Ten Thousand Years and Hopefully Ten Thousand More

Ни один смертный никогда не смог бы полюбить бога. Нет, ни один моралист никогда не должен любить бога. Такое случалось и раньше. Много раз. Иногда заканчивалось сладко, смертный становился бессмертным или бессмертный становился смертным. Большинство заканчивалось болью. Неразделенная любовь, ревность, любовные треугольники и смерть. Все знали об этом, некоторые были достаточно храбры, - скорее достаточно глупы, - чтобы игнорировать риски. Бёри всегда находила это абсурдным. Если бы вы действительно любили кого-то, у вас хватило бы ума дистанцироваться от этого - особенно если проблема была в вас. Тем не менее, она оказалась в той же ситуации, в которую не хотела совать свой нос. Несколько ночей в неделю она оказывалась в постели со смертным. Один и тот же смертный, если быть точным. Сначала это было отвратительно. Бёри не могла смириться с мыслью о том, что какой-то смертный обвел её вокруг пальца, но Хвиин была не просто смертной. Хвиин была смертной, которой удалось украсть сердце богини кошмаров. Это кое-что значило - настаивала Бёри. Она знала, что влюбиться легко, но она также знала, что её трудно заставить бросить работу. Тем не менее, Хвиин могла сделать это вообще без пререканий. –Я же говорила тебе, что мне не нравится, когда меня рисуют, – Бёри спала невероятно чутко, если только Хвиин не был с ней в постели. Единственным исключением из этого правила было то, что она питалась от чьего-то кошмара. Тяжелые мешки под её глазами начали исчезать за последние несколько месяцев, учитывая, что у Хвиин всегда был повод вызвать Бёри из подземного мира. Бёри не возражала. Увидеть, над каким новым произведением искусства пыхтит Хвиин, того стоило. Даже если это было её собственное лицо. Хвиин тихо хихикнула и продолжила делать наброски в своем блокноте. –Для рисования нужны холст и кисти, у меня есть только блокнот и карандаш, – она закрыла блокнот и убрала его. – Если ты действительно не хочешь, чтобы я рисовала тебя, тогда дай мне что-нибудь сделать, – потребовала Хвиин, протягивая руки. Яркая улыбка расплылась по её лицу, когда её возлюбленная встала с кровати и подняла её на руки. Хвиин подумала, что странно, как такой отшельник может быть таким сильным, но она предположила, что это из-за благочестия. – Я больше не хочу рисовать, давай пойдем куда-нибудь. –А что тут можно сделать? Сейчас слишком холодно, чтобы ты гулять так поздно, – строго сказала Бёри. Она притянула её ближе к себе, наслаждаясь теплом тела своей пассии. – Почему бы нам просто не остаться дома и не посмотреть один из тех фильмов, которые ты так сильно любишь, – взволнованно спросила она. Современные технологии были не тем, что она до конца понимала, но это делало её счастливой. –Хорошо, но на этот раз тебе придется не спать весь фильм. Меня тошнит от твоего громкого храпа, он портит фильм!! Бёри тихо хихикнула, унося свою пассию в гостиную. –Хорошо, я не буду.

***

Верная своему слову, Бёри не спала весь фильм, в отличие от Хвиин. Она не была уверена, нормально ли для них обоих засыпать во время просмотра фильмов. Она была просто счастлива, что может отнести Хвиин в постель. Хвиин спала крепче, так что затащить её в спальню и уложить под одеяло было несложной задачей. Спать с Хвиин было самым трудным. Было трудно хотеть заснуть, когда она спала рядом с чем-то таким очаровательным. Пухлые щёчки, образующие самую милую надутую губку. Тихий храп срывается с губ её девушки. Даже то, как Хвиин поглубже зарылась в подушку. Было трудно отвести взгляд. Даже то, как они обнимались, было слишком приятно, чтобы просто заснуть. Хвиин была всего на дюйм ниже Бёри. Это означало, что младшая имела дело со случайными поцелуями в лоб и почесываниями головы, даже когда они спали. Что ещё более важно, это означало, что они идеально подходят друг другу. Просто как два кусочка головоломки. Как раз достаточно места, чтобы они могли дышать. Достаточно близко, чтобы они могли полностью погрузиться в тепло друг друга. Это то, что Бёри понравилось больше всего. Она привыкла к холоду, но от Хвиин ей стало тепло. Даже внутри. И всё же тепла не было. Казалось, что она отталкивает её, хотя она спала. Хвиин выглядела болезненной и чувствовала себя неуютно. Она даже хныкала. Не так, как тихая маленькая собачонка, которая скулила, когда ей становилось слишком жарко посреди ночи или она просыпалась слишком голодной. Это звучало так, словно ей было больно. При этом брови её сошлись вместе от боли, когда она металась по кровати. Она вцепилась в простыни и выгнула спину дугой. Бёри была в курсе происходящего. Это был ещё один кошмар - конечно, по её вине. На это было больно смотреть. Её собственный желудок скрутило в узел. Единственное, что она могла делать - это наблюдать. Никакая тряска и крики тоже не могли этого остановить. Кошмары были нечастыми. Они были длинными. Большинству людей кошмары снились самое большее минут двадцать - у Хвиин они продолжались почти час. Рука Бёри нервно потянулась, чтобы погладить свою девушку по волосам. Она не осмелилась бы вторгнуться в её разум и посмотреть, о чём были эти кошмары. Отчасти потому, что не хотела рисковать и узнавать что-то, о чём Хвиин не была готова рассказать, но она также боялась встретить там какую-то искаженную версию самой себя. Бёри пошевелила рукой, и глаза Хвиин распахнулись. –Мне так жаль, – сказала она приглушенным голосом. Хвиин сглотнула и покачала головой. –Это не твоя вина, – она обхватила Бёри руками, притягивая её в крепкие объятия. Обычно именно они утешали её, но она стала нечувствительной к своим кошмарам. Они напугали её, но с ней все было в порядке, как только она проснулась: – Ты не сделала ничего плохого. –Если это не я, то кто же ещё? Хвиин на мгновение остановилась. У неё не было ответа на этот вопрос. Технически это произошло по вине Бёри, но в то же время это было не так. Хвиин просто не была уверена, как объяснить это такому эмоциональному человеку. Особенно такой богине, как Бёри. Бёри откинулся назад и взял обе руки Хвиин. –Я не хочу продолжать причинять боль. Я не могу на это смотреть, – её голос и руки дрожали, когда она пыталась заглянуть её в глаза. – Почему ты всё ещё любишь меня, если я причиняю тебе столько боли? – она выжидающе посмотрела на свою пассию. Это был не тот ответ, который она хотела услышать. Был ответ, который, по её мнению, был уместен и имел наибольший смысл. И всё же это был не тот ответ, который они сочли приемлемым для неё. –Потому что ты просто делаешь свою работу. Я не могу найти в себе сил ненавидеть тебя за это. –Моя работа не в том, чтобы причинять тебе боль, – строго сказал я Бёри. –Ты не делаешь мне больно, – ответила она так же сурово. Бёри была застигнута врасплох внезапной переменой в поведении. –Ты дрожишь, и у тебя вспотели ладони. Тебе больно! Тебе не нужно мне врать! – она нахмурила брови. Она никогда раньше не расстраивалась из-за Хвиин. На данный момент для неё это была неизведанная территория. Она не собиралась отступать. Им нужно было поговорить об этом, но этого не произошло бы, если бы они не были честны друг с другом. –Это не я дрожу! Ты такая и есть, – крикнула она, поднимая руки Бёри к своему лицу. – Ты боишься себя больше всего на свете! – её грудь вздымалась. Она не была расстроена, просто раздосадована. – Ты не так опасна, как тебе кажется. Пожалуйста, пойми это, – её тон смягчился, но серьезность всё ещё присутствовала. Она медленно наклонилась вперёд, чтобы снова обнять Бёри. – Кошмары существуют, и ты должна их контролировать, но ты не кошмар. Бёри нервно обняла его в ответ –Я всё ещё являюсь их причиной, почему ты хочешь быть влюбленной в кого-то подобного? – она позволила своей девушке повалить её обратно на кровать. Постепенно комфорт, которого она так жаждала, начал возвращаться. Ощущение плюшевого тела Хвиин, лежащего на ней сверху, успокоило её нервы. Недостаточно, чтобы успокоить её, но, по крайней мере, она больше не дрожала. – Что мы будем делать, если тебе станет хуже? –Я не богиня знаний, я не могу ответить на этот вопрос. Я просто знаю, что люблю тебя, – Хвиин нежно поцеловала Бёри в шею. Она раздвинула ноги своей девушки бедром, чтобы подобраться к ней поближе. – Ты должна перестать так сильно волноваться, – её голова покоилась на груди Бёри. Слушать, как бьётся сердце её пассии, было странно успокаивающе. Сердце бога билось громче, но медленнее. Как мерный стук барабана, убаюкивающий её. –Беспокойство - это то, что держит нас вместе, –рассеянно сказала она. Рука Бёри играла с челкой Хвиин. – Если я не буду волноваться, ты не будешь думать, – она тихо рассмеялась, поцеловав свою девушку в лоб. Её веки начали тяжелеть. Бороться со сном было бесполезно, особенно в такой удобной позе. – Я даю тебе слишком много власти надо мной. –Тебе же всё равно. –К счастью для тебя, это правда.