Малфои умеют любить?

Мы стоим посредине комнаты, ты ласково держишь меня своими сильными руками за плечи, нежно, очень нежно, целуя меня. Я отвечаю тебе, и вот, сами того не замечая мы лежим с тобой на кровати, я чувствую тебя, ты ускоряешься во мне, я выгибаюсь, и вот что-то разлилось во мне. Мне так хорошо, ты ложишься рядом, и я смотрю в твои бездонные глаза, которые так пронизывают меня насквозь, чувствуют меня, я прикасаюсь к твоим губам… Мое сердце остановилось сразу же, как я увидел тебя на пороге Малфой-Мэнора. Такой измученный, но такой же гордый, важный, аристократичный. Ты стоял и смотрел на меня своим тяжелым взглядом, и этот взгляд был под силу только сильным. Ты распахнул свои объятия, и я быстрым шагом направился к тебе. Как же я скучал по этим, пусть и редким, но всегда искренним объятиям. Я помню, как плакал в своей комнате, узнав, что тебя признали виновным, я помню все, каждое твое слово, каждую твою редкую улыбку, каждую твою фальшь, я все помню. Я обнял тебя крепко-крепко, прогоняя прочь, уже ставшими привычкой, слезы. Но теперь я прогонял слезы радости, а не боли. После ты отстранился от меня, и я взглянул на тебя еще раз, через мгновение ты прошел мимо меня, чуть задев мое плечо своим, отчего сердце ухнуло в небытие. Я не помню того момента, когда начал проявлять к тебе симпатию, но скорее всего это случилось когда мне исполнялось четырнадцать. Да. Я зашел в твой кабинет, а ты стоял перед зеркалом и поправлял свою праздничную мантию. Я стал следить за твоими жестами, вот твои руки поправили бабочку на горле, вот ты подошел и обнял меня. Сразу засосало под ложечкой, и казалось, что из меня сейчас выпорхнет целый рой бабочек. Серых бабочек, таких серых, как и твои глаза. Твои тяжелые глаза. Я поднимаюсь по лестнице в свою комнату, которая находится дальше всех, по пути я обдумываю все возможные варианты, своих дальнейших действий, ведь я устал жить с этим уже три года. Ты постоянно рядом и это ужасно больно, ты ходишь по Малфой-Мэнору с таким величием, с таким блеском в глазах! Без тебя поместье было даже хуже самого Азкабана, казалось, ты ушел, и все эмоции просто выкачали из мира чем-то очень мощным. А теперь ты дома, ты дома, отец! Я ждал тебя, я любил тебя, и буду любить, и как сын и как… Я стоял у двери твоего кабинета, не решаясь постучать в нее, рука замерла в воздухе, и после тяжелого вздоха я опускаю руку и ухожу прочь. В твое отсутствие я частенько бывал около этой двери, не решаясь зайти в твой мир, боясь увидеть тебя, как всегда за кипами бумаг, гор книг, с какой-нибудь еще шлюшкой или же каким-то упивающимся. Я всегда возвращался обратно к себе в спальню, закрывался, и вставал под холодные струи воды в ванной. Мне было чертовски плохо без тебя. Сажусь за стол и беру перо с пергаментом, макаю его в чернила, что-то вывожу аристократическим почерком на латыни. «Я люблю тебя, отец. Твой, Драко.» глупо смотрю на выведенные буквы, беру палочку и сжигаю эту дурацкую записку, на стол осыпался пепел. Я собираю его и открыв окно выбрасываю его на улицу, он полетел к тебе, с тайным посланием, которое знаю только я. Прошло девятнадцать лет, а мои чувства к тебе так и не угасли, ты уже слаб, но не потерял свою достойность, холодность и аристократичность. Астория всегда ухаживает за тобой, а я просиживаю все время в своем кабинете. Скорпиус уже в Хогвартсе. Только в голове всегда вертится один вопрос: « Малфои умеют любить?»