***
Черный мерседес как змея проскользнул по подъездной дорожке виллы Медичи, Торичелли открыл перед девушкой дверцу машины и подал руку, ее внутренне напряжение чувствовалось через ледяные пальцы. — Я заеду за тобой в одиннадцать, прошу тебя будь внимательна к своим словам. Старые аристократы весьма чувствительны к неуважению. — Мое уважение нужно заслужить, но я постараюсь сдерживаться, Массимо. Она поцеловала его в губы и поднялась по широкой лестнице. Как только она достигла крыльца, дверь открылась и женщина, одетая как горничная предложила ей войти. Дверь закрылась за ее спиной и мерседес поехал к выезду. — Синьорина Дженовезе, синьор Джулиано скоро спустится, прошу вас пройти в гостиную. — Свободна, Фьорелла. Я сам провожу гостью. Ева повернула голову на звук знакомого голоса, справа в полуметре от нее, оперевшись плечом о колонну стоял Алекс. Мгновенно все ее тело пронзил электрический разряд, а ноги стали ватными. — Что ты тут?.. — Я Алессандро ди Медичи, — хищный блеск сощуренных обсидиановых глаз выдавал насмешку и явное удовлетворение своим эффектным появлением. Ева стояла парализованная, не в силах вымолвить ни слова. Он как тряпичную куклу схватил ее за плечо, поволок по коридору и впихнул в какую-то комнату, напоминающую кабинет. От неожиданности и шока, Ева ощущала все как в замедленной съемке. Лишь когда он отпустил ее руку и на шаг отошел, к девушке начало возвращаться самообладание. Мозг судорожно пытался строить логические связи между случившимся несколько лет назад и этим моментом. Он не родной сын Джулиано, вопрос в наследстве… вот зачем он заставлял ее подписать документы и насиловал каждый день… ему нужен был официальный брак и наследник… — Не ожидала меня снова увидеть, сучка? Теперь ты уже не сбежишь. — Ты чертов ублюдок, пошел вон, — тихо, но спокойно произнесла Ева. Он шагнул к ней, схватил за волосы и толкнул в спину к стоящему рядом с ней столу, нагнул и прижал лицом к прохладному лакированному дереву. Перед глазами девушка увидела небольшой зеркальный поднос с ровными дорожками белого порошка, а рядом лежали пакетики с надписью «звездная пыль». — Из-за тебя и твоей семьи я стал ублюдком, маленькая дрянь. Если бы твоя шлюха-мать не заболела тогда, никто бы и не вспомнил о вашей семейке. — Что ты несешь? При чем тут моя мать?! — Когда вы с братцем не стали донорами, а эта сука уже почти загнулась, твой отец приехал сюда, валялся в ногах у Джулиано и умолял сдать анализ на совместимость. Мягкотелый старик не мог позволить умереть своей единственной дочери и мы сдали анализы оба… Тогда и выяснилось, что я не его сын. Моя мать наставила Джулиано рога, только она вот уже двадцать лет как мертва и я даже не знаю кто мой настоящий отец. Джулиано заключил с твоим отцом сделку. Он стал донором в обмен на то, что Витторио отдаст тебя, когда Джулиано этого потребует. Когда старик изменил завещание, я понял, что вскоре он потребует от Дженовезе долг и забрал тебя первый, — он провел рукой по ее спине и ребрам, в попытке нащупать шрамы через тонкую материю платья. Костяшки ее пальцев побелели, сжимая края столешницы. — Но, сука, ты встала мне поперек горла со своей гордостью, что тебе стоило подписать эти гребаные бумаги? Вместо этого ты предпочла стать шлюхой Торичелли, — он рванул ее за волосы, поднимая со стола, и прижал к себе спиной, удерживая за горло. — Из-за вашей блядской семьи я лишился всего, он провел языком у нее за ухом и прикусил тонкую кожу на шее, — девушка брезгливо дернулась. — Я расскажу Джулиано, что ты сделал со мной, — прохрипела Ева. — Ты ничего никому не расскажешь, тварь, иначе я у тебя на глазах убью всю семью Торичелли, включая мелкого сына Доменико. Я сделаю это так же, как сделал с твоей матерью. Несчастный случай, помнишь? — его рука сжала ее горло еще сильнее. Внезапно раздался телефонный звонок, Алекс посмотрел на экран и отшвырнул ее в сторону. Ева рухнула на пол у его ног, жадно хватая ртом воздух. — Слушаю. Да, товар отличный, я только что закончил дегустацию. Отправляйте две партии в этом месяце и две в следующем. Хорошо, — он опустил трубку в карман и навис над девушкой. — А сейчас ты встанешь, приведешь себя в порядок, пойдешь на семейный ужин и будешь вести себя как послушная девочка. Ты согласишься на предложение Джулиано, разорвешь помолвку с Торичелли и переедешь сюда. Если до конца недели я не увижу здесь твое миленькое личико, Доменико умрет. И не вздумай ничего вытворять, ты знаешь, на что я способен, — он наклонился и сдавил пальцами ее челюсти. Ева ледяным взглядом смотрела в почти черные глаза своего мучителя, ее страх сменился ненавистью, а она в свою очередь презрением. — Ты сделаешь как я сказал? — Да, но предупреждаю, это будет дорого тебе стоить. — О… дешевая шлюха выросла в цене, — он провел большим пальцем по ее губам, — я скучал по твоему минету, — развернулся и вышел из кабинета. Ева наконец позволила себе отпустить эмоции и тяжело дыша оперлась руками о стол. Она уже приняла решение, осталось теперь как-то договориться с Массимо. И она не представляла как именно она это сделает. Прихватив с собой пакетик с белым порошком, и натянув на себя самую милую из имеющихся улыбок, она вышла из кабинета и направилась в гостинную. Алекс сидел на диване и слащаво улыбался. Девушка опустилась на краешек, стоящего рядом кресла, почти соприкасаясь с мужчиной коленями, официант тут же поднес шампанское и закуски. — Как вы находите сегодняшний вечер? — медовым голосом поинтересовался итальянец. — Немного душновато, — девушка взялась за горло. — Просто нужно было надеть более открытое платье, — он чуть расставил ноги и уперся коленом в ее бедро. Ева резко встала и отошла к окну. — Ну вот мы и познакомимся поближе, — донесся из-за спины голос Джулиано, наблюдавшего чуть поодаль за их диалогом. Ева выдохнула, собрала все свое самообладание и развернулась. — Добрый вечер, синьор Медичи. — Называй меня Джулиано, девочка. Пойдем, — он развернулся и пошел в сторону открытой террасы с фонтаном, где был засервирован круглый стол. Алекс галантно отодвинул стул, предлагая Еве место по левую руку от Джулиано, девушка присела, ощутив липкое дыхание подонка на своей шее. — Надеюсь, мой сын успел показать тебе виллу. — Спасибо, она прекрасна, Джулиано. — Я хочу, чтобы она стала твоим домом. У тебя сложные отношения с отцом, я знаю. О да! Он выменял меня как вещь на рынке. — По-этому я предлагаю тебе занять принадлежащее тебе по праву место в семье Медичи. Ты получишь не только мое состояние и статус. Ты умна с отличной деловой хваткой, после моей смерти ты получишь в управление корпорацию семьи. Ева увидела как у Алекса стиснулись зубы и заиграли желваки. — Вы хотите, чтобы я заплатила слишком высокую цену за эти привилегии, Джулиано. — Любовь, это всего лишь следствие химических процессов в организме, через год-другой Торичелли найдет себе новую игрушку и разобьет тебе сердце, — он подозвал пальцем официанта с белым конвертом в руках, забрал и положил его на стол перед Евой, — открой. Девушка распечатала конверт, оттуда выпали фотографии: Торичелли в незнакомой ей БДСМ комнате склонился над связанной обнаженной женщиной; он в той же комнате, но снятый крупным планом, женщина стоит перед ним на коленях, опустив голову к его паху. Взгляд Евы упал на галстук мужчины, подаренный ею на рождество… она листает остальные фото, понимая, что они относительно недавние… ее руки дрожат, но взгляд остается беспристрастным. Алекс ухмыляясь, явно наслаждается процессом. Она кладет фотографии в конверт и возвращает его Джулиано. — Я не хотел тебя ранить, девочка, но это жизнь, а мальчишка Торичелли явно не заслуживает такую женщину как ты. Решение за тобой. Ее сердце разрывается от боли и обиды, она чувствовала очевидное, ревность сжигала ее изнутри, но вот так увидеть все своими глазами… Ева поднимает ледяной взгляд на деда, — я согласна на ваши условия. Верните конверт. Ровно в одиннадцать вечера мерседес ожидает ее на подъездной дорожке, водитель открывает дверь, Ева садится внутрь и болезненно смотрит на Массимо. Тяжесть конверта, лежащего в сумочке давит на колени неподъемным грузом. — Иди ко мне, моя девочка, — он притягивает ее за плечи к себе и страстно целует. Они дома. Ева выходит из душа и обнаженная подходит к кровати. Торичелли, отрываясь от телефона смотрит на нее поверх, надетых на переносицу очков. — Массимо, я хочу знать как было с другими. — Что именно? — Как ты проводил сессии, настоящие, не со мной. — Нет, Ева. Ты не хочешь этого знать. — Сделай это. — Нет. — Чего ты боишься? — Что не смогу остановиться. — Я остановлю тебя, если не смогу терпеть. — Почему ты просишь? — Мне нужно знать. Она видит как он борется с собой, как он принимает решение, как тяжелеет его взгляд и учащается дыхание. Она готова… — На колени, — лед в его голосе обжигает. Она опускается на колени и смотрит в пол. — Смотри на меня, — рука цепляет подбородок и направляет ее взгляд вверх, пальцы проводят по сомкнутым губам, толкаясь в рот, разжимают зубы и придавливают язык. — Соси. Она сосет мягко, неторопливо, нежно прикусывает, — у мужчины вырывается гортанный рык. Он уходит. Она слышит как открывается шкаф, шуршание каких-то предметов, лязг металла, на глаза опускается маска. Он собирает ее волосы в высокий пучок и чем-то закалывает. Вокруг шеи обвивается ошейник, она слышит как щелкает карабин и мужчина проверяет натяжение. — Руки за спину. Кожаные браслеты застегиваются на запястьях, снова щелкают карабины. Она пытается пошевелить руками, ошейник натягивается, а между лопаток чувствуется холодный металл. Она осознает, что ошейник м наручники пристегнуты к одной и той же распорке. Щелчок и телескопическая труба фиксируется на нужной длине. Ева тяжело и шумно дышит, возбуждение захлестывает и оголяет нервы. Зажимы на сосках сразу же посылают электрический импульс в промежность. Она напрягает бедра, в попытке усилить этот импульс. Он проводит чем-то у нее между ног. — Я еще даже не прикоснулся к тебе, а ты уже течешь как сука… Резкий запах дорогой кожи дразнит рецепторы и он проталкивает ей в рот язычок стека, измазанный ее же соками. — Соси. Она слизывает смазку с гладкой кожи и принимает его в рот весь. — Сука… какая же ты похотливая сука… Вытаскивает стек, приспускает пижамные штаны и входит в горячий влажный рот. Ева стонет, чувствуя как тяжелая рука опускается на затылок. Она действительно чувствует себя грязной и порочной. Он грубо трахает ее в рот, поддерживая под подбородок, скользит по языку в самое горло, не обращая внимание на ее периодические рвотные позывы, ведь в эти моменты она особенно сильно сжимает член, он близок, черт как же он близок… не в силах сдержаться он изливается, она задыхается, кашляет, хрипит, но принимает все до последней капли… — Вылижи его. И она вылизывает, лаская ствол, уретру, опускаясь к яичкам. — Хватит, поднимись. Пытаясь встать, она почти теряет равновесие, он подхватывает ее за плечи, ставит на ноги и толкает на кровать. Ева опускается лицом на шелковую постель, он подхватывает ее под живот и ставит раком, задница оттопырена, ноги разведены. Она чувствует как на щиколотках застегиваются манжеты. Щелчок, карабины, распорка раздвигает ее ноги еще шире. Она слепа и полностью обездвижена, нервы как оголенные провода, адреналин вбрасывается в кровь в невероятной концентрации. Холодный гель капает на анус, он мягко размазывает его по входу, что-то твердое упирается туда же… Член? Пробка? Он проталкивает пробку в тугое колечко мышц, Ева стонет от наполненности и удовольствия. Он включает виброрежим на минимум, еще один стон вырывается из ее груди. Хлесткий удар обжигает зад. Ева начинает считать. Это стек, она уже узнает его по характерным ощущениям и звуку. Всего пять ударов и он меняет орудие. Теперь это что-то более твердое, похожее на ладонь, но и более жесткое… Паддл, возможно. Сила ударов нарастает, одновременно он увеличивает вибрацию, ей становится тяжело дышать, она словно плавится от фейерверка ощущений. Новый удар и она, наконец, кричит… еще раз и еще… боль растекается по телу, а затем удовольствием концентрируется в одной точке. Она близка к оргазму как никогда, стоит лишь толко коснуться ее промежности и она взорвется, но он не касается ее руками, продолжая пытку. Еще обжигающий удар, но Ева уже не чувствует боли, новый еще сильнее, он легонько надавливает на пробку и наконец девушка взрывается, сознание плывет, конвульсии сотрясают тело… Где-то вдалеке она чувствует как он входит в нее, растягивая и усиливая ощущения. Его ритм неистовый и рваный, до боли, до спазма в промежности, она не может больше, просит остановится, но мужчина беспощаден в своей первобытной страсти. Лишь когда он бурно кончает и толчки замедляются, она чувствует как обмякает ее собственное тело. Он выходит и смотрит как капли белой жидкости стекают по ее губам, берет телефон и делает фото. Ева слышит как щелкает камера, протестует, но ему плевать. Он хочет запомнить ее такой развратной и беспомощной в своем желании. Утром он просыпается в пустой постели, а вместо нее на подушке лежит белый конверт.***Ева***
Она медленно бредет по пустынным улицам еще спящей Флоренции, удаляясь от виллы Торичелли. Слезы катятся по щекам, оставаясь солью на обветренных губах. Надеюсь, он поймет и простит меня. Девушка достает из сумочки телефон и набирает номер. Не смотря на ранее утро, после третьего гудка абонент снимает трубку. - Ева? Что случилось? - Нам нужно поговорить, я во Флоренции. - Буду вечером. - Наберешь, когда приземлишься.