"rue" — girl in red "немерено" — лампабикт "je te laisserai des mots" — patrick watson
13 мая, 17:32. ☆☆★ гроза подступает все ближе, застает врасплох, заставляет трепетать пред ее величием, что подобно богине. ее боятся, ей восхищаются, ее ненавидят, ей молятся. никто не может ею овладеть: она — само воплощение ярости, печали и свободы. однако за грозой всегда следует солнце — противоположность — счастье —безграничное и необъятное. сквозь густой лес неслись две тонкие, худощавые фигуры, вызывавшие однако большое количество шума и заставлявшие птиц разлетаться в стороны. две белые фигурки, похожие на маленькие пешки на шахматной доске, что стоит у дедушки в шкафу. они продирались сквозь кусты, их тонкие щиколотки, все в переводных татуировках, застревали в грязи, а глаза, полные трепетного звездного восторга, метались из стороны в сторону. фигурка повыше ростом тащила за руки маленькую, еле поспевающую сзади. 'найти укрытие, найти укрытие!!' впереди блестит белая кирпичная постройка, на секунду показавшаяся самой прочной на свете. на старой остановке совсем мало места, однако два юноши вполне могут поместиться на маленькой скамейке, что безмятежно стоит внутри на совсем сухом бетоне. кеды промокли, в волосах застряли веточки сиреневых кустов, через которые пришлось нестись к ближайшему укрытию, на щеки прилипли семечки-парашюты гигантских облачно-закатных одуванчиков, сорванных и отправленных в полет еще до начала теплой грозы. — совсем скоро гроза нас настигнет, надо быстрее ехать домой. — задумчиво пробубнил хенджин. — но я люблю грозу… — расстроено ответил феликс. — вот и посмотрим, как ты будешь радоваться, когда тебе по макушке треснет молния. — надеюсь, мои волосы так сильно наэлектризуются, что можно будет подвесить на потолок хоть миллион шаров!! — обязательно, но проверять, думаю, не стоит,— джинни снисходительно улыбнулся, трепля ликса за ухом. — так что давай лучше просто помечтаем об этом. — ну как всегда… а…! он не успел договорить, как его схватили под руку и закинули в дальнюю, никому не нужную дверь только что подъехавшего автобуса, напоминавшего внешне майского жучка. феликс сразу же прыгнул на сиденье возле окна. дорога до дома должна была занять долгое время, поэтому ликс достал проводные наушники и железную коробочку с маленькими сердечными печеньями и безымянными конфетками без упаковки. хенджин отказался, ему совсем не хотелось ни есть ни слушать музыку, что расстроило ликса. вытащить хвана на спонтанную прогулку в лес стало тем еще испытанием, пришлось заманивать его обещаниями о чаепитии и старых пластинках после, и то он не хотел соглашаться. джинни предпочитал сидеть дома в своей серой комнате и скептично относиться ко всему, что имело хоть немного инфантильности и красок. феликс же был полной противоположностью: он плел браслетики из резинок, собирал цветы, залезал на деревья и рисовал на стенах дома. — джинниииии, не будь такой букой, я же старался это все испечь!! попробуй хоть!! — решил возмутиться ликс. — эхх, ну давай, что с тобой поделать. и правда очень вкусно, ты молодец. но те твои кокосовые печеньки все равно вкуснее!! — хенджин шутливо ткнул друга под ребро, а тот взвизгнул и стукнулся об стекло белокурой макушкой. 19:02. ★☆彡 друзья доехали до маленького двухэтажного домика семьи ли и выпрыгнули из автобуса на мокрую остановку. пришлось все же промочить шорты и белые футболки под горячим ливнем, чтобы добраться до ворот дома, а точнее маленькой зеленой калитки. садик семьи феликса был укрыт огромными яблонями с густой листвой, так что цветочки, с любовью выращенные матерью и сестрами почти не были тронуты. забежав домой, феликс сразу же пробежал на кухню, разбросав по узкому коридорчику кеды и сумку. хенджин прошелся до ванной, осмотревшись. казалось, он чувствовал себя здесь как дома, он вырос здесь вместе со своим самым близким человеком — ликси. семья феликса — семья джинни. все в их доме так знакомо, каждый паучок в углу, каждая заколка и помада сестер, каждая кружка чая здесь отпечатывалась в казалось бы недолговечной памяти хенджина. он прошел в ванну, чтобы смыть с щек и глаз следы избиения сиренью и поцелуи одуванчиков и феликса. зубные щетки стояли в граненом зеленом стакане, ровно 6 штук, одна из них — джинни. он так часто бывает на ночевках, что даже оставил тут свою щетку. зайдя на кухню, в нос ему ударил запах корицы, ягод и насыщенного, немного переваренного в спешке чая. на столе уже стояла тарелка теплых бутербродов с неровно нарезанной колбасой и помидорками черри, что уже оказались наполовину съеденными. хенджин улыбнулся. внутри размякло что-то золотое, зародилось в легких, напиталось жизнью в сердце. он словно бы светился изнутри, подобно майскому светлячку, застрявшему в черных густых волосах теплым вечером, или же лучику солнца, бегущему сквозь стакан с зеленым чаем, создающему узоры на деревянном столе. что-то простое, что-то непонятное. что-то, что он не мог осознать до конца. джинни заметил. как искрящееся золото бежало по его тонким голубоватым венам. оно смешивалось с кровью, оно—часть его самого. сердце, полностью состоящее из желтых блесток, подобных тем, что маленькие дети сыплют на свои поделки из картона, пульсировало и разгоняло волшебную жидкость по всему организму. наконец золото добралось до тонких белых пальцев, забилось под ногти, покрывало собой все, чего касались ладони. феликс взял глиняную чашку с большой подписью "для джинни!" и узорами в виде цветочков, поставил на стол, рядом со старым, только что вскипевшим чайником с заваркой. из горлышка полилось кипящее, золотисто-сказочное нечто. пара капель пролились: они мгновенно покрыли весь стол, накрытый старой скатертью, своим блеском... "эта магия распространяется быстрее нашей летней грозы." чашка была полностью заполнена ягодно-чабрецовым чаем с примесью золотистых блесток. феликс положил туда же два кубика сахара в форме звездочек—куда уж слаще? он протянула другу чай, довольно улыбаясь и жмурясь от солнца, пробивавшегося из-за туч в наше окошко. помешивая чай ложечкой с кроличьими ушками на конце и рассматривая покрасневшее от горячего чая и золота внутри лицо ликса, наконец все стало ясно, как заря. неужели любовь к жизни чувствуется именно так? блестит, переливается, бушует в легких и фалангах пальцев, на кончиках ресниц? все, чего касался феликс, становилось сверкающе-золотистым, все на что он смотрел сквозь блестящие капли, что затекли в его глаза, становилось таким же, как и он сам, — счастливым, беззаботным и любимым им. хенджин почувствовал, как в груди развязался большой узел, словно родилась новая звезда на небосводе. внутри него выросло солнце. растеклось по сосудам, попало в уши, в глазницы, доползло до кончиков волос и завертелось в районе сердца. он обернулся и залез на подоконник, чтобы выглянуть в окно. гроза закончилось, и, как и предсказывалось, солнце вышло из-за облаков, гулять по небосводу. капелька лучика попала в глаз и ослепила на пару секунд. когда он прозрел, то обомлел — все вокруг было таким ярким, солнечно-волшебным, таким зеленым и сказочным, что солнце почти вытекало из зрачка вместе со слезами. сзади подошел феликс, приобнял своего заплаканного хенджина и провел маленьким пальцем по розовеющей щеке. — почему же ты плачешь, джинни? — я так счастлив. я никогда не чувствовал ничего подобного. — кончики его губ приподнялись в самой счастливой улыбке, но всхлипывания продолжались. — ты настоящий волшебник, ликси, ты мой караманный солнечный волшебник…!! хенджин разрыдался. солнце поедало его не привыкшее к счастью сердце, он чувствовал себя разбито и ужасно радостно в одну секунду. — джинни, джинни, ты правда счастлив? раз ты так счастлив, то я буду плакать вместе с тобой!! вот только чай сейчас остынет… не думаю, что солено-коричный чай тебя устроит, мы же все же шли на чаепитие… — я совсем не против выпить даже соленого чая.. только ты будь рядом, пожалуйста. держи меня за руку… я расскажу тебе какую-нибудь историю, ты главное послушай… — я достану овсяное печенье, садись!!…