Семья

Иногда, надо задуматься, а нужно ли это все? Нужны были ли все эти смерти, страдания? Наверное да. Сейчас, я точно могу сказать, что да. Я не могу сказать только одно, был ли желаемым ребенком? Аргишти основал меня в надежде, что я смогу защитить свою родину, он отчаянно надеялся, и я, в некотором роде, смог оправдать эти надежды. Я не умер, а это уже очень радует. Сейчас, спустя столько лет, проносятся воспоминания о былых походах, о постоянных разъездах, о войнах. О моем прошлом имени, меня ведь звали Арам. Но со временем, я начал понимать, что чем старше ты становишься, тем большего спокойствия тебе хочется. Уже не хочется скакать на лошади по горам, танцевать на каждый национальный праздник, готовить толму каждый день, хочется простого спокойствия. Аргишти моим образованием особо не занимался, свалил меня на шею старшим, мол учите давайте, а сам... Я его даже не помню. Под словом "старшие" я имею ввиду Вана. Ван в моей памяти всегда был, есть и будет. Я никогда его не забуду. Помню его белые, можно даже сказать седые волосы. Как он рассказывал мне сказки, показывал карты, бывало даже брал с собой в Ассирию. Помню, как мы ходили молиться в храм Анаит, он всегда брал меня с собой на молитвы. Хах, я и забыл, а у меня ведь был, хотя и до сих пор есть, младший брат — Армавир. И нет, это не тот Армавир, который на Кубани, хотя многие их путают. Я до сих пор помню этот разговор с Москвой: — Арам, — Он тогда называл меня ещё старым именем, эх, как же давно я не слышал его в свой адрес. — Я тут тебя познакомить хотел... — Миша выставил вперёд маленького мальчика. Я очень удивился, но внешностью он был очень похож на армянина, хотя глаза непонятные, то ли черкесские, то ли русские. — И... Ты мне хотел ребенка показать, арев? — Меня тогда это очень удивило. — Ну, ты же знаешь, что всех греков и армян мы из Крыма переселили на Кубань, да и когда черкесы ушли, пришлось ваших переселять дальше на север. — Он прервал свою тираду и посмотрел на меня. — В общем это Армавир. — Москва придвинул его ближе ко мне. — Армавир? — Я усмехнулся. — Ты знаешь, что Арман с тобой сделает? Да и с ним тоже. — Я кивнул в сторону мальчишки. — Ой, ты так говоришь, как будто это я ему имя выбирал! По всем вопросам пожалуйста обращайся к своим любимым черкесогаям. — Миша резко перестал говорить, увидя мое лицо. — В общем ты скажи пожалуйста Арману, чтобы сильно не злился по этому поводу. Ну ты посмотри какое золотце! Мы вам и церковь у него поставим. Он ещё долго разглагольствовал о мальчике, но что бы я не говорил, он был вылитым Арманом. Только у того глаза армянские, а у этого... Пожалуй опустим разговоры о глазах. Вообще, Арман достаточно мирный, но даже у него было...некоторые недопонимания. Ервандашат — ещё одна столица нашей страны. Ерванд был достаточно своенравным городом, после становления столицей, он возгордился, и нес себя, будто столица Персии, а не Армении. Мне довелось с ним пообщаться, но недостаточно хорошо, чтобы узнать его. К сожалению, сейчас его с нами нет, Ерванда убили персы, и сейчас от него остались лишь руины. Арман отчаянно просит не вспоминать его, но на родительский день, мы все равно поминаем его. Чтобы со своим скверным характером не достал нас с того света. Наверное, именно конфликты между столицами привели в упадок Мец Айк. Тигранакерт и Арташа́т — нет, они не братья, но все детство были вместе. Жаль, что Арташат вырос слишком быстро. Он стал столицей в небольшом возрасте, но успешно занимал эту должность. Тигран(По имени Тигранакерт) долго злился на него за это. Он долго говорил, что Арташе́с(по имени Арташат) предал его. Мы не предавали этому большого значения, пока Тигранакерт не сместил его. Он был столицей всего восемь лет, но исполнил этот долг с большим рвением. Тигран сделал многое для нас всех. Конечно Арташес понимал это, но к сожалению никогда не признал бы это. Спустя несколько лет Тигран умер, его убил Рим. Да да, тот самый Рим, столица великой империи, припоминаю те времена, когда все мы были для него пешками в игре. А именно в игре с Персией. Я уже и не помню, кто был в то время главным городом в Персии, много их было. А на теперешнего Рима смотреть страшно. Что ж, они думали, что мы сдались, но нет, Арташес побыл столицей ещё немного, а затем на его место стал Вагаршапат, хотя наверное, корректнее сказать Эчмиадзин. Его характер...немного отличается от нашего, Вазге́н набожный. После принятия христианства, он каждое воскресное утро посвящал молитвам. И в отличие от нас, привыкших к жестоким идолам, он был утонченным человеком, который хоть и говорил, что убивать это плохо, но все равно убивал. В этом была его странность. Но даже спустя столько лет, Вазген все равно ходит и молится каждое воскресенье, держит пост перед Пасхой, и ездит в Иерусалим. Даже я, бывает, не все соблюдаю. Вагаршапат со своей христианской жизнью продержался на должности столицы два века, но даже ему нашлась замена. Двин отличался бушующим и непостоянным характером. Багра́т(по имени Двин), умирал много раз. Он как птица феникс возрождался снова и снова. Обычно, после завоевания арабов, выживали не многие, но Баграт оказался на удивление живучим. Я уже сбился со счета, сколько его отстраивали. — Баграт, может хватит, а? — Арман отчаянно пытался убедить его прекратить бороться. — Ну сколько раз уже так было? — Ты, что?! Я великий город! Думаешь все это просто так? — Хоть Двин был весь обмотанный в бинты и еле двигался, такие речи его очень гневили. Он находился очень близко ко мне, даже сейчас бывает заглядывает. — Пахан, у тебя есть еда? — Он открывает холодильник в надежде найти что нибудь съедобное. — Арев, там толма есть. Странно, но многие из наших называют меня отцом, не знаю почему. А когда у кого-то спрашиваю, говорят, что привыкли уже, я ведь столько лет с ними. Знаете, мне еще иногда говорят, что я не похож на себя. Что я не мужчина и что у меня нет множества шрамов на теле, что я похож на добрую бабушку Ануш, которая всегда хочет накормить всех и вся, и не важно, родственник ты ей или нет. Меня это очень веселит, и в какой то степени радует, что я не похож на монстра, несмотря на все грехи, которые совершил. Ну да ладно, мы отвлеклись. Следующий был Багаран. Возможно не все его знают, да и наши уже начинают его забывать, хотя родился он достаточно давно. У него есть своя заслуга, он освободил нас от арабов. Да, что уж говорить, Саркис тоже уже успел умереть, но как говорится, наш народ очень живуч. Он выжил, но исполнять долг столицы больше не мог. Саркис не отличался особым рвением стать столицей, он не был рождён для этого, и ушел добровольно, отдав престол младшему брату Ашоту(по имени Ширакаван) Ашот, к слову, исполнял свои обязанности всего сорок с чем то лет. Саркис отдал ему престол добровольного, поэтому Ашоту ничего не мешало, для дальнейшей жизни. А главное, в это время было все спокойно. Что ж, думаю можно перейти к следующему, а именно к Карсу. Золотой мальчик, наше солнце, наш Айк. Мой милый мальчик Айк, я вырастил его. До сих пор помню его маленького. Жаль, что сейчас мы видимся реже. Он был столицей династии Багратидов, и до сих пор, несмотря на то, что находится в составе этого...кхм...турка, остаётся Багратидом, только теперь он Багратян. И сколько бы не говорил Ибрагим поменять ему фамилию, он отказывается. Я воспитал его истинным армянином. Наверное, многие подумают, что я хвастаюсь, но нет, это слова гордости за мое дитя, сокровище. Айк рос чрезвычайно активным ребенком, всегда ему надо было что - то делать, не сидеть на месте. Потом конечно, с возрастом, он образумился и начал вести себя спокойней. Хотя это не особо прослеживалось. — Такой же упертый баран как ты, вай!—Говорил бывало Арман, когда Айк сделает что-то не то. — О, шноракалуцюн, ахпер, за такую честность! — Недовольно восклицал я. Даже несмотря на то, что он перестал быть таким бешеным, роль столицы стала обременять его. Молодая свобода сменилась клеткой. Поэтому нашим общим мнением было решено поставить новую столицу. Айк был очень рад такой новости, пока не узнал кого было решено поставить на его место. Ани, а именно Мане́, женщина. С самого начала на нашем престоле не было женщин, да что уж говорить, в армянском языке даже женского рода нет! Но Мане, она совсем не такая, как другие женщины. Упертая, жестокая, казалось, будто она пришла доказать, что женщины нисколько не хуже мужчин. Что ж, у нее это получилось. При рождении ей было дано имя — Мане. Но ее это не устраивало. — Мане, ты не можешь поменять имя, у тебя уже есть свое! — Ван пытался вразумить ее... Аствац, какая женщина! — Ну ка скажи мне, пожалуйста, кто из нас столица я или ты? Вот именно что я, и имя Мане мне не нравится, кто вообще сейчас называет девочек именем Мане, а? Это вы тут единственные выделились, потому - что меня так назвали. — Лав... Если ты хочешь поменять имя, то на какое хотя бы? — Наверное, следовало бы сказать, что у Айка была... кхм... симпатия к ней. Многие из наших этого не знали, но от меня Карс не сумел это скрыть. Мане помолчала ещё немного, а затем выдала: — Мне очень нравится название моего города, Ани. У нас разве нет такого имени? — Вроде было когда - то, но я что то не припомню. — Ван задумался. — Да и зачем тебе имя, если уже есть город, который так называют? — Говорит тот, у кого имя такое же как и название города! — Она скрестила руки на груди. — Все решено! Теперь отныне называйте меня Ани! — Ой, Аствац, дай нам сил! — Ван вскинул руки наверх, будто в молитве, а Айк начал смеяться. Вот такая она была женщина. Да, была... Сейчас ее с нами уже нет, как и многих наших родственников, от нее остались только развалины. Когда я отдавал ее "останки", просил Ибрагима восстанавливать их, если это потребуется. Что ж, моя главная ошибка верить туркам, от нее почти ничего не осталось, ещё немного, и она останется лишь в наших воспоминаниях. Мы остались без столицы, долгое время были в составе Персии. Нас разделили, поделив на ханства, а затем перебили огромную часть нашего народа. Это было тяжёлое время для всех, столицей никто не хотел становиться, сложное дело, сложная должность, ответственность за человеческие жизни, и жизни других городов. И все выбрали меня... Аствац, я надеялся отсрочить этот день, но у меня не получилось! Мне оставили страну в развалинах, и наверное, надо благодарить Бога, за то, что у нас сейчас есть хотя бы государственность, да и большая часть из нас пока что жива. Сейчас, мы раскиданы в разных странах, а многих даже и в живых уже и нет, мы никогда не забывали, что все мы семья. Каждый из нас частичка Мец Айк, которой уже и нет. Хотя кто знает, может когда нибудь наша семья будет вместе, в составе Мец Айк, и тогда уже и не будет важно кто станет столицей.