждение безошибочности его неизменного жизненного кредо: «Все — сволочи!». От лечения в стационаре, правда, на сей раз откосить не удалось. Но некоторым утешением для Тано стало то, что психиатр вычеркнул из его медкарты зловещий синдром Адели и оставил просто склонность к залипанию на один объект в отношениях с противоположным полом, инфантилизм, мазохизм и крайний ебанизм.