POV Ева
Как и ожидалось, адреналин от покатушек прошел довольно быстро и Ева остаток дня в мрачном настроении бесцельно бродила по тенистым улочкам Марнелло. Сегодня день смерти Начо, а она за тысячи миль от его могилы и даже не может пролить слезы на холодный мрамор надгробья. Воспоминания терзали ее израненную душу. Именно Начо зажег в ней пламя любви к автоспорту, он таскал ее с собой на гоночные заезды, а затем часами напролет они рубились в формулу 1 на плейстейшн. Он помог ей выбрать первую машину и прорабатывал вместе с ней ошибки, когда она сама решила участвовать в любительских гоночных турнирах. Он был ее воздухом, ее солнцем, ее ВСЕМ. После его смерти Ева заново училась дышать, но заново научится жить… без него… пока что не получалось. Она просто существовала, и лишь на гоночном треке ее душа на некоторое время находила успокоение. Купив по пути сыр, прошутто, фрукты и бутылку примитиво, Ева уже поздно вечером поднялась к себе в апартаменты. Двухкомнатная студия на последнем четвертом этаже старинного дома была небольшой, но очень уютной: ванная комната с огромным окном, маленькая спальня и кухня-гостинная, небольшой балкончик которой выходил на тихую узкую улочку, упираясь практически впритык к торцу здания лучшего отеля в городе «Маранелло палас». Она в каждый свой приезд снимала именно эти апартаменты и никогда не видела, чтобы в номере расположенном напротив ее окон, жили постояльцы. Переодевшись после душа в короткий молочного цвета шелковый халат девушка вышла на балкон и устало опустилась в плетеное кресло. Напротив нее на маленьком круглом столике поместились закуски, бутылка вина и два бокала. Нет она не ждала гостя, это была дань прошлому - их с Начо уютным посиделкам у камина с сыром и вином. Алкоголь постепенно стал вытеснять мрачные мысли, перед глазами все чаще всплывал образ счастливого улыбающегося голубоглазого Начо. В день его смерти время как будто замерло. Она мысленно вернулась к тому моменту когда все еще можно было изменить, возможно, если бы она согласилась… С бокалом в руке девушка закинула ноги на кованные завитки балконных перил и прикрыла глаза, вдыхая сладкие ароматы июньского вечера. Мысли вернулись на трек, только там она чувствовала себя живой. Легкий всплеск адреналина отозвался учащенным сердцебиением. Серо-зеленые глаза, черные волосы, пухлые приоткрытые губы, и волевые скулы… перед глазами неожиданно всплыл образ Массимо Торичелли. Она снова ощутила, как прикосновение его рук электричеством отдалось во всем ее теле. Дыхание девушки участилось, свободная рука невольно опустилась в уже увлажнившуюся промежность. Легкие прикосновения пальцев к клитору вызывали приятную дрожь во всем теле, а образ брюнета становился все ярче. Она поставила бокал на столик, развязала пояс и откинула в стороны полы халата, предоставив летнему ветерку ласкать разгоряченную кожу. Облизав пальцы она провела ими по возбужденным соскам, теперь даже самое легкое дуновение ветра отдавалось сильной пульсацией в паху. Вторая рука все настойчивее ласкала клитор, периодически погружаясь пальчиками в текущее лоно. Разум затуманился похотью, она практически ощущала его запах, чувствовала его губы на своих губах, играя со своим соском, представляла его руки… Выдохнув его имя во тьму ночи девушка бурно кончила и обмякла на кресле, не спеша прикрывать обнаженное тело.POV Массимо
Забрав свою новую машину, Массимо отправился на несколько деловых встреч, после которых планировал вечером уехать в Рим. Однако весь день у него из головы не выходила эта девчонка с трека, было в ней что-то магнетическое и даже рваные джинсы с кедами не портили ее образ. Не в его правилах было отказываться от предмета своего интереса. Дон одной из самых уважаемых семей сицилийской мафии привык получать все, что захочет. И хотел он ее. Отложив римские дела на следующий день, Массимо уже ближе к полуночи отправился в принадлежащий его семье отель «Маранелло палас», он бывал тут крайне редко буквально раз в несколько лет, обычно его пентхаус пустовал. Номер занимал весе правое крыло четвертого этажа, включая огромную гостиную с террасой, откуда открывался вид на центральную часть города, комнату для переговоров, несколько гостевых спален, окна же его личной спальни и кабинета выходили на тихую узкую улочку в торце здания. Вернувшись в номер, Массимо устало снимает пиджак и закатывает рукава рубашки, в гостинной наливает себе виски и идет в кабинет, бросая мимолетный взгляд в окно. Уже поздно, но в глубине одной из квартир дома напротив горит свет. На балконе в полупрофиль к нему в плетеном кресле сидит девушка в чем-то светлом. Напротив девушки на столике стоит бутылка вина и два бокала, один из которых пуст, второго кресла нет, видимо, гость так и не пришел на ужин и девушка пьет в одиночестве. Массимо, не включая свет, прошел к себе в спальню, окно которой находилось прямо напротив подсвеченного балкона и отодвинул легкую штору. Медовые волосы, красивое лицо, изящная рука, держащая бокал, стройные длинные ноги закинутые на кованную балюстраду… он узнал Еву. Подавив в себе желание открыть окно и заговорить, он все же решил понаблюдать за девушкой, не обнаруживая своего присутствия. Осознание того, что она ждала кого-то на ужин, неприятно кольнуло его самолюбие. Окно в пол в его спальне дает прекрасный обзор, брюнет тихонько его приоткрыл, придвинул кресло, налил себе еще виски и сел, поглощенный созерцанием ничего не подозревающей Евы. Она медленно подносит бокал к губам, вдыхает аромат и жмурится делая глоток, явно наслаждаясь вкусом. Откидывает волосы, закрывает глаза… он видит как ее рука опускается между ног, как девушка выгибается в спине, от глубокого учащенного дыхания вздымается грудь. Его глаза потемнели, а член моментально отреагировал и в брюках стало жутко тесно. Она ставит бокал на столик и сбрасывает с плеч халатик, обнажая шикарную грудь с аккуратными розовыми сосками. Он, кажется, даже перестал дышать, делает большой глоток виски и бесшумно выдыхает. Она выгибается все сильнее, терзает соски, негромко стонет, изгиб ноги скрывает от него блуждающие по промежности пальцы, но по темпу ее движений, сбивчивому дыханию и тихим стонам он видит, что Ева уже близка к оргазму. У него ощущение, что он сам вот-вот кончит вместе с ней. Ева, кончая, протяжно стонет в тихую ночь и ему даже кажется, что она произносит его имя. Она явно не выглядит невинной девочкой, как показалось ему утром и это уже не просто охотничий инстинкт. Девчонка сама того не зная, разожгла в нем адское желание обладать ею, завтра он заберет ее себе.