Матерь

      Холодно и страшно. Из-за ливня одежда противно липла к телу, а мокрые волосы постоянно спадали на глаза, мешая обзору. Хотя это никак не меняло ситуации: своих противников они все равно не видели среди непроглядных зарослей. Слышали только, что несколько особей кружат вокруг. Да, не повезло им сегодня попасть в ловушку и оказаться в окружении этих тварей в поле. Настораживало, что они не нападали, только постепенно сужали круг, заставляя мужчин прижаться друг к другу спинами. Умные слишком, поэтому хотят заставить смириться и бросить оружие перед лицом неизбежной смерти? Вряд ли, превосходство всё равно не на стороне живых, а прыгуны не из тех, кто любят поиграть со своей добычей. В голове промелькнула весьма странная мысль о том, что их просто держат под охраной, чтоб не сбежали. Но для кого или чего? В любом случае нападать они, по всей видимости, не собирались, только рычали в знак предупреждения, на случай если кто-то попытается прорваться сквозь кольцо. Карманные УФэшки сели, так что оставалось только ждать, пока мутантам надоест эта игра. Эйден мог бы попытаться обратиться, может, тогда у них был бы шанс, но вот незадача: он это не контролирует, и нет гарантии, что он просто не пополнит ряды оккупировавших их прыгунов.       — Есть идеи, что мы будем с этим делать? подал голос Хакон.        — Я не знаю? Ждать? Они тоже чего-то ожидают, — задумчиво произнёс Эйден.        — Да, ждут, пока у нас сердце от перенапряжения остановится, а они потом доедят, — нервно пробормотал старший.       Они снова замолчали, вслушиваясь в шелест травы, пытаясь понять сколько вообще противников рядом с ними. Звуки дождя и ветра обманывали слух, стебли колебались, создавалось ощущение, что если протянуть руку, то успеешь прикоснуться к изуродованному телу до того, как тебе эту самую руку откусят. Внезапно их присутствие перестало ощущаться, их совсем не было слышно. Казалось, всё закончилось, и они растворились, словно бредовая галлюцинация. Внезапно по левую руку послышался шум. Повернув головы, они впали в ступор. Растения здесь были выше человеческого роста, так что наступающая угроза была незрима. Когда нечто наконец вышло, они смогли его рассмотреть: женский силуэт завёрнутый в красное платье, лицо покрывает позолоченная маска, из которой из которой исходили того же материала пики, похожие на лучи; с некоторых частей маски свисала ткань. Выглядело всё это откровенно стрёмно.       — Твою мать, это что ещё такое? — голос у Хакона резко сел. Он повернулся к ней лицом, заслоняя Эйдена. — Эй, чучело, ты кто такая?       Никак не реагируя на обращение, неизвестная обошла его, вставая перед младшим. Тот не двигался и, кажется, даже не дышал, лишь смотрел в пустые вырезы глазниц в маске, пытаясь разглядеть там хоть что-то. От столь близкого присутствия неизвестной опасности по спине раз за разом скатывались волны мурашек, а ладони похолодели. Мышцы отказывались слушаться, словно они больше не были подчинены воле хозяина. Эйден стоял завороженный, так и не пытаясь прервать сей односторонний зрительный контакт. Хакон не решался вмешиваться в эту странную сцену: уж слишком высока была цена расплаты, если они вдруг разозлят гостью, хотя судя по всему гостями тут были они. Голова у Эйдена загудела, его начало мутить от непонятной тревоги. Женщина, опустив голову, взяла его правую руку и стала рассматривать старые шрамы, оставшиеся после тех опытов в детстве.       — Обращённый из Вилледора значит, — сознание на секунду расплылось: строгий голос, казалось, звучал в его собственной голове. — Почему тогда не обратился, чтобы сбежать? Друг твой не знает? Или боишься, что станешь таким же животным, как те, что окружают нас? А может ты и не обращался ни разу?       Ощущение того, что только он слышит её голос, повлекло за собой вопрос о том, слышит ли её Хакон? И если нет, то ситуация становится ещё более нереальной и необъяснимой.       — Он не слышит меня, я разговариваю только с тобой, — в сознании снова раздался её голос, словно отвечая на тот вопрос, который Эйден только что мысленно задал. — Тебе не обязательно открывать рот, чтобы отвечать мне. Такие как мы имеем телепатическую связь. Хотя тебе, по всей видимости, ещё предстоит научиться этим пользоваться. Можешь отвечать так, как привык.       — Кто ты? — может и банально, но не в данный момент. Сейчас это был практически единственный вопрос, который его волновал. Удивительно, голос перестал дрожать от холода и страха, словно мир вокруг перестал существовать — были только они вдвоём.        — Здесь не ты задаешь вопросы, — справедливое замечание, но все же попытка не пытка. Кажется, что напряжение в воздухе растёт в геометрической прогрессии. — Так зачем вы пришли сюда, на мою территорию? — это прозвучало уж очень раздражённо. Видимо неспособность к быстрому и точному ответу сильно злила незнакомку.       — Так, мне надоело это молчание. Эйден, пошли отсюда, а с Вами, уважаемая, сделаем вид, что мы друг друга не видели и не слышали, просто разойдёмся в разные стороны, окей? — кажется у кого-то сдали нервы. Что ж это было ошибкой: женщина, даже не повернув голову в сторону Хакона, ударила того наотмашь да так, что тот свалился в траву, по всей видимости потеряв сознание. Только тут Эйдена наконец выдернуло из транса чувство самосохранения. Кем бы ни была эта женщина, в чем он уже не был уверен, она представляла огромную опасность. Ей ничего не стоило прямо сейчас свернуть им шеи, как цыплятам. Бежать было бессмысленно: они всё ещё окружены. Оставалось либо договариваться, либо драться, и в принципе стоило начать с первого варианта, а там уж как карта ляжет. Сейчас от того, сумеет ли Эйден найти мирное решение из этой ситуации, зависит и его жизнь, и жизнь Хакона. Последний по части переговоров был значительно успешнее, нежели младший, но что поделаешь, придётся постараться.       — Прошу прощения, мы не знали, что эта территория кому-то принадлежит. Мы шли мимо и хотели сократить путь, — ладно, неплохое начало. — У нас нет намерений причинить вред тем, кто здесь обитает.       Казалось, ответ удовлетворил женщину. Она отступила на несколько шагов и неопределённо махнула рукой, видимо отзывая «охрану». Однако вместо того, чтобы разорвать цепь и уйти восвояси, прыгуны показались из зарослей и встали по-человечески, тем самым сузив круг. Их противное утробное рычание теперь слышалось едва ли не над ухом.       — Ты заинтересовал меня, вернее не ты, а тот факт, что ты до сих пор собой не владеешь. Ты мог бы сослужить мне хорошую службу, Эйден, — мир на мгновение замер, ситуация патовая. Их никто не собирается отпускать. Драться с толпой прыгунов и разумным мутантом, будучи в окружении? Он не идиот. Остаётся повиноваться. Сказать что-либо он не успел: его вырубили почти так же, как Хакона. Последним, что он слышал перед тем, как окончательно провалиться в темноту было:       — Я — Матерь.