Балкон

У них нет никаких искр. Между этими двумя пожар, невероятное, всеполгощающее пламя. Подойдёшь ближе на миллиметр - сгоришь. А с виду так и не скажешь... Тарина и Кира вообще непонятно как сжились. Весь двор помнил, как эти двое друг друга подставляли, бывало били, как Тарина задирала всех, кого можно. А уж когда приходила Кира... Когда икона две тысячи семнадцатого появлялась в своей любимой футболке "трэшер" с тысячей пайеток и просто отвратительными, мерзкими, ярко-розовыми лосинами в обтяг и кислотными носками под шлёпки, то Тарина, богиня мрачного гранжа и сигарет kiss, не упускала ни единой возможности откровенно насмехаться над Кирой. А потом вдруг все поменялось. Её две лучших, как она думала, подруг, слиняли в закат при первых проявлениях слабости и Тарины и она осталась одна. А ведь они даже хотели создать группу свою, придумали всё, даже сценические имена. Группа Когти, и вот они, справа налево: Торалай, Мяулодия и Пурсефона. Примерно тогда Тарина перешла с kiss на Vogle la cigarette. Примерно тогда у Киры обломалась жизнь. Самый прекрасный бойфренд Дима оказался откровенным мудаком. "Тупым, как пробка, ничего не стоящим идиотом" сказала бы Федора, или Клавдия, или Дарина...Да вот только Дарина повесилась в конце учёбы, когда её не допустили на экзамен, Федора почти спилась, а Клавдия уже четвёртый месяц проходила курс лечения для психически больных. Так и выяснилось, что они, оказывается, соседи по балконам. Только Кира живёт в пятом подъезде а Тарина в шестом. Балкон этот был скорее не балкон, а просто пол и небольшая ограда, которые использовались чисто для хранения хлама, так что при желании можно было перебраться с одного балкона на другой без препятствий. Только смысла это не имело: ещё проблем себе наживут. Кира живёт с сестрой, такой противной, что у Тарины аж зубы сводит, а сама Тарина одиночка. Так они и жили. А потом как-то вышли одновременно на балкончик. Тарина покурить, а Кира порыдать. И почему то именно тогда Тарина отметила, что Кира кажется очень красивой в закатном солнце и ярком, красном небе. Кира тогда узнала, что Тарина оказывается умеет разговаривать не только с целью обосрать. Они говорили битый час без перебоя. Точнее, говорила по большей части Кира, а Тарина переспрашивала и уточняла. Кира, которая в мыслях внезапно стала Кирочкой, всё ныла и ныла, пока Тарина не шикнула на неё в своей манере. — ну и что, — руки в перчатках без пальцев тушат бычок об железную конструкцию, носившую звание забора, — делать-то что будешь? Себе не поможешь - никто не поможет, нужно в себя верить, потом в завтрашний день, а дальше хоть в единорога. — ну, тебе, — шмыг носом звучит почти похороно, — легко говорить.. — Кира пытается вытереть остывшие дорожки чёрных дешевой от туши слез., — ты-то что потеряла... двух рабов на побегушках... и... и всё... ты даже не плачешь никогда, я помню, как я тебе... — шмыг., — как я тебе зуб выбила... и руку расцарапала... а тебе ничего... — тс. То, что я не говорю, что мне больно и плохо, не значит, что я робот. Просто..., — Тарина выдерживает паузу и чувствует на себе взгляд Киры, — просто не всем сейчас... мм... можно доверять. Было слышно, что слова Тарине дались через силу. Её яркие подкрашеные брови свелись к переносице, а взгляд стал не то, что бы пустым.. скорее потерянным. Как котёнок, слепой, маленький, который потерял маму и не может её найти. Совсем один и пищит, надеется что это не так. "Только она не пищит, она уже не слепая и говорит глазами.." думает Кира. "Ещё бы в нашем мире просить кого о помощи." внутри себя додумывает Тарина. Так они молчат с минуту. Тарина делает вдох. Кира начинает говорить: — знаешь, я раньше думала, что ты... эм... типичная плохая девчонка. Ну... ты вся такая... ммм... кошачья., — Кира поймала взгляд Тарины, громогласящий "ты дура?" и поспешила продолжить., — острые когти и мягкая шёрстка. Только позволяешь гладить себя только тем, кто достаточно близок. — я думала, твоя тушь за рубль из нашего ларька окончательно склеила тебе глаза, а нет, ты похоже даже не проела себе мозг фильмами про египет и американские школы.. — опять завелась! Что ж тебе никак не хочется хотя бы кому-то показать себя настоящую, а? — из квартиры Киры раздаётся громкое "Кира! Иди сюда!". Пьяная Нинел издаёт и другие несленораздельные звуки. Кира сразу же покидает балкон, захлопывая дверь и даже не прощаясь. — пхм. Не хочется мне.. — добавляет Тарина уже в тишину и смотрит на небо, которое уже успело стемнеть до первых звезд и лунных бликов. Она зажигает ещё одну Ла Сигаретте и закуривает. В следующий раз, если он будет, — а он будет, как уверила себя Тарира, — будет говорить уже она. Раздаётся громкий кашель. Опять слишком много втянула. *** Следующая встреча происходит неожиданно. Поздняя ночь, Нинел нет дома, а Кира не хочет быть одной. Выходит на балкон, а там чудо в перьях. Точнее, чучело в крови. Кира замирает. Смотрит на то, как острющие ногти (она их специально так пилит, что бы царапать) Тарины режут бинты, как быстро она проворачивает что-то с какой-то бутылкой, судя по запаху водкой, как смело льёт её на диск и потом на костяшки пальцев, пришлёпывает тем самым ватным диском разодраную в мясо кожу и одной рукой заматывает себя. Кире хотелось бы задать вопрос, да он отпадает почти сразу: в доме нет света, причём ни у кого на весь микрорайон, зато луна сегодня без облаков и почему-то необычайно яркая. Кира залипает. Наглухо причём. От глаз Тарины отражается небо, сама луна, миллионы звезд и такая невообразимая обида. Может, на Киру, может на весь мир, а может и на себя. Кира молча садится на пыльный пол балкона и смотрит. Тарина же просто смотрит на Киру и внезапно начинает говорить. Начинается всё со слов "знаешь, а меня зацепили твои слова.." и она говорит. Несколько нехотя, через силу, говорит от милы минут десять, но этого Кире хватает. Маленькая-маленькая щелочка в душу Тарины открыта. Кира улыбается. Как дурочка, честно, но Тарина смотрит на неё и почему то не может перестать любоваться. Робко улыбается в ответ. Кажется, всего во второй раз в жизни улыбается по-настоящему, без усмешки. Кира чувствует, как её пробивает снаряд тока. Хотя нет. Её жарит на костре и она горит. Кира смотрит на то, как Тарина перелезает через балкон, садится рядом с Кирой и внезапно целует. Глубоко и пылко, Дима так не целовал, не умел... он слюнявился как псина и бессмысленно дёргал языком. А Тарина именно целовала. Целовала, держа за руку, и Кира ей отвечала. Как умела, честно, со слюнявчиком-димкой трудно чему-то научится, поэтому она только закрыла глаза и аккуратно, безумно нежно, завела пальцы в короткие волосы Тарины, начала гладить... Кира отстранилась, поняла, что вот-вот умрёт. Между ними и правда пожар.